Демон в полдень

Глава 15

Письмо от Крота пришло, когда я, выйдя из душного здания части, прошла по узенькой аллейке и устроилась на лавочке, что стояла в тени основательного дуба в самом конце вымощенной кирпичом дорожки. Хотелось уединения, а еще тишины и покоя. А еще чтобы никто не трогал, за шею не хватал и не сваливал на хрупкие девчачьи плечи свои проблемы, ожидая от моей скромной персоны какого-то чуда. На самом деле, я хоть и обладаю определенными способностями, но далеко не волшебница из доброй сказки. Да и вообще добрые сказки – не мой профиль. Если так подумать, то я скорее персонаж романа Стивенсона, а не храбрая Белоснежка с семью гномами в арьергарде. Миру не светит счастье в моем лице, так же, как мне не светило побыть в этот день в одиночестве.

Услышав командное «Стройся!», я вздрогнула и рывком обернулась. Оказалось, что я собралась уединиться на лавочке, что расположилась аккурат напротив асфальтированной площадки. Из-за густо насаженной и буйно разросшейся растительности, я изначально не заметила, что аллея, пролегающая под окнами административного здания, соседствует с куском размеченной территории, отведенной под строевой плац.

Не то, чтобы меня удивило наличие плаца в воинской части. Скорее неожиданностью стало то, что я его не заметила, а должна была. Еще большее удивление меня ждало, когда я, обогнув особенно широко разросшуюся липу выглянула из-за ветки. Увиденное не просто поразило, а ввело в ступор. На плацу ровненько так, по три штуки в одном ряду, стояли кровати – деревянные, не вызывающие каких-либо мыслей о возможном комфорте сооружения, застеленные куцыми синими покрывалами, поверх которых в изголовье располагались прямоугольные подушки. Ряды кроватей друг от друга отделяли такие же деревянные и такого же безнадежно тусклого светло-коричневого цвета одностворчатые шкафы. В отдельный ряд выстроились тумбочки. Между всем этим словно выставленным на показ добром подобно тараканам носились ребята в камуфляжных костюмах, притаскивая на себе все новые и новые партии мебели.

В сторонке, но ближе всего ко мне, стояла группа других молодцев. Четверо ребят, у двоих из которых на плечах виднелись лычки младших сержантов. Еще один был в звании старшего сержанта. У последнего были не лычки, а звездочки. Четыре маленьких звезды, три из которых располагались правильным треугольником, а четвертая находилась над ним. Моих скудных знаний о распределении и обозначении воинских званий хватило на то, чтобы идентифицировать молодого человека как офицера в звании капитана. Следовательно, среди всех четверых, лицезрящих процесс глобального переселения народа из уютной казармы под открытое безоблачное небо, как раз офицер являлся главенствующим, то есть, руководящим.

Мой скромный интерес к происходящему не остался не замеченным. Один из младших сержантов окинул меня оценивающим взглядом, скользнув глазами сверху-вниз и обратно, после чего повернулся к товарищам и что-то сказал. Что именно расслышать я не смогла, так как в этот момент пыхтя, обливаясь потом, сильно краснея и тяжело топая как раз мимо меня пронесли еще один шифоньер. К тому моменту, когда деревянного мастодонта уронили рядышком с еще одним таким же и бойцы срочной службы в роли грузчиков перестали загораживать обзор, на меня смотрели уже все четверо представителя командующей касты, не участвующих в общем таскательном веселье. Смотрели заинтересованно, внимательно и чуть удивленно.

Я поморщилась. Не то, чтобы я не любила привлекать внимание. Так уж повелось, что представители расы, к которой я наполовину принадлежу, куда не пойдут – везде заметны. Но иногда, а вернее тогда, когда ты на работе и должна думать о работе, внимание со стороны мужского пола не то, чтобы не помогает, а наоборот – мешает.

Тяжело вздохнув, я отправилась обратно к лавочке и попыталась устроиться с максимально возможным комфортом на жестких планках, соединенных в одну конструкцию, почему-то лишенную спинки. Из-за этого опираться пришлось локтями о собственные колени, от чего эти самые локти и колени быстро затекли, а еще начали ныть спина и шея.

«Ну, хотя бы, на свежем воздухе», – попыталась я утешить саму себя, достала смартфон, разблокировала экран, открыла прилетевшее письмо и углубилась в чтение.

Уже по первым строчкам стало очевидно, что информация не отличается особой содержательностью.

Итак, Максим Крылов, инициатор первого взрыва насыщенной личной жизнью похвастаться не мог. Возможно, у него были какие-то непродолжительные связи, строящиеся на интиме, но все, что удалось нарыть Кроту – это сведения по двум бывшим девушкам. Для парня двадцати восьми лет подобное поведение в наше не отличающееся целомудренностью и благочестивостью время практически аналогично монашескому целибату.

Первую девушку звали Марина. Она училась вместе с Крыловым в некоем агропромышленном колледже, постигая азы бухгалтерского дела, только на курс ниже. После завершения Крыловым обучения, дороги возлюбленных разошлись и отношения вскоре закончились. Судя по сведениям, опубликованным на личной странице Марины в соцсети, она уже три года, как благополучно замужем и воспитывает двух детей-погодок. Крот даже догадался с ней списаться и вложил в письмо скриншот переписки. При вопросе о Максиме Крылове она даже не сразу поняла, о ком идет речь, а после дополнительных разъяснений, написала, что не виделась с ним со студенческих времен и даже не вспоминала. Практически сразу после расставания с Максимом девушка переехала в другой город, где и познакомилась со своим будущем мужем. В принципе, ничего вызывающего подозрения. Своего бывшего парня Марина характеризовала как доброго, но безынициативного. «Я была совсем девчонкой, и мне хотелось веселья, радости, эмоций. Я любила в клубы, кафе, как-то развлекаться. А ему достаточно было лежать на диване и смотреть киношку. Мы были вместе просто потому, что ни у него, ни у меня не было варианта получше. Но, если честно, расставание принесло облегчение обоим», – написала Марина. И подобное описание совсем не вязалось с психотипом человека, способного устроить массовое убийство.

Следующей возлюбленной Крылова стала девушка по имени Татьяна. Они познакомились на последней работе Крылова. Барышня была младше его на два года и выше на голову. Фотодоказательства прилагались. Девушка не отличалась особой привлекательностью, в принципе, на длинных ногах и молодости заканчивались все её внешние преимущества. Компьютерщику удалось с ней связаться, но девушка на контакт не пошла. Заявила, что с Крыловым они разошлись восемь месяцев назад по обоюдному согласию и это все, что нужно знать «всем любопытным». Однако гений мышки и клавиатуры оказался настырным и смог собрать некоторые данные. Большинство из них сводилось к сплетням по типу «он сказал, она сказала», но кое-какое представление об отношениях пары эти собранные в один букет сплетни получить позволяли.

По словам женщины, имя которой в отчете не указывалось, но которая также работала вместе с Крыловым и его пассией, до Максима Татьяна имела отношения с другим своим коллегой. Звали его Владимир, был он женат и имел двоих детей. Разница в возрасте женатого мужчины и его молодой любовницы составляла почти пятнадцать лет. Но ни его, ни её это не смущало. Так же, как не смущало демонстрировать свои отношения всему коллективу. Поговаривали даже, что мужик собирался уйти от законной супруги к подружке, но слухи так и остались слухами, благо отношения между любовной парочкой резко разладились, когда на работу пришла другая не менее молодая, но более симпатичная девушка. Внимание Владимира переключилось на неё, а Татьяна, возможно из желания отомстить, быстро взяла в оборот Максима. Позже, в один из дней бывшие любовники сильно поскандалили прямо на работе, после чего объявили друг другу негласную войну. Противостояние продолжалось четыре месяца, пока Татьяна, не выдержав морального давления, написала заявление на увольнение. Но отработать положенные по Трудовому законодательству две недели не успела, так как поскользнулась на мокром полу в раздевалке и упала, сломав ногу. Как отношения между Татьяной и Максимом развивались дальше неизвестно, но, по словам все того же источника, когда у Максима через некоторое время поинтересовались относительно здоровья его девушки, парень ответил, что она уже не его девушка и её здоровье – не его проблема.

Таким образом, если верить слухам, а также словам самой Татьяны, выходило, что на момент взрыва Крылов не состоял в близких отношения с кем бы то ни было. Информация, конечно же, нуждалась в дополнительной проверке и хорошо бы навестить эту самую любвеобильную молодку, но пока достаточно было принять за основу тот факт, что Крылов относился к категории холостяков.

Виновник второго взрыва, который прогремел в торговом центре через двенадцать дней после первого, Вадим Глушко также последние месяцы своей жизни был одинок. Да что там месяцы, годы! Бывшая девушка Вадима, Анастасия Головина, в отличии от пассий Крылова согласилась на личный разговор, и беседа вышла обстоятельной. Она не только охотно делилась своими переживаниями и воспоминаниями, но даже притащила с собой фотоальбом и во время беседы с энтузиазмом демонстрировала совместные с Вадимом фотографии. Причем, если верить заметкам человека, который с ней разговаривал, а после расшифровывал диктофонную запись, девчонка обрыдалась над этими самыми фото.

Настя и Вадим знали друг друга с первого класса. К третьему начали дружить, потому что Головина была умненькой, учеба давалась ей легко и не менее легко она давала списывать одноклассникам. Глушко же числился среди троечников, но не потому, что был глупым, а потому что лень родилась раньше него. Гонять мяч на футбольном поле ему было гораздо интереснее, чем разбираться в правилах русского языка и решать задачи по алгебре. А потому, когда он понял, что Настя способна обеспечить ему безоблачное существование в школе, быстро договорился с её соседкой по парте и сам занял это место. Настя, конечно же, все поняла, но девочкой была доброй и дружелюбной, а потому ребята очень быстро подружились. Правда к седьмому классу разругались в пух и прах да так, что даже не здоровались. Вернее, это Настя не здоровалась, а Вадим порой проявлял свойственную подросткам жестокость и периодически отпускал довольно неприятные шуточки в её сторону. Девочка обижалась, пару раз даже плакала, закрывшись в кабинке женского туалета, но отвечать грубостью на грубость не хотела, а потому старательно игнорировала бывшего друга. Из-за чего произошел разлад в дружбе Головина рассказывать не захотела, а вернее, попыталась уйти от ответа, пробормотав нечто неопределенное в духе «произошло недопонимание». Однако тот же автор расшифровки сделал еще одну пометку со словами «старшая сестра». Крот, умница, не поленился дать пояснения в сноске, где значилось, что у Насти имеется старшая сестра Нина. У девочек разница в два года и учились они в одной школе. Судя по всему, Вадим проявил интерес к Нине, а Настя приревновала.

История казалась сомнительной, но, возможно, среди подростков, взбудораженных бурлящими гормонами, такое действительно случается. Не знаю, я в стандартную школу никогда не ходила, да и друзей у меня никогда не было.

Возвращаясь к любовной истории Насти и Вадима, они все-таки помирились. Ага, в девятом классе. А через пару месяцев впервые поцеловались, вскорости начав встречаться. На старшую сестру своей подруги Глушко больше не засматривался, но это не мешало Насте ревновать своего возлюбленного к каждому фонарному столбу.

В выпускном классе ребята долго не могли решить, куда им поступать. Настя хотела уехать в Северную Столицу и получить образование в сфере программирования. Вадиму было все равно, куда поступать, лишь бы куда-нибудь, что бы в армию не забрали. Но уезжать из родного города он не хотел. Во-первых, его устраивало жить с родителями, во-вторых, он не хотел терять друзей.

Поругавшись на этой почве несколько раз, Настя приняла соломоново решение – она поступит на желаемую специальность в родном городе и поможет поступить Вадиму. Осуществить первую часть задуманного оказалось легко. Настю, умницу с золотой медалью, радостно приняли в один из крупнейших вузов Восточной Столицы. Вадима, не без помощи родителей, удалось пропихнуть на факультет социологии в не самый востребованный университет.

Лето перед началом занятий на первом курсе ребята провели вместе. А вот с первого сентября начались проблемы. Настя с полной отдачей погрузилась в учебу, Вадим, с не меньшей отдачей погрузился в студенческую жизнь. Вернее, в ту её часть, которая наполнена шумными вечеринками, дешевым алкоголем, дымом сигарет и быстрыми связями на одну ночь.

Об изменах своего сердечного друга Головина узнала быстро, добрые люди донесли. Далее разразился скандал, который закончился болезненным разрывом.

С тех пор прошло два года. У Насти уже другие отношения – с мальчиком из её группы и все вроде серьезно, они даже собираются начать жить вместе, но ту, свою первую любовь, забыть никак не получается. Про Вадима она слышала. Общие знакомые поговаривали, что новую девушку он себе так и не завел, ограничивался случайными подружками. Возможно, тоже не смог забыть первую любимую. А может быть, вообще никогда и никого не любил. Узнав про гибель Глушко Настя долго не могла поверить. Как не могла поверить в то, что он решился на террористический акт с самоубийством, как неизбежным следствием.

Я тоже не могла поверить в то, что тратила своё время изучая чужую жизнь, хотя могла бы в этом время лежать где-нибудь на берегу моря, слушать шум прибоя и наслаждаться праздным бездельем. Но жизнь такая штука – может всякое случиться. Как говорится, удивительное рядом.

Главным действующим лицом третьего акта кровавого Марлезонского балета стал двадцатилетний Белов Даниил. Его суровые мужские будни скрашивала барышня по имени Алина Познякова. Пятилетняя разница, благодаря которой отношения молодых людей подпадали под статью о совращении малолетних, явно не пугала пару. А ведь девчонка еще даже не успела достигнуть так называемого возраста согласия, то есть, шестнадцати лет. При определенном желании родители Алины могли отправить Даниила в места лишения свободы сроком от трех до пяти лет с перспективой умереть на зоне, так как клеймо педофила способно добавить красок в жизнь заключенного и краски эти будут цвета крови. Но все это могло бы случиться, если бы эти самые родители у Алины были. А так, сирота, воспитываемая вначале бабушкой, а после её смерти, когда девочке только-только исполнилось одиннадцать, теткой по отцовской линии. У тётки самой было четверо сыновей, проживали они в глухом медвежьем углу и не так, чтобы обрадовались еще одному рту. Прекрасно осознавая, что родственникам она нужна также, как рыбке весло, девчонка закончила девять классов и подалась в столицу в поисках если не счастья, то хоть какой-то лучшей жизни.

В этот момент госпожа удача видимо решила проявить благосклонность и повернуться к девушке передом. Здесь могла бы быть какая-нибудь очень пошлая шутка, но её не будет, так как искрить пошлостью перед самой собой как-то глупо, а поделиться не с кем.

Не то, чтобы я не сочувствовала Алине, нет, её история жизни достаточно печальная… Настолько, что девочка попыталась воспользоваться собственным прошлым, чтобы выжать слезу из человека, с которым беседовала, описывая все выше указанное. Я не раз встречала подобных персонажей, которые очень любили давить на жалость окружающих с последующей для себя выгодой. Смысл в том, что действительно несчастные люди редко делятся своим несчастьем с посторонними, в особенности с теми, кого они видят в первый раз и то только потому, что случилось что-то страшное. А потому, все, что сказала девчонка надо бы перепроверить. Вполне возможно, родители у неё имеются и даже весьма благополучные.

Но если придерживаться версии, озвученной первоначально, то картинка складывалась следующая. Алина поступила в техникум общественного питания и торговли по направлению подготовки «повар-кондитер». Получила место в общежитии и стипендию, которой все равно не хватало на жизнь. А потому барышня устроилась работать помощником повара в небольшое кафе по соседству с общагой. Работа была несложная – порезать, почистить, шампуры на мангале покрутить, – а платили хорошо. По крайней мере, одинокой, не особенно претенциозной Алине хватало на тряпки да на косметику. Еду покупать не приходилось, на работе кормили, еще и давали тормозок с собой благо повару-грузину девчонка нравилась. Через месяц, после того как девушка приступила к исполнению своих обязанностей по очистке лука и нарезанию картошки, в кафе появился новый сотрудник – молодой и весьма привлекательный внешней Даниил, которого приняли на должность охранника.

Само кафе было местом бюджетным, а потому весьма популярным у молодежи. Да к тому же поблизости находилось сразу несколько учебных заведений. По вечерам часто случался наплыв гостей, а студенты – народ ушлый и всегда бедный. Оттого хитрый на выдумки, которые не всегда законны. Например, не раз случались ситуации, когда посетители, воспользовавшись тем, что их официант отвлекся, уходили не заплатив. В целях предотвращения подобного, а также различных пьяных потасовок, и была введена новая должность охранника.

Даня понравился девушке сразу, а вот он первое время новоиспеченную жительницу мегаполиса не замечал. Ну, вот прям вообще – в упор не видел. Уж как Алина старалась привлечь его внимание – ничего не получалось. На совместных пьянках, организованных с подачи Позняковой, пил мало, в общих диалогах не участвовал, говорил только тогда, когда его о чем-то спрашивали. Танцевать, как и петь в караоке, не любил и никогда не задерживался дольше, чем на пару часов. Откроенные наряды вчерашней школьницы, которые с каждым днем становились все откровеннее, его не интересовали – он безразлично скользил взглядом по глубокому вырезу майки и спокойно отворачивался. Алина даже пыталась сама его пригласить на свидание, однако на предложение сходить куда-нибудь прогуляться ответил категоричным «нет», а на все дальнейшие вопросы отвечал односложно и крайне неохотно.

Немного подрастеряв энтузиазм, девушка огорченно пришла к выводу, что Даниил либо гей, либо девственник. Другие варианты она не рассматривала, так как кольца на пальце у парня не было, следовательно, не было и жены. А вопрос про наличие девушки он всегда откровенно игнорировал. Хотя у Алины имелась еще одна версия, почему её фактически отвергли – устраиваясь на работу парень сказал, что недавно вернулся из армии, о чем тут же стало известно всему коллективу. Возможно, думала Алина, его в этой армии каким-нибудь взорвавшимся снарядов контузило. В результате чего парень поглупел и слегка ослеп, и именно по этой причине не смог рассмотреть то бесконечно очаровательное ангельское создание, что само плыло к нему в руки.

Надо сказать, это самое создание сильно преувеличивало степень своего очарования. Так как на фотографии, прилагавшейся к отчету, я увидела обыкновенную простоватую девчонку – жиденькие светло-русые волосы, небольшие глазки, нос картошкой, тонкие губы. Возможно, если вооружиться хорошей косметикой и провести у зеркала около часа, то это лицо можно превратить в нечто действительно сражающее с ног. Но в натуральном виде оно выглядело максимально непримечательно. В таких ситуация, когда лицо не очень, часто бывает так, что фигура очень даже. И да, ножки действительно привлекали внимание, как и грудь, но у Алины была классическая мужская фигура. То есть, узкие бедра, полное отсутствие талии и широкие плечи. С такой фигурой только карьеру пловца делать. Вот там мощный верх всегда пригодится.

И все-таки, Алине удалось добиться желаемого. В один из вечеров она услышала, как Даниил разговаривает по телефону. Разговор был явно не из радостных и под конец беседы парень пообещал встретиться с собеседником через час. Зная, что его смена только началась, девушка была уверена, что начальница его отпустит, но уже через полчаса увидела, как парень отправился в раздевалку переодеваться – все, кто работал в зале носили форму.

Алина быстренько сориентировалась, наплела повару Резо, что у неё прихватил живот и, накинув на голову капюшон ветровки, потихоньку отправилась следом за Беловым. Уж очень ей стало интересно, с кем же скрытный и необщительный парень собрался встречаться. Если с девушкой, решила Алина, то хотя бы появится возможность узнать, какая она.

Познякова шла за Беловым минут двадцать, держась на расстоянии и старательно прикрывая лицо бесплатным рекламным буклетом – все по заветам шпионских фильмов. В какой-то момент она потеряла его широкую спину из вида. Но когда свернула на следующую улицу, то первое, что увидела, был Белов. Он нежно держал под ручку пожилую даму, помогая ей спуститься по ступенькам крыльца какого-то дома. Дом выглядел по-старинному изысканно, имел четыре этажа и впечатлял декоративной отделкой в исконном дворянском стиле. Эта часть города хоть и была практически центром, но отличалась исторической малоэтажной застройкой, а также теми заоблачными ценами, которые просили за неё риелторы.

Женщина, которую Белов трогательно поддерживал за локоток, сильно хромала, с трудом наступая на правую ногу и переваливаясь словно травмированная утка. Уже на последних ступеньках её как-то неудачно шатнуло и повело в сторону. Даниил не успел среагировать, так как в этот момент что-то доставал из кармана, и его потащило следом за старушкой, которая намертво вцепилась в его рукав. Зато успела среагировать Алина. Она в два шага подскочила и как раз успела подставить плечо, чтобы поймать летящую боком вниз женщину. Удивились все – и старушка, и Белов, и сама Алина.

Уже позже, после благодарности за помощь, выраженной в приглашении попить чай с печеньками выяснилось, что женщина – мать Даниила. На днях она подвернула ногу, а потому попросила сына забрать её из дома и отвезти на рентген. В больницу они все-таки съездили, но уже втроем.

В дальнейшем они стали часто проводить время все вместе. Алина, заметив трогательную привязанность Белова к матери, поняла, что путь к его сердцу лежит через родительницу. А потому старалась изо всех сил ей понравиться. Короткие юбки и откровенные блузки остались в прошлом. Также, как и яркий макияж. Девочка стала вести себя скромнее, меньше болтать и больше слушать, отказалась от выпивки и сигарет, а также заинтересовалась творчеством поэтов Серебряного века. В общем и целом, вчерашняя пацанка встала на путь превращения в тургеневскую барышню. И видимо, именно такая девушка нужна была Даниилу. Так как после всех перемен, а также длительного дружеского общения на кухне за чашкой чая парень заинтересовался ею в личном плане.

И вот теперь вопрос. Каким образом парню, чье мировоззрение сформировала экзальтированная мать-интеллектуалка, сумевшая оказать влияние даже на девицу, единственными учителями которой была улица и дворовая шпана, пришла в голову мысль совершить акт массового убийства? Почему-то мне кажется, что этот парень вырос на поэзии Ахматовой и Цветаевой, на музыке Чайковского и Рахманинова, на прозе Есенина и истории его любви к Айседоре Дункан.

Есенин был алкоголиком, дебоширом, бабником и имел детей практически от каждой своей женщины, которых бросал едва ли не беременными, но многие любители литературы искренне восхищаются поэтом, закрывая глаза на личностные качества творца. Но не влияние же Есенина и бытописания его разгульной жизни толкнули парня на совершение теракта!

Факт остается фактом, как ты его ни крути – Белов вошел в кинотеатр и вскоре тот взорвался. В Марлезонском балете шестнадцать актов, а на сколько актов растянется наша пьеса?

Я открыла прилагавшийся к текстовому документу файл с фотографиями и стала просматривать одно изображение за другим, всматриваясь в лица погибших. Крот методично рассортировал фото в соответствии с местом и временем гибели людей, а потому сориентироваться в массе изображений было не трудно. В основном, это были фото, так сказать, протокольного формата, то есть, взятые из документов – паспортов, военных билетов, водительских удостоверений. Сделанные в анфас на белом фоне с практически безэмоциональным выражением лица. Часть была скачана из личных аккаунтов людей, чьи жизни оборвали три взрыва.

Но ничего примечательного, странного или необычного я в них не увидела. Ничего, что бросалось бы в глаза и вызывало подозрение. Обычные люди.

Вот темноволосая женщина средних лет с усталыми и чуть грустными глазами. Очевидно замученная жизнью, работой и бестолковыми детьми. А вот пожилая дама с чуть прищуренными белесыми глазами, которые в молодости скорее всего были голубыми. Глубокие носогубные складки, а также две четкие вертикальные морщины над верней частью рта, то есть по краям губного желобка, выдавали в ней человека, который смотрит на мир презрительно и неодобрительно. Следующим уже был мужчина с элегантной проседью в пышной копне чуть вьющихся темно-русых волос и легким косоглазием, которое его совсем не портило, а наоборот, добавляло какого-то неповторимого шарма. Породистое умное лицо привлекало взгляд – на него хотелось смотреть. Следующей на экране возникла молодая барышня, которой вряд ли на момент смерти было больше двадцати. Несмотря на невозмутимый вид, в её глазах я увидела задорные смешинки, так часто свойственные молодым людям, еще не растерявшим детскую непосредственность, любопытство и способность удивляться. За этим фото следовало другое – не менее молодой и очень серьезный парень. Но серьезный не потому, что ему сказали быть серьезным, а из-за особенностей характера. Этот вдумчивый, внимательный и цепкий взгляд не мог принадлежать человеку незатейливых качеств. А вот следом появилась его полная противоположность – «баба-фестиваль», как охарактеризовал бы её один мой хороший знакомый. Женщина определенной упитанности и неопределенного возраста, так сказать, от восемнадцати и до знака бесконечности. Нет, серьезно, ей одновременно можно было дать и двадцать пять, и тридцать шесть, и сорок восемь. Умопомрачительно яркий макияж. Даже на отретушированном небольшом снимке был виден толстый слой тональной основы, которая, как предполагается, должна маскировать все недостатки. Но не в этом случае – тут явно что-то пошло не так и средство не только подчеркнуло все уже существующие морщины, но и «нарисовала» те, которых никогда не было. Плюс ярко-алые губы, крупные украшения в виде вычурных бус и массивных сережек, а также блузка с рисунком в черный горошек. В общем, не женщина – богиня.

К счастью, я – не полиция моды, а потому плохой вкус – не то, на что стоит обращать внимание. А вот файл с фото родственниками убийц меня заинтересовал. Легкий отголосок беспокойства возник, когда я рассматривала снимок, явно позаимствованный из семейного фотоальбома Вадима Глушко. На нем был запечатлен сам фигурант – невысокий парнишка с классическими славянскими чертами лица и коротко стриженными волосами неопределенного пепельного цвета, – в компании родственников. Члены семьи были представлены миловидной брюнеткой с чуть застенчивой улыбкой, рослым широкоплечим мужчиной с развитой мускулатурой, явно достигнутой регулярным посещением спортзала, и девочкой-подростком, которая несмотря на юный возраст могла похвастаться густой копной черных волос и такими длинными ногами, что на них можно было дошагать до Луны. Видимо, вся замечательная папина генетика досталась дочери, а сын пошел в мать. Можно только предположить, насколько Вадиму было обидно едва ли не снизу вверх смотреть на младшую сестру, понимая, что не достает ей даже до плеча.

Несмотря на распространенную среди девочек тенденцию мечтать о карьере модели, ею можно стать и без ног я-ля стремянка. Имея стройную фигуру, а также броское и необычное лицо даже у барышни чуть выше табуретки есть все шансы попасть на обложки модных журналов. И все вокруг будут восторгаться, какая же она милая и очаровательная в своей миниатюрности. А вот у парней все сложно в отношении роста. Как-то так сложилось, что высокий рост является едва ли не самой важной составляющей мужской красоты и показателем маскулинности. А потому малорослым парням в жизни, и особенно в личной жизни, приходится не просто.

Как правило, в случаях мужской низкорослости ситуация развивается по одному из двух вариантов. Человек либо просто перестает обращать внимание на эту проблему и развивает другие свои таланты, например, чувство юмора, ум, обаяние, ораторские способности. Либо идет по пути замещения, которое может быть выражено в стремлении разбогатеть, получить власть, прославиться всеми возможными или невозможными способами, и так далее. Смешно порой видеть, как из огромного джипа выбирается субтильный мужичонка и с чувством превосходства во взгляде удаляется от своей огромной тачки.

Конечно, возможен и третий тип людей, но встречается куда реже, хотя и представляет наибольший интерес. Выражается он в психологическом расстройстве на фоне комплекса неполноценности. И человек начинает вымещать свою боль и злобу на окружающих – третировать близких, мучить животных и даже убивать…

Мог ли Вадим после вечеринок возвращаться домой, запираться в подвале и душить там котят? Я не знаю, есть ли у семьи Глушко подвал, но чисто теоретически социопатией страдать он мог.

Размышляя так, я продолжала пролистывать фотографии, скользя взглядом по незнакомым лицам. По правде говоря, я делала это не потому что знала, что ищу, а потому что присутствовал некий интуитивный порыв. Мне хотелось посмотреть на этих людей, выстроить в своей голове схему, связующими звеньями в которой они служили. Потому что… потому что все они связаны. Это и увлекало меня в таких делах. То, что в какой-то конкретный момент су̀дьбы всех этих людей пересеклись и стали зависимы друг от друга. И с той же секунды каждое их слово, каждое решение, каждый поступок влиял на десятки жизней одновременно. Поиск именно этой отправной точки увлекал и будоражил сознание.

В момент, когда я увидела мать Максима Крылова в голове словно что-то тихо щелкнуло. Как будто какой-то механизм, временно вышедший из строя, встал на место. И сердце забилось быстро-быстро. Я знала это ощущение, так бывало, когда моя интуиция просыпалась ото сна и выползала из своей ментальной берлоги, чтобы что-то мне сообщить. Опыт показал, что она, моя интуиция, никогда не ошибается. Я именовала это предчувствием. Сашка, единственный, кто был в курсе подобных моих состояний, называл это лисой, вышедшей на охоту.

Я провела пальцами по экрану, увеличивая картинку, и пристально всмотрелась в фотографию незнакомой мне женщины. Потом вернулась обратно и еще раз, но уже намного внимательнее, стала рассматривать Елену Глушко. А потом быстро нашла третий снимок, на котором элегантная дама почтенного возраста стояла под раскидистым дубом, держа в руках пару пожелтевших листьев и улыбалась, глядя в объектив. Фотография очевидно была сделана прошлой осенью в каком-то парке, так как на заднем плане виднелись пешеходные дорожки и латунная оградка вдоль берега реки.