Девиантный рыцарь

Глава 4 ТЕО

Оставив Микки позади, я осматриваю спортзал, говоря себе, что я просто смотрю, кто здесь, а не ищу ее.

Я нахожу Алекса и Нико на ринге, в котором были Эмми и Ксандер, но я не вижу никаких признаков ни одного из них.

Алекс ловит мой взгляд, когда он захватывает Нико за голову и наклоняет его подбородок в направлении женской раздевалки.

Образы их двоих там вместе заполняют мой разум, и я срываюсь с места, даже не подумав о том, что делаю.

Мои пальцы сжимаются в кулаки, когда я иду через спортзал и толкаю дверь.

К счастью, меня не встречает образ Ксандера, прижимающего Эмми к стене, как это только что разыгрывалось в моем сознании, похоже, что из глубины комнаты не доносится ни мычаний, ни стонов удовольствия.

Но звук бегущей воды действительно поражает мои уши, и мое любопытство берет верх надо мной.

Мои ботинки скрипят по плитке, но этого недостаточно, чтобы предупредить кого-либо о моем прибытии, и вскоре я обнаруживаю, что Эмми меня не ждет… потому что, когда я останавливаюсь в дверях, ведущих в душ, я нахожу ее стоящей спиной ко мне, вода стекает по ее коже и круглой заднице.

Вероятно, это была ошибка.

Но, несмотря на это, я не разворачиваюсь и не ухожу незамеченным.

Вместо этого я поднимаю руки и сжимаю пальцы вокруг дверного косяка, наблюдая за ней.

Сделав шаг назад от воды, она достает шампунь и приступает к мытью своих длинных темных волос.

Все это время я стою там, как гребаный урод, наблюдая за каждым ее движением, когда мой член пытается вырваться из моих брюк, и моя потребность заставить ее развернуться становится почти невыносимой.

Я должен уйти, пока она меня не увидела. Я знаю, что должен. Но, несмотря на то, что моя голова знает это, мое тело не предпринимает никаких попыток пошевелиться.

Мой первый намек на то, что она знает, что я здесь, это то, что она не поворачивается, чтобы смыть пену с волос. Второй — ее голос, который пугает меня до чертиков, потому что я был потерян, наблюдая, как белая пена стекает по гладкой коже ее позвоночника и по ее заднице.

— Сделай фото, если хочешь. Тогда это продлится дольше.

— Кто сказал, что я этого не делал в прошлый раз?

Последняя реакция, которую я ожидаю от нее, это смех, но это то, что я получаю.

— Конечно, ты это сделал. Только не говори мне, что ты напечатал это, прикрепил к стене и теперь проводишь свободное время, бросая в него дротики.

— Что-то в этом роде, да, — бормочу я, прекрасно понимая, что если бы у меня на телефоне была ее фотография в обнаженном виде, я бы сделал с ней что-то совсем другое.

— Итак, ты действительно чего-то хотел? — Спрашивает она, ее голос такой же холодный, как всегда, несмотря на то, что она полностью обнажена передо мной.

Отпуская дверной косяк, я провожу рукой по лицу, желая уйти, но все, что я делаю, это прислоняюсь к нему плечом и продолжаю наблюдать за ней.

Моя гребаная потребность в этой девушке, несмотря на то, что она доводит меня до безумия, явно не знает границ. Так же, как и мое полное отсутствие заботы о ее личном пространстве.

— Тебе, наверное, лучше уйти, — продолжает она, когда я не отвечаю на ее вопрос. — Ксандер встречается со мной здесь через минуту. Я не могу представить, что он будет слишком впечатлен аудиторией.

Она бросает взгляд через плечо, понимающая ухмылка скручивается на ее губах, когда она замечает яростное выражение моего лица.

Никто никогда не сможет заглянуть под мою маску. Ладно, может быть, парни иногда. Но не девушка. Никогда не могла гребаная девчонка.

До этого.

— У меня нет проблем с просмотром, — лгу я, складывая руки на груди.

— Верно, — бормочет она, расчесывая кондиционер по всей длине волос, прежде чем взять гель для душа и выдавить каплю на ладонь.

— Так он придет или нет? Кажется, он никуда не спешит.

Она замирает от моих слов.

Да, как я и думал.

— Ты действительно пришел сюда по какой-то причине, Чирилло? Или ты просто хотел испортить мне вечер своим раздражающим присутствием?

— Я хочу знать, какого черта ты здесь делаешь. С ним. — Я, черт возьми, почти рычу последние два слова, так как мое разочарование от того, что она снова вмешивается в мою жизнь, начинает брать надо мной верх.

Девочки в школе, Слоан, Тиган, они чертовски раздражают, постоянно преследуют нас и ждут, когда мы бросим им какую-нибудь кость.

Но Эмми, она совершенно другое существо. Она хочет быть рядом со мной примерно так же, как я хочу быть рядом с ней, но мы постоянно, кажется, находимся рядом друг с другом по той или иной причине.

— Ксандер? — Она, черт возьми, почти мурлычет его имя. — Ну, на случай, если это не было очевидно, когда ты вошел, — бросает она через плечо, — он тренирует меня. Таким образом, в следующий раз, когда ты будешь для меня полной пиздой — что, должна добавить, часто — я могу дать тебе больше, чем синяк под глазом.

— Мне нужно напоминать тебе, что этот синяк под глазом даже не был преднамеренным? Если к тебе чудесным образом не вернулась память, что-то подсказывает мне, что ты все еще не помнишь, что произошло той ночью.

Она раздраженно фыркает, ее плечи сгибаются, когда она моется.

Да. Я так и думал.

— Это не имеет значения. В следующий раз, намеренно или нет, я сделаю так, чтобы было больнее.

Она ополаскивает волосы, позволяя пузырькам с тела собираться у ее ног.

Выключив воду, она вытягивает руку за спину. — Передай мне мое полотенце.

— Потому что ты так вежливо попросила? — Я спрашиваю, приподнимая бровь.

— Не будь ребенком, Теодор.

У меня сводит челюсть, когда она называет меня полным именем.

Мои родители называли меня так только тогда, когда я в беде, или когда Рея хочет меня разозлить.

Оглядевшись, я нахожу полотенце, висящее на крючке немного ниже меня.

— Это? — Спрашиваю я, снимая его с поручня.

— Да, — шипит она, когда я протягиваю его. Единственная проблема в том, что она находится на другой стороне комнаты и у нее нет шансов добраться до него.

— Ты помнишь, что я сказала о том, что будет в следующий раз, когда ты будешь пиздой? — она бормочет, накручивая волосы и отжимая лишнюю воду.

— Я уверен, оно того стоит.

Она издает долгий вздох разочарования, прежде чем расправить плечи и развернуться.

Святая ебаная пизда.

Несмотря на мою попытку вернуть маску на место, мой подбородок чуть не падает на пол, когда мой взгляд падает на ее тело.

— Почему ты в шоке? Это ты снял с меня мокрое нижнее белье той ночью, не так ли? — Спрашивает она, наклоняя голову в сторону в попытке быть милой, сокращая пространство между нами. Ее дерзкие, идеального размера сиськи слегка подпрыгивают, бедра покачиваются при каждом шаге, а уверенность на ее лице даже без ее обычной брони из темного макияжа, черт возьми, почти ставит меня на колени.

— Почему ты спрашиваешь? Ты бы предпочла, чтобы это был один из моих братьев? — Я удерживаю ее взгляд, но, черт возьми, это тяжело. Намеренный каламбур.

— Ты имеешь в виду, хотела бы я, чтобы кто-то, кроме тебя, прикасался ко мне? Да, да, я бы так и сделала. А теперь, не мог бы ты меня извинить? Я бы хотела одеться.

Как джентльмен, которым я, безусловно, не являюсь, я отступаю в сторону, чтобы дать ей пройти — только она не успевает пройти так далеко, как мои пальцы обхватывают ее горло, и я притягиваю ее обратно к себе.

— Я не знаю, во что ты играешь, но я бы посоветовал тебе остановиться.

— Я? — Спрашивает она со смехом. — Я не тот, кто прыгнул в ту секунду, когда его друг написала сообщение, что я здесь. Будь осторожен, Тео. Ты начинаешь выглядеть немного отчаявшимся.

Горький смех срывается с моих губ.

— Вряд ли.

— О, это верно. Эта шлюха, Слоан, вероятно, отсосала твоему крошечному члену в задней части библиотеки.

Рычание вырывается из моего горла, мои пальцы сжимают ее шею, кончики моих пальцев впиваются в ее учащенный пульс.

— Мой папа женится на следующей неделе, — говорит она мне, чуть не доводя меня до исступления. — Ты оставишь видимый след на моем теле, он, блядь, пристрелит тебя. Сын босса или нет.

— Ах, папочка Рэмси, — бормочу я. — Скажи мне, Принцесса, — усмехаюсь я. — Он уже знает, что ты играешь с большими мальчиками?

— Я не боюсь своего отца, Тео. — Даже не глядя на нее, я знаю, что она лжет сквозь зубы. — И, — добавляет она, — я тоже, черт возьми, не боюсь тебя.

Прежде чем я осознаю, что пошевелился, я переворачиваю нас, прижимая ее спиной к стене и пристально глядя в ее темные глаза.

Моя грудь вздымается от смеси желания и разочарования, которое становится только сильнее и невыносимее, когда я выдерживаю ее взгляд.

— Нет? — спрашиваю я, моя хватка на ее горле безжалостна. — Ты должна. — Наклоняясь, я касаюсь губами раковины ее уха, заставляя сильную дрожь пробежать по ее телу. — Ты хоть представляешь, на что я способен? Есть какой-нибудь намек на боль, которую я могу тебе причинить?

Она пожимает плечами, как будто мы говорим ни о чем более серьезном, чем гребаная погода.

— Ты пугающий, я понимаю это, Теодор. Тебя всю свою жизнь учили запугивать, пытать и калечить. Какого хрена вообще. Я не одна из твоих жертв. Я ничего тебе не сделала, поэтому я предлагаю тебе просто уйти и обратить свой неуместный гнев на какую-нибудь пизду, которая этого заслуживает.

Я отстраняюсь, моя голова кружится от замешательства и гордости за ее слова.

Мои глаза не отрываются от ее, пытаясь найти правду, которая, я знаю, таится в их глубинах.

— Я уже говорила тебе, я не имела никакого отношения к Джокеру. Если бы я знала, — она с сожалением сглатывает, — я бы, блядь, сказала тебе. Ну… может быть, не тебе, а Стелле.

Я все еще смериваю ее смертоносным взглядом, когда дверь рядом со мной с грохотом распахивается.

— Братан, ты закончил трахать их — оооо, неа. Все еще пытаешься поднять его, да? — Спрашивает Алекс, когда я поворачиваюсь в сторону, чтобы закрыть ее от его взгляда. Шаг, о котором я мгновенно, черт возьми, сожалею, когда она замечает это и улыбается мне так, словно только что выиграла золото.

— Черт. Убирайся, — выплевываю я, даже не потрудившись оглянуться на него. — В любом случае, как ты вообще узнал, что я здесь?

— Чувак, пожалуйста. Я не гребаный идиот. Где еще ты мог бы быть?

Мои зубы скрипят, и я, наконец, отпускаю горло Эмми, чтобы повернуться и посмотреть на своего придурковатого друга.

— Убирайся, мы кое-чем заняты.

— Или присоединяйся, — предлагает Эмми, выскальзывая из своего укрытия между мной и стеной.

Лицо Алекса озаряется, как будто уже наступило гребаное Рождество, и мое сердце, черт возьми, чуть не уходит в пятки.

— Эмми, — рычу я, поворачиваясь к ней. Я ожидаю застать ее стоящей там голой, чтобы Алекс мог поглазеть на нее.

— Что, Теодор? Я думала, тебе нравится играть в игры со своими друзьями.

Она прижимает к груди полотенце, которое, должно быть, вырвала у меня из рук. Конечно, это охватывает все важные части, но она по-прежнему слишком много демонстрирует Алексу.

— Что происходит — о, мило. Оргия в раздевалке, я так за, — радостно объявляет Нико, заставляя мою кровь закипать в венах.

Иисус, блядь, Христос, дай мне сил.

— Убирайтесь нахуй, вы оба, — рявкаю я, делая шаг ближе к Эмми.

— Мы прикроем тебя, братан. Беспокойство по поводу производительности — это не шутка, — говорит Алекс, и мне не нужно смотреть, чтобы понять, что он борется со смехом. — Случается с лучшими из вас — подождите, нет. Со мной такого никогда не случалось. Наслаждайся его вялым членом, Эмми.

Схватив бутылку с чем-то сбоку, я запускаю ее в голову Алекса.

Тупой ублюдок не видит, как это происходит, и пуля с громким стуком ударяется о его висок.

— Ублюдок, — рычит он.

— Убирайся, пока я тебя, блядь, не заставил, — холодно говорю я.

Возможно, они были бы счастливы подшутить надо мной, но в равной степени они знают, когда нужно остановиться. И, к счастью, они более чем способны понять, что это время, черт возьми, сейчас самое подходящее.

— В этом, блядь, не было необходимости, — бормочет Алекс, потирая то, что, как я предполагаю, является огромной шишкой на его голове сбоку от силы этого удара.

Они оба выходят из комнаты, снова оставляя нас вдвоем.

— Ты тоже можешь отвалить. На случай, если ты пропустил подсказки, я не хочу, чтобы ты, блядь, был где-то рядом со мной.

— О, так твои соски не затвердели, и ты не мокрая для меня?

— Мне холодно, засранец. И нет, сухо, как в гребаной Сахаре. Случается каждый раз, когда я оказываюсь рядом с твоей уродливой физиономией.

Я не могу удержаться от улыбки.

— Ты действительно дерьмовая лгунья, ты знаешь это, Мегера?

— Мегера, правда? Это лучшее, что ты можешь придумать?

Она закатывает глаза, но быстро осознает свою ошибку, когда ее спина сталкивается со шкафчиками, мои предплечья прижаты по обе стороны от ее головы.

Ее грудь вздымается, бросая вызов ее словам, сказанным всего несколько минут назад о том, как я на нее влияю.

— Чего ты хочешь от меня? — Спрашивает она, ее голос немного тише, чем был с тех пор, как я вошел к ней.

Мои глаза перебегают с одного на другое в поисках ответов, за которыми меня послали.

— Что ты скрываешь, Мегера?

— Тебе нужны мои секреты, Босс?

Моя челюсть сводит судорогой, когда я продолжаю пялиться на нее.

— Сначала тебе придется сломать меня.

Отталкиваясь от шкафчиков, я делаю шаг назад.

— Не бросай мне вызов, Рэмси. Ты уже должна была знать, что я никогда не проигрываю.

— Вспышка новостей, придурок, я тоже.

Стянув полотенце со своего тела, она прижимает его к себе, прежде чем позволить ему упасть.

— Не спеши. Это будет последний раз, когда ты это видишь.

Мне чертовски больно, но я отрываю взгляд от ее тела, поднимая руку, чтобы откинуть волосы со лба.

— Продолжай врать, Мегера. Я бросаю тебе вызов.

С этой угрозой, прозвучавшей еще раз, я разворачиваюсь на каблуках и ухожу от нее, образ ее фарфоровой кожи и розово-розовых сосков надежно заперт в моем «банке дрочки» на потом.

— Это было быстро. Ты вообще понял это…

Слова Алекса обрываются, когда мой кулак врезается ему в челюсть и заставляет его отшатнуться назад.

— Заткнись. Блядь. Уже.

Нико наблюдает с открытым ртом, как я протискиваюсь сквозь них обоих и вылетаю из спортзала, не оглядываясь, разминая пальцы.