В паре ярдов от меня большое красное пластиковое ведро стояло на широком пне у ручья. Оно было выцветшим, в пятнах грязи от ливня, но не упало. Я подошла к нему. Грязная вода наполовину заполнила его, но я видела на дне камни, которые не дали ему упасть за эти восемнадцать лет.

Я сжала края ведра, сняла его с пня и села. Пень казался странно маленьким. Мои ноги легко опустились на землю, но я помнила, как мои пальцы ног едва задевали берег ручья.

Сидя на любимом месте папы для рыбалки рядом с его ведром, я смотрела, как мимо текла вода. Я искала звуки, которые никогда не услышу. Радостный вопль отца, выловившего большого лосося. Зов мамы на ужин. Я словно прошла в прошлое, но тут были лишь призраки.

Ручей расплывался, слезы наполнили мои глаза, и я согнулась, уткнулась лицом в ладони.

Я была женщиной, которая прожила восемнадцать лет без родителей.

Я была испуганным ребенком, чьи родители никогда не вернутся за ней.

Слезы долго не кончались. Ощущая боль от всхлипов, сотрясших тело, я вытерла лицо. В этот раз, когда я посмотрела на луг, я была не ребенком, который, наконец, вернулся домой.

Я была дочерью Друида-жаворонка, пытающаяся понять, кем была моя мама.

Крылышки хлопали, Рикр спустился с неба в облике белой сойки и сел на красное ведро моего отца. Он посмотрел на меня голубым глазом.

Ты нашла свой дом, — серьезно отметил он. — Это тебе было нужно?

Я не ответила, не знала, что сказать. Не знала, что чувствовала.

— Уверена, что это твой дом?

Камешки хрустели, Зак прошел на влажный берег журчащего ручья, два его варга двигались за ним, в высокой траве было видно лишь их головы. Он добавил к черной футболке и темным джинсам боевой пояс с алхимическими зельями в пробирках. Кожаные наручи с кристаллами закрыли его запястья, кристаллы крупнее свисали с его шеи на шнурках, и его нож в десять дюймов длиной был пристегнут к бедру.

— Уверена? — повторил он, глядя на луг. — Тут ты жила ребенком?

Раздражение вспыхнуло сквозь мое горе.

— Я уверена. Думаешь, я выдумываю?

— Нет, — он повернулся к лугу. — Уверена, что твоя мама была друидом?

— Да, — рявкнула я. — Если только Друид Бури не соврала, откуда-то узнав, что я не была в курсе насчет того, что моя мама была друидом, то я уверена. А что такое?

— Мы во Вратах Ада.

— Это ясно. И что?

— Только один друид занимал территорию во Вратах Ада, и это не твоя мама, — он посмотрел на меня, зеленые глаза были странно настороженными, пронизывали. — Это был Друид Адских Врат, главный друид на нижнем материке, пока Аконитовый не захватил этот титул, и только безумный или сильный друид держал бы территорию тут.

Мою кожу вдруг стало покалывать от холода.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю, — он посмотрел на дом вдали, — что думаю, что и твой отец был друидом.




























ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


— Мой отец? — без эмоций повторила я.

Интересная теория, — Рикр взъерошил перья. — Ты так решил, потому что Друид Адских Врат был известен тем, что тут была его территория?

Зак кивнул.

— Друид-жаворонок с напарником — водной нимфой — не смогла бы сама тут долг прожить. Но Мейрид выживала, ведь была тут с Сейбер. Если Киллиан тоже был друидом, значит, два друида удерживали эту территорию, и это логичнее, чем то, что Друид Адских Врат был неким гением.

Я обвила себя рукам, дрожа.

Если он был супругом сильного существа, склонного к кровопролитию, — отметил Рикр, — то они были устрашающей парой — та, что хорошо умеет защищать чарами, и тот, кто отлично умеет сражаться.

Стряхнув шок, я встала на ноги.

— Нет доказательств, что мой отец был друидом. Друид Адских Врат мог быть кем-то еще. Может, он дал моим родителям тут жить. Могло быть что угодно.

— У твоего отца был фамильяр? — спросил Зак.

— Он… да, — я прищурилась, вспоминая. — Но я не знала того фейри. Он не проводил со мной время, как Элланира, водная нимфа. Папа всегда говорил, что я узнаю его фамильяра, когда стану старше.

— Ты знаешь, что случилось с фамильярами твоих родителей, или почему они не смогли спасти твоих родителей?

— Я всегда думала, что они умерли. Элланира отправилась с моими родителями на поиски, и она не вернулась… — я потерла лоб. — Я не знаю о фамильяре отца. Как я и сказала, я мало с ним сталкивалась… но, думаю, и он мертв.

Я не знала, почему поверила, что он был мертв, но ощущала внутри уверенность.

Рикр обдумал мои слова.

То, что спутник твоего отца не подходил для общения с ребенком, как по мне, доказывает, что он был сильным и агрессивным. Логично, что твой отец тоже был друидом и сильным воином.

— В этом нет логики! — гневно парировала я. — Это просто догадка. Дай мне хоть один факт в поддержку этой безумной теории.

Зак молчал мгновение.

— Друид Адских Врат умер в то же лето, что и твои родители. Этого хватит?

— Откуда ты знаешь, когда умер Друид Адских Врат?

— Аконит мне говорил.

Я повернулась к Заку. Он глядел вдаль, мышца на его щеке дергалась.

— Откуда Аконит знал Друида Адских Врат? — осведомилась я.

— Друид Адских Врат как-то бросал ему вызов, и Аконит насмехался, что единственный друид на западном побережье, кому хватило смелости бросить ему вызов, глупо погиб. Я помню, что это был конец лета восемнадцать лет назад.

Мой отец и Друид Адских Врат умерли в одно время, и моя маленькая семья жила на территории Друида Адских Врат. Как такое могло быть совпадением? Я не могла придумать правдоподобное отрицание, и это потрясло меня. Сначала моя магия. Потом мама. Теперь папа.

Все было не таким, как я думала. Все, что я знала, пока росла, было неправильным, и последний столб знаний во мне рушился.

— Что такое? — спросил Зак.

Я хмуро посмотрела на него.

— О, ничего. Просто осознаю факт, что я не знала, кем были мои родители.

— И что?

— Что значит, и что?

— Какая разница? Что семилетний ребенок понимает о своих родителях? Ты получаешь ответы. Разве ты не этого хотела?

— Я не этого хотела!

— Почему нет? — рявкнул он.

Я сжала кулаки.

— Если они оба были друидами, то они знали, как опасно это место. И они знали, как опасно идти искать заблудившегося скалолаза. Они должны были быть сильными, умными и способными, а их убили, и они бросили семилетнюю дочь одну, не знающую, кто она.

— Они не знали, что умрут.

— Они рисковали жизнями ради незнакомца, — я хрипло дышала. — Как они могли так рисковать, когда не сделали ничего, чтобы я была в порядке? Почему они выбрали какого-то скалолаза вместо меня?

Его голос стал резким:

— Они совершили ошибку, Сейбер.

— Они не должны были…

— Они облажались! — он гневно взмахнул рукой. — Такое у всех бывает! Ты не можешь простить людей за ошибки?

Я отклонилась на пятках, его гнев поразил меня. Я оскалилась.

— Не все можно простить. Ты должен все об этом знать.

— Я говорю не о нас, — прорычал он. — Я говорю о твоих родителях. Почему ты пытаешься уничтожить то, что у тебя осталось о них?

— Я не…

— Просто прости их! Береги воспоминания! Проклятье, тебе нравится выглядеть как можно более жалкой?

Я ударила ладонями по его груди, отталкивая его.

— Что у тебя за проблема, Зак? Почему ты возмущаешься?

— Потому что ты все поступки воспринимаешь как личную атаку! У тебя было семь лет с родителями…

— Семь? Я должна была…

— Но ты получила это, — перебил он, зеленые глаза пылали. — Перестань портить это своей искаженной игрой в обвинения.

— Да пошел ты! — заорала я. — Ты не понимаешь!

— Я? — он шагнул к моему лицу. — Аконит убил родителей передо мной, так что я знаю, что говорю.

Я отшатнулась, словно он ударил меня.

Он замер на миг, а потом отпрянул, бормоча ругательства.

— Я думала… — мой голос дрогнул. — Я думала, ты не помнил своих родителей.

— Я помню о них только это.

— Только это? — я пыталась представить, что помнила о родителях только их жестокие смерти от рук человека, который… — Аконит тебя похитил?

Он взглянул на меня с каменным лицом и пошел прочь.

Я подбежала к нему, пыталась успевать за его шагами.

— Зак?

— Это обычай среди практиков темной магии, — сухо сказал он. — Они не хотят искать пару, рожать и растить младенцев. Они «выбирают» учеников, воруя детей.

Я сглотнула желчь в горле.

— Сколько тебе было?

— Не знаю. Около пяти.

— И… это все, что ты помнишь? Как Аконит их убил?

Его шаги стали еще шире, словно он мог оставить все это позади, если будет шагать достаточно быстро.

— Я помню, как мама кричала: «Ні, Андрій, він хоче забрати Захарія».

Мелодичный язык легко слетел с его языка, хоть голос звучал сухо.

— Это был… украинский? — робко спросила я.

Он не ответил, а я, пока шагала рядом с ним, вспомнила, как услышала его голос впервые, уловила легкий акцент в гласных. И то, как его зрачки расширялись от страха и адреналина, когда голос Аконита звучал сквозь пол игорного дома. Горящая надежда в его глазах, когда мы придумывали, как убить наших опекунов.

Впервые с тех пор, как он бросил мой сломанный кулон у моих ног, я подумала, что, может, тот отчаявшийся, опасный и полный надежды подросток не играл мною. Может, он не притворялся.

Я не могла представить, чтобы эта взрослая версия хотела не полного уничтожения его наставника-друида.

Мы шли по лугу в тишине. Мы приближались к пикапу, я повернула к дому. Мы вместе замерли перед крыльцом.

Я понимала, почему мое прибытие сюда и обнаружение утраченной связи с родителями разбило его холодный контроль — он не мог испытать такое сам. Его родители стали одним жутким воспоминанием, и он не мог ничего найти, не был связи, чтобы вернуть годы. Он не мог получить то, что у меня теперь было.

Может, потому он согласился помочь мне этим утром.

Я тяжелыми шагами поднялась на крыльцо. Дверь дома нависала, знакомая, но странно жуткая. Мое сердце сжалось в груди, пряталось от грядущего горя.

Сглотнув, я потянулась к ручке двери.

Сейбер!

Моя рука дернулась от вопля Рикра. Мягкая сильная волна земной энергии пронеслась по лугу, дрожа в предупреждении.

Деревья задрожали за лугом. Стая птиц взлетела, крича в предупреждении. Черные лохматые варги Зака побежали сквозь траву к нам, и Рикр летел за ними, хлопая крыльями.

Сейбер, иди!

Тихая энергия дома исказилась от чего-то темного и яростного.

Мы с Заком двигались одновременно: он побежал к машине, а я спрыгнула с крыльца. Он добрался до пикапа первым, оббежал его, устремляясь к стороне водителя. Я бросилась на пассажирское место, он завел двигатель. Он переключил передачу, надавил на газ. Колеса крутились, кузов трясся, а нос боролся с зарослями на дороге, по которой мы приехали.

Я повернулась на сидении. Варги бежали к нам. Рикр несся впереди них, сверкая перьями.

Что-то выбралось из леса за лугом.

Что-то огромное.

Голова, шея. Две лапы, потом еще две. Тело существа было будто покрыто грубой корой дерева, а форма тела была как у гибкой борзой с длинным хвостом ящерицы. Узкая голова была как у рептилии, гребень толстых веток торчал из его лба, как рога.

Существо повернуло голову к нам, согнуло длинные лапы и бросилось вдогонку, огромные прыжки за секунды поглощали расстояние.







ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


Пикап дико трясся на неровной дороге. Если бы мы ехали быстрее, могли повредить машину. Лес окружил нас, не давал видеть луг и монстра, который гнался за нами.

— Что это? — выдохнула я. — Откуда оно взялось?

Зак не отводил взгляда от тропы, боролся с рулем, чтобы мы не въехали в ствол.

— Меньший древесный дракон. И он учуял нас.

— Что… — я умолкла, Рикр прошел сквозь крышу машины и приземлился на консоль. Два варга появились в кузов за нами, они бежали быстрее машины, которая хала по неровной местности. Дракон за ними приближался.

Он был больше пикапа. Больше Баллигора, келпи, который чуть не убил меня и Зака.

— Быстрее! — закричала я.

Но мы не могли ехать быстрее по неровной дороге.

Варги разделились, бросились в кусты, и дракон навис за нами, раскрыв пасть, показывая ряды изогнутых черных клыков.

Зак что-то толкнул мне в плечо.

— Брось это из окна!

Я схватила пробирку из его руки, едва заметив серое, как железо, содержимое. Не было времени опускать окно, я открыла дверцу, держась за сидение рукой, и бросила пробирку в существо.

Сосуд разбился об лапу дракона, поднялся серый туман. Дракон запнулся, оглушительный рев вырвался из его горла.

Я закрыла дверцу и повернулась вперед — и пикап врезался в стену зарослей, скрывающих тропу. Мы пробили ветки, колеса проскальзывали на гравии. Зак повернул руль, вернул нас на дорогу. Два варга вырвались из-за деревьев, прыгнули в кузов, Зак надавил на газ.

Двигатель взревел, мы набирали скорость и высоту. Нужно было пересечь город, чтобы вернуться на шоссе, где мы могли хорошо ускориться.

Мы уезжали от дома моих родителей, и дракон пробился через ветки. Он встряхнулся, лапа блестела зельем Зака. Он поспешил за нами, опустив голову, разгоняясь.

И он был быстрым.

— Еще зелье? — напряженно спросила я.

— Если железное зелье не сработало, ничто при мне его не замедлит.

— Он догоняет нас.

Он стиснул зубы. Он отпустил газ, и я поняла, что он собирался остановить машину. Лучше было разобраться с драконом, чем подставлять под атаку едущий пикап.

Рикр раскрыл крылья.

Не сбавляйте скорость.

Мое сердце дрогнуло.

— Рикр…

Он бросился к кузову. Его пернатое тело прошло сквозь стекло, и он устремился к несущемуся дракону, синий свет вспыхнул на его маленьком теле.

Вспышка света столкнулась с драконом, взорвался лед — огромные колонны сияющего хрусталя полетели во все стороны, заполнили дорогу и впились в деревья вокруг.

Зак надавил на газ, пикап ускорился.

— Стой! — я сжала сидение, развернувшись. — Мы его не бросим!

— Он сказал ехать дальше.

— Плевать!

Я схватила ручку дверцы, приготовилась прыгать из машины на ходу. Ругаясь, Зак нажал на тормоза. Мы остановились, и я распахнула дверцу. Выскочив, я побежала обратно.

Колонны льда рассыпались облаком снега, и дракон вырвался, иней покрывал его тело. Он яростно взревел, повернулся, белый туман окружал его лапы. Туман разделился.

Рикр стоял у передних лап дракона, и он принял человекоподобный облик. Его черно-белое одеяние развевалось вокруг него, серебристо-белые волосы ниспадали на спину. Короткие острые рога поднимались над головой, сияли, как чистое золото.

Он поднял ладонь, и длинное копье изо льда появилось в его ладони. Он отвел руку и метнул его.

Копье попало по шее фейри близко к его телу, взорвалось вспышкой льда, разрывая толстую шкуру дракона.

— Ori fortis fiam.

Слова на латыни вырвались из Зака, он прошел мимо меня, варги обступили его. Два кристалла на его груди сияли. Он вытащил пробку из пробирки зубами, вылил содержимое в рот. Он отбросил пробирку и сжал пальцы. Янтарный свет заискрился на них.

Он пошел к дракону, вытянул другую руку, на предплечье были розовые шрамы. Черная руна вспыхнула на его ладони. Черные линии потянулись по его руке, пульсируя магией, и из ладони вытянулась тьма, стала сияющим эбонитовым мечом.

Тени окружали его оружие, Кристальный Друид бросился в бой.

Я смотрела на него, сердце билось в горле, складной нож был в руке. Крохотный клинок казался почти смешным. Я так не подходила для этого, что это было невыносимо.

Зак взмахнул черным мечом, посылая каскад тьмы в дракона. Рикр, едва заметный в тумане инея, бросил ледяное копье, которое взорвалось осколками в шесть футов, ударив по боку дракона. Варги бегали у задних лап дракона, кусая и отвлекая его.

Температура падала. Иней покрыл деревья, лед искрился в воздухе. Зимняя сила Рикра разлеталась, и чем мощнее она была, тем больше были его взрывы льда.

Но я ощущала не только его силу. Присутствие Зака, аура спокойной власти, пульсировало в земле. Мягкая энергия леса и яростная сила дракона рассеивались, их подавлял Кристальный друид.

Я не ощущала это, когда Зак бился с келпи или Дюллаханом, но теперь могла. Я не понимала, что это означало, но его присутствие казалось огромным и всеобъемлющим, как лес вокруг нас.

Уклонившись от пасти дракона, Зак ударил по его лапе. Дракон взревел, сфера трещащей лиловой энергии появилась в ладони Зака. Он бросил ее в другую переднюю лапу дракона. С другой стороны Рикр сковал задние лапы льдом.

Яростно ревя, дракон повернулся, бросился на Зака, блестя клыками. Руна на предплечье вспыхнула, и дракон врезался в невидимый барьер над друидом. Воздух мерцал, стало видно просвечивающий купол над ним, а потом заклинание рассыпалось серебряной пылью, которую подхватил ветер.

Дракон отпрянул от внезапного удара, ледяное копье ударило его по затылку. Сосульки толщиной с деревья отлетели от него, и пасть дракона рухнула на землю, его голову тянул вниз вес.

Зак бросился вперед, схватил дракона за рог и направил меч на большой глаз цвета смолы.

— У тебя есть выбор, — от его голоса аура власти в земле сгустилась. — Поклянись в долге перед нами, или погибнешь.

Дракон метал хвостом, разбрасывая осколки льда. Рикр сжимал ледяное копье в руке, ждал в паре ярдов за Заком.

Существо замерло, обдумывая предложение, а потом вскинул голову, разбивая на ней лед. Его тело набухло, почки появилась на коже, похожей на кору. Он встал на дыбы, издал голодный рев.

Зак пятился, пока не оказался почти наравне с Рикром. Они смотрели на ревущего дракона, не шевелясь.

Я ощутила гул холодной магии, и четвертая сила присоединилась к буре.

Огромная орлица спикировала с неба. Ее черные крылья ударили, и клинки из тени полетели в спину дракона. Рикр взмахнул копьем, как скипетром. Синий свет вспыхнул на земле под драконом узором.

Лед вырвался из сияющего заклинания, сковал мгновенно дракона до того, как ударили клинки из тени. Тень встретилась со льдом, и лед разбился, взрываясь вместе с драконом. Осколки и куски плоти полетели в стороны.

Черная орлица опустилась на землю, тени трепетали вокруг нее. Когда она приземлилась, она приняла облик чувственной красивой женщины. Ее черные волосы ниспадали по спине свободными волнами, ее безупречное тело было в экзотичном черном одеянии, на котором мерцали мелкие изумруды.

Она повернулась к Рикру, их разделяли десять шагов. Ледяное копье в его ладони блестело, агрессивный черный головной убор, закрывающий его лоб, придавал его безупречному лицу злобный вид. Иней покрывал все поверхности вокруг, температура все еще падала, но при этом тени вокруг пульсировали, как темная жижа, выбираясь из трещин и закутков.

Напряжение между двумя фейри трещало в воздухе, их сила шипела.

Рикр изогнул губы в слабой улыбке, а потом его окутал голубой свет. Его ледяное копье пропало, он растаял, приняв облик маленькой сойки. Крылья сверкнули, и он отлетел от Лаллакай, опустился на кузов пикапа рядом со мной.

Ночная Орлица проводила его взглядом, щурясь, насмешливо улыбаясь.

В паре шагов от нее Зак разжал пальцы. Черная магия на его руке втянулась в руну на его ладони, эбонитовый меч угас, как огонь на ветру.

Лаллакай повернулась к своему супругу, улыбка все еще была на ее полных красных губах.

— Мой друид, — проворковала она. — Я оставила тебя на пару дней, не ожидая, что ты будешь безрассудно проверять новую силу.

Зак пошевелил рукой, черная руна все еще была на его ладони.

— Я не нарочно это сделал.

Сейбер, — шепнул Рикр, его голос был тихим, чтобы никто больше не подслушал. — Мы привлекли много внимания. Нужно покинуть это место.

Я посмотрела в сторону дома детства.

«Но я не…».

Знаю, голубка, но мой вид будет искать нас из-за такой выпущенной силы. Поспешим отправиться в путь, вернемся, когда сможем проникнуть тихо.

Я прикусила губу, кивнула и повернулась к Заку и Лаллакай. Она сжимала правое запястье Зака, разглядывая черную руну, которая стала серой. Она погладила ладонью его предплечье до локтя.

— Мм, — проворковала она. — Хорошо проходит. Как ты?

— Будто рука напичкана ледяными иглами, — ответил он без эмоций.

— Твое тело приспособится, — она погладила шрамы на его предплечье. — Эта сила тебе идет, мой друид.

Он отдернул руку.

— Этим сложно управлять.

— Я прослежу, чтобы ты овладел этим.

— Зак, — позвала я.

Он отошел от Лаллакай, повернулся ко мне, и изумрудные глаза Ночной Орлицы впились в мое лицо. Я не могла понять выражение ее лица. Это был не гнев или враждебность, но дрожь все равно пробежала по спине.

— Нужно уезжать, — сказала я. — Рикр думает, что появится больше фейри.

Кивнув, он пошел к машине. Его варги вышли из-за деревьев и пошли за ним. Он миновал меня, направляясь к пассажирской дверце, и я задела пальцами его ладонь.

Черная руна пропала из виду, но я все еще ощущала покалывание темной опасной силы под его кожей.













































ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


На шоссе я повернула машину на север, продолжая путь глубже во Врата Ада. Горы давили по бокам каньона, склоны были отвеснее, были более дикими, чем раньше. Лес сменился острыми голыми камнями, покрытыми стальной сеткой, чтобы обломки не упали на дорогу.

Когда мы добрались до шоссе, я могла повернуть на юг и покинуть Врата Ада или поехать на север к месту, где мои родители умерли. Покинуть их было бы безопасным и умным выбором. Но я не была готова вернуться, бросить нити прошлого, когда я только начала раскрывать их.

Место, где они умерли, было в тридцати километрах отсюда — достаточно далеко от места гибели дракона, чтобы мы были в безопасности. Фейри были сильными и магическими, но редкие могли двигаться на скорости сотни километров в час по шоссе.

Зак не спорил с моим решением, и я поглядывала на него, пока вела пикап. Каждую минуту он разминал правую руку, сжимал и разжимал пальцы. Он все еще ощущал в ней иголки? У него не было этого меча из тени, когда мы боролись с Баллигором и Дюллаханом. Это было нечто новым.

Я бросила взгляд на зеркало заднего вида. Рикр в облике белого хорька отдыхал на заднем сидении в паре футов от черной орлицы чуть больше обычных размеров с сияющими изумрудными глазами.

Я решила, что вопросы о новом оружии Зака подождут, пока мы не будем наедине.

Мили проносились, все признаки цивилизации пропали, пока мы не повернули. Большая красная табличка появилась у дороги. Я прищурилась, пока мы ехали к ней.

— «Врата Ада в десяти минутах впереди», — прочла я, хмурясь.

— Ловушка для туристов, — сухо отметил Зак.

— Почему эта зона названа в честь ловушки для туристов?

— Не так, — он вытащил телефон и открыл карту, за которой мы следовали, пока я резко не свернула. — Врата Ада сначала были ориентиром, и мифики взяла название для всего района. А потом люди превратили место в переоцененную достопримечательность.

— Ты был там?

— Нет.

Я постучала двумя пальцами по рулю.

— Думаешь, они продают еду по завышенным ценам?

— Еду?

— Уже почти полдень, а мы ели только по маффину.

— Наверное, у них есть что-то съедобное, чтобы выжать из гостей пару баксов. Разве не так работают ловушки для туристов?

— Не знаю. Я не занималась туризмом.

— И я.

Мы переглянулись, и я быстро перевела взгляд на дорогу.

Шоссе вилось вдоль склона горы еще десять километров, периодические таблички звали нас к «Вратам Ада». Наконец, небольшое здание того же красного цвета, что и таблички, появилось с левой стороны дороги. Я замедлила машину и повернула на узкую парковку, где стояло несколько автомобилей. Я выключила двигатель, вытащила ключ из зажигания, и Зак забрал его у меня, а потом открыл дверцу. Стало слышно рев текущей воды.

Я выбралась, энергия пронзила меня. Это была странная смесь ровной энергии леса и гор, сильный поток огромной реки, рассекающей каньон.

Рикр выпрыгнул раньше, чем я закрыла дверцу. Он огляделся, усы подрагивали. Он стал сойкой.

Я осмотрюсь, — сообщил он и взлетел. — Не медлите.

Лаллакай взмахнула черными крыльями, вылетела из машины с другой стороны. Она взмыла в воздух, и две контрастирующие птицы полетели в разные стороны на потоках.

Я приняла совет Рикра, прошла к дому в поисках еды. Внутри я нашла фойе с кассой, стены были в знаках и информации о каньоне. Пожилая женщина сидела за стойкой, подняла взгляд от компьютера с улыбкой.

— Приветствую! — радостно сказала она. — Вам два взрослых билета? Шестьдесят долларов.

Шестьдесят долларов? За что?

Зак склонился ко мне, его теплое дыхание защекотало мое ухо, он шепнул с намеком на веселье:

— Прямо в ловушку.

Я ткнула его локтем и спросила у женщины:

— Вы продаете тут еду?

— О, да, у нас много закусок в сувенирном магазине, и наше кафе…

— Где?

— Для их посещения требуется билет, — она снова улыбнулась, выжидающе занесла палец над столом. — Это шестьдесят долларов.

Я, хмурясь, полезла в карман, но Зак встал передо мной с черным кошельком в руке. Он вытащил три двадцатки и передал их. Женщина провела оплату, передала ему билеты и чек, а потом указала на проход в здание за турникетом.

Зак вытянул руку, словно приглашал меня взять ее, но его брови были изогнуты с насмешкой. Я задрала голову и прошла мимо него. Почему его забавляло то, что приходилось платить шестьдесят баксов за привилегию купить еду, я не знала.

В конце небольшого здания стена открывалась на платформу снаружи, размещенную на склоне каньона. На дальней стороне ущелья был склон, покрытый лесом. На платформе ждал красный воздушный трамвай, висящий на толстом металлическом кабеле, окна были по бокам, дверца была открыта, и внутри могло уместиться двадцать пассажиров. У турникета больше никто не ждал.

Шаги шаркнули по полу, Зак присоединился ко мне.

— Вот, для чего эти билеты, — отметил он, все еще звуча странно изумленно. — Надеюсь, ты не боишься высоты.

— Приветствую во Вратах Ада! — воскликнул юноша в красной футболке для гольфа с вышивкой «Воздушный трамвай Врат Ада» на кармане на груди, спеша выйти из боковой двери. — Забирайтесь! Я присоединюсь через минуту.

Решительно игнорируя Зака, я прошла в трамвай. Вагон покачивался, пока я шла к окну впереди. Зак занял место рядом со мной, ближе, чем нужно.

— Мы и в магазин сувениров заглянем? — спросил он, ухмыляясь.

Я раздраженно прильнула к его груди и, скрывая нашими телами, вытащила свой складной нож из кармана. Не выдвигая лезвие, я постучала краем ножа по внутренней стороне его бедра.

— Как долго, — тихо спросила я, — будет вытекать кровь, если я вскрою твою бедренную артерию?

Он склонился, наши лица оказались близко.

— Около минуты.

— На половине ты отключишься.

— Тридцати секунд хватит, чтобы утянуть тебя с собой.

Я прикрыла глаза.

— Как утянуть?

— Мне нужно отвечать? Я не хочу заводить тебя на публике.

Я подвинула закрытый складной нож по его бедру к ширинке его джинсов.

— Кто тут заведен?

Тепло его ладони опустилось на мое бедро, пальцы давили на мою кожу сквозь ткань.

— Сама скажи.

Я открыла рот, но не могла говорить. Он глядел на меня пристально зелеными глазами, и я не могла думать. Не стоило склоняться к нему. Не стоило так соединять наши тела, ощущать твердые мышцы его груди и его жар.

Хоть я презирала все в нем, я не забыла, как он прижал меня к стене у конюшни и поцеловал — и как это ощущалось. Но это было до того, как я поняла, кем он был.

— Эй! Готовы?

Я отдернулась от Зака. Оператор прошел в вагон на два шага и замер при виде нас, а потом профессионально улыбнулся и начал приветственную речь. Я повернулась к окну.

Ругая себя за то, что позволила Заку получить преимущество, когда я угрожала ему, я пропустила то, что оператор сделал дальше. Трамвай уползал от платформы, двигался над широкой рекой в сотнях футов внизу. Трамвай свисал с кабеля, который тянулся над каньоном до дальней стороны, где нас ждала вторая платформа.

— …был открыт исследователем Сэмом Фрейзером, — говорил наш гид, бодрый, хотя между двумя его пассажирами было тихое напряжение. — Как видите внизу, стены каньона тут сильно сужаются, заставляя 750 литров воды течь через брешь в 30 метров шириной.

Я посмотрела вниз. Отвесные склоны сковывали реку, сокращая ее ширину почти вдвое, и вода бушевала у бреши, пенясь, яростно бурля. Поездка на трамвае была чересчур дорогой, но я не могла отрицать, что вид потрясал.

— Река тут вдвое глубже, — продолжил оператор. — В эту брешь течет больше воды, чем в Ниагарских водопадах, и она движется на скорости почти в семь метров в секунду. В начале 1800-х…

Пока он говорил, я скользнула к отражению Зака в окне. Он смотрел на каньон спокойно, без эмоций.

Наши взгляды встретились в стекле, и он отвернулся от вида к оператору.

— Вы хорошо знаете эту местность?

— Я живу в Хоуп, — ответил мужчина.

— Как тут со скалолазанием?

Я напряглась от его вопроса, смотрела на него, щурясь.

— В каньоне? — оператор пожал плечами. — Не очень развито. Есть тропы у старого моста Александры, но лучше направляться в Хоуп. Там местность приятнее.

— Так горы тут слишком тяжелые для скалолазания?

— Да. Конечно, продвинутые скалолазы все еще пробуют, — он посмотрел на бицепсы Зака, словно оценивал, каким скалолазом был он. — Но это опасно. Я не советую.

— Насколько опасно?

— Люди умирают. Двое-трое в год.

— В каньоне.

— И вокруг, — мужчина махнул на реку. — Тут дикая природа, и ухоженных троп мало. Люди падают, ломают ноги и не только. Они не могут идти и умирают от голода или атаки зверей.

— Животные? — тихо повторила я.

— Да. Ранее в этом месяце нашли разорванного парня. Это было… да. Вы не хотите знать.

Я скрестила руки.

— Что мы не хотим знать?

Он неловко посмотрел на меня, потом пожал плечами.

— Я слышал, грудная клетка ребенка была раскрыта, и все его органы были съедены. Жуткое дело. Готов поспорить на…

— Только органы? — перебил Зак. — Больше ничего.

— Не знаю. Я не уточнял детали.

— Где это произошло?

— На севере, как я слышал. Не знаю точно, — он скривился. — Это все сплетни, ясно? В маленьких городах происходит мало интересного, и люди говорят. Но все равно лазать по склонам опасно. Лучше направляйтесь в Хоуп.

Трамвай добрался до платформы ниже, и оператор открыл дверь. Я выпрыгнула. Несколько зданий, включая обещанное кафе, магазин сувениров и магазин сладостей, обступили большую площадку, а еще стальной подвесной мост тянулся над каньоном. Несколько пар и несколько семей с фотоаппаратами бродили по платформе.

Я помедлила, зная о нашей цели, а потом повернула к мосту. Можно было и быстро посмотреть, да?

Если Зак снова ухмыльнется, я его побью.

Мои ноги стучали по металлической решетке, я видела сквозь нее пенную воду в сотне футов внизу. На середине моста я склонилась над перилами, чтобы посмотреть на воду, текущую в брешь между стенами каньона в бесконечном потоке. Рев наполнял все мое тело, я дышала дикой энергией реки, ощущая, как она текла сквозь меня.

— Насыщенная, да?

Я подняла взгляд, увидела, как Зак шел ко мне, его лицо было нейтральным, без следов насмешливой ухмылки.

— Можно привыкнуть к такой энергии, — спросила я, глядя на воду, — или всегда будет казаться, что я вибрирую изнутри?

— Ощущения немного притупятся, но жизнь близко к этой реке не будет уютной.

Он прислонился к перилам рядом со мной, Я разглядывала его. Он снял боевое снаряжение, но не скрывал татуировки на предплечьях — одни были испорчены шрамами, другие были заново наполнены дарами фейри.

Я кивнула на его правую ладонь, где появилась черная руна.

— Лаллакай дала тебе оружие?

Он замкнулся, повернулся к реке.

— Да.

— Я думала, ты пытался получить новые дары фейри, не полагаясь на нее.

— Таким был план, но сражение с Баллигором, а потом Дюллаханом заставило меня передумать.

— Почему?

— Плохая идея — быть без летальной магии. Например, тот меньший дракон, — он стиснул зубы. — Жаль, что пришлось его убить.

— Ты жалеешь опасных монстров?

Он фыркнул.

— Нет, но если бы мы лучше управляли нашими аурами, он не стал бы охотиться на нас и остался бы жив.

— Наши ауры?

— Уже любопытна жизнь друида?

— Нет, — рявкнула я.

Он уперся локтями в перила.

— Почему ты против того, чтобы быть друидом? Разве ты не передумала, узнав больше о своих родителях?

— С чего бы? Они умерли, потому что были друидами, — я шаркнула носком ботинка по решетке. — Я все время была в чьей-то власти — тети, МП, надзирателя. Если я буду друидом, я могу попасться любому сильному фейри на моем пути. Я никогда не буду свободной.

— Но и быть во власти Рикра — не свобода. Это самодельная беспомощность.

Я скрипнула зубами.

— Ты будешь ужасной ведьмой с ножом и без силы, чтобы достичь то, чего хочешь. Навеки.

— Я справляюсь, — прорычала я.

— Запугиваешь фермеров, которые плохо обращаются со своим скотом? Освобождаешь черепах из неводов? — он повернулся ко мне. — Тебе хватит маленькой жизни и маленьких побед?

— Иди ты, — я оттолкнулась от перил.

Он поймал меня за локоть и развернул к себе. Я не успела вырваться, он сжал мои руки выше локтей, удерживая меня на месте.

— Насколько глубока твоя жажда справедливости? — проурчал он.

— Недостаточно глубока, или я уже распорола бы тебя, — я вырывалась из его хватки. — Отпусти меня.

— А скалолаз? Тот, чья грудная клетка была вскрыта, а органы съедены?

Я скривила губы.

— Моя жажда справедливости не касается идиотов, которые рискуют собой.

— Даже невинных идиотов, которые не знают о фейри? — он впился в меня взглядом. — А твои родители, которые не были идиотами, а умерли так же?

Я напряглась.

— Это было в отчете МП, — мрачно продолжил он. — Это необычный стиль убийства. Многие фейри или съедают мясо — все мясо — или поглощают энергию жертвы, а не тело. Я не собирался говорить тебе подробности смерти твоих родителей, но их мог убить тот же фейри, что и этого скалолаза.

Фейри, который убил моих родителей, раскрыл их грудные клетки и поглотил их органы? И этот фейри еще был там и убивал?

Я опустила ладони на грудь Зака и толкнула. Он позволил мне создать брешь между нами, но не отпустил меня.

— Уверена, — тихо и напряженно спросил он, — что ты хочешь быть бессильной ведьмой?

Его слова дрожали во мне, сплетаясь с дикой энергией реки внизу. Как и десять лет назад, когда он знал, что я имела в виду, когда спрашивала, думал ли он убить «их», я знала, о чем он спрашивал меня.

Хотела ли я быть бессильной ведьмой?

Или я хотела убить фейри, который убил моих родителей?






















ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ


— Тут ничего, — я расхаживала по камням, проверила координаты на телефоне. Это было нужное место.

Тут умерли мои родители.

На земле были слабые следы, что когда-то тут была тропа, но природа захватила ее. Мы добирались до этого места два часа, и хоть я была в отличной форме, путь по неровной земле вызвал боль в моих ногах.

Деревья возвышались вокруг меня, горный склон поднимался бесконечно на востоке. В этом месте не было ничего необычного — ни уникально сложенных камней, ни перемен в пейзаже, ни даже ручья, где родители могли бы остановиться отдохнуть. Просто старый лес, почти невидимая тропа, которой не пользовались лет десять, и земля, покрытая коричневой хвоей, мягким зеленым мхом, пушистым папоротником и гниющими стволами павших древних деревьев.

Странно, но я не ощущала фейри. По пути я замечала фейри каждые пару минут: мелькали пикси, едва заметные; олени с белыми рогами ходили небольшими стадами; а еще были хорошо замаскированные лесные духи, тела в ветках и листьях было сложно заметить, несколько коренастых хобов; брауни поменьше и много других фейри, которых я не знала, от зверей с глазами-кристаллами до странных существ, каких я никогда не видела.

Хоть они смотрели на нас, никто не приблизился. Может, они не любили нападать на друидов, может, не хотели связываться с Лаллакай. В общем, хоть на нас смотрели по пути, это место было без фейри, что было зловеще.

Я обошла еще круг, белая сойка пролетела сквозь ветки на тихих крыльях.

Что обнаружили? — спросил Рикр, опускаясь на ветку в паре футов надо мной.

— Ничего, — раздраженно ответила я.

Я не была удивлена. Мои родители умерли восемнадцать лет назад — и я в сотый раз задумалась, почему притащила нас сюда. Я ожидала найти алтарь фейри, где их жестоко принесли в жертву?

Я огляделась, пытаясь представить сцену. Мои родители ощутили приближающуюся атаку? А Элланира, напарница моей мамы? Они бились, или нападение было внезапным? Где они пали? Где их кровь пропитала землю?

Мысли становились все темнее, страшнее, и я впилась ладонью в глаз, чтобы отогнать их.

Рикр опустился на мое плечо.

Ты ищешь связь с чем-то потерянным, голубка. В таком желании нет ничего постыдного.

— Но нет и логики.

Земля помнит всю жизнь, что ее касается. Тысячи жизней оставили тысячи следов на этом месте, включая твоих родителей.

— Но как мне понять, где их следы?

Прошло много времени, это невозможно, — он посмотрел на меня бледным глазом. — Но это не важно. Тебе нужно знать, что они касались этого места. Это связь, которую ты ищешь.

Я села на корточки, опустила пальцы на землю, энергия леса потекла через меня. Мои родители тоже ощущали эту энергию. Они прошли тут, умерли тут. Я ощущала себя немного ближе к ним, хотя пропасть между нами была шире галактики.

Мышцы бедер ныли, напоминая, как они устали, и я села на попу. Рикр слетел на мох и стал хорьком. Похоже, в последнее время он предпочитал мелкие облики.

Я погладила его голову пальцем.

— Почему ты не используешь свой истинный облик? Тебе уже не нужно его скрывать.

Он отодвинулся от моей ладони и сел на задние лапки.

По той же причине, по какой не принимал тот облик семь лет. Я не хочу, чтобы мой вид меня уловил.

— Ты скрываешься от других фейри?

С неутомимой преданностью, — он прижал уши. — Так было. Но, стараясь скрыться, я глубоко сковал свою силу, и даже ради твоей безопасности я не передумал. Только когда тот гадкий келпи одолел меня, и ты одна пошла бросать вызов Дюллахану, я понял свое неразумное упрямство.

Я хотела бы, чтобы у него было человеческое лицо, чтобы было проще понять его тон.

— И после этого ты «расковал» свою силу?

Да, — он встряхнулся, короткая шерсть опустилась на его спине. — И Лаллакай за миг уловила перемену во мне и придумала засаду.

Она заставила этим Рикра раскрыть свою истинную силу.

— Теперь она знает, но ты еще прячешься от других фейри? — спросила я.

Я пытаюсь, но уже не так эффективно. Я не осмеливаюсь сковать силу полностью снова, когда Ночная Орлица так близко и голодна.

— Голодна?

Даже в облике хорька он посмотрел так, словно приподнял бровь.

Хочет добавить второго друида в свой зверинец.

Я фыркнула.

— Будто такое случится.

— Нет?

Урчащий голос донесся из-за деревьев, Лаллакай вышла оттуда, покачивая бедрами с каждым соблазнительным шагом. Я встала, она шла ко мне, сжимая длинными тонкими пальцами полевые цветы.

Она взглянула презрительно на Рикра, который едва доставал ей до лодыжки в нынешнем облике. Она впилась взглядом в меня.

— Ты предпочтешь трусливого фейри со сломанной силой из верности? Где была его верность, когда он пил тебя, как дрогр у твоего горла?

— Зачем мне выбирать тебя? — я оскалилась. — Даже Зак не доверяет тебе.

Она крутила цветы, радуясь моему ответу.

— Он поклялся жизнью мне в обмен на мою помощь убить его наставника. Разве это не доверие?

Мои глаза расширились. Она помогла Заку убить Аконита?

— Он может бунтовать, как мужчина с сильной волей, — продолжила она, чувственно воркуя, — но когда нужда подавляет его гордость, он обращается ко мне.

Мою грудь сдавило от двойного значения ее слов.

— Я — его госпожа и его воин, и я буду такой до конца его жизни, — ее язык скользнул между ее губ, проехал по нежной красной коже. — И я подумываю сделать тебя вторым супругом, но пока еще не уверена, что ты стоишь проблем.

— Я никогда не буду твоей супругой, — рявкнула я.

— Если хочешь его, придется стать и моей.

— В какой искаженной реальности я могу его хотеть?

Я не понимала, как близко она подошла, пока ее костяшки не задели мою щеку. Она сунула цветы мне за ухо.

— В той же реальности, где твоя аура сворачивается от ярости и ревности от намека, что я возлежала с ним в муках плотских удовольствий, — она склонилась, наши лица были ужасно близко. — Если честно, милая друидка, это был больше, чем намек.

Я отбила ее руку, другая ладонь вытащила нож, но я не успела ничего больше сделать, температура понизилась в предупреждении, и Рикр опустился на мое плечо в облике сойки.

Ты озвучила предложение, Леди Тени, — зимняя сила дрожала в его голосе. — Я не позволяю большего.

Лаллакай отпрянула, ее ладонь убрала пряди волос с ее плеча.

— Твои манеры безупречны, Лорд Зимы. Хотя, раз ты не можешь убить меня, чтобы защитить свое право на нее, тебе придется слушаться правил, — ее глаза опасно блестели, — и надеяться, что и я так сделаю.

Кипя, я убрала цветы из волос.

— Где Зак? Что-то он долго.

Тени замерцали на ней.

— Он уже идет.

С последним словом она стала тьмой, приняла облик орлицы. Хлопая крыльями, она улетала за деревья, пропала из виду.

Через мгновение Зак появился на едва заметной тропе, шагая ко мне, варги были по бокам от него. Его темные волосы спутались, он запускал в них пальцы. Его влажная футболка прилипла к мускулистой груди, пот выступил на лбу.

Я смотрела, как он приближался, стараясь не представлять бежевую кожу Лаллакай и ее пышные изгибы, прижатые к его обнаженному телу… но не справляясь. Меня мутило.

— Пришлось пройти полкилометра в поисках высокой точки, — сказал он, — но там была связь. Что такое?

Последнее он произнес резче, поджал губы, разглядывая выражение моего лица, каким бы оно ни было.

Я встряхнулась и отмахнулась от вопроса.

— Ничего. Моррис ответил?

Зак кивнул.

— Я загрузил все приложения, но еще не смотрел их.

Рикр слетел с моего плеча, варги ушли за деревья. Мы с Заком сели на павшее дерево. Он нажал на экран, открывая документы, а я старалась не думать обо всем, что Лаллакай сказала и намекнула.

Она назвала силу Рикра сломанной.

Она намекнула, что я ревновала Зака к ней.

Она заявила, что помогла Заку убить Аконита.

Я отогнала глупую идею, что ревновала к связи Зака с его фейри, но задумалась о том, помогла ли она ему убить Аконита. Он обдумывал предложение быть ее супругом, пока мы строили планы убийства? Если у него была она, зачем ему был нужен мой кулон? Он попытался убить Аконита в ту ночь, или он планировал сделать что-то еще с чарами речного камня?

Все это было обманом? Он…

— Ты слушаешь?

Низкий голос Зака пробил мои мысли, и я вздрогнула.

— А?

— В чем дело?

— Ни в чем. Что ты говорил?

Он показал взглядом, что не был убежден, а потом сосредоточился на экране телефона.

— Кит сказал, пятьдесят четыре человека умерли в этом районе за последние двадцать лет. Около четверти были мификами. Он проверит, были ли случаи старее.

— Пятьдесят четыре, — мрачно буркнула я.

— Он прислал мне отчеты МП о смертях за последние три года, включая скалолаза в этом месяце. Все они отмечены как потенциальные жертвы фейри, но МП мало делает, когда дело в фейри. Они считаются силой природы, и мифики сами виноваты, что попались им.

— Это годится, когда встреча с жестоким фейри случайна, — сказала я. — А что насчет фейри, которые активно охотятся на людей? Это уже не «сила природы». Торнадо и лесные пожары не нацеливаются на людей.

— МП порой размещает награды за фейри, но только друиды — и черные ведьмы, хотя реже — могут охотиться на фейри, которые не хотят быть пойманными, — он повернул экран ко мне. — Это скалолаз, который умер в этом месяце. Он был мификом, аэромагом.

На экране была фотография. Мужчина — нет, юноша, не старше восемнадцати, с гладкой челюстью и широкой улыбкой. Он был в снаряжении для скалолазания, позировал рядом с девушкой того же возраста.

Осколки дрогнули в моей груди, задевая друг друга. Я говорила, что мне не было дела до глупого скалолаза, но при виде лица парня — его солнечной улыбки — я невольно ощущала холодную ярость под ребрами. Фейри не убивали людей, и они не были зверьми, которые не могли отличить людей от обычной добычи. Если фейри не разбирали, то из-за того, что не хотели — потому что им нравилось охотиться и убивать разумную добычу.

И этот парень был магом, он был еще интереснее.

Зак открыл следующий отчет, мы вместе просмотрели детали. Из девяти смертей четыре жертвы были людьми. Они пропали в глуши, их тела нашли дни или недели спустя, съеденные животными.

Пять других жертв были мификами, и их тела нашли с открытыми грудными клетками, их органы были поглощены. Другую плоть не съели, даже лесные падальщики.

Сжимая телефон Зака, я листала отчеты, изучала фотографии тел мификов. Я едва отмечала сломанные кости и кровь, сравнивая их.

— Заметил это? — я указала на фотографию недавней жертвы. — Тела не были ничем тронуты, но…

Я постучала по точке на фотографии, и Зак склонился и пригляделся.

— Ты про ростки?

Я кивнула. Из грудной полости трупа росло несколько юных деревцев в шесть дюймов высотой. Я проверила другие фотографии. На теле каждого мифика были ростки, тянущиеся из разорванного пустого торса, их размер варьировался в зависимости от того, как скоро обнаружили тело.

— Вокруг тел ростков нет, — отметил Зак. — Только внутри, где фейри поглотил их органы.

— У моих родителей было так же?

Он забрал у меня телефон, порылся в файлах. Я не пыталась подсмотреть, когда он открыл отчет о моих родителях.

— Да, — ответил он. — У тел твоих родителей так же… и это не может быть совпадением.

Я сжала кулаки.

— Что это означает?

— Не знаю, но ясно, что фейри выбирает мификов, — он заблокировал экран телефона. — Что хочешь делать?

Я знала, что хотела делать: найти этого фейри и вырвать его сердце, чтобы он больше никого не убил.

Я медленно выдохнула, вытащила нож и нажала на кнопку. Зак смотрел, как четыре дюйма черной стали выскочили, насторожившись.

— Это все, что у меня есть, — горло сдавило, мой голос стал хриплым. — И этого мало. Я знаю это. Я пришла сюда не для охоты на фейри-хищника. Я пришла узнать о своих родителях.

Зак без слов наблюдал за мной, но мне не нужны были его слова. Его голос уже звенел в моей голове, спрашивал, хотела ли я жить маленькой жизнью с маленькими победами. Как бессильная ведьма, я не могла охотиться на хищника-фейри. Я смогла помочь убить Дюллахана, но мне повезло, это не повторится снова.

— И, — завершила я, каждое слово вызывало боль, — вопрос в том, что ты хочешь сделать?

Он был с силой, не я. Он мог действовать и победить врагов.

— Хм, — он долго разглядывал меня. — Я думал, ты бросишься в бой бесстрашно, как обычно.

Я нахмурилась.

— Я не безумная. Я знаю, что мой нож не может решить все проблемы.

— Но ты все равно пытаешься зарезать всех на своем пути.

— Если бы у меня был нож больше, я использовала бы его.

Он склонился, его лицо стало ближе, наши плечи соприкасались.

— Так почему тебе не взять нож больше? Магические клинки работают лучше на магических существах.

Я нажала на кнопку, клинок скрылся.

— Но какой ценой? Что ты отдал за новый теневой меч, Зак?

Он смотрел мне в глаза, встал и потянулся, мышцы на руках проступили.

— Лаллакай тут, и редкие фейри осмелятся нас беспокоить — если неподалеку нет драконов крупнее, — он взглянул на небо, пушистые белые облака усеивали синеву. — Аэромаг умер в трех километрах на северо-восток отсюда. Мы можем успеть проверить место дотемна.

Я не сдвинулась с бревна.

— Почему?

— Что, почему?

— Почему ты хочешь это сделать? Это моя месть, не твоя.

Он сжал правую ладонь, шрамы на предплечье натянулись.

— Тот фейри будет убивать, если его не остановить, а мне не нравится, когда невинные люди умирают.

— Это не звучит как то, что должен сказать известный плут. Я думала, ты убил так много людей, что уже не знаешь количества.

— Так и есть.

— Что ты хочешь из этого? — я встала, шагнула агрессивно близко. — Потому что, если ты помогаешь ради меня, знай, что это не изменит ничего между нами.

Он фыркнул.

— И я не безумен.

— Так почему?

— Мне так хочется.

— Чушь, — заявила я. — Скажи, почему.

Уголок его рта приподнялся от моего пылкого взгляда.

— Ты хочешь пойти или нет?

Я оскалилась.

Щедрое предложение, Кристальный друид, — Рикр вылетел из леса как бледный призрак, опустился снова на мое плечо. — Но не будем о твоем милосердии, мы уже тут слишком долго. Давно пора уйти из Врат Ада.

Я покачала головой.

— Я хочу вернуться в дом моих родителей. Я не попала в дом.

Мы можем вернуться в другой день и неспешно осмотреть. Нам нужно отступить сейчас.

— Да? Зак сказал, что тут не должно быть фейри, готовых рискнуть разозлить Лаллакай.

Он недооценивает мощь фейри в этих землях. Идти дальше опасно и бессмысленно. Ты нашла место жизни и смерти родителей. Давай вернемся, целыми и торжествующими.

Я прикусила щеку изнутри.

— Что насчет фейри, который убил их?

Белая сойка прыгала на моем плече, обдумывая ответ.

Голубка, на северо-востоке перекрестки, важные. Там живет сила, собираются сильные существа. Мы не должны идти ближе.

Перекрестки?

Я потрясенно посмотрела на Рикра. Мы бродили по Вратам Ада почти весь день, и только теперь он раскрыл, что знает этот район? Только сейчас он сказал, что знал о перекрестке тут?

Гнев вспыхнул во мне, я тряхнула плечом, заставляя его взлететь. Он опустился на ветку неподалеку. Я хмуро смотрела на него, злая и обиженная, ведь, хотя я сказала ему, как важно было доверие между нами, он продолжал быть скрытным.

Я отвернулась от него.

— Аэромаг умер недалеко. Давай проверим, Зак.

Взгляд Рикра давил на мою спину, но он промолчал.







































ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ


Три километра подъема на ровной тропе обычно заняло бы меньше получаса. Три километра подъема по не сохранившейся тропе в горах на высоте, выросшей на триста метров, заняли почти два часа.

Тяжело дыша, я сделала из бутылки несколько глотков прохладной жидкости, радуясь, что мне хватило ума взять немного основных вещей для скалолазания перед тем, как покинуть приют утром. В паре ярдов впереди Зак прижимал ладонь к камню, разминая ноги. Не я одна тяжело дышала.

Местность тут была более неровной, чем место, где мои родители умерли, больше каменных выступов и неровных булыжников, чем леса. Мы были почти у вершины горы, и воздух вечером был прохладным. Я посмотрела на небо, оценила угол солнца за облаками. Оно сядет после девяти вечера, но до машины идти четыре-пять часов. Если мы тут задержимся, мы не сможем вернуться дотемна.

Я сделала еще глоток воды, а потом прицепила бутылку к поясу джинсов.

— Это оно, да?

— Ага, — Зак опустил ногу, размял плечи. — Я больше не хочу лазать по горам.

И я не хотела.

— Скучаешь по Тиллиагу, да?

Зак хмыкнул.

— Где он?

— Занимается делами лошади-фейри. Я не спрашивал.

Я нахмурилась.

— Он отплатил долг перед тобой?

— Еще нет, но наше соглашение было не о последовательных днях службы. Просто девяносто девять дней. Он показывается, когда я его зову.

Интересно. Я не думала о соглашении с фейри так.

Словно от моих мыслей о соглашениях с фейри, белая сойка спикировала и опустилась на камень слева от меня. Бледно-голубые глаза Рикра смотрели на сцену, но он ничего не сказал о непримечательном участке горы. Он мало говорил, ведь я решила игнорировать его предупреждения о путешествии близко к перекресткам.

Я не видела других фейри из нашей группы. Варги забрели вперед, они не уставали, пересекали мили, и Лаллакай описывала широкие круги, порой я замечала ее на потоках воздуха, потом она пропадала из виду. Как и в прошлом месте, тут не было фейри, и кроме щебета пары птиц вдали, я не заметила признаков дикой жизни.

Кусая щеку изнутри, я сосредоточилась на пейзаже. Участки открытого камня поднимались слева от меня, а справа земля спускалась к густой роще красной ольхи, ее было легко опознать по потрепанной пепельно-серой коре.

Фотографии тела аэромага были в зоне с деревьями, и я повернулась к небольшой роще. Деревья были в сто футов высотой, их максимальный размер, если я правильно помнила, и меня удивило, что они росли на такой высоте. Они обычно росли во влажных зонах, а не на сухом склоне, продуваемом ветрами.

Шаги захрустели за мной, Зак шел следом. Я пошла в одну сторону, он — в другую. Мы обошли рощу деревьев, встретились на другой стороне, а потом оба пошли между стволов. Я огибала деревья, опавшие листья шуршали под ногами, не зная, что я искала.

— Сейбер.

От тихого зова Зака я поспешила к нему. Он сидел на корточках посреди рощи, где восьмифутовый участок был без деревьев и листьев. Я села на корточки рядом с ним, глядя на землю. Шесть ростков толщиной с мой мизинец, покрытые дюжиной здоровых зеленых листьев, росли идеальным маленьким кругом.

— Круг, — пробормотала я.

— Фейри любят круги в своей магии, — тихо сказал Зак. — Они представляют продолжение, сдерживание и иногда проникновение.

Я взглянула на круглые татуировки на его предплечье.

— Проникновение?

— Двери. Обычно в их измерение, — он склонился над ростками. — Не думаю, что тут этот случай.

— Тогда что это?

— Не знаю, но, наверное, тут умер аэромаг. Он был жертвой для растений? Это может объяснять, почему нацелились на мификов. Убийца хотел более сильные жертвы, чем обычных людей.

Высоко над головой шуршали листья ольхи, но ветер не задевал нас у земли.

— Почему аэромаг пришел сюда? — спросила я, понизив голос до шепота, хотя не нужно было оставаться тихими. — Или его сюда принесли?

— Или его сюда гнали?

Я гляделась, стволы росли тесно.

— Убийца маленький? Древесный дракон тут не уместился бы.

— Меньший дракон, — исправил Зак. — Настоящие драконы куда больше.

— Что делает «настоящего» дракона реальнее древесного?

— Узнаешь, если встретишь такого.

Я сосредоточилась, убрала опавшие листья, чтобы открыть землю, гадая, были ли тут улики, указывающие на фейри-убийцу. Еще порыв ветра пошевелил деревья, их стволы стонали. Ростки будто дрожали в ответ.

— Что теперь? — спросила я.

— Ольха живет недостаточно долго, чтобы принять дриад, и я не замечал других фейри рядом, чтобы спросить у них, — его глаза стали стеклянными, он смотрел за пределы обычного пейзажа. — Необычно, если подумать.

Он не двигался, будто слушал, а потом осторожно поднялся. Не глядя в мою сторону, он махнул ладонью.

Слушаясь его жеста, я встала. Мурашки покрыли мои голые руки, деревья шуршали и стонали от ветра, но я не могла ощутить ветер.

Тихая, но мощная энергия горы менялась, в ней появилась темная злоба.

Сейбер.

Голос Рикра тихо проник в мой разум, тихий шепот, он пытался позвать меня, не привлечь внимания существа. Я полезла в карман за ножом.

Сейбер, уходи.

От его тревожного шепота я прищурилась, посмотрела на измерение фейри. Туман поднялся вокруг нас, и пепельная кора ольхи стала черной с красными пятнами, где кора была повреждена. Листья сияло серебром.

Когда я смотрела на эфемерное измерение, деревья обычно были полупрозрачными.

Эти остались плотными.

Зак сжал мои пальцы, и я поежилась, холодная энергия потекла из меня от его руки. Она исходила от него, подавляла растущую злобу в роще.

Он потянул меня к стене деревьев. Он повернулся, прошел между стволами. Я скользила за ним. Деревья были так близко раньше? Я не помнила, чтобы приходилось протискиваться между ними.

Мы шли зигзагом по роще, листья шуршали все громче. Во мне росла тревога, я спешила за Заком, прямо за ним. Он протиснулся меж двух стволов, его футболка зацепилась за кору. Золотой свет солнца манил в паре ярдов впереди, бледная тень двигалась там, белый койот расхаживал за деревьями.

Зак замер.

Я прильнула к его спине, посмотрела поверх его плеча. Серая кора образовала почти плотную стену стволов и веток перед нами. Бреши были слишком узкими для нас. Придется поискать другой путь.

Я повернулась и нашла непреодолимый барьер из деревьев. За нами не было пути. Наш путь в роще пропал.

Деревья склонились. Листья шептались, стволы стонали, и я прижалась к Заку. Брешь, в которой мы стояли, сужалась. Кора цеплялась за мою одежду, я подвинулась.

— Зак, — прошептала я.

Он вытянул правую руку.

— Готовься.

— К чему?

Черная руна потекла по его ладони, чернильные линии потянулись, обвивая его руку.

— К злым деревьям.

Тени полились из его ладони, и эбонитовый меч появился в его хватке. Он поднял изогнутый меч, опустил его на ветки, заполняющие брешь перед нами. Клинок фейри рассекал живое дерево, словно это была глиняная скульптура.

Гнев кипел в земле, беззвучный рев желания убить наполнил рощу.

Зак прыгнул в брешь, размахивая мечом, и я поспешила за ним. Деревья дрожали, ветки раскачивались, корни тряслись под каменистой почвой. Я видела их движение — стволы смыкались вокруг нас, словно солдаты высотой в сто футов, окружившие врага.

Зак сверкнул мечом, ударил по стволу. Дерево накренилось, ударило по соседям, но роща была такой густой, что дерево не упало. Срубленные деревья не откроют нам проход.

Кора толкала меня в спину, толкала к Заку. Я охнула, давление усилилось, сдавливая нас. Ведущая рука Зака была придавлена. Он не мог резать деревья.

Пурпурный свет вспыхнул на его левом предплечье, сияя из одной из его татуировок. Он потянулся вверх мерцающим куполом, закрывая нас, а потом взорвался наружу. Стволы трещали, щепки летели от силы, разбивающей все.

Сжав мою руку, Зак побежал в новую брешь в нашей древесной тюрьме. Деревья взревели, звук листьев, коры, веток и дерева гремел в моей голове. Мы вырвались из рощи на свет солнца.

И деревья тянулись к нам, ветки задевали наши спины.

Рикр прыгнул к роще. Его зубы сломали ветку, которая тянулась к моей ноге. Лед побежал по дереву, взорвался звездой из сияющих кристаллов в двадцать футов высотой. Ольха, попавшая под удар ледяных осколков, застонала.

Мы отбежали на тридцать футов от рощи, и Зак остановился. Быстро дыша, я повернулась и посмотрела на рощу. Кроны деревьев яростно раскачивались, словно огромный зверь жестоко тряс стволы — но деревья сами были монстрами.

Рикр подошел к нам, направив уши в сторону рощи.

Я не рад, что угадал с оценкой, голубка, но тут ничего не найти, кроме опасности и…

С жуткой дрожью и треском каменистая земля вокруг нас раскрылась. Толстые спутанные корни деревьев вырвались из земли, как щупальца, и их острые концы целились в мишень.

Хруст.

Звук ударил меня — треск костей и бульканье рвущейся плоти. А потом ударил снова и снова, второй, третий и четвертый корни рвали живое тело.

Тело Рикра.

Белый койот дернулся, корни пробили его один за другим. Красная кровь потекла на его шерсть. Корни ударили со всех сторон — левый бок, правое плечо, живот. И четвертый вырвался из земли перед ним, пробил его грудь по центру, разбивая ребра и органы, вырвался из его спины левее позвоночника.

Я смотрела на кровавое тело моего фамильяра на жуткий удар сердца, а потом зазвенел мой крик ужаса.



















































ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ


Пока я кричала, больше корней вырвались из земли и устремились к моей груди.

Вспыхнул янтарный свет. Сияющая линия магии обвила мою талию и оттянула меня назад. Корни пронзили пространство, где я до этого была.

Я врезалась в Зака, его рука обвила мой живот, он отступал, держа в другой руке черный меч.

Сила шипела в воздухе.

Черная орлица с размахом крыльев в двенадцать футов спикировала с неба. Лаллакай пронеслась над ольховой рощей, и тьма полилась из ее крыльев, как тяжелый черный туман. Она окутала деревья, и они задрожали в темном зловещем облаке. Силуэты их дрожащих листьев застыли. Стон разгневанной рощи утих, и желание убивать, портящее землю, рассеялось.

Она приземлилась, и, когда она сложила крылья, облако тьмы растаяло. Деревья оставались неподвижными, корни, которые атаковали нас, застыли кривыми карикатурами, включая те, что пробили Рикра.

Я вырвалась из хватки Зака и подбежала к койоту. Я упала на колени рядом с ним. Его невидящие глаза затуманились, побелели.

— Рикр? — прошептала я, мои ладони дрожали, я нежно коснулась его носа. Дыхание из носа или рта не вырывалось. — Рикр?

Зак появился рядом со мной, все еще сжимал эбонитовый меч. Он прижал темный клинок к ближайшему корню и рассек его. Я поддерживала Рикра, Зак резал корни, и когда деревянные копья уже не держали его, я мягко опустила его на землю.

— Рикр? — снова попыталась я. Он уже переживал раз ужасные раны. Баллигор чуть не перекусил его, но раны от зубов и сломанные кости пугали меньше, чем копье, пробившее грудь.

— Несчастный конец, — Лаллакай приняла облик человека, и ее босые ноги были тихими на каменистой земле, она остановилась рядом с Заком, посмотрела на безжизненного фейри. — Довольно жалкий, но все же несчастный.

— Лаллакай, — гневно рявкнул Зак.

Мое горе кристаллизировалось в твердый пульсирующий гнев.

Я вскочила на ноги. Ладонь сунулась в карман. Я смутно помнила, как говорила Заку, что знала, что мой нож был бесполезен против фейри. Но мне было все равно.

Каждая частичка меня хотела убить эту тварь за то, что она унижала Рикра.

Каждый кусочек моего сердца хотел ее смерти за то, что она оскорбляла его.

И каждая йота магии в моем теле будет направлена на это.

Мой нож был в моей руке, и энергия горы кричала со мной, когда я бросилась на Лаллакай.

Зак обвил рукой мою талию. Он оттащил меня, я закричала еще яростнее. Я повернулась в его хватке, направила нож к его горлу, остановила его за миг до встречи с кожей.

— Отпусти меня, — зашипела я.

— Сейбер… — его зеленые глаза были огромными, но не от страха, а от потрясения. — Ты только что овладела целым склоном горы.

Я не понимала, и мне было все равно.

— Отпусти меня.

Он ослабил хватку, а потом его внимание переключилось на что-то за мной, и шок пробежал по его лицу.

Волна холода ударила меня по спине, двигаясь в стороны.

Я оттолкнулась от Зака и развернулась.

Тело Рикра лежало на боку, где я оставила его, и кольцо инея росло вокруг него. Его глаза сияли синевой, и странные метки вспыхнули над и под его левым глазом. Завитки потянулись по его лицу и шее, по плечу, левой передней лапе.

Узор вспыхнул, мерцая голубой силой, и температура упала. Иней покрыл корни, торчащие из его тела, а потом превратился в корку льда. Лед блестел крошкой в воздухе. Голубая сила мерцала на его шерсти.

Линии потянулась по белому льду на корнях, а потом лед рассыпался пылью, корни — с ним. Свет плясал на его ранах, словно из них вытекал холодный синий огонь.

Он двигался.

Он медленно перевернулся на живот, встал на четыре лапы, широко расставив их. Его глаза сияли, не видя, магия мерцала на нем.

Он уже не напоминал койота. Его облик все еще был собачьим, но теперь выглядел как белый волк, скрещенный с длинноногой гончей — и больше обоих. Короткие острые рога, мерцающие, как золото, поднимались на его лбу между пушистых ушей.

Синие метки на его левой стороне тускнели, как и магия, текущая из его ран. Где сияла магия, шерсть закрывала его раны. Даже кровь пропадала.

Последним угасло зловещее сияние в его глазах. Магия рассеялась, и вернулись его голубые глаза без зрачков.

Волкодав тряхнул ушами, а потом встряхнулся всем телом, как мокрая собака после купания.

Я вдохнула, воздух наполнил мои отчаянные легкие, и я поняла, что не дышала с тех пор, как повернулась и увидела магию на его теле. Прошло не больше двадцати секунд, но ощущалось как вечность.

— Рикр? — прохрипела я.

Он повернулся ко мне, короткие рога сияли в свете солнца.

Боялась, что я погиб, голубка? — спросил он с долей удивления. — Я тронут твоей тревогой, но я уже предупреждал…

Его бледные глаза посмотрели на Лаллакай, его голос стал острым, как осколки льда.

Меня очень сложно убить.

* * *

Женщина за столом в отеле улыбалась мне, выжидая.

— У вас всего одна комната? — повторила я, стараясь не сорваться. — Почему весь город занят?

— Завтра соревнования по маунтинбайку, — она виновато пожала плечами. — Кто-то отменил бронь двадцать минут назад, только поэтому у нас есть место.

Я потерла ладонью лицо.

— Что это за комната?

— Одна двуспальная кровать с милым видом на горы.

— Можно дополнительную кровать?

— Все заняты.

Стиснув зубы, я оглянулась. Пикап Зака стоял перед входом, ждал меня. Это был четвертый отель, который мы проверяли, и одна комната была лучше никакой.

— Я беру, — сказала я, вытащив кошелек и вручив свою кредитку. Она ввела мою информацию, выдала мне пару ключ-карт для двери и чек.

— Выселение в одиннадцать завтра, — вежливо сказала она. — Приятного пребывания в Хоуп.

Я вышла наружу. Открыв пассажирскую дверцу, я забралась в машину.

— У них была одна комната, — сказала я Заку, плюхнувшись на сидение. — Я ее купила, но она не идеальна.

Зак стал отъезжать.

— Как «не идеальна»?

— Одна кровать.

Я ожидала, что он ухмыльнется, дразня, но он просто скривился. Мы оба устали.

Парковка была забита, и Заку пришлось объехать здание в поисках места. Я повернулась, чтобы забрать вещи с заднего сидения, и ощутила тихое облегчение, увидев Рикра живым и невредимым. Он сменил величавый облик волкодава на довольно маленького хорька, и, пока я тянулась за свитером, он прыгнул мне на руку и забрался на мое плечо.

Забрав свитер, пустую бутылку воды и хорька, я выпрыгнула из пикапа и захлопнула дверцу. Зак ждал меня с черным рюкзаком на плече. У него была сменная одежда, а я не подумала взять ее в это маленькое приключение.

Он пошел к отелю, его варги устремились в другую сторону, невидимые для людей, отправились проверять город. Хоуп находился у начала каньона Фрейзер, достаточно далеко от глуши, чтобы за нами не последовали упрямые фейри, жаждущие съесть друидов, но не стоило расслабляться.

Видимо, и Лаллакай занималась этим. Черную орлицу невозможно было увидеть в темноте, и я нее замечала ее с тех пор, как вернулась в машину и поехала от Врат Ада.

Наша комната была на первом этаже, и я пошла первой, следила за номерами на дверях до 122. Взмахом ключ-карты я открыла дверь и ткнула локтем включатель света.

Довольно просторная спальня манила справа, слева был туалет. Почти всю комнату занимала кровать королевских размеров, напротив был небольшой телевизор с плоским экраном на столе. Неудобного вида кресло стояло у окна. Даже если бы отель мог дать раскладушку, она не уместилась бы.

Может, мне стоило поспать в пикапе.

Зак разулся.

— Хочешь пойти в душ первой?

— Нет, можешь идти.

Он пошел в ванную, не проверяя остальную комнату. Дверь за ним закрылась, и я прошла к кровати и села на краю. Рикр спрыгнул с моего плеча и прошел по одеялу, усы подрагивали.

Как только душ зашумел за стеной, я повернулась к нему.

— Начинай говорить, Рикр, — приказала я.

Он оглянулся на меня.

На какую тему будет разговор?

— Не играй в глупого. Ты обещал все объяснить, и это лучший шанс на разговор наедине, — я махнула в сторону ванной. — Так что объясняй.

Он повернулся ко мне и сел, навострив ушки.

— Погоди, — я поджала губы. — Сначала измени облик. Я хочу делать это лицом к лицу — с твоим настоящим лицом, а не лицом хорька с мелкими глазками.

Он возмущенно отклонился.

Мое что?

Хоть он был в облике зверя во всех наших разговорах, это было другим. Я хотела видеть его эмоции, смотреть на его рот, пока он говорил.

Я скрестила руки.

— Нет времени на споры, Рикр. Сделай это.

И все же было бы плохой идеей для меня…

— Рикр.

Он выгнул спину от моего тона, потом расслабился. Он спрыгнул с кровати, и ослепительный голубой свет вырвался из него. По мне ударил ледяной воздух, температура понизилась. Я прищурилась, пытаясь вернуть зрение, но все стало белым.

Вообще-то… все было белым.

Толстый слой инея покрывал все поверхности в комнате. Кристаллы льда искрились на столе и экране телевизора. Изящные сосульки свисали с люстры на потолке. Корка замерзшего снега покрыла одеяло и кресло… и меня.

Мое дыхание вылетело паром, я смотрела на существо, которое приносило с собой зиму, когда появлялось.

Истинный облик Рикра напоминал человека, но от каждой его молекулы исходила аура иного мира. Дело было не в невозможной красоте, усиленной его точеными скулами, узким носом и изящным ртом. Не в его гладкой бледной коже, безупречной, как мраморная статуя. Не в белых волосах, бесцветных настолько, что они отливали голубым, как снег в тени, ниспадающих до его поясницы, собранных внизу золотым шнурком.

Нет, дело было в изящных золотых рогах, поднимающихся над его головой и раскрывающих его природу. Дело было в невозможном сиянии его бледно-бирюзовых глаз, обрамленных белыми ресницами. Дело было в полоске отметок, которая тянулась от его левого виска по челюсти и продолжалась на горле и шее, пропадая под воротником белой накидки, тяжелая ткань мерцала, словно тоже покрытая инеем.

Эти метки были идентичными тем, что сияли на его левом боку, когда он заживлял свои раны или оживал. Я не была уверена.

Мой взгляд опустился, его открытая накидка давала увидеть одеяние из черной и белой ткани с золотыми акцентами и вышивкой. Я посмотрела на его незнакомое лицо, с этим фейри я была семь лет.

Его глаза без зрачков ярко сияли, как у всех фейри, и изящные метки, тянущиеся от виска, отливали синевой. Черный металлический головной убор закрывал его лоб, агрессивные линии подражали короне и подчеркивали углы его лица.

Я выдохнула, вызвав облачко пара, а потом огляделась в побелевшей комнате отеля.

— Я предупреждал, — негромко сказал он.

Я поежилась от звука его голоса в ушах вместо головы, или, может, я дрожала от сильного холода в воздухе.

— Было необходимо замораживать комнату?

— Неприятный побочный эффект, голубка, — его губы изогнулись в улыбке, которая была сдержанной и хитрой — идеально подходящей тону, который я слышала каждый день годами. — Этот облик требует выпустить довольно много сил. Это позволяет другим фейри уловить мое присутствие.

Я посмотрела на его лицо — он был под два метра ростом, и хоть его красота была бесполой, она была и мужественной. Поджав губы, я протянула руку, помедлила, а потом ткнула его в живот. Его живот был твердым, с накачанными мышцами под одеянием.

— Думаешь, я призрак? — с изумлением спросил он.

— Просто проверила, — буркнула я и отклонилась. — Теперь начинай говорить.



















ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ


— Сначала, — добавила я, — объясни, как ты все еще жив. Я думала, ты погиб.

— Меня сложно убить, — дразнящая улыбка задержалась на его губах. — Это моя магия и причина, по которой я пережил множество атак, которые должны были меня убить.

— Ты — какой-то фейри-изгой?

Его улыбка стала шире, показывала белые зубы.

— Меня ненавидят многие из моего вида, и в прошлом целые дворы клялись, что уничтожат меня любым образом.

— Почему ты так этим гордишься?

— А тебе это не льстило бы? Их ненависть — показатель моих достижений.

Качая головой, я закинула ноги на низкое изножье кровати. Тающий иней остужал мои пятки.

— Кто ты? Что ты такое?

— Сейчас я — Рикр, и эта личность определяла меня… — он задумался, притихнув, — может, тысячу лет, как посчитали бы люди.

У меня во рту пересохло.

— Сколько тебе лет?

— Это несущественный вопрос, голубка. Я без возраста.

Без возраста… то есть бессмертный. Я массировала виски, чтобы успокоить панику, собирающуюся в затылке. Бессмертный фейри. Говорить с тем, кто был живым и ходил по миру, как минимум, со Средних веков, было жутко, но я сомневалась и в своей оценке его силы. Я смутно понимала, что только самые сильные фейри были бессмертными — так называемые, лорды фейри.

Это объясняло, почему Лаллакай звала Рикра Лордом Зимы.

Он тряхнул широкими рукавами.

— Прошлый я забыт всеми, кроме моих самых верных врагов, и было бы безопаснее для нас, если бы я остался спящей тенью в коллективной памяти моего вида. Потому я выбрал этот обман.

— Ты обещал рассказать мне.

— И расскажу, но моя история — долгий несчастный рассказ. Наше время ограничено, так что позволь поведать вкратце. Когда-то я считал себя неприступным, но, как часто бывает у наглецов, я потерял все, что верил, что всегда будет моим. Я был слабым, на меня охотились, меня ненавидели. И, как мило описала Леди Тени, я был сломан.

Он говорил о своем падении мягко и просто, но это не удивляло. У него было много времени, чтобы принять это.

— В этом уменьшенном состоянии я уязвим, — он развел руками, его накидка раскрылась. — Если бы я был слабым существом, меня не заметили бы. Если бы я был п-настоящему сильным, мне не бросали бы вызов. Вместо этого я не такой, и любое существо сильнее будет радо поглотить мою силу.

— Так ты прячешься ото всех фейри, не только от старых врагов, — горячий гнев кипел во мне. — Почему ты не сказал мне? Я сохранила бы твой секрет.

— Возможно, — он посмотрел мне в глаза древними холодными глазами. — Но я ревностно защищал свое выживание годами, какие тебе не осознать. Я не видел смысла рисковать этим ради друида, которого знал лишь мгновение.

Я отклонилась, не зная, что чувствовать. С одной стороны, в его логике был смысл. С другой, я ощущала себя отверженной, не важной для его бессмертной жизни, как муравей, ползущий по тропе, по которой он шел.

— Но, — медленно сказала я, мысли кипели, — ты рискнул. Ты раскрыл себя Лаллакай, чтобы защитить меня. Почему?

Он убрал ладони в рукава накидки.

— Семь лет назад я прятался в лесах горы куда ближе к людям, чем должен был, когда я ощутил неожиданное: сильный зов энергии друида. Чем ближе я был, чем сильнее становились волны гнева, сожаления, горечи и ненависти, и все смягчали яркие нити облегчения и надежды.

Это был мой первый день вне тюрьмы, и я была разбита — радовалась, что вырвалась из бетонной коробки, которая держала меня три года, но трещала по швам от силы ярости и горя из-за всего, что я потеряла за эти годы.

— Наконец, я нашел источник: темноволосую девушку, стоящую на тропах в лесу как королева, обозревающая свое новое королевство.

— Не помню, чтобы я вела себя как королева, — буркнула я.

— Инстинкт друида, голубка, — он изогнул губы. — Твой вид очень территориальный.

Я скривилась.

— В тот день я не ожидал нашего необычного альянса. Я сказал тебе, что мне было выгодно питаться твоей силой друида. Признаюсь, я принизил свою выгоду. Семь лет назад мне было бы тяжело принять этот облик. Через тебя я восстановил нити того, кем когда-то был. Я снова отыскал силу.

Мое горло сжалось, я смотрела на его красивое нечеловеческое лицо.

— И, — мягко сказал он, — когда Ночная Орлица угрожала твоей жизни, я не мог тебя бросить. Это было бы неблагодарным поступком.

— Но я не знала, что помогала тебе вернуть твои силы. Я не знала, что у тебя была сила. Я бы не увидела в этом предательства.

— Я увидел бы, — он отошел, накидка тускло мерцала. — Я не великодушное создание, голубка. Меня мало волнуют жизни людей, ведьм и даже друидов. Если бы наша первая встреча прошла иначе, я бы поглотил тебя.

Я моргнула от его признания, где не было извинений.

— Но я и не лишен сострадания или честности. Ты была моей союзницей эти семь лет, и я буду твоим союзником взамен, даже если это означает риск и раны.

Даже если он подвергал опасности свое существование без возраста ради человека, который быстро пропадет для него.

Воздух покинул мои легкие с дрожью.

— Блин, — сказала она хрипло, пока терла ладонями лицо. — На тебя тяжело злиться, Рикр.

— Да?

— Ты врал мне семь лет.

— Да. Я гадкий?

— Нет, ты… — я посмотрела на его лицо. Я недовольно скривила губы. — О, молчи.

— Но ты попросила меня говорить.

Я застонала.

— Как бессмертный лорд фейри может быть похожим на ребенка?

— Ребенка? Я величественный в высшей степени. Будто император, пожалуй. Я бы даже сказал, что я исключительно внушительный.

Со стоном я плюхнулась на бок у края кровати. Рикр склонился надо мной, его длинные волосы соскользнули с его плеча, каждая прядь сияла, как нити серебра.

— Странно для меня, — отметил он, — ощущать в тебе запас силы, когда я так долго поглощал его. Ты все еще хочешь, чтобы я поглотил силу и довел тебя до состояния почти человека?

— Разве ты не этого хочешь? Продолжить питаться мной?

Его густые ресницы чуть опустились на его сияющие глаза.

— Твоя растущая сила интригует меня. Я мог бы извлечь из нее выгоду иными путями, если бы ты стала моей супругой.

Мне было не по себе от того, что он навис надо мной, и я села, свесила ноги с кровати, повернувшись лицом к нему.

— Какими иными путями?

— Путями друидов, голубка. Как я и сказал, наша связь будет взаимным усилением.

Я прикусила губу.

— Думаешь, мне стоит стать настоящим друидом?

— Если ты этого хочешь. Теперь ты ощущаешь, как в тебе растет сила, как ты можешь отдать ее по своей воле?

— Я не ощущаю разницы, — я пожала плечами. — Сила друида не такая и полезная. Острые клинки куда проще. Кстати… — я приподняла брови. — Что за новый меч у Зака?

— Подарок от его госпожи, и опасный. Не вся магия фейри подходит для человеческого тела, даже если друид опытный, — он поднял ладонь, повернув ее, синий свет кружил над его пальцами, от него исходил холод. — Дар, который я тебе дал бы, больше подходил бы неопытному друиду, но все еще был бы опасным.

Мои глаза расширились.

— Дар для меня? Ты про руну фейри?

— Про то, когда ты примешь мое предложение и станешь моей супругой.

— Ты пытаешься меня подкупить?

— Я преуспел?

Я встала с кровати, нечаянно оказалась в дюймах от фейри. Я посмотрела на его безупречное лицо.

— Как насчет дать мне твой дар сейчас? Как стимул.

Его губы изогнулись, он сомкнул пальцы, потушив синее сияние.

— Сначала тебе нужен хотя бы небольшой контроль над твоей силой друида.

Я нахмурилась.

— Предпочтителен наставник-друид, — добавил он, — но, если хочешь, я могу тебя обучить.

— Ты можешь?

— А кто, думаешь, научил твоих предков, как сплетать силу с великими энергиями земли? Нет мастера-друида, который был бы лучше моего вида и меня, — он склонился, и я смотрела в его глаза без зрачков. — Мы можем растить нашу силу вместе, Сейбер. Тебе не нужно быть бессильной, и тебе не нужно бояться каждого монстра, который жаждет твоей сущности.

Мое сердце колотилось.

— Или… — его ладонь задела мое горло, легла на мою шею сзади. — Мне поглотить твою силу и весь этот яркий потенциал сейчас же?

Холод пробежал по мне от его прикосновения. Моя голова кружилась от сомнений.

— Или, — тихий хриплый голос Зака зазвучал рядом со мной, — ты можешь убрать с нее руку, Лорд Зимы.

Другая ладонь, поразительно теплая, сжала мою руку. Зак стоял рядом со мной, его волосы были мокрыми от душа. Он был только в джинсах. Его правая ладонь была приподнята в готовности, черная руна меча пятнала его кожу, он был готов вызвать оружие.

Рикр холодно посмотрел на Зака.

— Твой вклад не требуется, друид.

Я отдернулась от их рук, шагнула вдоль кровати.

— Не лезь в мои дела, Зак.

Он не перестал выглядеть вызывающе.

— Не принимай его предложение, пока не поймешь его, Сейбер. Ты была друидом неделю. Ты не знаешь, что он на самом деле хочет от тебя.

— Я знаю, чего он хочет, — прорычала я, вспылив. — Я не понимаю тебя. Помогаешь мне без причины, следуешь за мной, защищаешь меня, просишь за меня у Морриса. Чего ты хочешь, Зак?

Он молчал, но что-то в его зеленых глазах оттолкнуло меня на шаг.

Губы Рикра изогнулись в слабой улыбке, голубой свет окутал его. Температура снова понизилась, его облик стал меньшее, и с потоком прохладного воздуха он раскрыл крылья. Белая сойка полетела к стене.

— Куда ты? — крикнула я ему вслед.

Он пролетел сквозь стену, и я услышала его ответ в голове:

Твоя комнатка уже переполнена, без моего присутствия, — через миг его голос, более далекий, долетел до меня. — Если ты не хочешь, чтобы я вернулся и сторожил твою честь ночью.

Если он услышал мой ответ с ругательствами, он не отозвался.












































ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ


Я стояла в душевой кабинке, горячая вода стекала по мне, но приятный пар не мог успокоить бурю тревог в моей голове.

История Рикра пробивалась на передний план в моих мыслях. Он скрывался веками, но рискнул, чтобы спасти меня. Деревья, напавшие на нас сегодня, сначала атаковали его, хотя мы втроем были в зоне поражения. Будь он другим фейри, который не мог бы восстановиться после ужасных ран, он бы умер.

И это было бы моей виной.

Я взяла его сюда. Я не слушала его предупреждения об опасностях Врат Ада и намеренно пошла против его совета не двигаться дальше. Результат? Мы втроем чуть не умерли от атаки деревьев.

Я подставила лицо под воду. Рикр и Зак хотели, чтобы я приняла силу друида. Рикр, потому что, чем сильнее я была, тем меньшем бременем я была. Мы могли расти вместе, как он и сказал. А Зак… я не знала, почему он так хотел, чтобы я стала настоящим друидом, и он не делился своими мыслями.

И все же они оба рисковали. А я, без силы и оружия, вела их от одной опасности к другой, не принимая ответственность за нашу безопасность. Я хотела знать о своих родителях. Хотела увидеть наш старый дом. Я хотела расследовать их смерти.

Я, я, я. Мои желания, пока они рисковали жизнями, чтобы защитить меня.

Я была самой себе противна.

Повернувшись, я подставила спину воде. Рикр держался со мной по убедительным причинам, но Зак — нет. Я не понимала, почему он был тут. Моррис сказал ему, где найти меня, когда я покинула участок вчера, но какое Заку дело, куда я ушла? Почему он отвез меня домой, спал в своем пикапе или поехал со мной в это опасное путешествие? Муки совести не объясняли такой уровень вмешательства в мою жизнь.

Я выключила душ и вышла. Я укуталась в белое полотенце, посмотрела на серую сложенную ткань на тумбочке. Это была футболка. Футболка Зака. Когда я шла в ванную, чтобы принять душ, он вытащил ее из рюкзака и бросил в меня.

Я поймала ее на автомате и посмотрела на него без эмоций.

— У тебя нет сменной одежды, — сказал он нейтрально. — Или хочешь спать голой?

Было заманчиво вытащить нож и проверить, ослабело ли мое нежелание убить его.

Рыча под нос, я вытерлась, бросила полотенце на пол и взяла футболку. Я встряхнула ее и уловила запах хвои. Я нахмурилась сильнее, натянула ее через голову и просунула руки в рукава. Край футболки свисал ниже моей попы.

Я надела трусы, потому что не собралась выходить отсюда без нижнего белья, а потом скрутила влажные волосы в пучок на макушке. У меня не было и расчески.

Белый халат висел на двери. Он был тонким, колючим, но я надела его. Завязав пояс, я вышла из ванной.

Зак отдыхал на дальней стороне кровати, читал что-то в телефоне. Он надел футболку, но она задралась на его торсе, когда он лег, и было видно черную резинку его трусов и пару дюймов подтянутой кожи. Он выглядел мято, уютно и уставшим.

Я прошла к кровати. Он взглянул на меня, настороженно хмурясь.

— Завтра, — я кашлянула. — Я хочу посетить старый дом родителей. А потом… уехать домой.

— А фейри, который их убил?

— Я недостаточно сильна, чтобы убить такого фейри. Когда буду, я отыщу его.

— А если я хочу поохотиться на него?

— Тогда ты идиот.

Он приподнял брови.

— Ты хочешь убить того фейри только из-за меня, — прорычала я. — А это глупо. Очень глупо. Это ничего не изменит между нами. Я тебя не прощу. Не стану ненавидеть меньше. Ты зря будешь рисковать своей жизнью.

Он перевел взгляд на телефон.

— Не зря.

— Тогда для чего? Скажи, почему ты мне помогаешь. Почему ты здесь. Скажи хоть что-то, — он не ответил, я выругалась. — Ты делаешь это специально! Ты издеваешься надо мной, да? Вот, что ты делаешь — ты мучаешь меня.

— Даже не близко.

Мой голос становился громче от бессильной ярости.

— Я говорила, что ненавижу тебя. Рядом с тобой больно. Видя тебя, я вспоминаю все, что забыла, и приходится переживать это снова и снова. Почему ты это не понимаешь? Почему не уйдешь?

В этот раз он оторвал взгляд от телефона и пронзил им меня.

— Все, что забыла?

Мой гнев дрогнул. Это привлекло его внимание? Я не объясняла ему о своей потере памяти. Я не хотела, чтобы он знал, в чем еще я была слаба, но теперь я хотела стереть это нейтральное выражение с его лица.

Я издала резкий смешок.

— Все, сволочь. Я забыла все. Диссоциативная амнезия, вызванная травмой. Ты можешь знать, о какой травме я говорю — или ты не заметил в ту ночь, что тетя избила меня до полусмерти?

Его глаза расширились, спокойствие трещало по швам.

— Я забыла тебя. Я помнила, что был парень без лица и имени. Потому я не узнала тебя. Я не знала тебя. Ты не существовал в моей памяти, пока я не увидела шрам на твоей ладони.

Странная угрюмая радость поднималась во мне от того, как он бледнел.

— Тогда ты меня вспомнила? — тихо спросил он.

— Тогда я вспомнила тебя, — отозвалась я. — Вспомнила всю твою ложь, как ты использовал меня, как ты предал меня. Как ты выбросил единственную вещь, которая у меня осталась от родителей, к моим ногам и ушел, будто я была ничем.

Я процедила последнее слово, дрожащие ладони сжались в кулаки.

Он застыл, глядя на меня, не моргая, побледнев. Его грудь вздымалась и опадала, а потом его каменное лицо треснуло.

Из его горла вырвался короткий звук — смешок. А потом еще один. Он откинул голову, и комнату заполнил самый холодный и горький смех из всех, что я слышала. Звук избивал меня, как кулаки, и я отпрянула от него.

— Вот это да, — прохрипел он, подавляя мрачное веселье. — Десть лет ты меня мучила. Десять проклятых лет, а ты все забыла.

Грубый смех сотряс его снова, он встал с кровати. Сунув телефон в карман, он прошел по комнате. Проходя мимо меня, он замедлился, холодные зеленые глаза, полные ненависти, пронзили меня взглядом.

— Полагаю, мы квиты больше, чем я думал.

Он пошел дальше. Дверь открылась и захлопнулась.

Я медленно повернулась, глядя на пустую комнату, все во мне застыло в шоке. Его горький смех остался эхом в моих ушах, его взгляд был вырезан в моем разуме. Тишина в комнате давила, будто воздух пропал.

Что только что произошло?

* * *

Его рюкзак пропал. Он забрал рюкзак с собой. Я не видела, как, но рюкзака уже не было в комнате.

Я сжалась в комок посреди кровати, натянув одеяло до подбородка. В его футболке. С его запахом хвои в носу. Мои немигающие глаза смотрели в пустоту. От усталости тело болело, казалось в десять раз тяжелее.

Десять лет, сказал он. Я мучила его десять лет. Что он имел в виду?

И я снова и снова видела его взгляд, когда он уходил. Хоть я ненавидела его так сильно, что с трудом дышала, мне не приходило в голову, что и он мог меня ненавидеть. Он предал меня. Он обманул. Почему та горечь в его глазах была так похожа на ненависть?

Какое мне дело?

Мне было плевать, но сколько бы раз я ни повторяла это, мои губы двигались с тихим шепотом, но пустота в груди не менялась. Куда делся гнев с острыми осколками?

В комнате было тихо. Пусто. Я слышала гул лифта, приглушенный звук телевизора из соседней комнаты, шум машин на улице снаружи.

Я не могла перестать ощущать его хвойный запах на футболке на мне. Я не могла не думать об этом.

Прижав подушку к груди, я уткнулась в нее лицом, наполняя нос запахом порошка, стараясь выключить мысли. Физическая усталость победила, и я погрузилась в беспокойный сон.

Шум в комнате проник в мой разум. Я стала просыпаться, приглушенные звуки приближались. Одеяло на мне сдвинулось, ладонь ткнула меня в плечо.

— Подвинься, — прогудел низкий голос Зака в тишине ночи. — Ты посреди кровати.

Я отпустила подушку, которую обнимала, повернулась и прищурилась во тьме. Его силуэт стоял у кровати, склонившись надо мной.

— Ты ушел, — прошептала я.

— Мне нужно было на воздух.

— Но ты забрал свой рюкзак.

Он тихо фыркнул.

— Да, чтобы ты не лезла в мои вещи. Ты будешь двигаться?

Я подвинулась, и он откинул край одеяла. Матрац прогнулся, он лег на бок спиной ко мне.

Лежа на холодной простыне, я смотрела на темный силуэт его головы на второй подушке. С его возвращением в груди появились острые горячие осколки. Они резали меня, обжигали. Но это было лучше пустоты.

Моя ладонь скользнула по одеялу. Я коснулась центра его спины между лопаток. Его дыхание дрогнуло, мышцы напряглись.

Я отдернула руку.

— Я не думала, что ты вернешься.

— Ты предпочла бы, чтобы я ушел?

Я вздрогнула от его тихого вопроса. Ответа не было. Я уже не знала. Чего я хотела?

В комнате стало тихо. Моя ладонь лежала на одеяле, на пути к нему, в дюйме от его тела. Парень, который меня предал. Теперь он был мужчиной, который мучил меня, провоцировал. Который ранил меня и помогал мне. Он чего-то хотел от меня, а я не знала, чего.

Чего я хотела?

Мои пальцы сжались, ногти впились в одеяло. Другой рукой я подтолкнула себя вперед, подвинулась на матраце, чтобы быть ближе, не задевая его тело. Достаточно близко, чтобы слышать его тихое дыхание, но не касаться его. Он не хотел, чтобы я касалась его.

Но он был тут. Он вернулся.

И как-то этого хватало.



ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ


В ванной я пригладила челку. Пришлось ее намочить и высушить феном, чтобы пряди легли ровно. Остальные волосы, расчесанные пальцами, были собраны в высокий хвост. Я ополоснула рот жидкостью для полоскания рта, использовала крохотный дезодорант отеля. Я надела вчерашние штаны и лифчик, но осталась в футболке Зака.

Взяв себя в руки, я вышла из ванной.

Зак сидел на краю кровати, утомленно потирая лицо рукой. Его волосы спутались, футболка помялась, и он был в трусах, но не в джинсах. Его джинсы висели криво на кресле, рюкзак был рядом с ними.

Я кашлянула. Он сонно посмотрел на меня.

— Я собираюсь снова посетить луг, а потом ехать в Кокитлам. Если ты… — мой голос оборвался, и я снова кашлянула. — Что ты собираешься делать?

Он прищурился, потом потер лицо во второй раз.

— Ты приглашаешь меня поехать с тобой?

— Нет, просто проверяю твои планы.

— Приглашая меня.

— Я не приглашаю тебя.

— Тогда как ты планируешь туда добираться?

— А?

— Машина моя.

Я открыла рот, закрыла его и скрестила руки.

— Ты идешь или нет?

Он отвел взгляд, прижав ладони к матрацу. Молчание затянулось, он думал, как ответить, напряжение сотрясало мое тело, пропитывало мои мышцы. Он откажется? Он был готов сдаться и бросить то, чего он хотел? Он вернулся на ночь, чтобы уйти утром?

— Ладно.

Я вздрогнула.

— Что?

— Ладно, — с нажимом повторил он, вставая. — Я пойду с тобой.

Но. Я слышала «но» в конце его фразы. Но что? Что же? Но он потом уйдет?

Я открыла рот, но я не могла заставить себя спросить, что за «но» это было.

Час спустя я была за рулем его пикапа, шины ехали по гравию дороги, ведущей к скрытому лугу. Тишина в машине давила, а я обычно любила тишину.

Я сдвинула взгляд. Зак сидел на пассажирском месте, отклонив голову, закрыв глаза, как-то умудрялся дремать при тряске. Варги ехали в кузове, Лаллакай летела сверху, темное пятно среди низких туч.

Рикр тоже наблюдал с неба. До того, как Зак проснулся, я обсудила с фейри свои планы. Он согласился, что, пока мы были быстрыми и не заходили во Врата Ада дальше моего дома детства, мы будем вполне в безопасности. Но мы не могли задерживаться.

Я приоткрыла рот, но только после двух попыток смогла сказать:

— Зак.

Он хмыкнул, не открыв глаза.

— То, что ты сказал прошлой ночью…

Он приоткрыл глаз и посмотрел на меня.

— Если хочешь поговорить о прошлой ночи, то мы поговорим обо всем. Готова к этому?

Обо всем? Дрожь пробежала по мне.

Он смотрел, как я сжала руль, дрожа от напряжения, а потом снова закрыл глаза.

— Вряд ли готова.

Я отпустила газ, дорога спускалась к скрытой долине. Я взглянула на него. Его темные волосы, повернутое лицо, линия скулы. Он выглядел почти так же, как десять лет назад.

— Это тебя беспокоит? — спросила я. — Что у меня была амнезия?

Шумно выдохнув, он сел ровно. Он посмотрел на меня, ярко-зеленые глаза были темнее и холоднее, чем вчера.

— Часть меня рада, что ты была избавлена от воспоминаний, — его лицо было холодным, как и глаза. — Другая часть злится, что ты легко отделалась.

— Легко? Это было легко? Я попала в тюрьму!

— А потом получила нормальную работу, стала волонтером и делаешь то, что тебе нравится. Звучит довольно хорошо.

— Если ты вообразил счастливую маленькую жизнь, это было даже не близко, — прорычала я. — А ты? Когда ты убил Аконита, ты был свободен делать все, что хотел.

— Свободен? Такой ты представляешь жизнь плута?

— Ты сделал себя разыскиваемым плутом.

— Да, — рявкнул он, — из-за тебя.

Я повернула голову к нему, глаза расширились, я скалилась от гнева и потрясения, что он винил меня во всей своей жизни.

Он выругался.

— Я не… следи за дорогой!

Я повернулась к лобовому стеклу и нажала на тормоза. Пикап проехал по гравию, чуть повернулся, мы остановились посреди дороги.

В шести футах от бампера были останки меньшего древесного дракона, которого мы убили вчера, но он уже не выглядел как труп дракона. Его плоть затвердела, став деревом, огромный торс напоминал ствол дерево, толстые ветки заменили его ребра. Его форма огрубела, голова была лишь куском древесины, черты не удавалось различить. Для тех, кто не видел смерть дракона, его останки выглядели бы как недавно упавшее дерево.

Я выключила двигатель и открыла дверцу. Зак тоже выбрался, мы встретились перед пикапом.

Хоть остальное тело дракона осталось целым, его торс изменился. Ребра были так раскрыты, когда он стал деревом?

Мы с Заком вместе обошли торс и встали у сломанного основания «бревна». Грудная клетка была пустой, посередине появились ростки деревьев идеальным кругом, они были в палец высотой, на каждом было по два листика.

— Это, — медленно сказала я, — выглядит как ростки в ольховой роще, где умер аэромаг. Они из древесного дракона?

— Я так не думаю, — Зак шагнул ближе, глядя на выросшие деревца. — Думаю, ростки тут поместили, и фейри, который это сделал, не нужно убивать жертв самому. Он просто хочет трупы.

— Хочет трупы для чего?

— Помнишь, как на нас напали деревья? Может, так они делаются. Фейри использует некий ритуал, включающий тело и круг семян, чтобы создать оживленные растения.

Я разглядывала ростки.

— Вряд ли это ольха.

— Может, фейри может вырастить особые деревья из любого семени.

Мой взгляд скользил по густому лесу вокруг дороги. Лес покрывал эти горы. Миллионы деревьев. Сколько из них посадил этот фейри?

Зак выпрямился.

— Мой вопрос в том, в ответе ли фейри, садящий эти деревья, за убийства скалолазов. Или фейри, садящий деревья, использует все тела, на какие натыкается?

— Если это один фейри, то тот, который убил моих родителей, был тут за эти сутки.

Мы напряженно переглянулись и отпрянули.

— Давай шевелиться.

В машине я съехала отчасти с дороги, ветки царапали бок машины, пока мы огибали останки дракона.

До скрытого дома было недалеко, и через десять минут я припарковала машину на том же месте, глубоко вдохнула, беря себя в руки. В этот раз я не ощутила вспышку счастья и восторга, смешанных с горем.

Мы выбрались из машины, две птицы опустились с неба, черная и белая. Лаллакай села на крышу пикапа, а Рикр в полете изменил облик и опустился на мое плечо как белая сойка.

Черная орлица следила за его движениями, ее изумрудные глаза были внимательными. Она следила за ним с тех пор, как он оправился от близкой смерти вчера.

— Ты видел мертвого древесного дракона? — спросила я у него.

Он склонил голову.

Я прилетел с юга, проверив долину. Что-то не так?

— В нем растет круг деревьев, как в ольховой роще, где аэромаг…

Круг ростков? — резко перебил он. — Ты видела такое и в ольховой роще?

— Да, я… забыла тебе сказать, похоже. Все тела этого хищника-фейри были…

Из тела дракона растут деревья? — его коготки впились в мое плечо сквозь футболку. — Уверена?

— Да, мы их видели. Мы думаем…

Я должен это увидеть, — он слетел с моего плеча. — Скорее осмотри дом своего детства, Сейбер. Если приносящий деревья так близко, нужно бежать.

— Бежать? — повторила я, но он уже улетел, быстро хлопая крыльями. Он вскоре доберется до тела дракона, увидит ростки и вернется. У меня было около десяти минут.

— Иди, — Зак вытащил из пикапа свой боевой пояс. — Я подожду тут.

Я перевела взгляд с него на дом и обратно, потом подбежала к дому, миновала три ступеньки крыльца. Я сжала ручку и поняла, что мне нужна была отмычка, а я не взяла с собой набор… но ручка повернулась, застревая от ржавчины. Мои родители редко запирали дом, наверное, потому что дом был далеким и хорошо скрытым.

Дверь открылась, петли скрипели, сопротивляясь действию, которое не совершали восемнадцать лет. Я пересекла порог, сердце билось в горле.

Открытая кухня и гостиная заполняли основное пространство. Коридор вел к двум спальням и ванной. Все покрывала пыль. Паутина в углах. Ущерб от грызунов.

Стопка книг на кофейном столике. Небольшая груда грязных тарелок ждала у рукомойника с нашего последнего утра перед тем, как родители отправились спасать скалолаза и не вернулись. Деревянные лошади, вырезанные в деталях с любовью моим отцом, валялись перед камином, где я их бросила.

Я слышала голос матери, упрекающий меня за разбросанные игрушки. Горло сжалось, я сглотнула горе. Не было времени теряться в воспоминаниях.

Я поспешила к камину. На полке были фотографии в рамках, стекло покрылось пылью, но я знала, какую хотела — тяжелая серая рамка в темно-коричневых пятнах с вырезанными листьями. Я схватила ее и покинула кухню. Я прошла маленькую спальню с детской кроватью и одеялом, расшитым розами, повернула в комнату родителей.

Их двуспальная кровать была достаточно большой, чтобы уместить рост моего отца, одеяла были быстро заправлены. На кресле-качалке у окна лежала сменная одежда, сверху была любимая красная футболка мамы. Запасное снаряжение скалолазов свисало из открытого шкафа.

Я прошла к тумбочке папы, выдвинула ящики, порылась в его вещах. Я не искала ничего особенного, просто что-то, что могло дать ответы, которые они не успели мне дать.

Я обошла кровать, выдвинула ящики в тумбочке мамы и нашла схожий набор предметов: очки для чтения, блокнот с парой напоминаний в нем, старые часы, которые не работали, маска для сна, лосьон с запахом ванили и несколько резинок для волос с черными волосами, запутавшимися в них. В нижнем ящике была шкатулка, которой хватило бы для дюжины мелких вещиц или пары кулонов побольше. Я сначала не хотела ее открывать. Я не носила украшения, не помнила их на маме. Но из любопытства я приподняла крышку.

Внутри были кожаные шнурки, сплетенные и чистые. Такие же шнурки, какие я носила на шее все детство — на таких был мой кулон из речного камня. Когда шнурок начинал стираться, ослабевал, мама заменяла его. Это была ее коллекция запасных.

Мои пальцы дрожали. Я подняла их. Что-то в шкатулке стукнуло.

На дне, не привязанный к шнурку, лежал речной камень размером с подушечку моего большого пальца. Знакомая руна была вырезана на его поверхности.

Я смотрела на него, не дыша. Если родители хотели меня скрыть — особенно посреди Врат Ада — было логично, что они хранили запасной кулон на случай, если что-то лучится с оригиналом.

Мои пальцы погладили прохладную поверхность камня.

— Сейбер!

Я с трудом уловила приглушенный крик Зака в дальней части домика, но уловила тревогу в нем.

Я сжала речной камень, оставила шкатулку на тумбочке мамы. Сжимая его и фотографию в рамке, я побежала по дому и за дверь.

Я запиналась, остановилась так быстро, что пришлось схватиться за перила крыльца, чтобы не упасть.

Золотисто-зеленая дымка висела над лугом, словно мы были одновременно залиты солнцем и окутаны оливковым туманом. Ветерок ощущался как сладкие раздавленные листья, и влажное летнее тепло висело в воздухе — было жарче, чем минуты назад.

Зак стоял в десяти футах от дома, повернувшись к туманному лугу. Он был с поясом пробирок с зельями и заклинаний, на бедре был нож, на запястьях наручи. Его варги стояли по бокам от него, топорща шерсть на загривках.

От моего неуклюжего появления он оглянулся. Его зеленые глаза были яркими, почти светились, узор перьев тянулся по его рукам.

Лаллакай захватывала его.

— Зак? — выдохнула я.

Он снова повернулся к лугу.

— Готовься.

Мое сердце билось об ребра. Я опустила фотографию и камень на перила крыльца и спустилась. Вытащив складной нож, я остановилась рядом с ним, мы смотрели на луг плечом к плечу.

— Что происходит? — спросила я.

Два из кулонов-кристаллов на его шее сияли. Он вытянул правую руку, черная руна появилась на его коже, он ответил:

— Тут Лорд Леса.













ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ


Рикр еще не вернулся.

Стоя напряженно рядом с Заком, я не осмелилась его звать. Если этот «Лорд Леса» был так близко, это могло выдать присутствие или местоположение Рикра.

Золотисто-зеленая дымка над долиной сгустилась. Тихая бесстрастная энергия горы двигалась, становилась острее, наполнялась… чем-то. Я не знала, что ощущала, но это было сильным.

В один миг туман был пустым. Я моргнула, и фейри был там.

В тридцати футах от нас он стоял неподвижный, как туя. Изящное шелковое одеяние окутывало его худое тело оттенками коричневого, зеленого и золотого, его длинные волосы цвета хвои были заплетены поверх плеча. Венок из веток с почками обвивал его голову над глазами цвета солнца без зрачков, бежевые рога поднимались на фут над его головой.

Атмосфера сгустилась от его силы, сладкая и склеивающая мои легкие.

— Это он? — прошептала я, мои пальцы сжимали бесполезный складной нож. — Фейри, который заставляет деревья расти?

Я смотрела на фейри, который убил моих родителей, раскрыл им грудь и забрал их органы, а потом посадил деревья в их телах?

Лорд Леса чуть склонил голову.

Боль рассекла мои лодыжки. Лозы с шипами выросли из земли и обвивали мои ноги внизу. Они невозможно быстро поднялись по моему телу, сдавили петли, новые лозы вырастали через каждые шесть дюймов, чтобы связать меня крепче. Я извивалась, шипы царапали меня.

Неподалеку зазвучало рычание. Лозы поймали варгов. Зак тоже был пойман, его руки были обвитыми, лоза с шипами поймала его горло.

Он застыл в их хватке, и я перестала сопротивляться, боль в моей обожжённой коже пылала все сильнее. Шипы были ядовитыми? Мои легкие сдавило, боль ухудшалась. Точно ядовитые.

Лорд Леса пошел к нам, шаги были плавными, неспешными. Его приторно-сладкая сила наполняла воздух, как теплое облако.

Он замер в десяти футах от нас, его солнечные глаза смотрели то на Зака, то на меня.

— Скажите, — голос фейри был низким, тягучим и уравновешенным, — где Зимний король?

— Я не знаю фейри с таким титулом, — спокойно ответил Зак.

Лозы сдавили его сильнее, встряхнули его. Кровь потекла от его горла, где шипы пронзили кожу.

— Он близко, — заявил фейри. — Он сопровождает вас?

— Я уже сказал, я не знаю Зимнего короля.

— А Леди, что скрыта в тебе? — Лорд Леса склонил голову в другую сторону, и лозы крепче сжали Зака. Он выдохнул с шипением сквозь зубы. — Она знает?

Узор перьев на руках Зака стал размытым, и призрачные крылья поднялись над ним. Темная сила вырвалась из теневых перьев, рассекая лозы, сковывающие их.

Он отошел от порванных лоз, черный меч появился в его руке. Сила исходила от него, темные крылья поднялись за его спиной.

— Ночной Орлице нечего тебе сказать, — сказал тихо и бесстрастно Зак. — Если хочешь, чтобы мы покинули твой лес, мы тут же уйдем.

Лорд Леса разглядывал его желтыми глазами, не мигая.

Новые лозы потянулись из земли, окружили ступни Зака, но он отскочил, не попавшись им. Он повернул меч, и темный полумесяц силы полетел к Лорду Леса.

Золотое сияние на лугу стало ярче, и теневая атака угасла, не коснувшись его.

Зак вскинул другую руку. Черная магия окружила его запястье, собралась в ладони, и он резко опустил руку, указывая на Лорда Леса в десяти футах от себя. Копье черной силы — такое же теневое копье, каким Лаллакай пронзила Баллигора — слетело с его пальцев.

Золотой свет вспыхнул, и теневая магия рассеялась.

Яркий туман сгустился. Сияние пронеслось по лугу, крылья за спиной Зака рассеялись. Его меч потерял плотность, став просвечивающим, а потом тоже пропал, словно его смыло сияние солнца.

Лозы вырвались из земли. Быстрее, чем до этого, они обвили Зака, поднял его над землей, сковав его тело, связав его конечности.

Лорд Леса пересек расстояние, встал перед друидом. Его ладонь сжала горло Зака. Плоть фейри замерцала, и он погрузил пальцы в шею Зака и потянул. Тени затрепетали вокруг Зака, их вытягивало из него. Тьма стала женским обликом Лаллакай.

Лорд Леса вытянул ее из Зака за горло. Ее изумрудные глаза сверкали, она бросилась на него, ударяя когтями, черная магия тянулась за ними. Сила врезалась, взорвалась массой золотого света и темной тени.

Ветер и обломки отлетели в меня. Я скривилась, не могла закрыть лицо, щипы царапали мою кожу, ветер толкал лозы. Туман сгустился. Еще взрыв ветра, грязи и света ударил по мне.

А потом все остановилось.

Золотое сияние угасло, я прищурилась в дымке пыли.

Лаллакай лежала на спине, ее черные волосы разметались на земле. Раны были на ее бледной коже, из них текла кровь. Лорд Леса стоял над ней, невредимый. Он будто не шевелился.

Она встала на корточки у его ног. Ее кровь капала на высокую траву.

— Ты меня не интересуешь, — сообщил Лорд Леса. — Я пощажу тебя и твоих друидов, если скажешь: где Зимний король.

— Не можешь найти его сам? — дразнящая нотка проникла в ее хриплый голос. — Тогда я тебя просвещу. Он тут.

— Где…

Бледно-голубой свет вспыхнул по кругу под ногами Лорда Леса — а потом устремился вверх копьем изо льда, сковывая фейри.

Холод вырвался изо льда, и, пока снежинки плясали дико на ветру, Лаллакай бросилась к Заку. Тонкие клинки из тени рассекли лозы, сковывающие его. Его ноги опустились на землю, и она направила эти клинки ко мне. Я пошатнулась, ощутив свободу, сорвала с тела лозы, от шипов остались горящие порезы на пальцах.

Золотисто-зеленый свет вспыхнул в огромном ледяном столбе. Сияние стало ярче, и громкий треск сотряс лед. Он разбился, рассыпался по земле.

Лорд Леса стоял в центре тающего льда, тусклый свет исходил от его кожи. Он поднял взгляд.

Белый сокол спикировал с пасмурного неба, превратился в волкодава и врезался в Лорда Леса порывом искрящегося снега.

Лаллакай освободила двух варгов, и они побежали к машине. Зак схватил меня за запястье и поспешил за ними. Лаллакай не убегала, но пятилась, глядя на двух лордов фейри.

Лорд Леса двигался, ловко танцевал ногами по земле. Волкодав с сияющими золотыми рогами нападал беспощадно, щелкая зубами у плоти Лорда Леса.

Мы добрались до машины, и я сжала ручку. Рикр хотел убежать от этого фейри. Его сила уменьшалась. Он не мог победить, и единственным шансом было сбежать, а для этого мне нужно было сбежать. Он напал, чтобы дать мне время на побег.

Но, когда я открыла дверцу, пальцы Зака сжали мою ладонь так, что я зашипела от боли. Я дернулась к нему и застыла, увидев, что лозы густо оплели передние колеса пикапа. Извивающиеся побеги ползли из колес, шина сдулась, пронзительно пища.

Лорд Леса уничтожил наш шанс на побег. Мы не могли убежать от него на своих двоих, весь лес был его владениями.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги