Дежавю

Глава 4. Язык цветов

Выскочив в стремительно пустеющий коридор, я хватала воздух с такой жадностью, словно провела последние пять минут под водой, а не в огромной аудитории.

Все из-за него. Его голоса, близости. Его прикосновения…

От одного воспоминания об электрическом разряде, пронзившем тело, когда Астахов сжал мою руку, хотелось плакать. Потому что даже после случившегося мое тело реагировало на него, будто и не было года, проведенного врозь. Будто он не разбивал мне сердце.

Как же я ненавидела его. И себя – за слабохарактерность.

У меня оставался только один выход не сойти с ума – перевод в другую группу. Кивнув своим мыслям, я быстро зашагала в направлении женского туалета – мне нужно было привести себя в порядок, прежде чем идти в деканат.

Я спустилась на этаж ниже, чтобы случайно не столкнуться с Астаховым на обратном пути, и зашла в уборную. Убедившись, что кроме меня там никого не было, бросила сумку на подоконник, чтобы свободными руками упереться в холодную раковину напротив большого зеркала.

Вглядываясь в отражение, я видела, как из глаз одна за другой вытекают слезинки, но даже не пыталась их остановить.

– Какая же ты все-таки дура, Власова, – прошептала я в зеркало и всхлипнула. – Жалкая дура.

Позади меня раздался писк уведомлений. Отвернувшись от своего отражения, я достала из сумки телефон, на дисплее которого высветились несколько непрочитанных сообщений.

В чате группы сначала спрашивали, где меня носит, а потом дружно радовались, что в расписании оказалась ошибка, и на сегодня мы все свободны. Я выглянула в окно и даже успела увидеть удаляющиеся фигуры одногруппников.

Что ж, это хорошо. Мне бы не хотелось сейчас столкнуться с кем-то из них и отвечать на какие-либо вопросы.

Когда я увидела содержание еще одного сообщения, снова всхлипнула, но уже от облегчения: «Я прилетела и уже мчу на такси в общагу. Тарасова сильно лютовала? Сколько рефератов мне придется ей сдать?».

Я не стала отвечать на сообщение текстом и просто набрала номер лучшей подруги. Она ответила после первого же гудка.

– Привет! – радостно протянула Ника. – Ты разве не пошла с ребятами отмечать первое сентября?

– Не пошла, – выдавила я и все же не сдержала очередной всхлип.

В трубке повисла тишина.

– Мира, ты плачешь? – голос подруги сочился тревогой. – Что случилось? Где ты?

– Ник, он вернулся, – проскулила я, уже не в силах остановить истерику.

– Кто вернул… – она не закончился предложение, быстро сопоставив все вводные. – Нет. Только не говори мне, что это…

– Астахов.

– Так, ладно. Допустим, он вернулся, – принялась рассуждать Ника. – Он что, в первый же день тебя нашел и пристал?

Сделав глубокий вдох, я все же смогла ответить ей членораздельно.

– Тарасова заболела. Теперь он наш преподаватель по инстэку[1], Ник, – выпалила я. – А еще наш куратор. И мой научный руководитель.

Я рассказала ей все, что произошло за это утро, включая разговор уже после пары. Пока Ника выдавала матерную тираду, я опустила свободную руку под струю холодной воды и поочередно прижала ее к обеим щекам и лбу.

– Я переведусь в другую группу, – сообщила я уже не таким надрывным голосом, когда подруга закончила проклинать Астахова до десятого колена.

– Что?!

– Ник, я не смогу видеться с ним так часто. Все это выше моих сил. Второй раз через подобное я проходить не готова. Сейчас успокоюсь и схожу в деканат, напишу заявление на перевод.

– Слав, ты совсем с ума сошла?! – взвизгнула подруга. – Какой перевод?

Лишь трое людей могли обращаться ко мне по второй части имени, и Ника была из их числа.

– Ник…

– Нет, даже не думай об этом! Выкинь все мысли о переводе из своей прекрасной, но такой дурной головы, – строго сказала она. – Если кто-то и должен отойти в сторону, так это Астахов. Слав, тебе потребовался целый год, чтобы прийти в себя. Год! Я не хочу напоминать, в каком состоянии ты была большую его часть, но ни за что не позволю тебе сдаться из-за этого козла! Пусть идет на хрен со своими разговорами, я его к тебе и на километр не подпущу.

Ее воинственный настрой заставил меня улыбнуться.

– Как ты себе это представляешь? – спросила я обреченно. – Он мой куратор, научрук[2] и преподаватель в одном лице. Наши встречи неизбежны.

– Насколько я помню, у нас уставом запрещены отношения между преподом и студенткой. Шаг влево, шаг вправо – и займется глубоким изучением документа посредством своей задницы.

– Однажды его уже не остановил этот запрет…

– В прошлый раз все было иначе, ведь ты сама этого хотела, – Ника резко погрустнела. – И я еще идиотка, не остановила тебя. Я же думала…

– Твоей вины здесь нет, ты помочь мне хотела. И помогла.

Ника вздохнула.

– Слав, я обещаю тебе, что мы со всем справимся. Но переводиться однозначно нельзя. Он ведь поймет, что это из-за него. А его крохотный мозг сразу же решит, что у тебя к нему чувства или еще какую гадость.

– Ох, не знаю…

– И вообще, у тебя теперь есть Руслан, – напомнила она. – Который просил меня любым способом вытащить тебя на улицу к одиннадцати.

Я взглянула на часы.

– Черт, это уже через пять минут, – я плечом прижала телефон к уху и достала из сумки пудру, чтобы скрыть последствия моего срыва. – Зачем ему это? Он даже не знает, что у нас пары отменили. А если бы я сейчас была на лекции?

– Кажется, ему на это чуточку плевать, – усмехнулась подруга.

Обновив помаду на губах и поправив одежду, я удовлетворенно кивнула своему отражению, подхватила сумку и вышла из уборной. Я предложила оставить разговор об Астахове на потом, а пока отвлечься на другую тему, поэтому всю дорогу расспрашивала Нику про последнюю неделю, которую она провела на побережье океана, наслаждаясь лазурной водой и белоснежным песком под ногами.

Я уже какое-то время стояла на улице в ожидании Руслана, когда почувствовала… его. Ника, мгновенно уловив перемену в моем настроении, тут же спросила, что случилось.

– Ты можешь мне не верить, но прямо в эту секунду я чувствую на себе его взгляд, – честно ответила я, стараясь говорить как можно тише, ведь понятия не имела, где именно он стоит.

– Не оборачивайся. Тебе осталось продержаться совсем немного до приезда Руслана.

– Чего он хочет от меня, Ник? Решил снова поиграться с чувствами глупой студентки? – прошипела я в динамик, из последних сил сопротивляясь желанию обернуться.

– Даже если и так, у него этот фокус больше не выйдет. Ты уже не та по уши влюбленная в него дурочка, – решимость подруги, как и всегда, была заразительна. – Все еще чувствуешь взгляд?

– Так отчетливо, словно к спине поднесли раскаленное железо.

Ника фыркнула.

– Тогда повернись и покажи ему средний палец. Только подумай, как вытянется его рожа, пока он будет любоваться твоим маникюром. Можешь еще второй показать – персональный привет от меня.

Не сдержавшись, я громко рассмеялась, когда представила эту картину.

– Руслан приехал, – сказала я, когда знакомый красный мерседес свернул к университету. – Тебе еще долго до общежития?

– Полчаса.

– Хорошо, увидимся дома.

Попрощавшись с Никой, я убрала телефон в сумку и неторопливо зашагала к машине, из которой уже вышел Руслан.

Высокий блондин с фигурой пловца. О нем мечтала добрая половина студенток, но по какой-то неведомой причине он выбрал меня. А я… я продолжала держать его на расстоянии. Потому что дура.

Я все еще ощущала на себе взгляд Астахова, и это сильно нервировало. А потом я увидела, что Руслан достал из машины огромный букет… ирисов.

Охапка желтых ирисов, которые я терпеть не могла.

«Наверное, я не упоминала, что не люблю эти цветы», – подумала я, но никак не могла отделаться от мысли, что такой выбор на языке цветов говорил о страсти. Если ему так нравятся ирисы, лучше бы выбрал фиолетовые, выражая уважение, или хотя бы белые, которые означали чистоту помыслов.

«Господи, ну что за идиотские мысли», – осудил меня внутренний голос. Какой еще язык цветов… нашла, что вспомнить.

Мной вдруг резко завладело чувство дежавю.

Пока Руслан шел ко мне с букетом, щеголяя обворожительной улыбкой, сознание подкинуло мне воспоминание, как я вот так же стояла на улице и наблюдала за приближающимся ко мне мужчиной. Тогда за моей спиной было здание общежития, а букет был в руках у Тимура.

Только Астахов уже знал, что единственные цветы, кроме полевых и роз, к которым я неравнодушна – пионы.

Черт возьми, как же мне хотелось выкинуть его из головы… но я знала, что Астахов не только там, он буквально у меня под кожей.

Несмотря ни на что.

– Привет, красавица, – сказал Руслан, протягивая мне букет. – Решил заехать на несколько минут и сделать тебе сюрприз.

– Привет, – я улыбнулась и приняла цветы. Руслан был на голову выше меня, только поэтому я успела увернуться от его губ. Вместо полноценного поцелуя я чмокнула его в щеку и попыталась избежать объятий. Я не могла… не могла принимать знаки внимания под взглядом Астахова. А ведь стоило бы. – Спасибо. А ты сам почему не на парах?

– Я же выпускник, могу себе позволить прогулять первый день. Или неделю, – усмехнулся он.

– Мне казалось, что выпускной год самый ответственный…

– Не будь занудой, Мирка, – Руслан подмигнул мне и, кажется, не заметил, как я скривилась от этого обращения. Ну зачем было так коверкать мое имя? – Ладно, возвращайся на свою пару, у меня еще дела.

Я закусила губу, пока в моей голове стремительно зрел план, как отвадить от себя Астахова.

– У меня отменили пары, – я мило ему улыбнулась. – А ты не мог бы подвезти меня до общежития?

– Без проблем, – Руслан устроил руку на моей талии и мягко подтолкнул в сторону своей машины. – Я даже могу попробовать перенести дела.

– Не стоит, – выпалила я, пожалуй, слишком быстро. – Я неважно себя чувствую.

– Ладно, прыгай в машину, – сказал Руслан и ушел к водительской стороне. Я открыла дверь, закинула букет назад, а сама устроилась на пассажирском.

Я знала, что Астахов все еще наблюдает за мной, и в последний момент не смогла сдержаться. Вскинув голову, я мгновенно увидела его в распахнутом окне второго этажа. Расстояние было небольшим, а зрение отличное, поэтому я видела, как он напряжен. Господи, как он смотрел…

Себе можно было не врать – сейчас я бы предпочла оказаться в машине именно с ним и согласилась бы поехать куда угодно. Точно так же, как было один год и четыре месяца назад.

Выбраться из плена его глаз я смогла, лишь захлопнув дверь машины. Только тогда я немного расслабилась и откинулась на сиденье.

– Ты уверена, что не хочешь где-то посидеть? – спросил Руслан, для которого мои внутренние терзания остались незамеченными. – Я и правда могу все отменить на сегодня и провести этот день с тобой.

– Отвези меня, пожалуйста, домой, – тихо попросила я и честно назвала причину своего желания. – Мне очень плохо.