Деловой роман

2

— Вам что-нибудь принести?

Фрэнсис вздрогнул и бросил взгляд на часы. Прошло уже полчаса, как Патрик Сазерленд оставил его одного, и все это время Фрэнсис думал об одном и том же. Пожалуй, пора решать. Он посмотрел на официантку.

— Я немного перекусил бы. Какой-нибудь овощной салат и… запеченную рыбу. Да, и бокал белого вина.

— Мистер Берджесс?

Задумавшийся Фрэнсис поднял голову, ожидая увидеть официантку. Наверное, дочь Сазерленда позвонила и попросила передать, что не придет. Так было бы удобнее для всех. В конце концов она же не отвечает за своего спятившего папашу!

Но молодая женщина, стоявшая у столика, не была официанткой. На ней был льняной светло-зеленый костюм, облегавший соблазнительную фигуру и не скрывавший ни крутых бедер, ни высокой, в меру полной груди. Серо-голубые глаза, решительный подбородок, чуть вздернутый носик и волосы цвета меда.

— Я Шеннон Сазерленд. Меня прислал отец.

Фрэнсис молчал, тупо глядя на дочь владельца «Сазерленд Билдинг». Она — дочь Патрика? Вообще-то он даже не думал о ней, как о женщине. Потому что все его мысли занимала компания. Но уж конечно ему и в голову не приходило, что дочь Патрика может оказаться прямо-таки ошеломительной красавицей.

— Он хотел, чтобы мы с вами кое-что обсудили, — продолжала Шеннон, не дождавшись ответа.

Только теперь Фрэнсис сообразил, что до сих пор сидит, и поспешно вскочил.

— Э-э-э… значит, вы Шеннон? — спросил он и тут же вспомнил, что она уже представилась. — Извините, я немного…

— Вы, наверное, впервые в Техасе, да? — Шеннон смотрела ему в глаза, и Фрэнсис подумал, что дочь, пожалуй, пошла в отца — такая же энергичная, решительная. — Не возражаете, если я сяду за ваш столик?

Не дожидаясь ответа, она выдвинула стул, и Фрэнсис снова огорченно подумал, что не успевает быть джентльменом.

Он сел, чувствуя себя полным болваном. Если бы только знать… Пока Шеннон заказывала мороженое и кофе, Фрэнсис напряженно обдумывал стратегию предстоящего разговора.

То, что она пришла, вовсе не означает, что она согласна. Возможно, ее приход сюда объясняется простой вежливостью. Нельзя исключать и того, что ей вообще ничего не известно о планах ее отца.

— Насколько я понимаю, беседа по душам уже состоялась, — проронила Шеннон.

— Да, Патрик сделал мне несколько интересных предложений, — согласился Фрэнсис и осекся. Будь осторожнее в выборе слов, приятель, предостерег он себя. — То есть… Послушайте, я не знаю, в курсе ли вы того, о чем шла речь, но…

Шеннон сделала глоток кофе.

— У отца нет от меня секретов.

— Они могли появиться в последнее время.

Шеннон вздохнула.

— Я знаю, что он подумывает об отставке, но не хочет продавать бизнес кому попало. Папа еще в прошлом году сказал, что подыскивает молодого перспективного архитектора, который разделял бы его идеи и мог взвалить на плечи ответственность за будущее компании.

— А вы? — Фрэнсис поймал себя на том, что именно этот вопрос крутится у него в голове последние четверть часа. — Почему бы вам не взвалить эту самую ответственность на свои плечи?

Шеннон развела руками.

— К сожалению, архитектура меня не очень интересует. Я, конечно, могу отличить плохой проект от хорошего, но не более того. Наверное, мне просто не достался этот ген.

— Похоже, вы относитесь к такому упущению природы довольно спокойно.

— У меня было время, чтобы привыкнуть к мысли о том, что мои таланты лежат в другой области. Отец в общем-то тоже свыкся с таким положением дел и, надо отдать ему должное, не пытался меня переделать.

— Но ведь вы тоже работаете в компании?

— Да.

— И вас не смущает перспектива появления во главе ее совершенно постороннего человека?

— Разумеется, смущает. Я ведь заинтересована в успехе «Сазерленд Билдинг», потому что работаю в юридическом отделе компании. Конечно, подчиняться чужаку будет нелегко. Но я согласна с отцом: лучше человек со стороны, чем слияние с одним из конкурентов и потеря независимости. — Она подняла голову и посмотрела Фрэнсису в глаза. — Если отец считает вас достойной сменой, я готова подчиниться его выбору.

Фрэнсис потер подбородок.

— Если вы говорите серьезно, то, значит, не знаете всех деталей его плана.

Он допил вино. Пить, наверное, не стоило, но что еще делать, если ситуация так резко изменилась? Тут не помешало бы и кое-что покрепче. Его собеседница, напротив, совершенно не нервничала.

— Вы, вероятно, имеете в виду его пожелание, чтобы я вышла замуж за будущего хозяина «Сазерленд Билдинг»?

Фрэнсис оторопело взглянул на нее.

— Так вы и об этом знаете?

По ее губам скользнула улыбка.

— Повторяю, у папы нет от меня тайн.

— Да… И что, вы не возражаете? Это же деспотизм, средневековье какое-то!

Шеннон покачала головой.

— У него есть на то свои причины. Видите ли, папин брак тоже был устроен его родителями, и, по-моему, он никогда об этом не сожалел. Естественно, что, думая о будущем компании, папа решил не отказываться от проверенного способа. Деловое партнерство, как вы, надеюсь, понимаете, имеет определенные недостатки, тогда как брак для бизнеса гораздо надежнее. Чужак, становящийся членом семьи посредством брака, перестает быть чужаком. Я не смогу вытолкать вас за дверь, если вы мне чем-то не понравитесь, но и вы не сможете прибрать к рукам фирму и выкинуть меня из дела.

— Но… может быть, ваш отец не слышал, но есть такая вещь, как развод.

В ее красивых глазах мелькнуло сожаление.

— Позвольте объяснить вам кое-что. По мнению моего отца, брак, устроенный ради достижения благих и обоюдовыгодных целей, брак, заключенный по взаимному согласию сторон, чьи суждения не искажены эмоциями, имеет все основания сохраниться. И я вполне разделяю эту точку зрения.

— Боже, да вы просто Снежная Королева… — пробормотал Фрэнсис и тут же прикусил язык, кляня себя за очередной ляп.

Что-то блеснуло в глазах молодой женщины может быть, слезы? — и она отвернулась к окну. Фрэнсис стиснул кулаки: вот и показал, какие они там, на севере, джентльмены.

— Вам следует понять, что папа думает не только о ближайшем будущем. Партнерство не способно дать наследника, а брак…

Да, Шеннон Сазерленд была настроена серьезно и не собиралась шутить, но это лишь свидетельствовало о том, что и она, и ее папаша живут в каком-то другом мире.

— И вам не кажется, что ваш отец немного… того?

— Думаю, то, чего папа не знает, ему не повредит, — холодно сказала молодая женщина.

— Другими словами, — медленно произнес Фрэнсис, — вы планируете фиктивный брак, о чем ваш отец не догадывается.

Она кивнула.

— Вы правильно поняли.

— Почему?

Ее взгляд ушел в сторону.

— Хотите знать, почему я не хочу… э-э-э… не хочу…

— Нет, меня не интересует, почему вы не хотите спать со мной. Я хочу понять, зачем вам нужен фиктивный брак.

Он видел, как побелели костяшки пальцев, державших чашку, но голос Шеннон остался спокойным и ровным.

— Думаю, вас это не касается. Скажу так: у меня есть основания считать, что обручальное кольцо оградит меня от ненужного внимания.

Ах ты, дурочка, подумал Фрэнсис, кого же ты обманываешь? При твоей красоте мужчин не остановит никакое кольцо.

Другое дело, что тот, кто увидит под роскошной, интригующей внешностью превратившуюся в ледник душу, вероятнее всего уйдет — и уже не вернется. Хотя такая женщина вряд ли останется когда-нибудь без мужского внимания.

— Кажется, я понимаю, — мягко сказал Фрэнсис. — Если вы беременны или опасаетесь, что забеременели…

Шеннон резко выпрямилась, и ему показалось, что сейчас ее самообладание лопнет и она запустит в него чашкой. Ее щеки порозовели, губы задрожали, глаза полыхнули холодным пламенем, и все же Фрэнсис едва удержался, чтобы не улыбнуться. Оказывается, ледник не так уж и прочен.

— Вы ошиблись, — высокомерно бросила Шеннон.

— Вот и хорошо. Вообще-то я о детях не думал, но если уж и сажать на шею пару паршивцев, то желательно своих.

— Об этом можете не беспокоиться, я не собираюсь сажать вам на шею никаких, как вы выразились, паршивцев. — Презрение звенело в ее голосе, как кубики льда в стакане.

— А вы, похоже, вполне уверены, что я готов согласиться на ваш безумный план.

— С вашей стороны отказаться было бы глупо. Стать наследником Патрика Сазерленда — это отличная возможность проявить талант и обеспечить себе достойную жизнь. Такой шанс выпадает раз в жизни.

— Интересно, что сделает ваш отец, если я все же откажусь… — задумчиво проронил Фрэнсис.

Шеннон пожала плечами.

— Пойдет дальше по списку.

— По списку? — встрепенулся Фрэнсис. — О каком списке вы говорите?

И тут его осенило. В разговоре Патрик Сазерленд не только упомянул о том, что он, Фрэнсис Берджесс, талантливый архитектор, но и сказал, что включил его в какую-то тройку лучших. Так, значит, он лишь один из списка, состоящего как минимум из трех фамилий.

Словно в ответ на его мысли, Шеннон кивнула.

— Да, существует список кандидатов. Но это естественно. Вы не единственный одаренный человек, работающий в этой области. Страна у нас большая, а папа не из тех людей, кто, как говорится, складывает все яйца в одну корзину.

— На каком же месте в этом списке я?

— Точно не знаю, — равнодушно проронила она.

— Понятно. В детали он вас не посвятил.

— Верно. Но, возможно, вам станет легче, если я скажу, что вы первый, с кем он попросил меня встретиться.

Итак, если в списке кто-то и стоял выше, он — или они — не прошли устроенного Патриком экзамена.

— Спасибо. Я вырос в своих глазах.

— Что ж, теперь, когда отец сделал выбор, ваше место в списке уже не имеет никакого значения. Любой…

— Не могу с вами согласиться, — перебил ее Фрэнсис. — Я ведь получаю не только прекрасную возможность реализовать свои способности, но и проблему в виде жены.

Шеннон покраснела.

— Хочу сразу предупредить, что общение будет сведено к минимуму. — Впервые за время разговора ее голос звучал неуверенно. — Хотя, думаю, жить нам придется вместе.

— Да, полагаю, Патрик заметит, если мы станем приезжать на работу из разных мест.

— Но договориться можно всегда, мы же разумные люди.

— Конечно.

— А возможные неудобства это пустяки по сравнению с выигрышем, согласны?

Да, он был согласен. Брак по расчету… Сделка… Можно придумать еще с десяток названий тому, что они собираются сделать, но в конце концов в жизни всегда приходится выбирать, за что-то платить, чем-то жертвовать. Отвергнув предложение Патрика Сазерленда, он уже никогда не сможет расправить крылья, реализовать мечты, раскрыть талант. Сидеть до конца жизни в песочнице, лепя одинаковые домики и сожалея о растраченных впустую годах, — нет, это не для него.

Фрэнсис посмотрел на Шеннон — она спокойно ждала его ответа — и понял, что сделает шаг вперед, в новое будущее, не только ради «Сазерленд Билдинг», но и ради нее.

— Что ж, — сказал он, — давайте выпьем и обсудим нашу свадьбу.

— Только не шампанское. — Она улыбнулась. — Раз уж вы теперь техасец, то попробуем местного вина.

Впрочем, планировать, как оказалось, было почти нечего, и Шеннон сразу дала это понять.

— Я не собираюсь играть в какие-либо дурацкие игры с переодеванием, толпой гостей, девочками с цветами и прочей мишурой, — заявила она безапелляционно. — Ничего этого не будет, как не будет и…

— Иллюзий, — вставил Фрэнсис.

Шеннон впервые внимательно посмотрела на того, кого отец выбрал ей в мужья. В целом этот Фрэнсис Берджесс производил неплохое впечатление. По крайней мере, не вызывал антипатии. Выше среднего роста, широкоплечий, с черными, вьющимися на концах волосами… Полные чувственные губы и неожиданно тяжелый подбородок с ямочкой… карие, с золотистыми пятнышками глаза… уверенный взгляд…

Без иллюзий… Да, именно это он должен понять. Понять и не обижаться.

— Чего еще я буду лишен? — с невинным видом спросил Фрэнсис. — Первого вальса?

Она услышала в его голосе не обиду, а скорее удивление. Боже, какие странные создания, мужчины! Неужели можно всерьез верить, будто пределом желаний каждой молодой женщины является именно вот эта усложненная дурацкими деталями свадебная церемония?

— Вас это беспокоит?

— Нет. — Он равнодушно пожал плечами. — Не беспокоит и не удивляет.

Еще бы! Глядя на своего будущего мужа, Шеннон все больше проникалась уверенностью, что при необходимости он согласится на любые ее условия. В конце концов свадьба — это всего один день, а «Сазерленд Билдинг» — навсегда.

— Вот и хорошо. Венчания тоже не будет. — Она твердо смотрела ему в глаза, ожидая реакции, но Фрэнсис просто кивнул. Наверное, и он понимал, что в данных обстоятельствах слова брачного обещания звучали бы фальшиво и лицемерно. Конечно, многие их не поймут, но пусть мир думает, что хочет. — И, разумеется, никакого списка гостей в сотни имен. Если ваши родители захотят узнать, в чем дело, я им объясню, а если они…

— Мои родители не доставят вам проблем, — спокойно перебила ее Фрэнсис, — они погибли восемь лет назад.

Шеннон запнулась и вспыхнула от злости на саму себя.

— Извините. Извините, Фрэнсис. Меня порой заносит, и тогда кому-то приходится…

— Вам не за что извиняться, вы же не знали. — Он не смотрел на нее, покачивая бокалом. — И раз уж мы заговорили о том, без чего можно обойтись, то как насчет кольца? — Он многозначительно посмотрел на ее левую руку, лежавшую на клетчатой скатерти, и Шеннон понадобилась вся выдержка, чтобы не поддаться импульсу и не убрать ее под стол.

— Меня вполне устроит что-нибудь простенькое.

Фрэнсис нахмурился.

— Простенькое? Дочь Патрика Сазерленда заслуживает самого лучшего. Ваши знакомые…

— Хорошо, решите это сами.

— Вы полагаетесь на мой вкус?

— И на вашу сдержанность.

— Бриллиант, сапфир или изумруд?

— Ни то, ни другое, ни третье. Простое золотое кольцо.

Некоторое время Фрэнсис молча смотрел на нее, потом кивнул.

— Что ж, по-моему, картина начинает проясняться. Проще, сдержаннее, скромнее…

— Вот и хорошо. Если мы поймем друг друга сейчас, то, надеюсь, недоразумений не возникнет и в будущем.

Фрэнсис улыбнулся и поднял бокал.

— За понимание.

Шеннон протянула руку к своему бокалу и с удовольствием отметила, что пальцы совсем не дрожат.