Чужой муж

Глава 11

Поднимаю голову, встречаюсь с ним взглядом и касаюсь его губ. Мы снова ласкаем друг друга, узнаём, изучаем, наслаждаемся обычным поцелуем, словно самой грешной лаской.

— Хорошая моя, — часто повторяет мужчина и подцепив верх платья, медленно стягивает с моей груди. Чуть приподнимает меня в своих руках, наклоняет голову, целуя и лаская набухшие соски. Ниточки страсти, словно светящиеся проводки горящей на ёлке гирлянды, всё больше и больше пронзают моё тело. Наполняют жаром.

Я знаю, что в эту ночь снова позволю ему все. Сегодня мы не будем ни о чём думать. Мы будем любить. Так, как любят лишь однажды.

Мужчина ведёт меня к ёлке и чуть в сторону, где горит искусственный камин. Стягивает с края дивана пушистый светлый плед и бросает на пол.

Я наклоняю голову, чтобы он мог расстегнуть платье. Совершенно бесшумно оно падает на пол. Мужская рука поднимает его и кладёт на диван. Я тоже расстёгиваю его рубашку. Веду пальцами по горячей коже, слышу бешеный стук его сердца. Не отрывая взгляда от его глаз, касаюсь губами плоских сосков, чуть прикусываю их зубами и тут же зализываю языком. Он не сдерживает тихого хриплого стона. Кладёт руку на мою голову и чуть оттягивает назад за распущенные волосы.

— Рита-а-а, не спеши. Сегодня я хочу, чтобы ты только наслаждалась.

— Но я наслаждаюсь. Мне нравится тебя целовать и трогать.

— Тогда чуть позже, — находит компромисс мужчина и, сняв свою рубашку, бросает на плед. — Давай, хорошая моя, ложись.

Я послушно опускаюсь на рубашку, которая хранит запах его парфюма. На мне остались только чулки и трусики.

— Раздвинь ножки, милая.

Выполняю просьбу. Мужчина становится на колени, между моих разведённых ног и стягивает трусики. Приходится согнуть одну ногу, затем вторую, чтобы снять бельё. Олег обводит языком пупок, долго целует живот и медленно спускается вниз. Несмотря на затопившее меня возбуждение, я всё же пытаюсь свести ноги, не готовая к тому, что он будет так близко смотреть на меня внизу живота.

— Рита, не закрывайся, — шепчет мужчина, обжигая горячим дыханием очень чувствительное место. — Я не сделаю ничего, чего ты не захочешь.

Как же он прав, даже не подозревая об этом. Он просто не сможет сделать то, чего я с ним не захочу. Медленно расслабляюсь и вновь развожу ноги в стороны. Перестаю дышать, когда его пальцы разводят влажные губки, чуть касаются мокрого лона, но не проникают внутрь. Я хнычу, так как хочу именно этого.

— Олег, пожалуйста.

— Не спеши, Рита-а-а, — снова тянет он.

Гладит подушечкой большого пальца пульсирующий от удовольствия клитор, затем касается его языком, посасывает, доводя меня до новых стонов, после чего начинает лизать. Медленно, всем языком, задевая тысячи других чувствительных точек. Я не выдерживаю, толкаюсь на его пальцы, замершие возле лона.

Он чуть сжаливается, ведёт ими по самому краю и неожиданно проникает в меня языком. Я буквально подпрыгиваю, меня простреливает сладким спазмом, выкручивает от наслаждения и снова бьёт током, когда язык заменяют сразу три пальца. Я подаюсь ему навстречу, стону от сильной растянутости и дрожу на его пальцах. Мужчина постепенно замедляет их движение, в такт дрожи моего тела, и возвращается к моим губам. Но целует не сразу, медленно облизываясь, оставляя в себе вкус моего тела.

— Я тоже хочу так, — произношу, глядя в его лицо. — Не потому что ты только что делал, потому что я думала об этом. Весь день.

— Можешь остановиться в любой момент, — предупреждает меня Олег, расстёгивая брюки. — И объяснять ничего не нужно. Продолжим дальше и всё.

— Подожди, не ложись, хочу именно так, — сама становлюсь перед ним на колени. Беру в руку полностью возбуждённый член и глядя на мужчину снизу-вверх из-под прикрытых ресниц, облизываю языком влажную головку. Она имеет чуть солоноватый вкус, но мне он нравится. Сделав так несколько раз, начинаю посасывать, позволяя твёрдой плоти с каждым разом погружаться глубже в рот. Рука Олега ложится мне на затылок, чуть надавливая, заставляя двигаться в выбранном им ритме.

— Не слишком, Рита?

Я отрицательно качаю головой и опираюсь руками о его бёдра, ища для своего тела более устойчивое положение. Больше запрокидываю голову, стараясь принять ещё глубже. Мужчина хрипло стонет, держит мою голову уже двумя руками и начинает резче двигаться, проникая уже не только в рот, но и в горло. Мышцы челюсти быстро устают, но я терплю, пытаясь расслабиться и позволить ему войти максимально глубоко.

Олег тяжело дышит, сжимает зубы, чтобы не толкнуться со всей силы, натягивает руками мои волосы и продолжает медленно двигаться внутри моего рта. Но я чувствую, как разбухает его член, занимая всё оставшееся место, пульсирует и дрожит.

— Уверена? — стонет мужчина.

Слишком много его во мне. Я даже не могу кивнуть головой, лишь слегка моргаю глазами. Но в самой голове легко и хорошо. Бушующий вокруг нас огонь сжёг все границы морали, все грани реальности. Всё, о чём я могу думать и хотеть в эти минуты — это доставить своему мужчине как можно больше удовольствия. И это желание разносится по моим венам, растворяет всё на своём пути и взрывается где-то глубоко внутри моего тела, вместе с горячей струёй семени бьющего мне в горло. Никогда не думала, что решусь на подобное действие и не представляла, что это принесёт удовольствие самой.

Чуть отстраняюсь, чтобы вдохнуть кислород и вновь касаюсь языком всё ещё твёрдого члена, облизывая и посасывая. Олег хрипло стонет и несколько раз, не сдержавшись, с силой толкается мне в рот. Но я уже слегка привыкла к его движениям и послушно принимаю. Всё, что он мне даст.

— Рита, что ты творишь, — обрушивается на меня градом поцелуев и крепко прижимает к себе. — Зачем терпела?

— Я не терпела. Мне всё нравилось, — признаюсь уже его плечу, пряча там своё лицо.

Мужчина опускает меня на плед, снова ласкает глазами, губами и руками, чтобы наконец-то заполнить собой. Много раз. Почти до самого утра.

Теперь каждую ночь мы спим в его спальне, гуляем по городу, когда начинает смеркаться и часто занимаемся любовью. Но не разговариваем о будущем. Олег несколько раз пытается начать тяжёлый для нас разговор, но я зажимаю его рот рукой. Чтобы он не сказал, это только испортит последние дни, тающие со скоростью снежинок, когда они падают на его широкую и горячую ладонь.

Для себя я давным-давно открыла одну не прописную истину: всё, что нравится мне — нравится Свете.

А Олег не просто нравится мне с моего первого на него взгляда в ресторане. Я его люблю. И уже не важно с какого именно момента: с того дня, когда он заглянул в каталог, чтобы увидеть понравившееся мне свадебное платье; с моей свадьбы — когда так и не решился поцеловать или с первой чашки кофе, который мы выпили в кофейне.

К счастью, Ваня не спешит напомнить о своих супружеских правах. Как-то ночью дёргает меня за край рубашки, но я тут же отстраняюсь.

— У тебя что, месячные начались? — быстро находит объяснение супруг.

— Угу, — пищу я, думая о том, что они должны были начаться три дня назад.

Возможно, всё дело в том, что я загрузила себя работой, сходив только на несколько отсыпных за две недели после выхода из отпуска.

Завтра как раз очередные сутки.

Немного подремав на служебном диванчике, бегу в туалет делать купленный тест. Даже в тусклом свете стационарной лампочки вижу, как проклёвывается вторая полоса. Почти незаметная, но она есть.

В пять часов в отделение приходит медсестра из лаборатории, чтобы взять кровь у пациентов. Едва она ставит свой чемоданчик на предназначенный для этого столик в процедурной, я прошу Люду взять у меня кровь на ХГЧ. Девушка моей просьбе не удивляется. Я уже два года, как замужем.

— Молодец, что решилась, — хвалит меня, беря анализ. — Хоть от нашего дурдома отдохнёшь. Да и ребёночка уже пора. Муж у тебя такой красивый. Когда сменишься, забежишь ко мне в лабораторию, скажу тебе результат.

Забегаю. В прямом смысле.

— Где-то две недели, — шепчет мне Люда. — Поздравляю. Плодотворно встретили Новый год.

— Точно?

— Точно. На УЗИ пока не иди, подожди неделю, другую, — советует девушка. — Там ещё могут и не увидеть.

— Люда, ты пока тоже ничего никому не говори. Нужно самой свыкнуться, и малыш пусть немного подрастёт, — прошу я.

— Само собой, — обещает лаборантка.

Несколько минут сижу возле лаборатории. Пытаюсь хоть немного осмыслить ситуацию. То, что ребёнок от Олега не вызывает сомнений. Пусть он в меня и не кончал, но мы занимались любовью несколько раз подряд и тщательно мыться в душ после каждого раза он не бегал. Да и успевал ли всегда достать вовремя. Я, медик, к собственному стыду признаю, что вопрос контрацепции — это самое последнее, что нас волновало в ту неделю. Словно я сама подсознательно хотела, чтобы во мне остался его малыш.

Хотела и получила. Хотел ли он? Но обо всём подумаю после того, как посплю. Теперь мне нужно заботиться за двоих. Прячу на дно сумки отданный Людой анализ, застёгиваю пуховик и выхожу на улицу. По сторонам не смотрю. И привычно сворачиваю не на остановку, а в другую сторону, на дорожку идущую параллельно парку. Она пешеходная, машины здесь не проезжают.