Цирк Масок

9

ДИМА

— Где мальчик?

— Спит. И держись от него подальше, - выдавил я, проталкиваясь мимо Зуба и бросаясь на один из складных стульев, расставленных вокруг костра.

— Не похоже на тебя быть таким собственником. - Он поднял бровь, протягивая мне бутылку водки, из которой он делал глоток, что, как я понял, было его версией извинения.

— Если ты приблизишься к нему, я вырву тебе горло голыми руками и скормлю собакам. - Мои слова были негромкими, угроза в моем голосе была недвусмысленной.

Он понял намек.

— Хорошо. Я согласен держаться подальше от твоего драгоценного имущества. Пока он тебе не надоест, то есть. О, и не забудь, что он согласился работать со мной в обмен на смягчение твоего наказания. Тогда мне придется подойти к нему.

Я оскалил зубы, и он сделал то же самое, его острые клыки сверкнули в свете костра.

— Дима. Ты объяснил мальчику наши обстоятельства? - Судья подошел к нам, на кончиках его пальцев болталась бутылка рома "Кракен". Он бросил на меня предупреждающий взгляд, и я сделал над собой усилие, чтобы разжать челюсти. Чертовы зубы.

Тяжело выдохнул, а затем сделал глоток водки, чувствуя, как она огненным огнем прокладывает себе путь в горло.

— Еще нет. Он спит. Это был долгий день.

— Не затягивай с этим, - предупредил он меня, наклоняясь, чтобы погладить собак, которые грелись в тепле огня. Они лежали там, сонные и ленивые, их языки невинно высунулись, как будто они не были обучены вырвать горло человеку по одной команде.

Прочистив горло, я кивнул.

— Не буду. Где Дариус? Флорин?

Поднявшись на ноги, он ухмыльнулся.

— Насколько я помню, Дарий предложил что-то насчет поиска третьего. Кристофф их куда-то отвез.

Я повернулся к Зубу.

— Разве не ты должен был стать их третьим?

— Я работаю, - процедил он, явно недовольный. Передавая ему бутылку водки, я обратил внимание на планшет в его руках: имена и лица появлялись на экране, когда он прокручивал их вниз. Так вот чем он занимался. Выявлял подходящих.

— Есть хорошие совпадения?

Взглянув на меня, прежде чем вернуться к планшету, он коротко кивнул.

— Здесь богатый выбор. У нас уже четыре, может быть, пять, а я еще не закончил. Все сироты. Все... запятнанные. - Это слово прозвучало с рычанием, и я почувствовал, как мои губы скривились в ответ. Да, мы были чудовищами, но те, кого мы выбрали... они были еще хуже. Наша система была основана на справедливости, даже если это была наша собственная извращенная справедливость. Наши избранники... они были сломленными, отвратительными ошибками человеческих существ, и, насколько нам было известно, они заслуживали своей участи.

Он снова посмотрел на меня.

— Завтра мы будем охотиться на Избранных.

Завтра. Это означало, что мне нужно поговорить с Олли сегодня вечером, чтобы объяснить наши мотивы. Он еще не успел привыкнуть к нашему миру.

— Дима. - Судья произнес мое имя тихо, но этого было достаточно, чтобы и я, и Зуб замолчали. Я повернулся к нему, готовясь к тому, что он скажет.

Он встретил мой взгляд.

— Твое наказание. Десять ударов плетью, в обмен на то, что мальчик будет работать с Зубом. Верно?

— Верно, - проговорил Зуб, прежде чем я успел что-либо сказать, его голос был самодовольным, и я сразу понял, что убью его на хрен, и сделаю это медленно, если он посмеет выкинуть что-нибудь, чтобы навредить мне или Олли, пока он будет занят тем, что Зуб считает работой.

— Двадцать, и Зуб соглашается не причинять ему никакого вреда, не трогать ни одного волоска на его голове, - выдавил я, зная, что Зуб поймет угрозу в моем тоне. Здесь, в "Цирке масок", мы были семьей, но Олли был моим, а Зуб уже проявил к нему неуважение. Не имело значения, что я едва знал мальчика. Он был моим, и я знал это так же твердо, как знал, что солнце взойдет утром.

— Да будет так. Предпочитаешь принять наказание сейчас? - Рука Судьи легла на кнут, который он всегда носил, примотанный к бедру. — Или подождать до рассвета?

Я опустил голову в знак почтения к нашему хозяину шатра.

— Сейчас.

— Очень хорошо.

Свет костра плясал по моей коже, когда я сбрасывал одежду с верхней части тела, пока мой торс не остался полностью обнаженным. Меня пробрала холодная дрожь - отчасти от зимней стужи, а отчасти от предвкушения.

Я выгнул спину и привстал.

— Не здесь. Кольцо.

Так вот как все будет. Судья устроит из меня зрелище, чтобы предупредить остальных членов труппы.

Щелчком кнута он подозвал главного полотёра, и они тихо совещались минуту или две, прежде чем он снова заговорил.

— Палатка готова. Занимайте свои места. Дима, на площадку.

Цирк Масок процветал драматизмом, и неудивительно, что когда я стоял на коленях в центре ринга, прожектор разрезал темноту, светя на меня. Я мог видеть очертания труппы на местах, они двигались и шептались друг с другом, ожидая начала моего наказания.

Зазвучал барабан, медленный, тяжелый и звонкий, эхом разносясь по всему внутреннему пространству большого шатра.

Затем на арену вышел рингмейстер в маске и плаще, с хлыстом в руке. Он говорил негромко, но его голос заполнил пространство, усиленный скрытыми микрофонами.

— Вы собрались здесь сегодня, чтобы засвидетельствовать наказание Димы. Пусть это послужит вам всем напоминанием. Никогда не делитесь своим настоящим именем с посторонними. Никогда не позволяйте себе привязываться к чужаку. Никогда, никогда не попадайтесь на глаза посторонним в Цирке Масок, за исключением Избранных. Ваше наказание будет быстрым и суровым. - Он сделал паузу, его взгляд из-под маски окинул галерею, а затем повернулся ко мне. — Наказание Димы было смягчено, поскольку мальчик согласился присоединиться к нам, а Дима согласился взять на себя полную ответственность за него. Если мальчик предаст нас, они оба лишатся жизни. Прошу вас всех быть начеку и обращаться ко мне или Вивьен с любыми вопросами.

Голоса зрителей зазвучали вокруг меня.

Да будет так.

Первый удар плетью, был огненным жалом по всей спине, от которого вспыхнули все нервные окончания. Я был распластан, горел заживо. Судья не проявлял никакого сочувствия, нанося удары снова и снова, и хотя я старался переносить их с достоинством, боль была немыслимой. Я видел, как хозяин шатра выносит приговор другим, но никогда не думал, что это случится со мной.

И все же я вытерплю эти удары, как бы больно мне ни было.

Ради Олли.

Только ради него.

Хлыст треснул еще раз. Я истекал кровью, красные рубцы пересекали мою спину, и это было всего лишь... потерял счет их количеству. Но боль стоила того. Да... Я перезаключил договор Олли с Зубом. Не позволил ему проводить с клоуном больше времени, чем он должен, даже если это означало, что я понесу дополнительное наказание. В конце концов, я это заслужил. Олли не оказался бы здесь, если бы я не раскрыл свое настоящее имя.