Деловой роман

7

Он плыл на легком шелковом облаке, вдыхая мягкий цветочный аромат, когда кто-то грубо и бесцеремонно вернул его в реальность, назвав по имени.

Фрэнсис открыл глаза и увидел прямо перед собой лицо Шеннон. Некоторое время он лежал тихо, стараясь разобраться в ситуации. Разделительная линия в виде покрывала, баррикада, возведенная Шеннон накануне вечером, исчезла, а само покрывало сбилось к ногам. Шелковое облако с цветочным ароматом, на котором Фрэнсис только что плавал, оказалось волосами Шеннон, попавшими ему под щеку.

Разумеется, все произошло случайно: у Фрэнсиса и в мыслях не было ограничивать ее свободу, но так или иначе, а поднять голову Шеннон не могла.

Все, подумал он, моя песенка спета.

— Не будешь ли ты так любезен, — холодно произнесла она.

Фрэнсис послушно отодвинулся на свою половину, а Шеннон повернулась, взглянула на стоящий на тумбочке будильник и издала вопль отчаяния, резанувший Фрэнсиса по нервам.

— Ты всегда встаешь в таком настроении? Или это как-то связано с изменением семейного положения? — раздраженно поинтересовался он.

— Только когда опаздываю на работу. Не представляю, как я могла не услышать будильник, он же заведен на семь.

Фрэнсис посмотрел на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке и показывавшие почти четверть десятого.

— Похоже, они спешат.

— А сколько на твоих? — спросила Шеннон, встряхивая будильник. — Послушай, он не работает. Не могу поверить, чтобы в отеле не работали часы…

— Наверное, никто не обращал внимания. Молодоженам обычно спешить некуда.

— И все равно я не понимаю…

— Дорогая, позволь тебе объяснить…

— Не надо ничего объяснять! Не принимай меня за идиотку! Даже молодоженам нужны часы, чтобы успеть на самолет или автобус.

— Думаю, они планируют все свои дела на вторую половину дня. Кроме того, — добавил Фрэнсис, вставая с кровати, — если ты не хочешь показываться на работе невыспавшейся, тебя никто не торопит. «Сазерленд Билдинг» не рухнет, если ты раз в жизни опоздаешь на пару часов.

— Ну уж нет. — Шеннон схватила пакет с купленным накануне новым костюмом. — Поторапливайся.

— А куда спешить? Мы уже опоздали, поэтому час-другой не имеет значения.

Но Шеннон уже исчезла в ванной, и Фрэнсису ничего не оставалось, как начать собирать вещи.

Накануне они задержались в ресторане и, вернувшись в номер, почти сразу легли спать, так что теперь ему пришлось доставать из шкафа чемоданы, снимать с вешалок рубашки и пиджаки, собирать мелочь из ящиков.

Через пять минут из ванной вышла Шеннон с щеткой в одной руке и с пижамой в другой.

— Спасибо. И не смотри на меня так. Конечно, ее следовало вернуть выстиранной и выглаженной, но у меня в сумке нет свободного места.

Фрэнсис запихнул пижаму в чемодан вместе с парой несвежих рубашек.

— Не забудь сорочку. Кстати, куда ты ее запрятала?

— Вообще-то я собиралась оставить ее здесь, но если уж ты успел ее полюбить, то возьми. — Она выдвинула нижний ящик шкафа и выудила скомканную сорочку. — Положи куда-нибудь.

Фрэнсис поймал брошенную Шеннон сорочку и швырнул ее обратно.

— Если ты оставишь в номере такую дорогую вещь, горничная найдет ее и отнесет управляющему. Вряд ли твои коллеги по «Сазерленд Билдинг» будут довольны тем, как обошлись с их подарком.

— Откуда им знать, что его у меня больше нет? Сорочка же не платье, которое можно надеть, пригласив гостей на чай.

— Но управляющий вероятнее всего сочтет, что ты ее забыла, и отошлет в офис.

— Верно. Именно так Альмейда и поступит. — Шеннон задумчиво посмотрела на предмет спора и запихнула его в сумочку.

— А что будем делать с моими вещами? Не тащить же два чемодана через весь город!

— Давай оставим их у портье, а заберем после работы, — предложила Шеннон, но, подумав, добавила: — Нет, мне, пожалуй, лучше не показываться здесь какое-то время. Лучше возьмем все с собой и завезем по пути на мою квартиру. Ты уже собрался? Мне не хотелось бы появляться на работе перед самым ланчем.

— Значит, завтрак исключается, — уныло пробормотал Фрэнсис, поднимая чемоданы. — Хорошо хоть по постели не надо прыгать.

Когда такси остановилось у здания «Сазерленд Билдинг», часы показывали половину одиннадцатого, а на стоянке уже не было свободных мест.

— Слава Богу, я отменила пару назначенных на утро встреч, иначе пришлось бы краснеть перед клиентами, — сказала Шеннон, выходя из машины. — Надо выработать какую-то систему, чтобы исключить в будущем повторение таких ситуаций.

— Полностью с тобой согласен. — Фрэнсис подал ей руку. — Являться на работу с пустым желудком недопустимо. Надеюсь, у тебя дома найдется надежный будильник.

— Да, я привыкла делать все так, как положено, и это единственный способ достичь успеха. Не думаю, что стремление человека к организованности заслуживает насмешки. В любом случае…

Фрэнсис не дослушал и, наклонившись, шепнул ей на ухо:

— Улыбайся, дорогая, нас встречают.

Шеннон и сама успела заметить, что чуть ли не все сотрудники компании собрались в фойе, хотя делать им там было абсолютно нечего. Заметила она и то, что некоторые из коллег украдкой посмотрели на часы.

Есть люди, органически неспособные приходить на работу вовремя, но Шеннон, понимая, что их уже не переделать, тем не менее выразительно постукивала по циферблату каждый раз, когда кто-то из ее подчиненных появлялся на рабочем месте с опозданием. Сейчас она сама оказалась в шкуре нарушителя дисциплины и чувствовала себя в ней весьма неуютно.

— Доброе утро, — громко сказала Шеннон, постаравшись придать голосу жизнерадостность. — Как здорово, что вы все собрались здесь. — Она не стала задерживаться и сразу направилась к своему кабинету.

Фрэнсис догнал ее, положил руку на ее плечо и, когда она обернулась, поцеловал в губы.

— Дорогая, я буду в своем кабинете. Поработаю над проектом для мистера Шиммера.

Шеннон одарила его ослепительной улыбкой и негромко пробормотала:

— Запомню на тот случай, если вдруг пойму, что не могу жить без тебя. Вряд ли это произойдет в нынешнем тысячелетии.

Один из мужчин, стоявших у стены, передал своему соседу банкноту.

Странно, подумала Шеннон. Наверное, собирают деньги на какой-то подарок от своего отдела. Она остановилась.

— Хочу поблагодарить всех за поздравления, пожелания и, конечно, за подарок.

— А я могу лишь присоединиться к тому, что сказала моя жена, — добавил Фрэнсис. — Надеюсь, у меня еще будет возможность доказать вам мою благодарность. И… — он сделал короткую паузу, — восхищен вашим вкусом. — Прекрасный выбор. Откровенно говоря…

Шеннон скрипнула зубами.

— Дорогой, нам пора.

Он кивнул, но не отказал себе в удовольствии закончить:

— Откровенно говоря, мне немного стыдно признаться, что эта чудесная вещь большую часть ночи пролежала на полу.

Что он несет?! Шеннон посмотрела на Фрэнсиса, надеясь, что коллеги не заметят в ее взгляде раздражения, а увидят лишь вполне понятное смущение, и шагнула к двери… но тут же снова остановилась, едва не налетев на Джейсона Крамера.

Вот это сюрприз!

Джейсон выглядел, как всегда, отлично — элегантный, подтянутый, в тщательно отглаженном летнем костюме горчичного цвета, с неизменным «дипломатом» в руке и с легкой, ироничной улыбкой на губах.

— Ты еще здесь? — Шеннон понадобилось не менее пяти-шести секунд, чтобы оправиться от шока. — А я думала…

Он улыбнулся.

— Вижу, ты все еще следишь за моими передвижениями. Да, сегодня я должен был улететь в Даллас, но решил немного задержаться. Хотел повидаться с Патриком, но он был занят всю неделю. Теперь понятно чем.

— Отец у себя. Можешь подняться, если хочешь.

Шеннон вошла в кабинет, но не успела закрыть за собой дверь. Джейсон вошел вслед за ней.

— Я уже повидался с ним. Патрик рассказал о твоей свадьбе. Все случилось так неожиданно… По крайней мере, для меня. Хотя, если подумать, то дело шло к этому.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что мне следовало догадаться о таком варианте развития событий еще тогда, когда поползли первые слухи о намерении твоего отца уйти на покой.

— При чем здесь отец?

— Ну как же. Фирме нужен новый хозяин, старику — наследник, а тебе — муж. Объединить все это в одном лице — отличная мысль. Не сомневаюсь, что претендентов хватало. А кто откажется от пакетного предложения? И все же прости, Шен, но ты меня удивила.

Разговор был ей в тягость, но он произошел бы рано или поздно, так уж лучше поставить точку сейчас, отрезать раз и навсегда.

— Чем? Я не давала тебе никаких обещаний и…

Джейсон покачал головой.

— Речь не об этом. Разумеется, ты свободная женщина и вольна поступать так, как считаешь нужным. Просто кое-что не стыкуется.

— Например?

— Ну, например, разговоры о морали, нравственности, ответственности и такой сугубо деловой подход к выбору мужа.

— Тебе это не нравится?

Его лицо стало вдруг совсем другим: улыбка ушла, брови сдвинулась к переносице, во взгляде мелькнула холодная враждебность.

— Мне не нравится то, что ты продала себя так дешево.

За спиной Джейсона вырос Фрэнсис.

— Извини, Шен, ты занята?

— Нет, заходи. Я сейчас освобожусь.

Джейсон усмехнулся.

— Не буду мешать. Надеюсь, дорогая, ты получила то, что заслужила. Желаю вам обоим как можно дольше оставаться в плену иллюзий. Реальность ведь куда менее приятна, не так ли? Интересно, кто из вас первым поймет, что заплатил непомерную цену? Пока. Еще увидимся. — Он помахал Шеннон рукой, повернулся, задев плечом Фрэнсиса, и вышел из кабинета.

Некоторое время Фрэнсис и Шеннон молчали. Немного успокоившись, Шеннон села за стол. Фрэнсис остался стоять.

— Черт возьми, ты вовсе не обязан каждый раз выступать в роли спасателя! — раздраженно сказала она. — Я бы и сама прекрасно с ним справилась.

— Так тебе показалось, что я пришел именно ради этого? — удивился Фрэнсис. — Извини, но ты ошибаешься. Твой отец хочет поговорить с нами обоими. За ланчем. И, кстати, я где-то видел этого парня. Не с ним ли ты разговаривала в аэропорту? Тебе следовало нас познакомить.

— Как-нибудь потом. — Шеннон побарабанила по столешнице. — А что случилось? Почему это отец вспомнил о ланче?

— Видишь ли, мысль о ланче подал я. Патрик… на него, наверное, подействовало мое замечание о том, что мы… хм, что нам было не до еды утром.

Шеннон уставилась на него во все глаза.

— Что? Ты сказал…

— Разумеется нет. Я не говорил, что мы всю ночь занимались любовью. Ничего подобного. Я лишь дал понять, что мы… ну, что у нас были другие приоритеты. А уж как он интерпретировал мои слова, это его дело. Ты же не хочешь, чтобы я объяснял каждому, что мы не спим вместе! Хотя…

— Я не желаю, чтобы ты лгал!

— Извини, по-моему, мы договорились поддерживать видимость нормальных супружеских отношений. То, что секс естественная и неотъемлемая часть таких отношений, знают даже дети.

— Но из этого вовсе не следует…

Фрэнсис пожал плечами.

— Давай поговорим об этом позже, хорошо? Сейчас нас ожидает твой отец, а я, честно говоря, умираю с голоду.

Шеннон вздохнула, понимая, что логика на его стороне. Как ни крути, но от темы секса не уйдешь. Впрочем, Фрэнсис человек здравомыслящий, а потому нужно лишь обсудить проблему и найти устраивающий всех способ ее решения.

— Ладно, идем.

Когда они вышли из кабинета, Фрэнсис спросил:

— Итак, кто этот мужчина? Ты расскажешь мне о нем?

Она поёжилась.

— Рассказывать особенно нечего. Человек из прошлого, под которым мы оба подвели черту. Тебе не стоит беспокоиться. Я же не расспрашиваю о твоих подружках.

— Может быть, и стоило бы, — пробормотал Фрэнсис.

Патрик Сазерленд разговаривал о чем-то со своей секретаршей и, увидев дочь и зятя, поспешно спрятал в карман бумажник.

— Хорошо, Моника, я согласен. — Он улыбнулся и взглянул на часы. — Значит, ланч, да? Прекрасная мысль. Я и сам не могу работать, пока, так сказать, не подброшу в топку угля.

Они уже подходили к излюбленному заведению Патрика, когда Шеннон решила вмешаться в спор мужчин относительно шансов на выигрыш «Ред Уингз» в предстоящей встрече с «Филадельфия Флайерс».

— Папа, ты не объяснишь мне, что происходит в офисе? Все передают друг другу какие-то деньги. И не увиливай, я видела, как ты отдал Монике десять долларов.

Патрик посмотрел на дочь с таким видом, будто она спросила его о количестве осадков, выпадающих в пустыне Сахара.

— Извини, дорогая, ты о чем?

— О Боже, не изображай невинного младенца, ты давно вышел из детского возраста!

Фрэнсис с улыбкой взял ее за руку.

— Позволь мне высказать предположение. Если не ошибаюсь, речь идет о тотализаторе. Ты делаешь ставку на исход того или иного события и, если угадываешь…

— Я знаю, что такое тотализатор, — перебила его Шеннон, — не принимай меня за монахиню, прожившую все двадцать шесть лет за стенами монастыря. Я задала вопрос и хочу получить на него ответ. Ясный и однозначный.

— Хорошо, вот тебе ответ. Если я ошибаюсь, Патрик меня поправит. Когда мы вошли в холл, все посмотрели на часы, заметила? Так вот, осмелюсь предположить, сотрудники фирмы делали ставки на то, когда мы появимся на работе.

— Боже мой. — Шеннон всплеснула руками и повернулась к отцу. — Папа, это правда?

— Ну-у… — Патрик Сазерленд отвел глаза.

— Как ты мог? Я же не лошадь на ипподроме и не…

— Подожди, дочка. Ничего страшного не случилось. Речь шла о том, в какой день недели ты войдешь в обычный график, но, поскольку я проболтался, пари можно признать недействительным.

— Пожалуйста, займись этим сегодня же, — сдержанно попросила Шеннон.

Патрик кивнул, но ничего не ответил. В баре он сразу направился к «своей» кабинке и занял место за столиком, Шеннон устроилась напротив, а Фрэнсис сел рядом с ней. Его бедро на мгновение прижалось к ее бедру, и Шеннон тут же отстранилась. Точнее, попыталась отстраниться, потому что маневру помешала стена. Черт возьми, на кого только рассчитаны эти скамейки! Разве что на юнцов, готовых сидеть на коленях друг у друга.

— Тесновато? — с некоторым опозданием заметил Патрик. — Можно перейти в зал, если хотите.

Фрэнсис не ответил, но с любопытством посмотрел на Шеннон, ожидая ее реакции.

Ну уж нет, подумала Шеннон. Клюнуть на предложение отца — значит признать собственную слабость, признать, что я ощущаю тепло, исходящее от мужчины, наивно и самоуверенно полагающего, будто ни одна женщина не способна устоять перед его обаянием.

— Мне нравится, когда меня зажимают в угол. Так о чем ты хотел поговорить, папа?

Патрик жестом подозвал официантку.

— Главным образом о нашей рекламной кампании. Я думал об этом весь уик-энд и пришел к выводу, что нам следует обменяться предложениями. Возможно, у кого-то появились новые идеи.

— Разве мы не все обсудили на прошлой неделе? — удивленно спросила Шеннон.

Патрик посмотрел на Фрэнсиса.

— У твоего мужа возникли кое-какие сомнения.

— Вот как? Я так и знала, что без тебя здесь не обошлось, — буркнула Шеннон и сделала вид, будто изучает меню.

— Послушай, дорогая, я ознакомился со всеми материалами и считаю, что «Сазерленд Билдинг» не готова идти дальше.

— Что ты хочешь этим сказать?

Фрэнсис вздохнул.

— Я хочу сказать, что нам надо предложить кое-что новенькое на рынке. Мы обсуждали это с Патриком и решили…

— Вы решили, — перебила она, — и теперь ставите меня в известность. Спасибо.

— Не заводись, — спокойно сказал Патрик. — У Фрэнсиса есть то, чего не хватает нам.

— И что же это такое?

— Свежий взгляд.

— Ах да, конечно. — Шеннон понимала, что взяла неверный тон, но ее уже понесло. — Что ж, в таком случае продолжайте без меня. Приятного аппетита. — Шеннон поднялась, протиснулась между Фрэнсисом и столом и, не оглядываясь, направилась к выходу.

— Бедняжка Шен, — долетели до нее слова Фрэнсиса, — я и сам бываю не в себе, если не позавтракаю.

Утром, торопясь на работу, они практически не заходили в квартиру, оставив вещи в прихожей. Теперь, вернувшись домой и вставляя ключ в замочную скважину, Шеннон с беспокойством обнаружила, что рука у нее дрожит. Глупо, конечно, подумала она, нервничать после того, как мы провели целый уик-энд в однокомнатном номере для новобрачных. Дома должно быть легче. По крайней мере, здесь несколько комнат, здесь не надо запираться в ванной, чтобы переодеться, и можно не опасаться назойливого внимания прислуги.

Тем не менее что-то мешало Шеннон наслаждаться долгожданным покоем и привычным домашним уютом. Что? Она попыталась сформулировать ответ. Вероятно, все дело было в том, что только сейчас до нее дошла вся значимость происшедшей в ее жизни перемены. Отныне ее жизнь уже не будет прежней. Отныне она не одна. И это уже не изменишь.

Шеннон обошла оставленные у двери чемоданы и включила свет.

— Тебе понадобится собственный ключ. Найдешь его в ящике стола, под телефоном. Не уверена, что мы всегда будем возвращаться домой вместе.

Фрэнсис не ответил, и она обернулась. Он с любопытством оглядывал стены, мебель, обои. Словно следуя его примеру, Шеннон сделала то же самое, хотя и прожила в этой квартире более двух лет.

Слева от прихожей находилась небольшая кухня, справа — просторная светлая гостиная, а прямо, за двухстворчатой дверью, две спальни, одна из которых использовалась как комната для гостей.

Оставив Фрэнсиса в холле, где его внимание привлекли развешанные на стене фотографии, Шеннон прошла в гостиную и устало опустилась на низкий диван.

— Знаешь, ездить на работу на такси, наверное, удобнее, чем на своей машине. Или ты считаешь иначе?

— Я почти никогда не пользуюсь своей машиной. В центре постоянно проблемы с парковкой.

Он кивнул.

— Поэтому я и продал «бьюик», прежде чем переезжать сюда. На первых порах можно обойтись одной машиной, а потом, если понадобится, куплю себе что-нибудь. Как ты думаешь?

— Правильное решение. — Она подняла голову — Фрэнсис уже стоял под аркой. — У меня, если обратил внимание, «шевроле», так что места хватит.

Хотя квартира и была намного больше гостиничного номера, в присутствии Фрэнсиса пространство каким-то странным образом съёживалось. Пожалуй, со временем им придется подумать о покупке собственного дома, где будет много комнат и, соответственно, возможностей для уединения. С другой стороны, дом это уже настоящий якорь.

— Если ты не против, Фрэнсис, давай распакуем чемоданы попозже и подумаем, что тебе необходимо купить в первую очередь. А сейчас я хочу просто посидеть. Твоя комната за той дверью, что справа. Найдешь?

— Найду. — Он не двинулся с места. — Но если уж ты собралась посидеть, то, может быть, расскажешь мне об этом парне, Джейсоне Крамере. Как видишь, я даже узнал его имя.

Шеннон замерла. Утренний эпизод успел забыться в суете дня, и упоминанием о нем Фрэнсис застал ее врасплох.

Молчание затягивалось, и первым его нарушил он.

— Осмелюсь предположить, этот Крамер играл какую-то роль в твоей жизни.

Шеннон вскочила с дивана. Фрэнсис не шелохнулся.

— Не хочешь отвечать?

— Нет. Я не преступница, а ты не судья. У тебя нет никакого права подвергать меня допросу. Я же не копаюсь в твоей жизни, не расспрашиваю о твоих женщинах. — Она умолкла, поймав себя на том, что этими словами лишь подтверждает его подозрения.

— Значит, я не ошибся, он действительно дорог тебе, — тихо сказал Фрэнсис.

Что ж, судя по всему, от разговора не уйти. Шеннон снова опустилась на диван. С прошлым надо покончить раз и навсегда, иначе оно будет возвращаться, как бумеранг, как не нашедший покоя дух, и бередить душу, отравляя жизнь и Фрэнсису.

Он смотрел на нее без злости или осуждения, но твердо и решительно, давая понять, что не сдастся, не отступится, пока не получит объяснений.

— Да, Джейсон играл роль в моей жизни. Когда-то. Да, он был дорог мне. — Шеннон подняла голову. — Тебе этого достаточно?

Мужчина, считающий себя джентльменом, удовлетворился бы этим, кивнул и поставил точку. Но Фрэнсис, по-видимому, не собирался проявлять благородство. По крайней мере, он задал еще один вопрос.

— Вы и сейчас встречаетесь?

Шеннон покачала головой.

— Нет. Уже несколько месяцев.

— Что случилось?

— Разве это имеет какое-то значение? Все кончено, можешь поверить мне на слово. Больше сказать нечего.

— Я верю тебе, — мягко сказал Фрэнсис, — но вот твой приятель, похоже, так не считает.

Она промолчала.

— Кто он? Чем занимается?

Шеннон вздохнула.

— Работает в фирме, поставляющей строительные материалы. Пару раз в месяц заходит к отцу.

— Это объясняет его сегодняшний визит. А что он делал в аэропорту?

— Мы встретились случайно. Ему приходится много разъезжать. Джейсон бывает и в Арканзасе, и в Нью-Мексико, и в Оклахоме.

— Понятно, вдалеке от дома чувствуешь себя одиноким.

Шеннон услышала иронию в его голосе, но предпочла не обращать внимания.

— Не очень-то это весело переезжать из отеля в отель.

— И он начал искать возможности развлечься.

— Мы встречались каждый раз, когда Джейсон приезжал в Хьюстон. Поначалу это даже нельзя было назвать свиданиями. Но потом…

— Потом ты влюбилась.

— Да. — Она призналась в этом легко, без тени смущения. Да и чего, собственно, стыдиться? — И, предупреждая твой вопрос, скажу, что он тоже влюбился.

— Понятно. Что ж, похоже, все необходимое для романтической истории налицо. Но почему ты вышла замуж за меня, а не за него? Нет, позволь мне угадать. Ага, вот. Патрик был против, потому что Крамер не вписывался в его планы. Тепло?

— Холодно. Отец не знал, что мы встречаемся.

Фрэнсис настолько убедительно выразил сомнение одним лишь движением бровей, что у Шеннон появилось желание схватить бритву и сбрить их.

— Если вы расстались не из-за Патрика, то что же тогда послужило причиной разрыва? Почему роман…

— Ни о каком романе не было и речи. Мы не строили никаких далеко идущих планов, — возразила Шеннон.

— Но чувства всегда берут верх над благоразумием, не так ли? Так уж устроен мир.

— Неужели? Я и не знала. Ты говоришь, как мудрец, проживший долгую жизнь и нашедший призвание в поучении всех тех, кому нет пятидесяти.

— Странно. Разве мама никогда не говорила тебе, что девушка не должна встречаться с мужчиной, который не готов на ней жениться? Правда, меня премудростям жизни учил отец, но в твоем случае…

Она покачала головой.

— Меня никто ничему не учил. Мама умерла при родах, и я всегда жила с папой.

— Прости, мне и в голову не приходило…

— Не будем об этом.

— Ладно. — Фрэнсис подошел к дивану и сел рядом с Шеннон. — Что ж, по крайней мере, теперь мне понятно, почему тебя не отпугнула даже мысль о браке по расчету.

— Любовь не самое важное, что есть на свете.

— И все-таки давай вернемся к нашей теме. Почему ты не вышла замуж за Джейсона?

Вот пристал, с досадой подумала она, хуже репейника.

— Потому что не могла.

— Хм, странно получается. Значит, ты хотела бы, но этому воспрепятствовали некие обстоятельства. — Фрэнсис закинул ногу на ногу. — Я знаю три причины, которые могут помешать браку. Первая: он из разряда вечных холостяков. Вторая: он гей. Третья: он уже женат. Готов поставить сто долларов на то, что у твоего приятеля обнаружилась вдруг женушка, о которой он раньше не упоминал.

— Джейсон ничего от меня не скрывал, как и я от него.

— Вот как? Так ты знала, что он женат? Милая, ты крутила роман с женатым парнем и рассчитывала на то, что он уйдет из семьи?

— Все было совсем не так!

— А как?

— Не знаю, но не так. Не так мерзко, не так грязно, не так банально! Послушать тебя, я просто дрянь, заманившая в постель мужчину, вознамерившаяся лишить детей отца и…

— Ага, у него еще и дети есть.

— Перестань! Я не могу тебя слушать!

— Не можешь слушать? Ладно, расскажи, как все было.

— Хорошо, я расскажу, и покончим с этим. — Шеннон перевела дыхание. — Да, я не знала, что Джейсон женат. Поначалу мы были просто друзьями, и он вовсе не был обязан передо мной отчитываться. Все равно они уже жили отдельно…

— Ну разумеется, — ехидно вставил Фрэнсис.

— Твоя ирония неуместна. Многие супруги живут раздельно.

— Пусть так. Мужчины часто снимают кольцо, выходя из дома, но всегда держат его под рукой. Почему же он не развелся с женой и не женился на тебе?

— Джейсон собирался это сделать, но я не позволила.

— Почему?

— Потому… — Шеннон закусила губу. Ей еще не приходилось делиться с кем-то своими чувствами. Отец понимал ее без слов, а близких подруг у нее не было. — Потому что у него родился сын. Ему сейчас годик.

Фрэнсис присвистнул.

— Ну и ну. Понятно. Ты не хотела, чтобы мальчик рос без отца.

Шеннон кивнула.

— Да. Я сказала Джейсону, что он должен вернуться к жене ради ребенка. Я сказала, что не хочу строить свое счастье на несчастье других.

— И он согласился с тобой?

— Нет. Джейсон не хотел терять меня, но…

— Конечно, к хорошему быстро привыкаешь.

Шеннон вспыхнула.

— Оставь эти гадкие намеки! Ты не знаешь Джейсона. Ты ничего не знаешь! Обстоятельства оказались сильнее нас. Все, хватит! Тема закрыта. Я не скажу больше ни слова, понятно? — Она вскочила и едва ли не бегом бросилась в свою спальню.

Как жить дальше? Где укрыться от иронии, непонимания и насмешек? Шеннон хотелось отгородиться от Фрэнсиса, забиться в угол, убежать на край света, чтобы выплакать свое горе и отчаяние, отлежаться и набраться сил для нового дня этой долгой, беспросветной жизни.