Демон в полдень

Глава 6

На подъезде к аэропорту нам попался симпатичный супермаркет, в алкогольном отделе которого я выбрала литровую бутылку виски, а по пути к кассам прихватила большой пакет апельсинового сока. Сашка взял минеральную воду без газа и булочку.

Заняв очередь, чтобы расплатиться за покупки, я недовольно покосилась на выбранные моим другом продукты и едко заметила:

– Кефира к твоей булке не хватает, и будет полноценный набор пенсионера.

– Зато печень в порядке, – отбил Сашка подачу, с безразличным видом скользя взглядом по торговому залу. Но я слишком хорошо его знала, чтобы позволить себя обмануть этой маской напускного спокойствия. Он нервничал, я чувствовала это кожей. Чем ближе мы приближались к пункту назначения, тем сосредоточеннее становился мой друг. Данное наблюдение не могло не вызывать вопросов. По идее, все должно было быть как раз наоборот – на своей территории мой друг, а ныне еще и начальник должен был чувствовать себя увереннее, чем в чужом незнакомом городе за сотни километров от дома. Хотя у него везде дом, где можно обустроиться с максимальным комфортом.

Сказать по правде, я мало, что про него знала. У нас не принято было откровенничать друг с другом. Мы познакомились восемь лет назад. Я тогда была еще ребенком. А точнее, сломанным, потерянным диким зверьком, готовым броситься на любого, представляющего опасность. А Сашка всегда был опасным. Мы не сразу нашли общий язык. Прошло много времени прежде, чем я научилась доверять ему, прислушиваться к его словам. Он не был моим наставником. Им стал другой человек. Сашка же стал врагом, а после – напарником. Человеком, чьи боевые навыки, военная смекалка и холодный расчетливый ум вкупе с безжалостностью не раз вытаскивали меня из различных передряг. Он долго не мог начать воспринимать меня как равную себе. Когда Сашка узнал, что нас поставили в пару, то швырнул в стену пресс-папье. И это его острое непринятие создало немало проблем. Но потом, когда я доказала, что уже выросла и многому научилась, а он продемонстрировал, что иногда умеет быть не таким уж и подонком, мы сработались. И работали не плохо. До определенного времени. А потом все изменилось.

– Пакет нужен? – прозвучал вопрос, вырвавший меня из размышлений.

Я вздрогнула и уставилась на симпатичную девушку-кассира, та в свою очередь выжидающе глазела на меня.

– Нет, не надо, – встрял Сашка с укоризной покачав головой и протянул девушке свою пару купюр. – Хоть иногда обращай внимание на окружающую действительность, – набросился друг на меня, едва мы вышли из магазина.

– Не надоедай, – устало отмахнулась я и принялась откупоривать бутылку виски.

– Раньше ты не была такой невнимательной, – с легкой долей презрения, продолжил шипеть Сашка. – Теряешь навыки.

– Даже не надейся, – улыбнулась я и сделала глоток. – Все мои навыки при мне.

Сашка вздернул бровь.

– Уверена?

– Уверена, – скривилась я, делая еще один, обжигающий гортань глоток.

Он молча развернулся и направился к машине.

– Ты собираешь бухать прямо здесь, на стоянке паршивого магазина где-то на краю вселенной? – бросил он через плечо.

– Край вселенной меня вполне устраивает, – громко заявила я и рассмеялась. Алкоголь уже ударил по моим и так слабеньким мозгам. Мне вообще-то много и не надо, чтобы "поплыть". Я уже чувствовала, как что-то горячее растекается по венам, разгоняя кровь. – Зато на этом самом краю я, наконец, могу побыть в одиночестве! Ну, или почти…в одиночестве, – скривилась я в удаляющуюся спину своего спутника.

– Одиночество тебя убьет, – напомнил Сашка, садясь в машину и ожидая, пока я сделаю тоже самое. – Ты ненавидишь людей, но не сможешь обойтись без них и пары суток.

– Знаю, – с досадой простонала я, вновь прикладываясь к бутылке. – Но ты не представляешь, какой это кайф – не слышать, не чувствовать никого из живых существ. Остаться одной в полной тишине. Если бы я могла превратиться в рыбу, я бы уплыла на самое дно океана и больше никогда не вернулась на сушу. Я восхищаюсь всем, что имеет отношение к большой воде. Спокойствие, тишина, чистота и бесконечность – вот, что такое океан. И он так прекрасен, что это вызывает у меня боль. Боль от осознания того, что я никогда не смогу стать частью этого.

– Я понял, – демонстративно закатил глаза мой друг, – ты хочешь стать русалкой и метать икру до скончания дней своих.

– Дурак, – по-детски отреагировала я. – Ты не понимаешь.

– Конечно, не понимаю, куда уж мне.

Я раскинула руки, задрала голову и закричала в вечереющее небо, кружась на месте словно обезумевшая снежинка:

– Я хочу в океан! – вопила я, обращаясь к немногочисленным уже зажегшимся звездам. – Интересно, – я прекратила орать и вновь обратила свое внимание на Саньку, который сидел таким лицом, словно съел килограмм лимонов, – если Бог существует, он меня сейчас слышит?

– Думаю, для таких умалишенных, как ты, у Бога выделена отдельная частота, – судя по всему, Сашке надоело ждать, пока я самостоятельно усядусь в машину. Он выбрался с водительского сидения, обошел джип и не особо церемонясь скрутил меня и затолкал в салон. Пристегнув ремнем безопасности, он уже собрался захлопнуть дверцу, как я вцепилась в ворот его тонкого дизайнерского свитера.

– Ты веришь в Бога? – спросила я и заглянула в его глаза цвета осеннего неба перед дождем.

– Нет, – вздохнул он. – Не верю.

– Почему? – требовательно спросила я, еще крепче цепляясь в его одежду.

– А ты думаешь, что где-то там, – он указал пальцем вверх, – на пушистой тучке сидит некий благообразный старичок, наблюдает и руководит жизнями семи миллиардов людей на планете?

– Семь миллиардов четыреста сорок четыре миллиона, – поправила я, не скрывая самодовольства, – по последним данным.

– Тем более, – Сашка, наконец, смог вырвать свой свитер из моих цепких пальцев и захлопнуть дверь. Я обиженно насупилась.

Заняв место водителя, он завел мотор и с укором уставился на меня.

– Что?

– Ремень пристегни, – приказал он тоном, не терпящим возражений.

Я только беспечно отмахнулась.

– Даже если мы попадем в аварию, полет через лобовое стекло меня не убьет.

– Но выведет из строя на несколько дней, – нахмурился Сашка, – а я не для того тащился за тобой в задницу мира, чтобы потом лечить.

– Да, да, да, – деланно засмеялась я, – тебе нужно, что бы лошадка была в строю. Не переживай, на мне как на собаке.

– Вернее, как на суккубе, – тихо произнес Саша, отворачиваясь.

Я вздрогнула от его неожиданного заявления и даже как-то слегка отрезвела.

Никогда. Ни единого раза за долгие годы общения он не произносил этого слова. Мы никогда не обсуждали эту тему, словно заключили негласное тайное соглашение. Все, что касалось моих необычных способностей не называлось и не обсуждалось вслух. Он знал. Один их тех, немногих, кто действительно знал всю неприглядную правду. И это знание словно всегда нависало над нами, незримо присутствуя, действуя на нервы, но оставаясь в стороне. И вот сейчас он это сказал. Сказал вслух то, что я не хотела слышать. То, что внутренне отрицала с того самого момента, как узнала сама. Это произошло очень давно, в той, другой жизни.