Давай поспорим

Глава 13.Серебряный танец

На весеннем экзамене профессор спросил, почему я решила варить именно зелье правды. Признаваться, что сложная работа наверняка принесет высокий балл, мне показалось неуместным. Ляпнула, что поверю признанию в любви, если парень хлебнет зелья правды, и хочу быть готовой, если кто-нибудь внезапно броситься признаваться. Иронично, но в конечном итоге именно так и вышло.

– Ты мне веришь? – тихо спросил Киран.

– Конечно, я же сама варила зелье, – отозвалась я, отчаянно краснея. – Но почему ты не вышел из спора? Забыл о нем? Ты же в курсе, что твои приятели начали делать ставки?

– Я… – Он выдохнул и предупредил: – Это прозвучит глупо… На балу ты должна была пригласить меня на Серебряный танец, а я отказаться. Такое условие спора. И я подумал, что просто выйду на танцевальный паркет вместе с тобой, и все само собой закончится. Все, что между нами происходило, станет настоящим.

– Для меня все было по-настоящему! – с обидой воскликнула я.

– Знаю, – согласился он.

Сложно злиться на человека, который не пытается юлить и настолько честен, что начинаешь теряться. Все претензии и обвинения кажутся незначительными перед этой всепоглощающей откровенностью.

– Но что я подумал, Эда, когда-нибудь… Не сейчас! – Он помахал рукой, давая понять, что на многое не рассчитывает. – Когда ты будешь готова, мы попробуем сначала. Я приду к тебе купить зелье, ты продашь его по конской цене. Мы поспорим на побочку, и я выиграю у тебя свидание.

– Ты вообще понимаешь, как нелепо звучит план? – протянула я.

– Естественно, понимаю! – согласился он. – И я очень хочу заткнуться, но не в состоянии держать язык за зубами. Ты варишь абсолютно зверские зелья!

Внезапно мне стало смешно и внутри появилась удивительная легкость. Наверное, все влюбленные очень глупые.

– Ну… ты уже пришел, и я продала тебе зелье по конской цене, – заметила я. – Спорить на побочку странно, тебе уже нормально досталось. Какой смысл ждать, чтобы попросить прощения, если можно сразу помириться и не терять время?

Секундой позже Киран схватил меня в охапку, крепко сжал руками и зарылся лицом в волосы.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– Верю, – отозвалась я, прижимаясь щекой к крепкой груди. На самом деле не особо удобно, потому что застежка от его кофты вдавилась в кожу. Наверное, останется след.

– Ты сейчас должна была сказать, что тоже меня любишь.

– Я пытаюсь создать интригу, – с улыбкой пробормотала я.

– Но заставляешь чувствовать себя полным неудачником. Еще мне страшно, что ты меня не простила. Хочется предложить и тебе выпить зелье… – пробормотал он.

– Ты очень забавный, когда говоришь только правду, – посмотрев на него, рассмеялась я.

Киран тепло улыбнулся. Погладил большим пальцем мою щеку и признался:

– Хочу тебя целовать.

– Самое время, – прошептала в ответ.

Он начал склонять голову, я прикрыла глаза в ожидании горячего поцелуя, но, практически прикоснувшись к моим губам, Зейн вдруг произнес:

– Откровенно сказать, я рассчитываю заняться сексом.

– Кхм…

Глаза я открыла и аккуратно от него отстранилась. Нет, я ничего не имею против занятий любовью, но хотелось бы самой решить, когда у меня случится первый раз.

– Только идиот признается, что хочет уложить свою девушку в постель сразу после извинений, – продолжил каяться Киран.

– Тебе стоит прикусить язык, – честно посоветовала я. – Совершенно точно я не готова услышать, как именно ты собираешься меня соблазнять, а потом заниматься всем, что под этим подразумевается.

Киран набрал в грудь побольше воздуха, видимо, судорожно пытаясь сдержать в себе горячие откровенности. Глаза потемнели.

– Нет! – указала я в него пальцем. – Просто признайся в чем-нибудь другом!

– Я приходил к твоему отцу.

– Что?! – поперхнулась я на вздохе и раскашлялась.

– Извинялся за тот вечер в ресторане. Хотел подправить странное впечатление, которое мы произвели на профессора, – быстро заговорил он. – Он даже меня не послал. Сказал, что мне придется с тобой несладко, потому что ты еще не повзрослела. Но если я буду настойчив и пообещаю тебе много денег, ты точно дрогнешь.

– Папа не мог такое сказать! Я же его дочь! – возмутилась я и пробормотала: – Конечно, сказал. Ты ведь не можешь врать.

Зейн только развел руками.

– Просто дай мне противоядие от этого зверского варева.

– С какой новости начать? – поморщилась я.

– Противоядия нет?! – воскликнул он. – И сколько я буду в таком состоянии?

– Учитывая, что ты выпил весь флакон… – Я старательно отвела взгляд. – Пару суток тебе на людях лучше не появляться.

– У меня в понедельник зачет по моделированию, – простонал Киран. – Я испытываю сейчас панику, потому что мечтаю высказать профессору, что он натуральный кретин и заваливает меня из-за известной фамилии.

Честно говоря, не понимаю, как с признаний в любви и прочих возбуждающих глупостей мы внезапно перескочили на учебу. С другой стороны, что я требую от убежденного, но очень горячего отличника под зельем правды?

– Профессор хочет, чтобы ты стал достойным своего отца, – предположила я.

– Отец увел у него заказ на ремонт королевского дворца, – отозвался Киран.

– Да, ты прав, он к тебе предвзят, – сдалась я. – У меня есть абсорбент, варила его на зачете. Но не уверена, что ты захочешь пробовать. Он отвратительно пахнет рыбой. Просто с ног сбивает.

– Я люблю рыбу, – немедленно объявил Киран, но когда проследил, как я двумя пальцами брезгливо вытаскиваю из ящичка обвернутый в три слоя ткани бутылек, признался: – Но не настолько люблю…

– Тогда способ один: запереться от мира, – посоветовала я.

Однако мир решил, что пора появиться. Внезапно все еще не запертая дверь приоткрылась и в комнату заглянул взлохмаченный Андреас Ронтол с побагровевшим лицом.

– Парни, здесь Зейн! – позвал он. – Давайте сюда!

Без разрешения, словно товарищ по команде являлся артефактным ключом от всех дверей, к нам вломилась толпа явно не трезвых парней из сборной. Мы стояли с Кираном рядышком и в полном обалдении наблюдали, как они заполняют собой пространство. Кое-кто притащил бутылки с алкоголем.

– Да вы охренели! – рыкнул Киран.

– Мы не помешаем, – пропыхтели парни.

– Вы уже мешаете! – объявил он.

– Прости, Зейн, но Стафшер нас выставил, а у меня нас накрыли. Вечеринку пришлось свернуть. Помоги своей команде избежать наказания, – потребовал Андрес, придерживая дверь.

Двое верзил на плечах внесли почти бессознательного Зака Кирсана, болтуна из запасного состава сборной. Лицо у него оказалось разбито. Видимо, все-таки доболтался…

– Свалите в другое место, – немедленно отказался Киран прикрывать любителей устроить вечеринки после матча.

Андреас без зазрения совести повернул торчащий в замке ключ, как бы намекая, что простым недобрым словом или пинками захватчиков из убежища не выгонишь. Разве что остается выкурить рыбным запахом абсорбента. Однако не уверена, что народ не поляжет штабелями. И я вместе с ними.

– Куда Кирсана? – пропыхтели парни, оглядываясь.

– Вы его по дороге, что ли, роняли? – спросила я.

– Огреб от Найта за длинный язык, – сухо пояснил Киран.

Он явно хотел закончить историю, как блондинистому второкурснику разукрасили физиономию, но товарищи решили, что пора сбросить балласт. И бросили Зака ко мне на кровать. Деревянный остов хрустнул, ножки подломились. Старенькая кровать, издав предсмертный скрип, скособочилась. Видимо, слишком часто в последнее время на нее падали. Спящий блондин на изменения ландшафта никак не отреагировал. Как уткнулся носом в подушку, уронив одну ногу на пол, так и не пошевелился.

В комнате воцарилась испуганная тишина. Все почему-то посмотрели на Зейна, хотя кровать-то сломали не ему, а мне.

– Ронтол… – тихо проговорил он и стало ясно, что сейчас на Андреаса выплеснется неконтролируемый фонтан правды. – Ты самый бесящий кретин в этой академии!

– Зейн, – Андреас явно опешил, – ты бухой, что ли?

– Из нас двоих…

Мгновением позже он развернулся, схватил меня за подбородок и на глазах у десятка товарищей по команде, пока они еще оставались его товарищами, прижался губами к моим губам. Я вытаращилась от изумления, протестующе замычала и попыталась отстраниться. В итоге просто уперлась спиной в стол, лишив себя пространства для маневра.

– Не шевелись, – пробормотал Киран мне в губы. – Иначе у меня не останется друзей.

– Парни… – через паузу проговорил кто-то. – Давайте в другую комнату. Не надо мешать людям наслаждаться жизнью.

– Но мы еще поговорим, Зейн, – бросил Ронтол, явно напрашиваясь на скандал. – Слышал?

Киран хотел повернуть голову и что-то бросить ему через плечо, но я обняла его лицо ладонями и проговорила с улыбкой:

– Что тебя во мне раздражает?

– Ты всегда ищешь выгоду и самое любопытное, что находишь, – проговорил он и болезненно прикрыл глаза, когда у меня вырвалось издевательское фырканье. – Это был нечестный вопрос.

– Вообще-то, это был отвлекающий маневр.

Дверь между тем закрылась. В облегченным вздохом Киран уперся ладонями в крышку стола и обессиленно уткнулся лбом мне в плечо. Роль правдоруба ему давалась с трудом. Но рано расслабились! В комнату заглянул один из парней и тихонечко пробормотал, указав пальцем:

– Мы забыли у вас Зака.

Одновременно мы посмотрели в сторону сломанной кровати. Забытый всеми Зак лежал, как его уронили: голова на подушке, одна нога упиралась коленом в пол, вторая съезжала с края. И в общем-то, весь Зак вместе с подушкой и лоскутным покрывалом незаметно стекал под кровать.

– Забирайте, – скомандовала я.

Товарищи по команде подставляли крепкие плечи, но он отказывался за них цепляться и, что-то бормоча, пытался прилечь на пол. Выволакивали его за руки и за ноги.

– Даже во сне не затыкается, – не удержал в себе еще немножко правды Киран.

Наконец мы остались одни. В обалдении я разглядывала комнату с затоптанным ботинками полом, развороченной кроватью и открытым шкафом. Один из парней умудрился сесть на холодильный короб, и теперь огонек на крышке истерично подмигивал красным цветом, словно у вместилища всех моих зелий случилась истерика. Пришлось срочно исправлять, пока короб не потек.

– Поехали ночевать ко мне, Эда, – распорядился Киран тоном, не терпящим возражений. – У тебя сломана кровать.

– Да можно просто попросить бытовиков ее подремонтировать. Они не откажутся, – проговорила я.

– Они отремонтируют, – согласился Зейн, – но тогда я не смогу провести с тобой ночь. Спать на одноместной кровати паршиво. У меня в прошлый раз все тело болело.

– Ты хочешь спать вместе? – поперхнулась я.

– Да, – согласился он. – Я надеюсь увидеть тебя в тех горячих шортиках в горошек.

Я многозначительно изогнула брови.

– Мне не улыбается искать бытовиков, – со вздохом проговорил Киран, – но я, конечно, найду и попрошу парней помочь. Даже заплачу им за ремонт, потому что хочу выглядеть в твоих глазах нормальным парнем…

– Остановись, – вкрадчиво посоветовала ему.

– Оно вылетает бесконтрольно, – покаялся он. – Сейчас приведу бытовиков.

– Я сама приведу бытовиков! – выпалила я и вылетела из комнаты куда быстрее его приятелей, сбежавших от накрывшего их коменданта.

Однако оказалось, что сегодняшним вечером после победы нашей сборной общежитие праздновало. Ни одного парня в состоянии использовать магию или хотя бы стучать молотком, не отбив себе пальцы, отыскать не удалось. Обращаться к девушкам было бессмысленно. Я вернулась в комнату. Присев на край стола, Киран с задумчивым видом принюхивался к завернутому в ткань флакону с абсорбентом, но не решался его хотя бы распеленать.

– Не нашла, – пояснила я. – Соберу вещи.

Вернув флакон в отделение ящичка, Киран резюмировал:

– Ты приняла решение, которое меня полностью устраивает. Думал, придется уговаривать… – Он оборвался и тихо попросил: – Просто заклей мне чем-нибудь рот.

– Дать тебе карамельку? Займешь рот конфетой и расхочется говорить, – предложила я.

– На самом деле, я предпочел бы занять рот поцелуями, – признался Киран и потер переносицу: – Давай зелье, которое лишает голоса. Карамелька меня явно не спасет. Ее можно разгрызть или убрать за щеку.

– Я не настолько жестока.

– Ну нет, Эда Амбер, ты самая жест… Проклятье! Я просто подожду тебя в коридоре! – выпалил он, но тут же передумал выходить в люди и указал на дверь ванной комнаты: – Подожду тебя в ванной! Там не с кем говорить. И кстати, я до сих пор не понимаю, почему ты считаешь свой цветок живым. Это странно…

– В ванную! – Я резко указала на закрытую дверь.

До доходного дома нам удалось добраться без приключений. Помогли маленькие зефирки, в прошлый раз поменянные у бытовичек на масло. Крышка оказалась кривовато закрученной, и мягкие белые шарики затвердели. Зейн с азартом разгрызал зефирные окаменелости и даже в холле общежития умудрился промолчать, когда парни спросили его мнения о матче. Уверена, все посчитали, что после возвращения в команду у полузащитника «Непобедимых драконов» вспыхнула во лбу звезда, и он ослеплен собственным величием.

Пока мы поднимались на ненадежной подвижной платформе на пятый этаж, я была уверена, что прямо сейчас столкнусь с отцом. Он непременно в начале первого ночи захочет прогуляться по морозной темной улице и подумать о судьбах мира, но обошлось.

– Заходи, – пригласил Киран, отперев дверь ключом.

Перешагнув через порог, я с любопытством осмотрелась. Апарты не уступали размером тем, что снимал папа. Однако спальня оказалась одна. Кухонный гарнитур притулился в углу просторного зала без перегородок, остальное пространство было превращено в кабинет.

Возле окна стоял большой чертежный стол, подпирала стену грифельная доска, исписанная расчетами. На кухонной стойке лежали разобранные части какой-то модели. Несколько законченных макетов занимали высокие подставки. По всей видимости, это были курсовые проекты.

– Ванная здесь, – указал Киран на закрытую дверь и пристроил мой саквояж со сменой одежды на стул. – Там спальня.

В смежную комнату вела арка. Без двери. Сквозь нее я увидела большую низкую кровать, застеленную синим покрывалом, и комод. На открытой напольной вешалке с длинной штангой висела одежда. На прикроватной тумбочке лежала стопка книг.

– А диван? Запасной матрац? – осторожно спросила я, от смущения растирая ладони.

Честно сказать, больше всего меня беспокоила мысль, что отец находился этажом ниже. Спуститься к нему и открыть собственным ключом дверь ничего не стоило, но я действительно собиралась остаться на ночь у парня.

– Обычно девушки не пытаются уложить меня на пол, – хмыкнул Киран и, подойдя к холодильному шкафу, открыл дверцу. Видимо, надеялся отыскать в нем что-нибудь съедобное. Вытащил какую-то баночку и проверил на запах.

– Много у тебя здесь бывает девушек? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Ну я же не монах, – отозвался он, но резко замер и, осторожно вернув банку на полку, прикрыл дверцу.

– И когда заходила последняя? – уточнила я с ехидной улыбкой.

– Я боялся этого вопроса, – пробормотал он и тут же нашелся: – Ты последняя.

– А до меня?

Киран явно прикусил язык, а потом выдохнул:

– В ноябре. Предвосхищая следующий вопрос, мы с тобой были незнакомы.

– Это радует, – фыркнула я.

– И ты не спросишь, кто она! – потребовал он.

– Да больно надо, – скривилась я. – Выдохни, Киран Зейн. Допрос закончен… Кто она?

– Присс Халдон, – вырвалось у Кирана, и он прикрыл глаза, наверняка пожалев, что догрыз зефирки.

Перед мысленным взором появилась блондинка с волнистыми волосами, пытавшаяся купить у меня бальзам для губ за секрет. По всей видимости, хотела рассказать о пари. Ловко, вообще, придумала: одним заходом и парня отвадить, и мне нагадить. Стратег!

– Капитан команды поддержки и полузащитник сборной, – прокомментировала я. – Так типично.

– Между нами ничего давно нет и толком не было, – уверил Киран. – Пообещай, что ты не продашь ей яд.

– Обещаю, конечно, – ехидно улыбнулась я. – Буду я рисковать репутацией ради какой-то болельщицы.

– Почему я тебе не верю? – пробормотал Киран.

– Потому что я-то не пила зелье правды, – напомнила ему и мысленно перенесла Присс из черного списка в наичернейший.

Я не испытывала ровным счетом никого волнения, когда приводила себя в порядок и натягивала дурацкую пижаму в горошек. Не было страшно, пока Киран был в ванной, но стоило ему в одном полотенце на бедрах появиться в спальне, меня охватила натуральная паника.

Натянув до подбородка одеяло, я следила, как он спокойно вытащил из полки комода пижамные штаны, молча погасил ночник и, ни капли не стесняясь наготы, спокойно натянул их на себя. Похоже, думал, что в темноте все равно ничего не разглядеть, ведь фонарный свет практически не дотягивался до пятого этажа. Но я все равно разглядела! Наверное, не стоило таращиться с таким старанием.

– Спокойной ночи, Эда, – улегшись, пробормотал он.

– Угу, – промычала я, не шевелясь.

Киран накрылся одеялом и внезапно повернулся ко мне спиной. В комнате воцарилась напряженная тишина. Через некоторое время он перевернулся на спину, потом скатился с кровати.

– Ты куда? – Я резко села. Одеяло съехало до пояса, открыв почти голые плечи и ключицы в глубоком вырезе майки.

– Я хочу заняться с тобой любовью, но по-прежнему пытаюсь быть хорошим парнем, поэтому просто попью водички. Или еще раз приму холодный душ. Надеюсь, отпустит, – с обезоруживающей честностью ответил Зейн.

– В таком случае, нам стоит принять холодный душ вместе, – выдохнула я.

Повисла долгая пауза. Он пристально смотрел на меня через темноту комнаты и не двигался. Понятия не имею, как еще следовало намекнуть, что я не планировала сегодня спать. В смысле, планировала, но позже. Гораздо позже. Оставалось вкрадчивым движением схватиться за край майки.

– Не снимай! – внезапно хрипловатым голосом приказал Киран.

– Нет? – удивилась я.

– Хочу сам ее снять, – произнес он и шагнул к кровати.

Я понятия не имела, какой будет мой первый раз с мужчиной. Оказалось, если первый раз случается с любимым, то не возникает ни смущения, ни робости. Не остается никаких сожалений. Киран был нежным, настойчивым и умелым. Он ни на секунду не позволил сомневаться в абсолютной правильности происходящего.

На следующее утро одетая в охровую футболку с именем Зейна, согнув одну ногу, я сидела на стуле на кухне и следила, как он осторожно прихлебывает обжигающе горячий кофе. Зелье правды его еще не отпустило, поэтому по большей части он старался молчать.

– Давай ты бросишь меня во время Серебряного танца, – произнесла я.

Киран подавился кофе.

– Нет, – ответил он, прокашлявшись.

– И мы выиграем деньги, – настаивала я. – Если все проиграют, кому они достанутся?

– Ронтолу, – отозвался он. – Пусть забирает. Я не собираюсь оставлять тебя посреди зала и выставлять полной дур… Извини, постараюсь выбирать выражения.

– Мы разыграем спектакль, Киран, поэтому никаких обид, – уверила я. – Ну и кругленькая сумма потом подправит мне самооценку.

– Эда. – Он посмотрел на меня с укором. – Нет.

– Меня злит, что единственный, кто ничего не проиграет, будет Андреас Ронтол! Он заслужил остаться с носом!

– Он заслужил, чтобы кто-нибудь ему сломал нос, – пробормотал Киран, с раздражением отставив чашку.

– Так ты согласен? – развеселилась я.

– Нет! Но понимаю, что тебя все равно не переубедить.

– Тогда расскажи, как дела у наших конкурентов, – попросила я. – Кто-то из парней выбыл из спора?

– Мне хочется сказать, что я понятия не имею, но демонское зелье правды не дает соврать, – выругался он.

В общем, из пари пока самоустранился один Колдер Найт. Как выяснилось, он поспорил на замечательную, хрупкую, правильную Эбби Фрост! Ту самую Эбби, которая покупала у меня зелья и залпом пила энергетик, чтобы держаться на ногах. Подлец! Пущу его футболку на лоскуты!

Про остальных Киран наотрез отказался рассказывать. Так и заявил, что не в состоянии соврать, поэтому просто выйдет вон. И вышел. В спальню.

Прятался, правда, в ней недолго. Он почти не готовил дома, о счастье в виде оголодавшей любимой девушки еще вчера даже не мечтал, и в холодильном шкафу у него жил сиротский квартет из трех подозрительных банок и одного куриного яйца. Остальное пространство заполняли холод и пустота. Ради завтрака нам пришлось прервать заточение и выйти в город.

И снова я нервно ждала, что мы столкнемся с отцом в кабинке подвижной платформы, однако пронесло. Доехали до первого этажа пусть с рывками, но без остановок…

Папу мы встретили, когда открыли створки и собирались выйти в холл. Пауза была достойна театральных подмостков.

– Сюрприз, – растянув губы в фальшивой улыбке, пропела я. – С утра пораньше приехала навестить, а тебя нет дома.

– Доброе утро, – растерянно кивнул он, принимая меня в объятия, и спросил у Кирана: – Вы приехали вместе?

– Я живу на шестом этаже, – ответил тот с вынужденной честностью. – Эда ночевала у меня.

– Ты что несешь? – сквозь зубы прошептала я.

– Правду, – безнадежно ответил Киран. – Я пока могу нести только правду.

Внезапно отец что-то пробормотал себе под нос и вдруг вытащил забытые с ночи беруши. Сначала из одного уха, потом из другого.

– А я-то думаю, почему ничего не слышу, – хохотнул он. – Выходит, вы все-таки помирились! Ко мне приехали?

Возникла натужная пауза. Я не успела открыть рта, что выдать какую-нибудь складную ложь, как Киран проговорил:

– Вы просто должны знать, профессор, что я люблю вашу дочь…

Зелье правды довело нас всех до странного разговора в холле доходного дома о том, где именно живет Киран и почему ранним утречком мы вместе шли завтракать. Странно, как я не издохла от неловкости прямо возле кабинки подвижной платформы.

– Заходите в гости, господин Зейн, – многозначительно пригласил отец, протирая платком стеклышки очков. – Похоже, нам снова есть что обсудить…

Неделя до бала пронеслась незаметно. К зачету зелье правды Кирана все же отпустило, и он сумел защитить проект, не назвав профессора кретином, что само по себе большая победа. Кровать починили. Два раза. В первый раз она развалилась, стоило на нее просто посмотреть.

Чек на тридцать тысяч отправился в питомник магических животных, а зельевары втихую устроили плантацию пищащих кактусов. И сами же их разворовали. Я получила допуск к экзаменам, провела единственную примерку бального платья у Аделин Чадлер (напрочь забыла о заказе, вспомнила в ужасе) и в пятницу наряд был полностью готов.

В субботу утром в зеркале я обнаружила в зеркале не лохматую разноцветную бабайку, а лохматую заспанную блондинку и от неожиданности даже отшатнулась. Побочный эффект от веселящего зелья прошел удивительно вовремя! На радостях я даже не стала сооружать прическу, просто накрутила локоны с помощью щипцов и закрепила заколкой. Локоны выпрямились еще до того, как я, придерживая длинную юбку, спустилась к переходу в административный корпус.

Бал проходил в атриуме для официальных мероприятий. По размерам и обстановке он полностью копировал столовую, разве что стояла сцена, с которой ректор непременно толкал какую-нибудь мотивационную речь. Изредка здесь проводили концерты, частенько соревнования между клубами и награждения. Сегодня вечером здесь проходили танцы.

Я вошла в открытые двери и замерла на пороге, зачарованно разглядывая обстановку. Не знаю, кто занимался украшением зала, но выглядел атриум сказочно. В воздухе кружили мелкие блестки-снежинки. С галереи свисали мерцающие сосульки, по виду настоящие, но наверняка муляж. Вряд ли бытовики рискнули бы позвать кого-нибудь с ледяном магией, чтобы потом эти сосульки начали таять и устроили локальную весеннюю слякоть посреди бального зала. На втором этаже стояли фуршетные столы, и народу рядом с едой толпилось немало.

Во всем этом сверкающем, мерцающем и светящемся великолепии я отыскала взглядом Кирана. В черном костюме и в белой рубашке с бабочкой, отчего-то ужасно взрослый и невероятно сексапильный, с полуулыбкой на губах он разговаривал с приятелями из команды по магболу. Гордостью на балах я не страдала, так что подхватила юбку и двинулась к нему через толпу. В какой-то момент он меня заметил и в лице мелькнуло искренне удивление.

– Привет, – улыбнулась я.

– Что ты сделала со своими волосами? – ошарашенно вымолвил он вместо приветствия и недоверчиво потер почти белый локон между пальцами.

– Побочный эффект прошел.

– Тебе идет, – отвесил спорный комплимент Киран.

– Натуральный-то цвет волос? – рассмеялась я.

– Просто, Эда… – Он внезапно погладил меня по голове, как ребенка. – Я правда думал, что ты разноцветная!

– Я поняла: ты очень рад, что не повезешь к своим родителям радужного единорога, – хмыкнула я. – Лучше скажи, как тут наши конкуренты поживают?

– Нормально поживают, – отозвался он. – Адам Фейн вышел из спора.

– Смотри-ка, парни самоустраняются! – обрадовалась я и тут заметила клуб зельеваров, с самым высокомерным видом не вошедший, а буквально вступивший в зал.

Они остановились в дверях, горделиво осмотрелись, и тут же начали тесниться, потому что напрочь перекрыли проход.

– Пойду с ребятами поздороваюсь, – быстро проговорила я.

– Не смей танцевать с очкариком! – предупредил он. – Я даже отсюда вижу, как он на тебя смотрит!

Адмир Раут действительно пялился.

– Вообще-то, звезда магбола Киран Зейн, он смотрит на тебя, – развеселилась я.

Торжественную часть и очередную вдохновляющую речь ректора Норса, видимо, призванную считаться поздравлениями с Новым годом, мы с зельеварами честно проели. Аппетит своими пожеланиями учиться прилежно глава академии поднимал отменно! Да и в другое время к столам было просто не протолкнуться.

Потом заиграла музыка и начались танцы. На стеклянных стенах закружились магические иллюзии. Каждая новая мелодия превращала атриум то в королевский бальный зал, то окружала цветочным вихрем, то погружала в ночную темноту, наполненную звездами.

– Амбер! – Раут откашлялся и протянул руку. – Позволь тебя пригласить на танец.

Я в растерянности посмотрела на тарелку с недоеденными тарталетками и призналась:

– Если честно, Адмир, я плохо танцую.

– Я тоже, – поддакнул он. – Но мы зельевары!

– И чего? – не поняла я.

– Мы не сдаемся под гнетом обстоятельств!

– Тогда спроси у Кирана Зейна, – попросила я. – Если он будет не против, то мы пойдем танцевать.

Возникла странная пауза.

– Может, еще профитролей съедим? – предложил Адмир. – На танцевальном паркете все равно без нас не заскучают.

– Да, и маленьких бутербродиков с икрой тоже прихвати, – попросила я, когда он ловко протиснулся в толпе жующих к фуршетному столу.

Внезапно атмосфера в зале поменялась. Магический снег, мерцающий в воздухе, посыпал гуще. Стеклянный купол затянули серебристые морозные узоры, словно в закрытом помещении резко похолодало. Иллюзии на стенах изменились, атриум превратился в ледяной дворец и в притихшем от предвкушения зале рассыпались первые хрупкие, словно хрустальные ноты Серебряного танца.

А я с тарелкой тарталеток стояла на втором этаже! Самое опасное, если Кирана кто-нибудь пригласит. Он, естественно, девчонку отошьет и напрочь порушит весь гениальный план. Пришлось сунуть тарелку приятелю-зельевару, подхватить юбку и, молясь, чтобы не скатиться с лестницы кубарем, дернуть на первый этаж.

Я пересекала зал с такой ожесточенной решительностью, что, прямо сказать, была слегка не похожа на сильно влюбленную. А вот на девушку, надумавшую обогатиться за счет кретинов, посмевших поставить на нее деньги, очень даже! Киран следил за моим стремительным приближением, небрежно сунув руки в карманы и склонив голову набок. Видимо, сильно удивлялся, за какие заслуги ему досталось такое счастье.

Музыка лилась, в центр зала уже вышло несколько пар. На танцевальном паркете Андреас внезапно кружил рыжую Молли, девчонку из группы поддержки.

Игроки из сборной следили за нами с откровенно злорадными ухмылками. Они с предвкушением ждали представления. В общем, все шло как по маслу!

Утвердившись в шаге от Кирана, я посмотрела ему в глаза.

– Ты со мной потанцуешь?

– Я разобью ему очки, – с мягкой улыбкой тихим, теплым голосом невпопад ответил тот. – Твоему очкарику.

– Чего?

– Он меня бесит.

– Так ты отказываешь мне в танце? – подсказала я, выразительно изогнув брови, если он вдруг подзабыл, что у нас вообще-то спектакль для его азартных приятелей.

– Ни за что.

– В смысле?! – воскликнула я.

Мгновением позже Зейн обнял мое лицо ладонями и под чарующие звуки прекрасной музыки Серебряного танца поцеловал глубоким, взрослым поцелуем. Я цеплялась за его плечи, чтобы не стечь на танцевальный паркет, и меньше всего думала о том, что мы с треском провалились.

Киран оторвался от моих губ, чмокнул в кончик носа и вымолвил:

– В смысле, что они маршируют к демонам, а мы идем танцевать. Я не желаю с тобой расставаться.

– Но это не всерьез! – возмущенно пискнула я и едва не шарахнула его маленьким клатчем.

– Даже не всерьез. Давай поспорим, Эда Амбер, что мы всегда будем вместе.