Чужая невеста

11

— Ради Бога, Джулия, постарайся расслабиться, — взмолился Алан, в очередной раз взглянув на нее из-за мольберта. — Я плотно позавтракал сегодня, поэтому сыт и не собираюсь глотать тебя!

Он работал над портретом всего каких-то полчаса. Джулия, облаченная в сверкающее золотистое платье, стояла у окна в противоположном конце комнаты. В очередной раз она бросила тревожный взгляд вдаль и словно увидела там не мирно пасущихся на лугу овечек, а батальную сцену, в которой участвовали близкие ей люди. Алан снова попросил ее сбросить напряжение и держаться как можно естественнее.

А ведь на самом деле расслабиться впору было именно ему, поскольку у него перед глазами неизменно были ее открытые плечи, так что образ обнаженной Джулии домысливался им вполне зримо. Как много он мог дать, чтобы увидеть ее такой!

— Просто мне немного холодно, — ответила Джулия.

Надо же! К ее словам Алан добавил бы еще кое-что. С тех пор, как вчера она спустилась в гостиную и присоединилась к компании трех мужчин, ее поведение иначе как крайне замкнутым и сдержанным назвать было трудно. И так продолжалось до сих пор. По крайней мере, по отношению к нему… И все же на этом фоне он успел заметить одно положительное обстоятельство: Ламберт Уиндем внезапно стал производить впечатление вполне общительного человека. По мере того как беседа за ужином длилась, успешно продвигаясь вперед, жених Джулии демонстрировал свои отнюдь не худшие стороны: был весел, общителен и учтив, чем изрядно удивил Алана. Однако О’Мейл предположил, что эти свойства своей натуры внешне беспристрастный Ламберт Уиндем проявлял в обществе крайне редко. А вот в общении с Джулией… Что же, не исключено, что ей нравилось быть с ним в эти минуты.

От столь неожиданного открытия Ламберт Уиндем не сделался более приятной личностью в глазах Алана О’Мейла. К тому же было заметно, что дед, весьма искушенный в понимании людских характеров, не раз за прошедший вечер бросал в сторону гостя пытливый взгляд. Алан немного приободрился, увидев, что старик, как ему показалось, тоже невзлюбил покровителя Джулии.

— Сердцем ты где-то далеко отсюда, я это чувствую, — с досадой проговорил Алан. — Не помогает даже присутствие в замке твоего жениха.

Джулия посмотрела на него.

— А можно закрыть окно? — вяло спросила она.

— Конечно, почему нет? — С этими словами Алан быстро пересек разделяющее их короткое пространство и с силой захлопнул раму. Затем, сдерживая дыхание, повернулся к Джулии, и, чувствуя, что постепенно выходит из себя, спросил: — Что-то опять случилось?

Она отступила от него на шаг.

— Но… ты раньше не говорил, что будешь рисовать меня в своей спальне! — сказала она с упреком. Ее щеки запылали от смущения.

Так вот оно что! Он недоуменно пожал плечами.

— Когда я бываю здесь, эта комната для меня не только спальня, но и студия. Сама видишь, сколько здесь холстов и рисунков. Что тебя так задело?

Может быть, вдруг подумал он, всему виной — широкая двуспальная кровать? Ему как-то не думалось об этом раньше, поскольку никакая женщина не позировала до сих пор в этой комнате.

Его губы искривились в усмешке, когда он спросил:

— Что, Уиндем не одобрил бы этого?

— Прежде всего это не нравится мне самой! — парировала Джулия.

— И почему же, разрешите узнать? — не унимался Алан.

Она промолчала, потом прошла на другую половину комнаты и выглянула в открытое окошко, выходившее на озеро.

— Как все-таки здесь тихо и спокойно, — пробормотала она, скорее обращаясь к самой себе, чем к Алану.

О’Мейл пристально взглянул на нее и решительно сказал:

— Ты не ответила мне.

Джулия оторвала взгляд от расстилающегося за окном пейзажа, оглянулась и тихо произнесла:

— Считаю, что на твой вопрос отвечать не следует.

Алан глубоко вдохнул.

— Джулия…

— А куда твой дед повел сегодня Ламберта? — стараясь выглядеть безразличной, спросила она.

На вершину горы, чтобы столкнуть оттуда вниз! — хотелось крикнуть Алану. Но он понял, что вопрос был задан просто так, чтобы сменить тему, и, по большому счету, ответа не требовал.

— Думаю, они отправились побродить вокруг замка, — без особого интереса ответил он. — Не беспокойся, я уверен, вскоре ты снова увидишь своего милого жениха.

— Я вовсе не беспокоюсь, — сухо возразила она.

Конечно, она волнуется не по поводу Ламберта, нахмурившись, признал Алан. Что же все-таки не дает ей покоя…

— Джулия, если ты не можешь объяснить, что случилось, как тогда я смогу тебе помочь? — осторожно спросил О’Мейл.

Женщина бросила на него скептический взгляд.

— Хоть убей, не припомню, чтобы я говорила, будто со мной что-то стряслось! Кроме того, я не просила твоей помощи! — резко ответила она и отвернулась.

— Но совершенно очевидно, в помощи ты явно нуждаешься, — нетерпеливо сказал он. — Так почему — не в моей?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. И будь я на самом деле чем-нибудь всерьез озабочена, у меня есть жених и мать, и все проблемы я могу при необходимости обсудить с ними.

Алан, пропустив мимо ушей обидное для себя замечание, как ни в чем не бывало спросил:

— Мне кажется, что у тебя с матерью не такие уж теплые отношения. Кстати, ты позвонила ей, чтобы предупредить, что еще день проведешь в Ирландии?

От неожиданной перемены темы Джулия сердито поджала губы.

— Ты слишком упорствуешь, Алан, — вспыхнула она.

— Так что же? — Он поднял темные брови.

— Нет, не позвонила! — раздраженно ответила Джулия. — И сама буду решать, делать мне это или нет!

— А где именно она живет? — перебил ее Алан.

И его подбородок задергался от возбуждения, когда Джулия в ответ назвала маленький поселок, находящийся в каких-то пяти милях от замка.

— Может, ты прекратишь свой допрос! — нетерпеливо воскликнула она, снова встав на место, чтобы позировать. — Ведь мы приехали сюда для работы, не так ли?

— Я мог бы попытаться позвонить ей сам, — с досадой проговорил Алан. — Ведь в этом районе наверняка не так много жителей по фамилии Макколган.

Джулия протестующе посмотрела на него.

— Опять ты лезешь не в свое дело!

Он поднял вверх руки, успокаивая ее.

— Я лишь пытаюсь тебе помочь, Джулия.

— Но я только что сказала, что не нуждаюсь в твоей поддержке. Отношения с матерью — это мое личное дело.

— Когда-нибудь это может стать и моим личным делом. В зависимости от обстоятельств… — пробубнил он.

— Ты неисправим! — с досадой всплеснула руками Джулия, прежде чем направиться к двери. — Мне нужно выйти на свежий воздух! — почти простонала она. — Продолжим сеанс немного позже, — добавила она тоном, не допускающим возражений.

Ну что за напасть, абсолютная неразбериха! — думала Джулия, твердо решив прогуляться и переодеваясь в своей комнате в розовую футболку и хлопчатобумажные брюки. Не надев босоножек, она выпрямилась и сделала глубокий вдох. Что же ей сейчас предпринять?

Она помолвлена с Ламбертом, от которого не видела ничего, кроме доброты и заботы. А влюблена, получается, в Алана О’Мейла, который тоже проявлял заботу и доброту. Правда, несколько своеобразно.

Однако вместе с тем художник еще и заставил ее поверить в собственную способность к страсти, о существовании которой до встречи с ним она едва ли подозревала. Но исполнять роль натурщицы в его спальне-студии, мучительно подавляя в себе чувства по отношению к нему, — все это было для нее настоящей пыткой!

Джулия утомилась от собственных мыслей. Из окна ее спальни был виден сад. Надо, пожалуй, спуститься туда. Уйти и бродить в одиночестве, где угодно, лишь бы хоть на время оказаться подальше от Алана. Может быть, пока она будет совершать долгую прогулку, вернутся старый О’Мейл с Ламбертом. Впрочем, мысль о том, что она увидит жениха, будучи переполненной уже совсем иными эмоциями, отнюдь не вдохновляла. И предстоящий разговор с ним, когда она должна будет признаться, что влюбилась в Алана, вряд ли обрадует его. А доставлять ему неприятности ей не хотелось…

О, черт бы побрал этого молодого О’Мейла! И зачем только судьба свела ее с ним!

— Собираетесь прогуляться?

Спустившись по каменной лестнице и почти достигнув выхода, Джулия резко обернулась, едва не столкнувшись лицом к лицу с Бэрри О’Мейлом. Хозяин замка, очевидно, только что вышел из боковой прихожей.

— Ламберт взял один из моих автомобилей и поехал в деревню купить газет, — поспешил добавить старик, предвосхищая вопрос, который уже вертелся на губах молодой женщины.

Джулия благосклонно улыбнулась.

— Ламберт не успокоится, пока не просмотрит экономический раздел, — сказала она.

— Он так и сказал мне, — кивнул Бэрри. — Так если вы действительно собрались на прогулку, то, может быть, позволите мне составить вам компанию?

Что угодно, лишь бы избавиться от охватившего ее возбуждения и отвлечься от навязчивых мыслей!

— Наверное, мы и так уже нарушили заведенный здесь порядок, доставив вам столько хлопот, — смущенно проговорила она.

— Что вы! — воскликнул старик и улыбнулся. — Разве мужчине моего возраста может доставить какие-либо хлопоты столь прекрасная женщина?

Джулия засмеялась, но не потому, что намек был вполне прозрачен. Просто шутливый тон старого О’Мейла скрашивал ее нервозное состояние.

— Что ж, в таком случае, — сказала она, беря его под руку, — я с удовольствием прогуляюсь с вами.

— Куда вам хотелось бы пойти? — спросил Бэрри, когда они вышли из замка на лужайку, освещенную майским солнцем. Распускались цветы, слышалось пение птиц, и все кругом благоухало.

Старый О’Мейл, сощурившись, взглянул на Джулию.

— Моя покойная супруга посвящала много времени этому саду. После ее смерти им уже никто не занимается, хотя, надо признать, особенного ухода он и не требует.

Джулия еще по приезде догадалась, что Бэрри О’Мейл уже многие годы был вдовцом.

— Как жаль, — тихо сказала она.

— Да, жаль, — задумчиво ответил старик и лукаво посмотрел на нее. — Вот что, Джулия, я очень рад, что нас никто не слышит. Скажите, с женской точки зрения, как вы думаете, осудят ли меня родственники, если я объявлю им, что влюбился? В моем-то возрасте!

Ее глаза расширились от изумления.

— Я не уверена, что осудят. Впрочем, даже не знаю…

— Простите. — Бэрри слегка хмыкнул и покачал головой. — Я вовсе не хотел шокировать вас.

— Все в порядке, — успокоила его Джулия, ощущая неловкость от своей реакции на просьбу старика.

— Мне просто хотелось услышать мнение постороннего человека, прежде чем обсуждать этот щекотливый вопрос со своим семейством, — нахмурившись, сказал Бэрри О’Мейл. — Правда, Алан уже в курсе…

И здесь на первом плане Алан, раздраженно подумала Джулия, пропуская Бэрри вперед, за изгородь сада.

— Так что же вы все-таки думаете? — спросил он.

Она огляделась, ее глаза светились от восторга.

— Здесь просто прекрасно! Я такой красоты даже представить себе не могла!

— На самом деле я имел в виду свое признание, — перебив, поправил ее старик.

Но она и понятия не имела, что на это ответить! Хозяин замка, несмотря на почтенный возраст, выглядел еще вполне привлекательным мужчиной. Так почему бы ему и не влюбиться? Но, с другой стороны, оценивая свою собственную реакцию на любовную связь матери, Джулия могла себе представить, что у родственников Бэрри подобное известие вызовет, по крайней мере, удивление…

— Вижу, что я слишком утомил гостью своими личными проблемами. Забудем об этом и поговорим о чем-нибудь другом.

— Да нет же! — смутилась Джулия. Просто вы поставили меня перед своеобразной дилеммой, — призналась она. — Видите ли, я уже столкнулась с подобной ситуацией. В общем, похожая история приключилась с моей матерью.

В глазах Бэрри О’Мейла появилось любопытство.

— Ну и что же?

Джулия поморщилась.

— Боюсь, моя реакция была далека от положительной, — с сожалением признала она.

— Вот как, — кивнул он.

— Возможно, я еще не разобралась до конца в том, что произошло, — вздохнула она. — Единственное, что могла бы вам посоветовать: не слишком полагайтесь на первоначальные ощущения. Стоит выдержать время и все тщательно взвесить.

Старик поднял седые брови.

— То есть, вы хотите сказать, что ощущения у вас по поводу решения матери не были радостными? — догадался он.

Джулия неловко рассмеялась.

— Если быть откровенной, то поначалу я даже не находила себе места.

В конце концов было ли так уж плохо то, что мать встретила человека, который на склоне лет мог скрасить ее одиночество? Видимо, нет, особенно если учесть, что она сама не жила с ней и не могла ежедневно дарить то тепло, в котором нуждалась пожилая женщина. И потом, разве ей самой не довелось испытать бурю в душе, неожиданно открыв в себе глубокие чувства по отношению к Алану?

— Скажите мне, Джулия, — медленно начал Бэрри, наблюдая за ней с задумчивым любопытством. — Что вы думаете о моем внуке?

Глаза девушки расширились от такой резкой перемены разговора.

— О каком из них? — вырвалось у нее.

— А вы разве знакомы с Уилсоном или Кевином? — улыбнулся старик.

— Только с Кевином. Мы… — тут она осеклась, внезапно задумавшись, как отнесется Бэрри к ее рассказу, о том, что она вместе с Аланом и четой Макклаудов обедала в ресторане. — Но Уилсона я тоже видела. Они с Кевином очень похожи, не так ли?

— Это видно невооруженным глазом, — кивнул Бэрри и с гордостью добавил: — Моя порода, и я очень доволен этим! Но вы все-таки не ответили на мой вопрос относительно Алана.

— Думаю, что характер он унаследовал от деда! — отшутилась Джулия.

Старик хмыкнул от удовольствия.

— Эй, привет! — раздался чей-то голос, прервавший их разговор.

У калитки стоял Ламберт и махал им рукой.

Джулия почувствовала несказанное облегчение, увидев его. Она не знала, что ответить, если бы старик продолжал задавать свои, отнюдь не простые вопросы.

— Посмотрите, кого я встретил по дороге, — весело крикнул Ламберт, отступив в сторону.

Джулия едва не задохнулась от неожиданности. Перед ней стояла… ее собственная мать! Вот это да!

— Флой?! — в удивлении воскликнула она, назвав мать по имени.

Неужели Алан все-таки позвонил ей?

— Флой… — в свою очередь растерянно прохрипел Бэрри.

Резко обернувшись, Джулия уставилась на него, обнаружив, что старик испытывает некоторое неудобство от неожиданного поворота событий… Впрочем, нет, он скорее был не на шутку смущен, что легко читалось по беспокойству в глазах и румянцу на щеках. И ей мгновенно все стало ясно. Бэрри ведь сам сказал, что влюбился на старости лет!