Давай поженимся, ковбой

Глава восьмая

— Ох, папа, как жаль, что ты не позвонил, прежде чем приезжать.

Харли опустился на кровать гостиничного номера. Сердце его заныло.

— Знаю, Дженни. Просто совершенно неожиданно захотелось вас повидать.

— Томми нынче утром уехал на все выходные с какими-то университетскими друзьями, а я через пару минут отправляюсь с компанией на футбол. Потом мы всю ночь проведем у Рейчел.

Харли провел рукою по лицу, помассировал виски и веки.

— Все в порядке, милая, — сказал он, стараясь скрыть разочарование. — Я понимаю. А как насчет завтра? У тебя найдется свободное время?

— Ну… — неуверенно ответила Дженни, — мы, наверно, будем спать допоздна. Ты же знаешь, как хорошо спится после вечеринок.

Нет, Харли не знал, отчего его сердце сжалось еще сильнее.

Он услышал, как она вздохнула.

— А завтра днем мы все собирались поехать за покупками в торговый центр. Думаю, что после этого мы могли бы вместе пообедать, если ты подождешь.

Перспектива сидеть весь день в гостиничном номере выглядела не слишком привлекательно, но в противном случае ему пришлось бы возвращаться домой — а к этому он не был еще готов. Пережитая там боль перевешивала разочарование, испытываемое сейчас.

— Прекрасно, тогда пообедаем, — сказал он.

Выкрики аукциониста перекрывали шум собравшейся на торги толпы. Лошади — от царственных арабских скакунов до скромных мулов — вздымали копытами пыль, которая висела плотной пеленой в воздухе похожего на пещеру сарая. Харли нашел свободное место и уселся.

Аукционист объявлял цены с платформы, возвышающейся в центре манежа. Харли не собирался ничего покупать, но просидел больше часа, наблюдая, как одну за другой выводят на манеж лошадей всевозможных пород. Мысли его блуждали за много миль отсюда — в городишке под названием Темптейшен. А точнее — вокруг дома Мэри Клер. Вновь и вновь прокручивал он в памяти услышанный в пятницу утром телефонный разговор. И видел, что все повторяется снова. Притягательная сила большого города отнимала у него тех, кого он любил.

Харли тряхнул головой. Он больше не сможет пережить подобное. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. После ухода Сьюзен Харли казалось, что он сойдет с ума. Чтобы выжить, он закрыл для любви дверь в свои чувства. Но всего за несколько недель Мэри Клер с детьми непонятным образом умудрились проникнуть сквозь оборонительные заслоны и поселиться в его сердце и жизни.

Однако еще не поздно, твердил себе Харли. Он похоронит свои утраты и вновь, как и прежде, станет бороться за выживание. Он справится. Наверняка справится…

— А теперь взгляните на эту кобылку, — призвал аукционист.

Харли заставил себя переключить внимание на гнедую лошадку, появившуюся в эту минуту на арене. Высоко задрав голову, она беспокойно гарцевала по манежу. Грива и хвост ее развевались, словно знамена на ветру. Продавец вывел лошадь в центр манежа. Широко раскрыв перепуганные глаза и борясь с поводком, гнедая затанцевала вокруг него. Харли вспомнил, что подобный взгляд наблюдал он и в глазах Мэри Клер — это было в день их первой встречи, когда она набросилась на ковбоя, полагая, что он обижает ее детей.

Решив остановить поток воспоминаний, Харли попытался сосредоточить мысли на лошади. Прекрасное животное, стройное, полное жизни. Шкура его была гладкой и лоснящейся, а оттенком своим настолько напоминала цвет волос Мэри Клер, что Харли невольно стиснул пальцы в кулаки.

Помню, что когда я была маленькой девочкой, то мечтала, чтобы у меня была своя лошадь…

Голос Мэри Клер, с ностальгией говорящей о несбывшихся детских мечтах, вновь всплыл в памяти Харли.

— И что же вы можете мне предложить? — закричал аукционист, начиная торг.

Кобылка повернула голову и посмотрела прямо на Харли. Не успев даже сообразить, что делает, он выхватил из кармана рубашки карточку с номером и поднял ее вверх.

— Нам предложили тысячу, кто даст две, кто даст две?

К концу торга осталось только два участника — Харли и какой-то мужчина из первого ряда. Каждый раз, когда мужчина поднимал карточку, Харли подкидывал вверх свою. Наконец мужчина повернулся и встретился с Харли глазами. Они долго и пристально смотрели друг на друга, но взгляд Харли не дрогнул ни на секунду. Огорченно покачав головой, мужчина отвернулся и сунул карточку обратно в карман.

Дождь продолжался все выходные, и Мэри Клер с детьми вынуждена была сидеть дома. Она не сомневалась, что Харли позвонит ей, что она неверно истолковала его мрачное настроение, его замкнутость, но телефон предательски молчал. Дети, конечно, тоже заскучали и стали спрашивать, куда подевался Харли. Она лишь объяснила им, что Харли поехал навестить детей, и оставила свои страхи при себе.

В субботу и воскресенье на пастбище заезжал проверить коров Коди. Воскресным утром Мэри Клер заметила из окна кухни, как он пробирается по слякоти через ворота. Обеспокоенная странным поведением Харли, она довела себя до такого исступления, что решила поговорить с Коди и разузнать, не сказал ли ему Харли чего перед отъездом. Схватив с вешалки дождевик, она вылетела из дома и, остановившись на крыльце, стала дожидаться возвращения шерифа.

Когда Коди потащился к своему грузовичку, Мэри Клер выскочила из-под навеса и, размахивая рукой, помчалась по двору ему навстречу.

— Коди! — прокричала она на бегу. — Погодите!

Шериф остановился. Дождь струился по капюшону, накинутому поверх ковбойской шляпы.

— Мэри Клер, зачем вы вышли из дома в такую погоду?

Женщина застыла, с трудом пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Все ее тело словно превратилось в один сплошной комок оголенных нервов. Как можно спрашивать практически незнакомого ей человека о делах, которые касались лишь ее и Харли?

Мэри Клер подняла к шерифу залитое дождем лицо, но, не обнаружив в его глазах ничего, кроме искренней симпатии, облегченно проглотила свои опасения.

— Мне показалось, что Харли, уезжая, был чем-то расстроен. Вот мне и захотелось узнать, не говорил ли он вам чего-нибудь… ну, про меня или о том, что его огорчило?

Коди нахмурил брови.

— Нет, мэм. Он вообще мало о чем говорил. Только попросил меня присмотреть за скотом. И еще сказал, что едет в Сан-Антонио повидать детей.

Мэри Клер огорченно поникла.

— Да, и мне он сказал то же самое. Но он выглядел таким… таким холодным, что я разволновалась.

Коди положил ей руку на плечо.

— Зачем тревожить такую прелестную головку? Харли из тех людей, что привыкли держать свои секреты при себе. И он тоже вполне мог расстроиться, потому что давно не видался с детьми.

— Наверно, вы правы, — кивнула она, выдавив улыбку. — Спасибо, Коди.

— Не за что. — Развернув женщину, он мягко подтолкнул ее в спину. — А теперь возвращайтесь домой, пока окончательно не промокли.

Помахав шерифу через плечо, Мэри Клер побежала к дому. Но его слова отнюдь не умерили ее тревог. Уложив детей спать, Мэри Клер села у окна и уставилась на дождь, струящийся по стеклам. Она ждала, что Харли вновь возникнет из темноты. Меж тем часы на камине пробили уже два ночи, и, поднявшись со стула, Мэри Клер забралась в кровать.

Он не пришел. Не пришел он и завтра. И что-то внутри подсказывало ей, что он не вернется больше никогда.

Мэри Клер храбрилась перед детьми всю следующую неделю, объясняя, что Харли слишком занят, чтобы их навещать. Оставив поле без надзора на выходные, он вынужден наверстывать упущенное. Однако, когда прошла еще неделя, а сосед так и не появился, Мэри Клер заметила, что детишки больше не покупаются на ее байки. Джимми просто перестал мучить ее вопросами, но Мэри Клер не раз замечала, как сын бросает на нее сочувственный взгляд.

Другое дело Стефи. Та умоляла мать позвонить Харли и даже пускалась в слезы, когда та отказывалась это сделать. Девочка неприкаянно слонялась по дому, словно само воплощение скорби. Глядя на нее, Мэри Клер едва сдерживала слезы.

Впрочем, она давала им волю — но позволяла себе это лишь по ночам, оказавшись в уединении своей комнаты. Забравшись в постель и подтянув колени к груди, она орошала подушку слезами тоски по мужчине, перед которым сдуру раскрыла сердце, не ведая, какие беды это может за собою повлечь.

Услышав со стороны дороги дребезжание старой колымаги, Мэри Клер отбросила полотенце и выбежала во двор. Ее лицо расплылось в улыбке, когда она увидела Лианну, вылезающую из своего дряхлого «шевроле». Сбежав с крыльца, Мэри Клер раскрыла объятья.

— Ты добралась! — воскликнула она, прижимая к себе Лианну. Затем, чуть отстранившись, оглядела подругу. — А я боялась, что твой драндулет не выдержит такой длинной дороги.

Лианна простонала.

— Я тоже. — Она продемонстрировала прилипшие к шее пряди взмокших волос. — Кондиционер сломался на полпути.

— Бедняжка. Да ты, наверно, умираешь от жажды. — Взяв Лианну под руку, Мэри Клер повела ее к дому. — Сейчас приготовлю чай со льдом.

— О, это будет просто божественно.

На кухне они столкнулись с Джимми.

— Привет, Лианна! — весело приветствовал он гостью и увернулся, когда та попыталась его обнять.

Лианна взъерошила волосы на голове мальчишки.

— Пройдет еще немного времени, и ты сам будешь домогаться женских объятий.

Джимми закатил глаза.

— Да, как же!

Мэри Клер фыркнула и, развернув сына, шлепнула его по мягкому месту.

— Иди скажи Стефи, что Лианна приехала. — Она жестом пригласила подругу к столу и разлила чай по стаканам. — С лимоном или с сахаром?

— С тем и другим. Чем питательней, тем лучше.

Мэри Клер фыркнула снова и бросила в стакан дольку лимона. Лианна щедро сдобрила напиток сахаром и помешала ложкой в стакане.

— Ну? А он где?

Сердце Мэри Клер на мгновение остановилось.

— Ну… — нерешительно ответила она, — он пропал. Нет, не в прямом смысле слова. Просто больше не приходит.

Лианна опустила ложку.

— Но я думала…

— Я тоже.

— Мама?

Она смахнула непрошеную слезу, повернулась и увидела стоящего в дверях Джимми.

— Что, сынок?

— Я не могу найти Стефи.

Мэри Клер нахмурилась.

— Ты смотрел в ее комнате?

— Ну да. Даже выходил во двор. Ее нигде нет.

Опрокинув стул, Мэри Клер вскочила на ноги.

— Но должна же она где-то быть!

Джимми развел руками.

— Я искал везде.

— Харли! — внезапно выдохнула Мэри Клер.

— Что? — спросила Лианна.

— Харли. Наш сосед. Стефи очень переживала из-за того, что он не приходил. Ручаюсь, что она отправилась к нему домой. — Мэри Клер бросилась к буфету и схватила ключи. — Ты побудешь с Джимми? Я вернусь, как только смогу.

Лианна поспешила за ней к двери.

— Ну конечно. Надеюсь, что со Стефи все в порядке.

Харли остановил трактор и, дернув за рычаг гидравлического подъемника, опустил тюк сена на место. Коровы, мыча, столпились вокруг корма. Дождь превратил пастбище в сплошное месиво грязи, и поскольку Харли перегнал сюда еще одно стадо, чтобы убрать его подальше от поднявшейся после дождя речушки, ему пришлось подвезти сено, иначе животные могли очистить все пастбище до последней травинки.

Хотя кабина была плотно закрыта, Харли показалось, что раздался автомобильный гудок. Он выглянул в окно и увидел мчащийся на бешеной скорости по дорожке фургончик Мэри Клер.

— Какого черта? — пробормотал Харли, заметив, что машина затормозила у ограды.

Выскочив из автомобиля, Мэри Клер замахала руками. Поняв, что стряслась какая-то беда, Харли завел мотор и покатил по грязи к Мэри Клер.

Когда он подъехал, то увидел, что она в отчаянии заламывает руки, а лицо ее залито слезами.

— Что случилось? — закричал он, выпрыгнув из кабины и одним махом перелетая через ограду.

— Стефи, — прорыдала Мэри Клер. — Она ушла.

— Ушла? — Харли схватил женщину за плечи и встряхнул. — Куда? Куда она ушла?

— Не знаю! Я думала, она у тебя!

— У меня? Я ее не видел.

Мэри Клер сжала кулаки. Глаза ее запылали гневом.

— Это ты во всем виноват! — выкрикнула она, ударив его в грудь.

Харли отступил на шаг.

— Я виноват? — изумленно переспросил он.

— Да, ты! Она всю неделю страдала из-за того, что ты не приходишь ее навестить. — Мэри Клер пронзила его осуждающим взглядом, и плечи ее затряслись. — Ты заставил всех нас полюбить тебя, а потом, как только получил от меня то, чего добивался, отшвырнул нас прочь! — Она обрушила на него град ударов. — Это твоя вина! Ты один виноват в том, что она убежала!

Харли поймал ее запястья.

— Прекрати! — строго приказал он. — Это не поможет нам отыскать Стефи.

Агрессивность женщины утихла, и слезы вновь заструились по ее щекам. Освободив руки, она закрыла лицо ладонями.

Харли поборол желание обнять ее.

— Ты позвонила Коди?

Мэри Клер покачала головой и убрала руки с лица.

— Я была совершенно уверена, что она у тебя.

Харли представил себе многие акры земли, протянувшиеся между их домами, и те опасности, которые могли подстерегать там девчушку. Заброшенные колодцы, гремучие змеи и разлившийся после ливня ручей. Сердце его тревожно заныло.

Схватив Мэри Клер за локоть, Харли отвел ее обратно к машине.

— Езжай домой и позвони Коди. Скажи, чтобы собирал ребят на поиски. До сумерек осталось всего пара часов. Я возьму лошадь и поищу с этой стороны. Передай Коди, чтобы ждал меня здесь у ограды.

Харли скакал, внимательно оглядывая землю в надежде отыскать хоть какие-нибудь признаки того, что где-то тут проходила Стефи. Временами он прикладывал ладони ко рту и выкликал ее имя.

Каждый раз после этого он прислушивался в надежде услышать ее голос, но, не дождавшись ответа, направлял лошадь дальше. Прошло больше часа, прежде чем он вернулся к ограде, возле которой его уже дожидался Коди в компании четверых мужчин. Готовые в любой момент отправиться на поиски, они стояли возле оседланных и навьюченных лошадей. Ружья, фонари, одеяла. Все, что могло понадобиться в подобной ситуации.

Харли кратко поздоровался.

— Я осмотрел центральное пастбище — то, что тянется отсюда к моему дому. Вам нужно разбиться на две группы, чтобы обыскать остальное. Хенк, ты с Чарли отправишься на северную часть пастбища. Коди с Марвином возьмут на себя южную — до границы с землями Джека Барлоу. А я поеду вдоль ручья. Если найдете Стефи, то стреляйте в воздух.

Не дожидаясь ответа, Харли пустил коня галопом в сторону тянущейся вдоль ручья полосы деревьев. Он услышал рев воды еще до того, как увидал саму речку. Ливень, хлеставший всю прошедшую неделю, превратил ее в бурлящий поток. Харли с ужасом представил, как Стефи, поскользнувшись, падает в стремительные воды и быстрое течение тащит за собой крохотное тельце, не способное справиться с неукротимой стихией.

Он снова поднес ладони ко рту.

— Стефи!

Затаив дыхание, Харли прислушался, но, не услышав ничего, кроме рокота мчащейся воды, направил лошадь к речушке и двинулся на восток, к дому Мэри Клер, внимательно оглядывая оба берега.

Прошло около часа. Харли снова остановился и голосом, охрипшим от постоянного крика, позвал вновь:

— Сте-е-ефи!

Он привстал в стременах, вслушиваясь в окружающие звуки. Понимая, что вот-вот стемнеет и шансов отыскать девочку останется гораздо меньше, он в отчаянии помчался дальше.

Внезапно его внимание привлекло какое-то голубое пятнышко, промелькнувшее у противоположного берега. Натянув вожжи, Харли спрыгнул с лошади и ринулся через бурлящий поток. Дважды споткнувшись и чуть не падая, он добрался до торчащего из воды полузатонувшего дерева, к ветке которого прицепился кусочек голубой ткани. Оторвав тряпицу, Харли тут же распознал в ней клочок одной из любимых футболок Стефи.

Сжав его в руках, Харли выбрался из воды. Потом снова вскочил на лошадь и двинулся дальше, до боли в горле выкрикивая имя девочки.

— Харли! Помоги! Я здесь!

Услышав слабый голосок, он остановился и окинул взглядом противоположный берег реки. И тут, футах в ста впереди, увидел малышку, которая барахталась в воде, цепляясь за ствол наполовину скрывающего ее из виду поваленного дерева.

— Я иду, Стефи! Держись!

Харли продрался сквозь путаницу кустов, спрыгнул на землю и быстро отцепил от седла лассо. Он пролез в петлю, туго затянул ее у себя на талии и привязал другой конец веревки к седлу. Затем свернул лассо кольцами и повесил его на руку. Дав животному указания, он дернул за веревку, и конь отошел, крепко натягивая канат.

Сняв ботинки и шагнув в воду, Харли обнаружил, что, как он и опасался, поток здесь способен накрыть его с головой. Загребая одной рукой, он сжимал во второй свернутую веревку, отпуская ее по мере продвижения вперед. Харли плыл, пока плечо не стало ломить от усталости. Добравшись наконец до дерева, за которое цеплялась Стефи, он попытался ухватиться за ветку, промахнулся, попытался ухватиться снова. Стиснув в руке несколько тонких побегов, Харли сжал зубы и, собрав все силы, стал подтягиваться вперед. Понемногу, дюйм за дюймом, он протискивался сквозь гущу спутанных ветвей, пока не оказался всего в нескольких футах от девочки, и тут обнаружил, что веревка кончилась.

— Стефи! Ты в порядке? — с трудом выдохнул он.

— Да, — прорыдала девочка. — Только руки болят. Я не смогу удержаться.

— Сможешь! — твердо произнес Харли. — Попробуй оттолкнуться ко мне.

— Нет! — закричала Стефи. — Я не смогу!

— Сможешь, — повторил он. — Просто покрепче уцепись за эту ветку. Я же рядом, и я смогу тебя поймать, верно?

Она сглотнула и медленно разжала пальцы одной руки, другой вцепившись в ветку смертельной хваткой. Маленькие пальчики потянулись навстречу, но Харли, как ни старался, так и не смог ухватиться за них.

— Стефи, а ты умеешь плавать? — спросил Харли, стараясь сохранить спокойный тон.

— Немножко, — раздался в ответ дрожащий голос.

— Хорошо. Теперь отпусти это дерево и плыви ко мне изо всех сил — тогда я тебя поймаю. Давай на счет «три». Ты готова?

Девчушка всхлипнула, но храбро кивнула.

— Раз… два… три…

Один за другим побелевшие пальчики Стефи соскользнули с дерева, и она судорожно замолотила руками по воде. Поток подхватил ее и стал уносить прочь. Мощным рывком Харли стремительно рванулся вперед. Веревка впилась в талию, но ему удалось поймать малышку за пальцы. Борясь с течением, Харли подтащил Стефи к себе настолько, что смог ухватить ее запястье, и тогда наконец прижал девчушку к груди. Истерически разрыдавшись, она обвила руками его шею и всем телом прильнула к нему.

— Ну, ну, — стал утешать он девочку. — Теперь тебе нечего бояться. Харли тебя поймал.

Еще крепче сжав объятия, Стефи уткнулась мордашкой ему в плечо. Харли ухватился за веревку и резко дернул.

— Пошел, мальчик! — скомандовал он коню. — Пошел.

Могучее животное двинулось прочь от ручья, вытягивая их за собой на спасительный берег.

Вместе с Коди и остальными членами поисковой группы, придерживая плотно укутанную в одеяло Стефи, Харли добрался до ворот. Он услышал, как с треском ударилась о стену дома распахнувшаяся дверь, и различил в сумерках силуэт Мэри Клер, с вытянутыми руками устремившуюся через двор им навстречу.

— Ох, Стефи, детка! — воскликнула она, вырывая ребенка из рук Харли.

Увидев мать, Стефи разрыдалась с новой силой.

— Я только хотела повидать Харли, мама! Но упала в речку. Мне так холодно, — жалобно запричитала она.

Мэри Клер обняла дочку и заплакала вместе с ней.

— Все хорошо, детка. Все хорошо. Сейчас ты залезешь в горячую ванну и сразу почувствуешь себя лучше. — Даже не поблагодарив оставшихся за спиною мужчин, она поспешила домой.

Коди повернулся к Харли, который сидел на лошади, виновато ссутулив плечи, и похлопал его по спине.

— Все будет в порядке, — успокоил он друга. — Горячая ванна, щедрая доза материнской ласки, и к утру девчушка будет порхать, как птичка.

— Это я виноват, — пробормотал Харли. — Только я.

Мэри Клер осторожно подтянула одеяло к подбородку Стефи и, отступив на шаг, стерла со щеки запоздалую слезу.

— Она оправится, — прошептала Лианна, обняв ее за плечи.

Мэри Клер прильнула к подруге и склонила голову к ее плечу.

— Я знаю, — со слезами в голосе проговорила она. — Но я еще никогда в жизни так не пугалась.

Глядя на спящую девочку, Лианна глубоко вздохнула.

— Я тоже, — произнесла она.

— Только представь, что могло произойти. Если бы не Харли… — В смятении Мэри Клер прижала ладонь к губам и испуганно раскрыла глаза. — Да я ведь даже не поблагодарила его! Схватила Стефи и сразу убежала!

— Я уверена, что он поймет, — пробормотала Лианна.

Мэри Клер отмахнулась.

— Нет! Я нынче наговорила ему столько ужасных вещей. Во всем обвинила только его! — Она сжала пальцы Лианны. — Я пойду к нему. Присмотришь за детьми?

— Ты же знаешь, что присмотрю.

Мэри Клер обнаружила Харли в коровнике, где, опустившись на колени, он кормил из лейки теленка. Вот здесь все и началось, вспомнила она. Здесь она отдала ему свое сердце в тот день, с которого, казалось, прошли уже миллионы лет. Слезы жгли глаза женщины. Господи, как же ей его недоставало.

Подойдя к загону, Мэри Клер мягко позвала:

— Харли!

Услышав ее голос, тот выдернул носик лейки изо рта теленка, вскочил на ноги и отшвырнул лейку.

— Что случилось? Что-нибудь со Стефи?

Слезы закипели в горле Мэри Клер, и она смогла лишь покачать головой в ответ.

— Нет, с ней все прекрасно, — наконец справилась она с собой. Увидев, с каким облегчением опустились плечи Харли, она поняла, как сильно он беспокоился за девочку. И почувствовала себя еще более виноватой. — Я пришла извиниться за слова, которые наговорила нынче днем, и поблагодарить тебя за то, что ты спас Стефи.

Зардевшись, Харли опустил голову.

— Не стоит. Ты была права. Это я виноват в том, что она убежала.

Желая разуверить Харли, Мэри Клер протянула к нему руку, но тот не двинулся с места. Она медленно опустила руку.

— Неправда, — удрученно проговорила Мэри Клер. — И с моей стороны было жестоко обвинять во всем только тебя.

Харли со злостью пнул лежащее на полу сено, чем настолько перепугал бедного теленка, что тот в панике забился в угол.

— Это была моя вина! — упрямо повторил Харли. В глубине его синих глаз Мэри Клер увидела столько боли и раскаяния, что сердце ее готово было расколоться на части. — Я пробудил в ней — во всех вас — ложную надежду и горько сожалею об этом.

Слова договорили то, что осталось недосказанным во взгляде.

— Ложную надежду? — переспросила Мэри Клер и, чувствуя, как подгибаются под нею колени, ухватилась за дверцу стойла. — Значит, так ты называешь наши отношения?

Харли стянул с головы шляпу и в отчаянии провел ладонью по волосам.

— Да.

Мэри Клер понимала, что он врет. Их соединяли далеко не ложные чувства. Такой честный и преданный человек, как Харли, никогда не смог бы разыграть несуществующие эмоции для того лишь, чтобы затащить ее в постель. Она закипела от негодования.

— Ты просто трус, Харли Керр!

Харли вскинул голову и опалил ее угрожающим взглядом. Но гнев почти тут же исчез из его глаз.

— Что ж, — ответил он, признавая свое поражение, — пожалуй, ты права. Но я никогда не собирался причинять тебе боль. Ни тебе, ни твоим детям.

— А мне кажется, — горько заметила Мэри Клер, — справедливей было бы сказать, что это себе ты не собирался причинять боль.

Харли сжал побледневшие губы. Слова Мэри Клер попали точно в цель.

— Один раз я уже потерял семью, — сказал он, поднимая с пола лейку, — и не хочу переживать очередную утрату.

— Боишься потерять нас? — с ужасом воскликнула Мэри Клер. — А чего ради ты должен нас терять?

Харли с грохотом водрузил лейку на кол и обернулся к Мэри Клер.

— Я же слышал, как ты разговаривала по телефону с этой своей подругой из Хьюстона, — провозгласил он, делая на этом слове такое ударение, что Мэри Клер тут же поняла: он решил, будто она беседовала с мужчиной. — Я слышал, как ты сообщила, что подумываешь о возвращении в Хьюстон. И слышал, как ты сказала: «Я тебя люблю».

Несправедливость его слов заставила Мэри Клер содрогнуться. Как мог он, услышав обрывок разговора, позволить себе разрушить все, что они имели, даже не спрашивая у нее объяснений?

— Подругу, которую ты имеешь в виду, зовут Лианна Фэрроу, и в эту минуту она как раз сидит у меня дома с детьми. А про то, что подумаю о возвращении в Хьюстон, я сказала просто потому, что нужно было хоть что-то ответить. У меня нет ни малейшего намерения возвращаться ни в Хьюстон, ни куда бы то ни было еще. Наш дом — в Темптейшене.

Хотя объяснение смутило Харли, он остался непоколебим. Вспоминать о Стефи, судорожно цепляющейся за дерево под яростным натиском бурлящей воды, и сознавать, что это он стал причиной беды, было выше его сил. Нельзя снова давать волю сердцу. Любовь — чертовски болезненная штука.

— Ничего не выйдет, Мэри Клер, — сказал он, покачав головой. — Лучше оставить все как есть. Я не могу быть снова связанным с тобой.

— Не можешь или не хочешь?

— Черт побери, Мэри Клер! — прорычал Харли. — Разве ты не понимаешь, сколько я потерял, сколько я настрадался, когда остался без жены и детей? Ты понятия не имеешь, как это больно.

Мэри Клер отшатнулась, как от удара.

— А я? — спросила она, с вызовом сверкнув глазами. — Или полагаешь, что у тебя монополия на страдания? Ты забываешь, Харли, что я тоже пережила развод. И то, что я сама захотела развестись, вовсе не значит, будто мне не было больно! — Она сжала кулаки. — Я любила Пита. Я любила наших детей и ту жизнь, которую мы создали вместе. Но Пит не мог удовольствоваться одной женщиной. Ему хотелось иметь всех сразу. А ты представляешь, насколько это тяжело? Знать, что твой муж проводит время с другой, а ты ни черта не можешь с этим поделать? Я не собиралась влюбляться в тебя, Харли. Как и ты, я боялась снова открыть свое сердце, — продолжала Мэри Клер, не сводя с него взгляда. — Но знаешь что? С тобой я готова была рискнуть еще раз.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и, выбежав из коровника, устремилась к своему автомобилю.