Давай, расплачивайся

Глава 11 Жизнь

Кажется, опять пошел дождь.

Все так же сидя на кресле с запрокинутой головой и закрытыми глазами, я слышала тихий стук капель о стекла окон, но это еще нормально. Крыша не должна начать протекать.

Глубокий вдох. Эта комната не была жилой и тут воздух пропитывался сыростью и пылью. Даже обивка кресла была неприятной на ощупь, словно мебель в давно заброшенном доме, но то, что только что произошло настолько сильно эмоционально меня встряхнуло, что уже теперь я ощущала себя полностью выжатой. Не хотелось ни шевелиться, ни тем более вставать, чтобы куда-нибудь уйти.

— Зачем ты это сделала? — в полной тишине голос Лонго тяжестью прошелся по нервным окончаниям. Я все еще чувствовала его взгляд. Он ожогами касался кожи. Вот только, мне и на это было плевать.

— Что именно?

Подул ветер и сухие ветки за окном царапнули по стеклу.

— Ты же денег хотела. Могла бы получить их. Или считаешь, что после этого все еще можешь рассчитывать, что-то получить от моего отца? — в голосе Лонго ровным счетом ничего. Сплошная пустота, а меня к чертям всколыхнула каждая его фраза. Сознание тупым ножом растерзала на части. Еще и до жути злило то, что он ко всему этому относился настолько спокойно.

— Да о каких деньгах может быть речь, если, из-за этого человек может лишиться жизни? — открывая глаза, я перевела на парня гневный взгляд. Как он мог задавать мне такие вопросы? Почему для себя, черт раздери, считал нормальным такую жуть? — И знаешь, что? Пусть твой отец и вообще вся твоя гребанная семейка идет к черту. Могут хоть подавиться этими деньгами. Видите ли я, чтобы получить их, должна выполнять то, что зародилось в их больных, воспаленных мозгах.

Я не выдержала и даже ногой пнула ножку рядом стоящего стола. Он был тяжелым и дубовым. От моего удара со скрипом сместился на пару сантиметров, но мою ногу обдало вспышкой невыносимой боли, из-за чего я лишь сильнее разозлилась.

— И ты тоже иди к черту! Ублюдок такой. Я о тебе была, куда лучшего мнения, — наклоняясь, я сняла сапог и потерла пальцы, надеясь, что не сломала их. Вроде нет, но болело знатно. — Я вообще не понимаю, как так можно относиться к собственной жизни.

— И как же я отношусь к собственной жизни? — краем глаза я заметила, что Лонго наклонился вперед, локтями опираясь о колени и, кажется, еле заметно приподнял бровь. Но воздух тут же потяжелел.

— Жизнь ценить нужно, — я обратно надела сапог. Без него в этой комнате нога тут же начала замерзать. — Наслаждаться ею.

Внутренне мне самой захотелось засмеяться от собственных слов. Наслаждаться жизнью? К сожалению, у меня этого не получалось. Но все же я планировала это. Когда-нибудь.

Вновь откинувшись на спинку кресла, я повернула голову в сторону окна. Из-за тяжелых туч, казалось, что уже поздний вечер, а мне ведь еще на подработку. И я на нее ходила в любом состоянии. Даже больной и сейчас, несмотря на все, что было, мне нужно ехать.

— Хочешь сладкого?

Уже собираясь подняться с кресла, я застыла, затем перевела настороженный взгляд на Лонго. В его исполнении этот вопрос звучал жутко. Даже, как угроза.

— Чего это ты у меня это спрашиваешь?

— Ты же девушка. Вы, кажется, любите сладкое.

Стало еще больше не по себе. Еще утром он прямо говорил, что я вообще-то не девушка.

— Люблю и что?

— Хочу угостить тебя чем-нибудь.