День мертвеца

Глава двенадцатая

К мотелю я ехала очень медленно и осторожно, точно инвалид с ампутированной рукой или ногой. Я чувствовала себя страшно уязвимой, выставленной напоказ, словно к моей спине прикрепили мишень; заметной, как жирафа, бродящая по улицам Сарна.

Вернувшись в номер, я заперла дверь на замок и почувствовала: я на пределе. Правая нога, пострадавшая при ударе молнией, дрожала и едва выдерживала мой вес. Но все-таки я держалась, хоть и из последних сил.

Уставившись на себя в зеркало, висевшее в ванной над раковиной, я сказала вслух:

- Я не должна сдаваться, потому что только я могу вызволить Толливера.

Я глядела на себя с минуту, и мне стало лучше, когда в моих глазах появилась решимость.

Я позвонила Арту Барфилду. Арт не был знаменит на всю страну и не работал в какой-нибудь крупной фирме. На Юге его уважали как выходца из старинной богатой семьи, в Атланте он был широко известен своей эксцентричностью. Его партнерами были два других юриста, лишь немного более консервативные, чем Арт.

Его добропорядочная секретарша не обрадовалась, когда я потребовала соединить меня с Артом, но после того, как она переговорила с боссом, я услышала его звучный голос и южный выговор. Ужасное напряжение слегка отпустило меня.

- Где ты, сладкая? - спросил Арт.

- В Сарне, штат Арканзас.

- О господи, какого черта ты там делаешь?

Я почти улыбнулась.

- Мы расследовали тут одно дело. Но у нас возникли осложнения. Когда мы вышли из магазина автозапчастей, нас ждал придурочный помощник шерифа, чтобы арестовать Толливера.

Я объяснила насчет незакрытого дела в Монтане и разбитого фонаря.

- Гм. Так, значит, Толливер в тюрьме?

- Да, - почти проскулила я и так крепко сжала мобильник, что побелели пальцы.

- Значит, ты сейчас одна, детка?

- Да.

- Плохо. Толливера, разумеется, никто в Монтане не ищет. Этот вопрос мы закрыли. А за разбитый фонарь его не имели права брать под арест. Видимо, у копа имелась на то другая причина.

Последний довод я бы не привела, если бы защищала Толливера, но все равно

- Ты сможешь сама с этим справиться, сладкая?

Голос Арта был очень мягок, но в то же время деловит. Он ожидал от меня быстрого ответа.

- Да, со мной все будет прекрасно, - сказала я, отлично понимая, что лгу.

- Это означает, что тебе придется туго, - пояснил Арт.

- Угу.

- Молодец, дорогая. Вот что я тебе скажу. Я знаю в Литтл-Роке адвоката. Она может приехать к тебе и все устроить. Ее зовут Филлис Фоллиетт. Запиши.

С памятью у меня все было в порядке, и все равно я записала и имя адвоката, и ее телефон.

- Я тотчас ей позвоню, и она с тобой свяжется немедленно или в ближайшее время.

- Это хорошо, - сказала я. - Отлично. Послушай, Арт, а они не откроют нашу посылку, ту, что мы переслали через UPS?

- Нет, - ответил он. - На это им потребовался бы ордер.

Потом он предложил в случае чего перезвонить ему и повесил трубку.

Я надеялась, что Бледсо не догадался, что мы делали в магазине автозапчастей. Пока мы находились рядом, он не входил в здание, чтобы навести там справки, и ни о чем меня не спрашивал. Поэтому, возможно, причиной ареста Толливера стала не наша посылка. Вероятно, дело было в чем-то другом.

Харви Брэнском, хоть и не входил в число моих любимцев, произвел на меня впечатление независимого человека, хорошо разбирающегося в своем деле. Зачем ему соглашаться на участие в фарсе, разыгравшемся возле автомобильного магазина? Кто мог так на него повлиять? Ему следовало знать, чем занимается его помощник.

Чего добивались арестом Толливера? То был решающий вопрос. Какую цель преследовали люди, посадившие его в тюрьму?

Первое, что пришло мне в голову: это было сделано для того, чтобы заставить нас задержаться в Сарне. Но я не могла понять, кому это выгодно. Потом меня посетила дикая мысль, и я заставила себя ее обдумать. Может, Холлис за столь короткое время так в меня влюбился, что добился ареста Толливера, лишь бы задержать меня в городе? Нет, не может быть. Мне было бы легче поверить, что ловушку Толливеру подстроила Мэри Нелл, потому что выдвинутые против нас обвинения были отчаянными и непрофессиональными. Однако предположение, что Мэри Нелл могла узнать об инциденте в Монтане, было слишком невероятным. Даже если бы она о нем узнала, не смогла бы влезть в полицейскую компьютерную сеть.

Сидя в своем номере, я пыталась нащупать обоснованные причину и следствие, возможность и мотив. Не придя ни к какому заключению, вошла в номер Толливера и уселась там на стул. Горничная застелила постель, повесила свежие полотенца, и от Толливера в комнате не осталось и следа. Спустя некоторое время я, однако, почувствовала себя немного лучше, а еще чуть позже - глупо, как будто была здесь незваным гостем.

Вернувшись к себе, я так и подпрыгнула, услышав стук в дверь. Посмотрела на наручные часы и поняла, что сидела больше часа, пока мои мысли бегали по кругу, как хомячки в колесе.

- Извини, пожалуйста, - сказал от двери Холлис.

- Ты… Ты ведь не имеешь отношения к случившемуся?

- Нет.

Судя по голосу, Холлис не обиделся. Он говорил даже слишком ласково - таким тоном люди говорят, когда боятся, что на них набросится собака.

- Марв Бледсо и Джей Хопкинс часто выпивают вместе.

Я вспомнила самодовольный взгляд Джея Хопкинса и поняла: он позвонил Марву и сказал, где нас перехватить. Неудивительно, что он не упомянул об образцах волос. Должно быть, не поверил, что мы успеем отослать их по почте.

- Я никогда не верил Джею и Марву. Харви, к сожалению, верит; по крайней мере, ведет себя так, будто верит. Другие полицейские сейчас отправились расследовать убийство еще одного подростка. Они думают, что оно имеет отношение к гибели Тини и Делла. Поэтому Марва некому притормозить, как следовало бы.

- Итак, ты видел тот ордер на арест?

- Нет. Я так понимаю, когда в прошлом году вы работали в Монтане, у вас возникла некая проблема?

- Да. Но там все разрешилось. Ордера на арест Толливера нет. Это я точно знаю. И когда мы выехали из дома, габаритный фонарь был цел.

- Вы видели, как он его разбил?

- Нет.

- Если Марв состряпал все дело, он должен был к чему-то придраться.

Холлис уселся на кровать, поймал мой взгляд и нерешительно сказал:

- Я подумал: надо заскочить к тебе, посмотреть, как ты тут. У меня сложилось впечатление, что ты очень зависишь от брата.

- Да, - просто ответила я. - Но ничего, справлюсь. Я уже позвонила адвокату в Литтл-Рок. Она должна мне перезвонить.

- Это хорошо, - сердечно отозвался Холлис. - Ты молодец.

Его одобрение вновь показалось мне чрезмерным.

Я- то знала, что никакая я не молодец. Тем не менее одно дело -когда ты сама знаешь свои недостатки, а другое - когда видишь, как на них реагируют другие люди.

«Ты не можешь скрыть, насколько ты странная, уловила я его невысказанную мысль. - К тебе требуется особое, бережное отношение».

Я снова начала заводиться.

- Холлис, - произнесла я похожим на рычание голосом, - позаботься о том, чтобы с Толливером в тюрьме ничего не случилось. Слышишь?

Я заметила, что Холлис возмутился, но в тот момент меня это не волновало. Мне было важно увидеть в его глазах уверенность в том, что с моим братом ничего плохого в тюрьме не произойдет, что к нему будут относиться с уважением.

Этой уверенности я не заметила.

- Холлис, ты слышишь меня? - повторила я как можно спокойнее. - Я знаю, ты любишь свой город, тебе здесь нравится. Но в Сарне что-то происходит. Здесь завелась гнильца. Об этих смертях мы многого не знаем. Кто-то убил и Делла Тига, и Тини Хопкинс. Кто-то, кого ты знаешь, убил твою жену Салли и избил до смерти Хелен Хопкинс. Кто-то, кого ты знаешь, не хочет, чтобы мы с братом отсюда уехали. Неизвестно, по какой причине. А теперь надо выяснить, кто же это. Я приехала сюда, сделала свою работу, сделала ее быстро и хорошо. Но мы с Толливером должны уехать, а вы сами решайте свои проклятые проблемы.

- Ты начала привязываться ко мне до того, как схватили Толливера, - сказал Холлис, полностью застав меня врасплох.

- Да, - согласилась я.

- Я знаю, что кто-то виноват во всех этих смертях, - продолжал он. - И понимаю, что убийца - человек, которого я знаю. Но я никак не возьму в толк, зачем он это сделал. Салли была хорошей женщиной, и я ее любил.

Я поняла: Холлис размышляет над проблемой так же упорно, как и я сама.

- Она что-то знала, - сказала я. - Она знала секрет, большой секрет. И умерла первой.

Мы немного помолчали.

- Ты можешь вспомнить что-нибудь о ее последних днях? Была ли она взволнованной, расстроенной, подавленной?

У Холлиса был несчастный вид. Мне хотелось погладить его по голове, но я крепко сцепила руки на коленях.

- Да, похоже, она что-то узнала, - сказал он. - Она говорила со мной почти обо всем, кроме некоторых своих семейных дел и неприятностей, в которые попадала ее мать… Неудивительно, что ей не хотелось говорить о пьянстве, о разводе, о неверности отца.

Я обдумала его слова.

- Значит, она была откровенна с тобой во всем, кроме дел своей семьи?

- Да, - ответил он после некоторого колебания. - Так и было.

- Как думаешь, она сама додумалась до этого секрета или ей рассказали о нем мать или Тини?

Холлис пытался вспомнить, а я еле сдерживала нетерпение. Мне было жаль его: я понимала, что режу по живому, но это было необходимо. Я спрашивала себя: «Почему он не сделал этого раньше?» Ну конечно, он же думал, что его жена умерла в результате несчастного случая. А теперь, когда узнал, что ее убили, заново все припоминал.

- Похоже, она сама догадалась, - сказал Холлис. - Почти невозможно сказать, что происходит в чужой голове. Сейчас я думаю, что, возможно, я не знал Салли так хорошо, как мне это казалось. Если бы мы были женаты подольше, больше доверяли бы друг другу, она рассказала бы мне, что ее беспокоит. Тогда бы мы вместе все решили. Но наш брак продлился недолго.

- Может, перед ее смертью случилось что-то необычное? - спросила я, подумав, что действую грубовато. - Что-то такое, что могло повлечь за собой ее гибель.

- Смерть Дика Тига, - произнес Холлис.

- Когда он умер? - спросила я.

Я читала некролог в газете, но дату не запомнила.

- Кажется, в феврале. Да, верно, - подумав, сказал Холлис. - Когда Сибил обнаружила его мертвым и поняла, что не сможет одна справиться с уборкой дома перед поминками, она наняла Хелен и Салли. Ты знала, что Хелен убирала ее дом до того, как пристрастилась к выпивке? Сибил уволила ее и наняла Барбару Хэпп. Мне не нравилось, что Салли будет на кого-то работать, но она любила уборку и сказала, Что с удовольствием займется ею в выходной день. И не потому, что ей было жаль Сибил, а потому, что хотелось заработать на Рождество лишние деньги. В тот день Салли вернулась домой озабоченная.

- Она тебе ни на что не намекнула?

Я предположила, что Салли узнала о беременности сестры, но нет: она умерла за несколько месяцев до этого.

- Я спросил ее, как прошла работа. Она сказала, что делала уборку внизу, а мать занималась верхним этажом. Вот и все, что она сказала. Кабинет остался таким же, каким был в день смерти Дика, и ей было немного жутко. В тот вечер Салли стала рыться в своих школьных учебниках и, к моему удивлению, чем-то заинтересовалась.

- Какой учебник она смотрела?

- Она взяла несколько книг. Сейчас уже не могу припомнить, каких именно. Она о чем-то раздумывала, а когда нашла нужный учебник, долго его читала. Это было необычно.

- И ты не можешь вспомнить, который именно?

- Сегодня посмотрю, может, и найду. Кажется, он был в красной обложке…

Холлис рассеянно уставился в пространство.

Зазвонил телефон. Я вздрогнула.

- Алло?

- Мисс Коннелли? - услышала я женский голос с южным выговором.

- Да.

- Это Филлис Фоллиетт. От юридической компании «Хафф, Мун и Грин».

- Да, да! Хорошо.

Холлис указал на дверь, намекая, что хочет уйти. Я кивнула, махнула рукой и сосредоточилась на разговоре с юристом.

- Я слышала, у вас в Сарне возникли трудности, - сказала она.

- Да.

- Я звонила шерифу, и тот сказал, что ваш брат будет находиться под арестом еще два дня. Я не могу за него поручиться, пока судья не назначит залог. Понимаете?

- Да, понимаю.

- А судья будет только послезавтра. Понимаете?

- Я понимаю, что два дня означают послезавтра.

- Прошу прощения, что я так разжевываю, - извинилась Филлис. - Издержки профессии.

- Гм.

- Я приеду в Сарн послезавтра и вызволю вашего брата из тюрьмы, - сказала она. - Обвинения кажутся несерьезными. Утром я первым делом позвоню в Монтану и все там проясню. А вы не беспокойтесь, не действуйте опрометчиво. Арт особенно просил передать вам это. Договорились?

- Да.

- Ну и ладно. Сейчас я соединю вас с нашей бухгалтерией.

Все хотят, чтобы им заплатили, даже я. Особенно я, поскольку дар может покинуть меня в любую минуту. Я хочу воспользоваться им, пока он у меня есть. Ведь это единственное, что я умею. Дар поддерживает меня, и он же лишает меня нормальной жизни.

Уладив финансовый вопрос, я повесила трубку и постаралась обдумать дальнейшие шаги.

Я упаковала вещи Толливера, сложила их в своей комнате, а затем пошла в администрацию мотеля и сказала ужасному старому Вернону Маккласки, что вторая комната нам сейчас не понадобится. Он сказал, что готов выписать из мотеля и меня, но я объяснила, что мне придется остаться в Сарне еще на несколько дней. Он не мог выбросить меня на улицу законным образом, хотя сегодня мне ясно дали понять, что честного судопроизводства в Сарне не существует. Если Маккласки все-таки вынудит меня уехать, я просто отправлюсь в ближайший город другого графства.

- Перебирая в уме все варианты, я вернулась в номер и обратила внимание, что сильно трясу руками - это напоминало детское упражнение, - чтобы на что-нибудь отвлечься. Пора было поесть, и я открыла плитку гранолы. Мне нужна была еда получше, но я не хотела выходить на улицу одна. Когда я знала, что Толливер ожидает меня в мотеле или просто находится в том же городе, было совсем другое дело, но теперь он сидел в тюрьме. Интересно, что ему дали на ужин. Когда я его увижу? Один ли он в камере? Что, если его поселили вместе с бандитом?

Кроме шерифа самым важным человеком из тех, кого я знала в Сарне, была Сибил Тиг. Я не знала, заинтересуется ли она случившимся, сомневалась, что она поможет, но все равно позвонила ей.

- Моего брата посадили в тюрьму под вымышленным предлогом, - заявила я, едва она сказала, что рада меня слышать.

- Пол Эдвардс сообщил мне сегодня об этом, - сказала Сибил прохладным голосом богатой женщины. - Я очень вам сочувствую.

Ее слова не показались мне многообещающими.

- Ни в одном городе Толливера не разыскивает полиция, - сказала я как можно спокойнее.

- Я знаю, мой брат - шериф, но вы должны понимать, что я не могу вмешиваться в судебные дела, - ответила Сибил.

Теперь ее голос был не просто холодным, он был ледяным.

- Толливер - мой брат, а помощник вашего брата подставил его по непонятной причине.

- Какой помощник? - спросила Сибил.

Вопрос меня удивил.

- По фамилии Бледсо. Какое совпадение, верно?

Я хотела, чтобы Сибил призналась, что это она натравила на нас полицейского. Тогда я точно буду знать, кто мой враг.

- Значит, Марв, - задумчиво произнесла она.

Кажется, она расстроилась - то ли потому, что я попыталась втянуть ее в это дело, то ли по какой-то другой причине.

- Он двоюродный брат Пола. Но это ничего не значит.

Неужели все, вовлеченные в этот случай, - родственники?

Сибил не хотела мне помочь, а я даже не могла придумать, что именно она могла бы сделать. Она была огорчена и вряд ли считала Толливера в чем-то виноватым. Но она не могла или не хотела похлопотать за моего брата перед шерифом. Мы закончили разговор, недовольные друг другом.

Я долго и упорно думала, потом позвонила на мобильный телефон Мэри Нелл Тиг. Она дала свой номер Толливеру, я нашла бумажку в кармане его куртки, когда паковала вещи. Под именем «Нелл» она нарисовала завитушку.

Мэри Нелл не обрадовалась моему звонку.

- Толливер не может позвонить сам, - сказала я, - потому что твой дядя Харви посадил его в тюрьму.

Я была не совсем точна, но сейчас меня не заботила честность.

Нелл взвизгнула и целую минуту не могла успокоиться, пока я терпеливо ждала на телефоне.

- Конечно, полиция Монтаны его не разыскивает, - возмутилась она. - Это просто безумие!

Хотя мнение Мэри Нелл основывалось на ее тяге к Толливеру, а не на фактах, мне было приятно, что кто-то встал на его сторону. Чтобы подтолкнуть девочку в нужном направлении, я сказала, что ее мать отказалась помочь. Я высказала это не в лоб, но донесла до Нелл суть проблемы. Теперь я знала, что в ближайшие двадцать четыре часа, не меньше, Сибил жизнь медом не покажется. Но она это заслужила; я не чужда мелочной мести.

Затем я позвонила Холлису, но он не ответил. Судя по тому, как быстро он ушел из моего номера, я подумала, что ему надо на дежурство. Но вдруг он просто струсил? Что, если шериф приказал ему держаться от меня подальше, чтобы не потерять работу? Холлис, наверное, порядком дорожит своей работой. Я пыталась не винить его в этом, но мне было так грустно, что я все равно сочла его трусливой крысой.

Я стала размышлять, что делать дальше. Скорее всего, я закончу тем, что окончательно расклеюсь - буду плакать и дрожать. Но от этого не будет никакой пользы, только вред. И я наверняка могу что-нибудь предпринять, а не просто торчать в проклятом номере мотеля! Например, пойти и избить Бледсо; в те мгновения я чувствовала, что могла бы ногтями вырвать его печенку. Но существует же более конструктивный подход к делу…

Я продумала все, что мне было известно на данный момент, снова позвонила Холлису и оставила на его автоответчике сообщение: «Если не хочешь со мной говорить, как хочешь, но знай: сейчас я отправлюсь к тебе и просмотрю все школьные учебники».

Я пожалела, что была достаточно благородна, чтобы вернуть ему деньги, сейчас бы они мне пригодились.

В дом Холлиса я направилась бегом, потому что утром у меня не было пробежки. Заодно это поможет мне на некоторое время сохранить спокойствие. Нога раза два подгибалась, но выдержала.

Машины возле дома не было. Я решила войти в любом случае: мне было не важно, дома Холлис или нет. Но я не хотела, чтобы меня задержали. К счастью, заднюю дверь скрывал от соседних домиков густой кустарник. День рабочий, и соседей, возможно, нет дома.

Для полицейского у Холлиса была на редкость паршивая система безопасности. Я нашла его запасной ключ с третьей попытки - на гвоздике возле крыльца, в темном углу. Я шарила там до тех пор, пока не нащупала гвоздь, и через секунду ключ оказался у меня в руке. Хорошо, что я нашла его, иначе пришлось бы разбить стекло в задней двери. Иметь стеклянные двери - лишний риск, это должен знать каждый коп.

День снова выдался мрачным, и я включила в гостиной лампу. Когда я была тут в прошлый раз, мы сразу отправились в спальню, поэтому я не знала расположения комнат. Маленькая комната оказалась удобной и… уютной: мягкий диван и кресло к нему под пару. Перед диванчиком для двоих стоял обычный кофейный столик с лампой, несколькими журналами и книгой, а рядом с креслом валялось несколько пультов управления. На расстоянии вытянутой руки - шкаф из древесностружечных плит, забитый книгами, в основном любовными покетбуками Джейн Энн Кренц, Сандры Браун, Норы Робертс и тому подобными. Среди них было и несколько авантюрно-мистических книг Ли Чайлда и Томаса Кука - эти книги, скорее всего, принадлежали Холлису.

Я быстро прошлась по дому, чтобы убедиться, что ищу в нужном месте. В спальне не было книжных полок, во второй комнате - которая использовалась для работы на компьютере и как кладовая - имелась только компьютерная литература и справочники по видеоиграм. В кухне я нашла две поваренные книги, в ванной - корзину с журналами.

Тогда я вернулась в гостиную и присела возле забитых книжных полок.

Холлис сказал, что его жена читала один из своих школьных учебников. Вряд ли он их убрал. Оказалось, я права. Салли Хопкинс-Бокслейтнер хранила книги, входившие в школьную программу: сборник британской поэзии, шекспировские «Юлий Цезарь» и «Венецианский купец». Еще здесь были учебник американской истории и сильно потрепанный учебник биологии.

Холлис сказал, что книга имела красную обложку. Учебники истории и биологии были красными. По крайней мере, с красными корешками.

- Какого черта ты здесь делаешь?

Я уже услышала, что Холлис вернулся домой, поэтому не вздрогнула. Он злился.

- Ищу то, что читала Салли, - сказала я. - Ключ от дома я нашла за две минуты. Вот, смотри - учебник истории. Она его читала?

- Почему ты не дождалась, когда я приду домой?

Кажется, он слегка смягчился.

- Мне показалось, ты меня избегаешь и не впустишь в дом.

- И ты решила явиться без приглашения? Считаешь, это законно?

- Так же законно, как держать человека в тюрьме под вымышленным предлогом. Эту книжку она читала?

- Возможно, - ответил он рассеянно. - А еще есть красные книги?

- Да, учебник биологии.

- Может, и его.

- Хорошо. Ты возьми «Историю», а я посмотрю «Биологию».

Я перевернула книгу и потрясла ее. Выпала бумажка. Я подумала, что это список продуктов или записка, которую Салли написала мальчику, учившемуся с ней в одном классе. Но на листке оказалось что-то непонятное.

На половинке бумажного листа было написано: СО, МО, ДА, НО.

- Если бы ты оставила ее на месте, мы бы узнали, из какого раздела она выпала, - упрекнул меня Холлис.

- Ты совершенно прав, - отсутствующим тоном произнесла я. - Я виновата. А тебе эти буквы о чем-нибудь говорят?

- Нет, во всяком случае, на первый взгляд. Но это почерк Салли.

В его голосе прозвучала новая нотка, на которую отреагировал даже мой перегруженный эмоциями мозг.

- Извини, - с огромным усилием проговорила я. - Понимаю, из-за меня ты снова погружаешься в неприятные воспоминания, которые хочешь забыть.

- Нет, я не стараюсь забыть Салли, - ответил Холлис. - Но я пытаюсь думать и о своей дальнейшей жизни. А то, о чем я узнал за последние несколько дней… Мысль о том, что Салли была убита и что убивший ее сукин сын расхаживает на свободе, разговаривает со мной… От этого у меня все переворачивается внутри. А еще, когда я вижу тебя, мне до боли хочется тебя трахнуть. Ты вломилась в мой дом, и я хочу трахнуть тебя прямо на полу.

- Да?

- Да.

Он как будто щелкнул переключателем. Я вдруг тоже подумала об этом - о том, как хорошо будет на несколько минут забыть о своих проблемах, - и, очутившись на спине, стянула через голову рубашку.

Все произошло быстро, яростно и более возбуждающе, чем когда-либо в моей жизни. Ногти и зубы, гладкая кожа и глухой стук сталкивающихся тел.

После, лежа рядом со мной на полу в тесном закутке, Холлис сказал:

- Здесь нужно пропылесосить.

Он задыхался, медленно выговаривая слова.

- Несколько пыльных комочков, - согласилась я. - Но они неплохая компания.

Он хрипло засмеялся, а я снова надела бюстгальтер, потому что по полу дуло. Я перекатилась на бок и оперлась на локоть.

- Я исцарапала тебе спину, - сказала я, глядя на следы своих ногтей. - Извини.

- Мне было приятно, когда ты это делала, - бросил он и начал засыпать. - Я не возражаю.

Пока Холлис дремал, я улеглась на живот и начала листать учебник биологии. Текст был очень простым - речь шла о клетках растений, о репродукции, о нервной системе человека, о зрении и…

Я глянула на царапины на плече Холлиса и покачала головой. Снова посмотрела в книгу, натянула джинсы.

- Холлис, - сказала я очень тихо.

- Мм? - Он открыл глаза.

- Мне пора.

- Что? Подожди минуту. Где твоя машина?

- Я добежала от мотеля до твоего дома. Обратно пойду пешком.

- Нет, только подожди минутку, и я отвезу тебя обратно в мотель. Или можешь остаться здесь. Я знаю, ты не любишь быть одна.

Не одиночество заставляло меня так нервничать. Я нервничала из-за того, что рядом не было брата. Но мне не хотелось этого объяснять.

- Мне нужно вернуться в мотель, - сказала я с как можно большим сожалением. - Может позвонить адвокат.

Насчет адвоката я соврала, но я пыталась пощадить его чувства. Мне нужно было сделать то, в чем представитель закона мог бы мне помешать.

Холлис быстро натянул форму.

- Ты поела? - практично осведомился он, когда мы ехали назад.

- Э… кажется, нет.

Я даже не доела плитку гранулы.

- Тогда давай заскочим в «Сабуэй» [22] .

- Отлично.

Я вдруг почувствовала, что проголодалась.

Автомобиль наполнился аппетитным запахом горячей жареной курицы, и у меня потекли слюнки.

Мы остановились напротив моего номера, и я выскочила из машины с сэндвичем в коробке. Холлис посветил мне фарами, чтобы я попала ключом в замок: мотель был плохо освещен. Потом он начал отъезжать задним ходом, я повернулась, чтобы ему помахать, и смутно увидела, как он тоже помахал за стеклом. После чего переключил скорость и выехал со стоянки.

И тут кто-то, находившийся в моем номере, ухватил меня за руку, развернул и втащил в комнату.

Я споткнулась и упала на ковер. Все произошло в мгновение ока.

Я вскочила и набросилась на нападавшего, попытавшись выпихнуть его из дверей. Никогда не давай загнать себя в угол. Еще подростком я узнала, что отвечать следует стремительно, иначе противник возьмет над тобой верх: или ты будешь слишком сильно ранена, или слишком сильно напугана. Так что иди напролом. Толкайся, кусайся, царапайся. Если хочешь кого-то побить, не обращай внимания на его выпады. Я почти не почувствовала двух ударов, которые получила по ребрам, ухватила врага за яйца и как можно сильней укусила за шею. Он заорал, попытался меня отшвырнуть… И тут нас разнял Холлис.

Я привалилась спиной к стене, всхлипывая и трясясь, и взглянула на своего противника.

Холлис мгновенно надел на него наручники. Это, конечно же, был Скотт, подросток, влюбленный в Мэри Нелл, который и раньше пытался на меня напасть. Сейчас он хныкал, маленький сопливый ублюдок.

- Ты спятил? - орал на него Холлис. - Обалдел? Как ты посмел наброситься на женщину?

- Это она сумасшедшая, - заявил Скотт и сплюнул кровь. - Вы видели, что она сделала?

- Скотт, зачем ты это сделал?

Я видела, что Холлис в полном недоумении.

- Как ты попал в ее комнату?

Он потряс мальчишку. Подросток молчал, злобно глядя на Холлиса.

Из конторы вперевалку вышел Верной Маккласки и приблизился к нам.

- Вернон, это ты впустил мальчишку в номер Харпер? - взревел Холлис.

- Нет, - ответил Верной.

Он презрительно смотрел на подростка. Я понимала, что он презирает Скотта не за то, что тот набросился на женщину, а за то, что у того ничего не вышло.

- Я сдал ему номер, в котором раньше жил брат этой леди. То, что она не закрыла смежную дверь, не моя вина. Я понятия не имел, что Скотт выкинет такое.

Вернон с деланым сожалением покачал головой. Вот ведь сукин сын!

Если до сих пор я себя чувствовала параноиком, то теперь у моей паранойи появились веские основания.

- Вставай, Скотт. Ты отправишься в тюрьму, - сказал Холлис. - Харпер, вы будете выдвигать обвинение?

- Разумеется.

Мне нужна была помощь, чтоб подняться, но Холлис уже вел Скотта к машине, а Вернона я не попросила бы даже под дулом пистолета. Шатаясь, я медленно встала. Мышцы дрожали, я чувствовала себя слабой и больной и ненавидела все человечество.

- До завтрашнего дня я, может, и подожду, но теперь непременно подам в суд. В первый раз я готова была простить. Думала, что подросток просто спятил от ревности, но теперь это перешло все границы.

Что, во имя Неба, побудило мальчика, так боящегося родителей и тренера, на меня напасть? Что ему приказали сделать? Убить меня или просто избить?

- Ему заплатили, - сказала я.

Холлис остановился, перестав запихивать в машину закованного в наручники мальчишку.

- Готова поспорить, кто-то заплатил ему за то, чтобы он это сделал, - пояснила я.

По лицу Скотта я поняла, что попала в цель.

- Что именно тебе приказали? - почти дружески спросила я. - Сломать мне несколько костей? Или убить?

- Заткнись! - Он отвернулся. - Просто больше не разговаривай со мной.

- Трус, - произнесла я, вспомнив, как Харви Брэнском прошлым утром назвал его точно так же.

Харви был прав.

- Гореть тебе в аду, - ответил Скотт.

Холлис затолкал его в машину и захлопнул за ним дверцу.

Они отъехали, а Вернон остался стоять на месте.

- Вы не смеете входить в номер в мое отсутствие. Я подам на вас в суд, и ваш мотель обанкротится, - пригрозила я.

Я прекрасно помнила, что заперла смежную дверь.

- Если со мной что-нибудь случится, брат с этим разберется. А если что-то случится с ним, делом займется наш адвокат.

Вернон ничего не сказал, лишь окинул меня злобным взглядом.

Я закрыла и заперла дверь. Взяла коробку с сэндвичем. К счастью, я не купила в «Сабуэе» напитки, потому что в холодильнике у меня уже стояли бутылки. Вернон, возможно, подал бы на меня в суд, если бы при столкновении я пролила на его зеленый ковер колу.

На всякий случай я подсунула под дверную ручку стул и придвинула к смежной двери холодильник. Дверь все равно можно будет открыть, но не так быстро, да и шум поднимется немалый.

Я позвонила по мобильнику в Атланту Арту и оставила на его автоответчике подробное описание того, что произошло.

Почувствовала себя одинокой и расплакалась.

Потом я съела сэндвич. Не потому, что мне хотелось (он успел остыть и стал противным), а потому, что мне требовалось восстановить силы.

Дрожащими руками я разделась; одежда была в жутком состоянии. В один и тот же вечер - и секс, и драка. Мне требовалось принять душ. Левый бок посинел: Скотт здорово меня приложил. Я сделала глубокий вдох, пытаясь понять, сломаны ли ребра, и решила, что все обошлось.

Что ж, если у меня выдался тяжелый денек, то Скотту пришлось еще хуже, с удовлетворением вспомнила я. Из защитника футбольной команды и поклонника Мэри Нелл Тиг он превратился в преступника, которого скоро осудят. Кто-то сыграл на его уязвленной гордости и дал ему денег. Наверное, после утреннего инцидента ему было стыдно за себя. Тренер, возможно, заставил его почувствовать себя дураком, шериф назвал его трусом. Но вместо того чтобы сделать нужный вывод, Скотт разозлился и, когда ему предложили деньги, ухватился за возможность исцелить свое уязвленное самолюбие. В таких ситуациях узнаешь, на что ты способен. Скотт понял, что он слабак.

Холлис позвонил мне после того, как доставил Скотта в тюрьму. Он хотел узнать, как я себя чувствую, и подбодрить.

- Мы выясним, что означают те буквы, - сказал он. - Я знал свою жену и рано или поздно все пойму.

Я не думала, что в нашем распоряжении есть «поздно». К тому же сомневалась, что знание характера Салли может помочь найти разгадку. Мне подумалось: если девушка, окончившая среднюю школу в Сарне, смогла сделать открытие, изучив школьный учебник биологии, то и я не оплошаю. Кроме нас могли догадаться и другие люди, а это могло быть опасно.

«СО, МО, ДА, НО». Я переписывала эти странные буквы в маленький блокнот, который держала рядом с телефоном. То как одно слово. То задом наперед. То пытаясь составить из этих букв разные слова. И уснула, сжимая в руке карандаш.