День надежды

ГЛАВА ВТОРАЯ

«У вас есть ребенок».

Лукас не обращал внимания на беспокойный гул вокруг. Люди подходили к нему и что-то говорили, заглядывая в лицо.

Он лишь пожимал плечами и вежливо кивал.

«У вас есть ребенок».

Абсурд. Невозможно. Эта женщина — лгунья.

Уж он-то отлично знал, что она всего лишь одна из многочисленных шантажисток, нападки которых ему приходилось так часто отражать. Наверняка хочет получить деньги.

О каких общих знакомых могла идти речь? Что за вздор!

Странно... почему же тогда он разочарован?

И почему так горестно ноет сердце?

Прошлой ночью, когда он увидел ее на берегу, он почувствовал к ней что-то особенное. И потом, когда она показалась на приеме и они встретились взглядами, он бы мог поклясться, что между ними пробежал электрический разряд. А с какой нежной улыбкой она шагнула к нему, с какой неловкостью и даже... обещанием чего-то большего. Боже, он снова ощущает то же самое чувство, такое глубокое, реальное, живое.

И все это оказалось фальшивкой. Разочарованию его не было предела.

Опять приходится признать: желание неизменно оборачивается слабостью и играет против тебя. Страсть опасна. Он понял это давно. И память о прошлом еще жива.

Нет, больше он не допустит подобных ошибок. На нем лежит слишком большая ответственность, и только это нужно принимать всерьез. Все остальное — мелочи!

Девушку вывели за дверь охранники, и больше он ее никогда не увидит, нечего и думать о ней.

И вдруг ему ужасно захотелось узнать то, что же именно она хотела ему рассказать. На что она вообще надеялась и рассчитывала? А уж потом, когда она все ему выложит, он забудет о ней окончательно.

— Простите, простите, — торопливо говорил он, пробираясь сквозь толпу к выходу.

Распахнул двери и бросился по коридору.

Интересно, на что она надеялась? Неужели думала, что он поверит в ее очевидную ложь и выпишет ей чек? Ярость и негодование наполняли его.

А что она делала вчера ночью на берегу? Обдумывала свои дальнейшие действия? Может, решила продать свою историю газетам? Он бы ничуть не удивился.

Лукас подошел к дверям администрации отеля, где его поприветствовали секретари, но он проигнорировал их.

Любопытно, как будет разворачиваться дальше эта история.

—Мне не нужны деньги! — услышал он гневное восклицание девушки.

Что за ерунда! Тогда что ей нужно?

—Подпишите вот это заявление, мисс Дэвис, — терпеливо произнес Тони, один из охранников. — Подписывая эту бумагу, вы тем самым даете обещание не разглашать и не продавать никакую информацию о мистере Петракидесе и членах его семьи. А после этого вы покинете заповедник. Вам оплатят одну ночь пребывания в отеле. Ваши вещи вышлют сегодня вечером.

Наступила тишина. Лукас взялся за дверную ручку.

—Это невозможно, — тихим голосом проговорила женщина за дверью.

—Очень даже возможно, — равнодушно ответил Тони. — И чем быстрее вы подпишете заявление, тем быстрее все уладится.

—Я подпишу заявление, — с едва заметной ноткой волнения ответила Райнона. — Но вы не можете так просто выкинуть меня из заповедника. В моей комнате ребенок, и это ребенок Лукаса Петракидеса!

Лукас сильно сжал ручку двери, гнев заклокотал в его груди. Неужели эта чертовка привезла еще и ребенка в качестве доказательства? Как она посмела использовать невинного младенца в своих грязных махинациях? Да ее надо арестовать и предать суду!

Лукас отлично знал, какой будет реакция его отца, если тот прочтет в газетах, сфабрикованную историю, про фальшивого младенца. Да и среди гостей было немало любителей разносить сплетни.

Его губы сжались в одну тонкую полоску. Сердце недобро забилось. Нет, не стоит эта наглая девица подобных жертв!

—Если это так, — донесся до него голос охранника, — мы проводим вас до вашего номера, чтобы вы забрали малыша. И потом вы уйдете.

Опять установилась тишина. Затем вновь раздался женский голос, который показался Лукасу как нельзя более искренним. В нем сквозила такая грусть и беззащитность, от которых у него защемило сердце.

—Вы все не так поняли, — услышал он. — Я никого не шантажирую, и меньше всего — Лукаса Петракидеса. Я хотела ему сообщить, что на моих руках его дочь, и я думала: он должен знать о ее существовании, — эта последняя фраза была сказана с такой болью в голосе, что сердце Лукаса невольно сжалось.

Да, она была искренней. Или просто феноменальная актриса. Не столь важно. Он медленно покачал головой. Наверняка играет. Ведь совершенно невозможно, чтобы у него был ребенок, а он сам ничего не знал об этом.

Нет. Ему пора вмешаться.

Он повернул ручку двери.

Райнона подавила возглас смущения и испуга. Боже, все пошло совершенно не так. Никто ей не верил, никто не старался вникнуть в ее историю.

—Мне не нужны деньги, — повторила она уже в сотый раз. — Я всего лишь хотела переговорить с мистером Петракидесом наедине и все объяснить ему. Больше ничего.

Взгляд охранника застыл на двери. Девушка мгновенно обернулась и увидела Лукаса, который стоял в дверном проеме, опершись рукой о дверь, другая находилась в кармане темных брюк.

Странно, она не слышала, как он вошел. И давно он здесь? Райнона затаила дыхание.

Лукас окатил ее презрительным взглядом и обратился к охранникам:

—Можете идти. Я сам с этим разберусь.

Два парня, не сказав ни слова, вышли из комнаты.

Райнона была свидетельницей силы власти Лукаса. Он, совершенно очевидно, привык к послушанию окружающих людей: абсолютному и беспрекословному.

Ей казалось, он слышит удары ее сердца. Глаза его блестели холодным огнем.

—Так значит, в твоей комнате находится ребенок? — спросил он ровным тоном, словно его это нисколько не волновало.

—Да. Ваш.

—Понятно, — улыбка его сделалась еще более ироничной. — И когда же мы с вами этого ребенка зачали, хотелось бы мне знать?

По ее венам пронеслась холодная жидкость вместо крови. Шок сковал ей язык. Боже, боже, да он думает, что она лгунья!

—Аннабель не моя дочь!

—Аннабель. Так это девочка?

— Да.

―Но тогда чей же это ребенок?

―Линн Уэстон. Вы... с ней встречались в клубе в Лондоне, а потом забрали ее в Наксос...

Глупо повторять то, что он и так должен был отлично знать. Впрочем, возможно, у него была куча женщин.

Отчего-то эта мысль ей не слишком понравилась.

Он поднял бровь в изумлении.

―Правда? Ах да, Наксос. Отличное местечко. Мы с ней отлично повеселились?

Райнона стиснула зубы.

―Не знаю, но, по словам Линн, вы были вечно заняты.

―А почему же она сама не приехала? — вкрадчиво спросил Лукас. — Наверняка бы я узнал ее. Возможно, я бы даже припомнил те свои выходные. Или вы решили, что мне не обязательно видеться с этой женщиной? — столько желчи было в этих его словах, что Райноне стало не по себе.

— Если бы Линн смогла, она бы пришла, — напряженным голосом заявила Райнона. — Но она отлично понимала, что интрижка закончена. Поэтому никогда не пыталась связаться с вами, — твердый комок образовался в горле девушки. — Впрочем, что говорить об этом. Мне совершенно все равно, что было между вами в Наксосе. Я забочусь только об Аннабель, вашей дочери. Я надеялась, что вам она будет небезразлична.

— Ах да, дочь. Аннабель. — Он сложил руки на груди, снисходительно улыбаясь и качая головой. — И вы привезли ее сюда с собой, в этот отель?

—Да...

—Полагаю, она должна была стать веским доказательством в вашей игре? Вы хотите получить откупного?

—Что получить? — Райнона дернула головой. Он, и правда, считает ее шантажисткой! — Мне не нужны ваши деньги! — в который раз она повысила голос. — Я уже сказала: я просто хочу, чтобы вы знали о существовании дочери.

—Вот и отлично. Теперь я об этом знаю. И мы можем попрощаться с вами. Верно?

Его холодные глаза блеснули металлом. По спине девушки пробежали мурашки.

Какая же она оказалась фантазерка! Надеялась, что Лукас с радостью примет известие о ребенке и встретит их с распростертыми объятиями.

—Я думала, вы ответственный человек, — сказала она потрясенно. — Человек чести.

Лукас замер, глаза его блеснули.

—Так и есть. Поэтому я сделаю все возможное, чтобы ваше мошенничество не увенчалось успехом.

—Мошенничество... Еще вопрос, кто из нас мошенник, — вспыхнула она. — Не могу понять, как такой человек, как вы, может быть безразличен к собственному ребенку. Я-то полагала...

И она покачала головой.

—Что вы полагали? — равнодушно бросил он.

—Я полагала, что вы совсем другой человек. По крайней мере, так о вас пишут газеты и журналы.

Мгновение он смотрел на нее, нетерпеливо постукивая пальцами.

—Вы же отлично знаете, мисс Дэвис, что ваш рассказ сфабрикован от начала до конца. Обман. Кем бы он ни был придуман — вами или вашей отсутствующей подругой Линн, — но мы с вами оба знаем, что я не отец ребенка, который находится в вашей комнате.

Райнона не сводила с него глаз.

—Но вы же... вы же признали, что были в Наксосе!

—Что же тут необычного? Это же наше семейное гнездышко, — согласился он. — Но я не привозил туда ни одну женщину, и тем более — вашу подругу. Так что я не могу быть отцом ее ребенка.

—Но Линн говорила...

—Она солгала. Как лжете и вы.

—Нет, — покачала головой бедная девушка. — Такого не может быть. Не могла она солгать. Она говорила о вас с таким теплом...

Он нетерпеливо фыркнул.

—Я польщен.

—Как вы можете быть в этом уверены?

Слезы закипали у девушки на глазах, отчаяние закралось в душу. Его уверенность перевернула все с ног на голову. Райнона не знала, что и думать.

И в то же время не сомневалась: ее подруга не могла соврать. К чему бы ей это понадобилось? На пороге смерти!

—Уверен, и все. У меня уже два года не было ни одной женщины, — отрезал он.

Лицо его оставалось холодной маской, и Райнона в удивлении выдохнула. Такого просто не может быть: красавец и богач, у которого два года нет женщины? Бред какой-то!

Мужчина буквально излучает сексуальную энергию. Ему необходим секс, он не может жить без него! Так ей казалось.

Или... Неужели она могла ошибиться?

И поездка была напрасной...

—Вы... уверены? — дрожащим голосом спросила она.

Он мог уже и не отвечать. Она поверила его искреннему тону.

—Разве можно такое забыть? — иронично усмехнулся он. — Впрочем, это легко проверяется. Анализ крови может многое прояснить.

Но Райнона уже не слушала его. Сердце ее щемило, а из глаз закапали слезы. Еще не хватало плакать перед этим... Девушка взяла себя в руки и подняла на него свой горестный взгляд.

—Мне жаль, что ваши старания так и не окупились, — пожал плечами Лукас и ядовито улыбнулся. — И спасибо за то, что не продали эту историю журналистам. Правда, теперь на приеме только и будет разговоров, что вокруг вашего заявления.

—Как вы можете так думать? Я всего лишь хотела найти отца для Аннабель, — возмутилась Райнона.

—Как мило! — Глаза его оставались холодными. — Вам это не удалось, так что можете с чистой совестью покинуть мой заповедник.

Обида терзала душу девушки. Обида, горечь, боль.

—Что же, — она подняла голову. — Простите, что я потратила ваше время.

Лукас еле заметно склонил голову. Райнона пыталась обрести дар речи, но это ей долго не удавалось. Наконец она проговорила:

—Тут мне сказали, что меня могут переселить в другой отель. А как мне узнать, в какой?

Щеки ее вспыхнули от смущения.

—Информацию вы получите на ресепшене.

—Спасибо, — кивнула она.

Ноги ее дрожали, когда она направилась к выходу. Наверняка Лукас сверлил ее взглядом.

Она не заплачет. Не заплачет! Она будет сильнее. И потом, ей нужна ясная голова.

Лукас смотрел ей вслед, и тревожные мысли одолевали его. Какая странная особа! Она, похоже, и в самом деле верит своей Линн. Непогрешимо и свято верит в праведность своей миссии. Да. Денег она не просила. Она просила лишь признать ребенка своим. Безумие какое-то!

Ему и раньше доводилось сталкиваться с мошенницами, которые пытались его шантажировать и заработать деньги нечестным путем. Приходится признать, что мисс Дэвис ни капли не напоминала их. Она действительно верила своей Линн, которую он не знал.

В этом деле есть какая-то тайна. И он должен ее разгадать. Иначе его совесть будет нечиста.

Райнону мучила головная боль. Она неверной походкой вернулась в свой номер, отпустила сиделку и начала медленно собирать вещи. Аннабель мирно спала в колыбельке.

Молодая женщина с жалостью и нежностью взглянула на малышку. Что с ней будет? Как же им теперь быть?

—Ну, милая, извини, я сделала попытку, но у меня ничего не получилось, — тихо проговорила Райнона, и слеза едва не упала на личико младенца.

—Чей это ребенок на самом деле, мисс Дэвис? — раздался за спиной мужской голос.

На пороге стоял Лукас собственной персоной!

—Не ваш, уж точно, — отрезала она. — Иначе вы бы не отвергли его. Так что будьте добры, покиньте мою комнату. Пока что я здесь хозяйка. И ваш приход — нарушение моих прав.

Он молча переводил взгляд то на нее, то на ребенка.

Райнона набрала побольше воздуху в легкие:

—Зачем вы пришли?

Не ответив, он подошел к колыбельке и посмотрел на ребенка.

—Значит, эта ваша Линн и есть ее мать? — спросил он уже спокойнее.

—Я уже вам все объяснила, — вознегодовала Райнона.

Что ему еще надо? Зачем он пришел снова ее мучить?

—И вы доверяете ей? — медленно проговорил он, словно бы что-то обдумывая. — Значит, она утверждает, что у меня с ней была... интрижка?

Райнона помедлила. Ей показалось, что его тон стал другим.

—У нее не было причин лгать, — проговорила она, вспоминая бледную подругу, знающую, что ей осталось жить совсем немного.

—Я никогда не стал бы портить свою репутацию. И где же теперь эта Линн? Ожидает вас где-нибудь? В Уэльсе?

Глаза Райноны сделались большими и печальными.

—Никто меня не ждет... Она умерла.

Лукас пробурчал что-то себе под нос, потом подошел к ней.

—Почему бы нам не присесть? — сказал он и тут же опустился на кровать, жестом пригласив ее сесть рядом.

Их руки соприкоснулись, и оба вновь ощутили электрический разряд.

—Кажется, у вас нервы натянуты до предела, — заметил он, поднялся и, подойдя к мини-бару, достал оттуда бутылку с прозрачной жидкостью.

—Нет... мне просто грустно, — сказала она, хотя ее сердце разрывалось на части от самого настоящего горя.

К чему объяснять? Все равно он ни черта не поймет, этот богач. Как трудно ей было с Аннабель. Ведь это не ее ребенок. И она еще не умеет обращаться с детьми. И о разрушенных надеждах он тоже ничего не знал. Так к чему метать бисер перед свиньями?

Лукас налил жидкость в бокал и передал ей.

—Выпейте.

—Что это?

Она медленно приняла бокал из его рук и глотнула, но, обжегшись, закашлялась.

—Бренди. Наверное, никогда не пили такое?

—Нет. — Райнона беспокойно смотрела на гостя. — Могли бы предупредить.

Лукас передал ей платок.

—Чтобы снять стресс.

—Я же сказала, у меня нет стресса.

—Да? А мне показалось, вы готовы упасть в обморок.

—Ничего удивительного! Прошлая ночь выдалась слишком беспокойной. У меня есть все основания выглядеть бледной. Я почти не спала.

Она попыталась подняться, но тут ей на плечи осторожно легла его рука.

—Не надо, сидите.

Ладони его вдруг стали какими-то мягкими и теплыми. Он едва не обнимал ее за плечи. Враждебность пропала, атмосфера в комнате стала чуть ли недружеской. И оба почти одновременно ощутили очередной приступ желания.

Райнона испуганно выдохнула при его прикосновении, изумившись чувствам, которые проснулись в ней.

На губах Лукаса играла легкая ироничная улыбка, когда он склонился к девушке. Эти полные губы обещали райское наслаждение, хотя лицо в обрамлении черных кудрей скорее напоминало образ дьявола, а не лик ангела. Очень опасный мужчина!

Все ее тело изнывало от желания.

Несколько мгновений он смотрел на нее, потом сожаление и удивление отразились на его лице, и глаза потемнели. Руки его по-прежнему неподвижно лежали на её плечах.

Девушка попыталась отвести взгляд, но так и не смогла.

Думай об Аннабель, приказала она себе. Только эта мысль и помогла ей хоть немного отвлечься от навязчивых желаний.

—Нет... — прошептала она дрожащим шепотом. — Не надо.

Лукас замер и убрал руки с ее плеч.

Райнона тут же ощутила какую-то странную душевную пустоту. Как глупо! Да, теперь обоим стало очевидно, что между ними возникло физическое влечение.

Девушка тревожно оглянулась на ребенка. Лукас проследил за ее взглядом.

—Давай выйдем, — наконец предложил он. — Чтобы не разбудить малышку.

И через пару минут они оказались на пустынном пляже, куда привел ее Лукас. Здесь действительно никого не было, и можно было расслабиться.

Райнона скинула туфли, и белый песок приятно охладил ей ноги. Солнце медленно спускалось по лазурному небу за горизонт, яркий пламенный след поблескивал на поверхности воды.

Этот вечер запомнится ей навсегда.

—Расскажи мне все, как было, — попросил Лукас, сложив руки на груди.

Вид у него был серьезный, взгляд — оценивающий.

Райнона посмотрела на него. Заморгала. Тут весьма помог бы еще один глоток бренди. А лучше всего напиться бы до бесчувствия!

—Когда ей поставили диагноз рак легких, она пришла ко мне, хотя мы с ней до этого давно не виделись, и попросила стать опекуншей Аннабель. Ей оставалось жить всего пару недель. Я видела: ей очень тяжело, но она уже привыкла к своей болезни. Смирилась. Да, моя подруга вообще как-то не вписывалась в этот мир. Линн — подкидыш. И у нее никогда не было ни родителей, ни семьи, ни людей, которые бы ее любили. Казалось, она привыкла всегда и всех отталкивать. Не умела принимать любовь и заботу окружающих. Впрочем... Тебе-то что до этого, если ты ее не знал? — упрекнула она его, спохватившись.

Лукас долго мрачно молчал, потом будто нехотя проговорил:

—Мне кажется, это каким-то образом связано со мной, но пока не знаю, каким именно.

Райнона лишь пожала плечами. Запутанная история и совершенно дурацкая ситуация. Но тут ее вдруг осенило:

—Знаешь, я вспомнила, как она описывала тебя. Мужчина, о котором она говорила, был явно младше, чем ты... И более, я бы сказала, обходительный.

Лукас приподнял одну бровь.

—Так я кажусь тебе необходительным?

Он готов был расхохотаться.

—Даже не знаю, что и ответить...

Она снова пожала плечами.

—Рассказывай дальше, — мягко попросил ее мужчина.

—О беременности Линн узнала спустя несколько недель после того, как рассталась со своим принцем, — сказала Райнона, осторожно подбирая слова. — Она, конечно, не стала его разыскивать и связываться с ним, потому что понимала: их роман окончен. Не думаю, что она стала бы врать мне перед смертью.

Девушка надолго замолчала, закончив рассказ, а Лукас погрузился в долгое и мрачное раздумье.

—Раз это был не я, — произнес он, — то наверняка кто-то, кто назвался моим именем.

Райнона с недоверием и изумлением посмотрела на него. Такого поворота она не ожидала даже в самом кошмарном сне.

—Боже... Но тогда мы никогда не узнаем, кто же отец ребенка.

—Я должен был сразу догадаться, — пробормотал он и добавил пару восклицаний на греческом языке. — Тем более что он так уже поступал прежде.

—Кто? О ком ты говоришь? — спросила Райнона слабым голосом и тут встретилась с угрюмым взглядом Лукаса.

—Мой племянник.