Девочка-маскара

Глава 10. Посвящение

– Ну, проходи не бойся. Вещи на стул, сама ложись.

Нарине была гинекологом. Я это поняла, когда пришла в комнату. Кровать с белым накрахмаленным бельем, как в больнице, разве что пахло лучше. Столик на колесах, сверху лежал поднос с приборами. У меня опять свело желудок. Армянке было не больше тридцати.

– У гинеколога была хоть раз?

– Однажды… Зачем это?

– Для справки. Вдруг врешь.

– Я не вру!

– Узнаем.

Я медленно прошла. Нарине обработала руки и натянула перчатки, не обращая на меня никакого внимания.

– Разве это обязательно?

– Мне позвать Энджела?

– Нет!

Я стянула трусы и легла на спину, согнув ноги в коленях.

– Ближе к краю двигайся, так… расслабься…

Приборы звякнули и мышцы свело. Она недовольно толкнула меня в ногу, стало мерзко и неприятно.

– Ты слышишь, что говорю? Ноги разведи!

– Мне больно, – я издала сдавленный скулеж.

– Да я еще ничего не сделала! Ты ненормальная?!

Она снова пихнула меня, и я напряглась еще больше.

– Ну как вы тут?

– Господи…

Беляев вошел без стука. Я дернулась. Потянула на себя покрывало, инструменты слетели вниз. Нарине зло уставилась на меня. Я замерла под одеялом.

– Это не Бог, а всего лишь я, девочка… Нарине, что там?

– Чокнутая… – армянка опять пихнула меня. – Девственница, там смотреть нечего.

– Дак это отличные новости! – Беляев потрепал меня по ноге, я все еще пряталась под одеялом. Не дышала. Молча молилась, чтобы они поскорее вышли. – Спасибо, Нарине. Как там Сара?

– Уже здорова. Я напомнила ей, чтобы пользовалась резинкой, но она послала меня. Ты же ее знаешь…

Дверь захлопнулась, стало тихо. Все что творилось было не мыслимо, за гранью! Сейчас вдруг щелкнет, и я очнусь, а все ДО был кошмар, дурацкая шутка. Ибо так просто не бывает!!! И я ничего подобного не заслужила!!!

Мое сердце подпрыгивало при каждом звуке. Где-то хлопнула дверь, чей-то голос, звук заведенного двигателя под окном. Прошли часы, когда я вылезла из-под одеяла. В комнате было совсем темно и душно. Страшно хотелось есть.

Сгребла себя с кровати. Пошла в душ. Стоя под горячей водой, шоркала до боли бедра, отмывая следы прикосновения армянки. Глаза были опухшими. Прижалась лбом к холодной мраморной плитке, чтобы собраться с мыслями. Это всего лишь секс, просто секс…

Вернулась в кровать и задремала ближе к рассвету.

Проснулась не сама, в дверь постучали. Я подобрала одеяло и потуже закуталась. За дверью показалась Галина Николаевна.

– Завтракать будешь? – я помотала головой. – Иди. Поесть нужно, он сказал ты со вчерашнего вечера не выходишь.

– А можно мне тут поесть?

– Зачем? Внизу столовая… Да его дома нет, иди.

Мне было так стыдно перед ней. Не слепая ведь, знает, чем ее работодатель занимается.

– Я зайду? Владислав Сергеевич просил сюда принести, – она поставила на пол пакеты Hugo BOSS.

Я здесь всего сутки, но каждую минуту думала, когда все закончится. А он ведь даже не начинал… Неизвестность сводила с ума. Что ждало меня дальше? Занятия сексом за деньги? Сколько нужно мужчин, пока набежит тридцать миллионов?

Умылась, заплела колосок. Среди пакетов, которые принесла горничная, была и моя сумка. Я достала трико и футболку, наименее сексуальное что там было. В новые пакеты даже не заглядывала.

В доме было много света. Вместо стен панорамные окна, на полу темный паркет. Я прошлась по коридорам второго этажа. Все было безжизненным и очень чистым. Напоминало больницу. Разве что пахло получше, дорогим кондиционером для белья. Я затосковала по родному дому. В нашем был теплый и немного сладковатый аромат из папиного одеколона и моих кулинарных шедевров, готовить я обожала. Дошла до конца коридора. Дернула ручку. Там была спальня. Бесцветные стены, большая кровать по центру, стоявшая на голубом ковре. Он переливался от солнечного света, заполнявшего комнату. Окна были повсюду. На прикроватной тумбочке стоял медвежонок с гравировкой «За доблесть, отвагу и честь. Брат за брата до конца». Награда за доблесть? Это его или в доме живет кто-то кроме Беляева? Я оглянулась. В углу стояло стильное красное кресло, на котором лежал ноутбук. Рядом дверь. Через нее я попала в огромную гардеробную, глядя на которую сам Луи Уитон обзавидовался бы. Ряды белых рубашек, костюмы, несколько полок с обувью. Открыв рот, я рассматривала свернутые в кольца ремни и подставки с часами. На стеклянной полке несколько флаконов с одеколоном. Открыла один из них, вдохнула.

– Ты что тут делаешь?! А ну живо пошли!!!

– Ой! – я подпрыгнула. Звякнула флаконом о стекло. Галина Николаевна схватила меня за руку и потащила прочь. – Я… извините. Я просто посмотрела.

– Теперь проблем не оберешься!

– Я ничего не трогала, клянусь! Не говорите никому, пожалуйста.

– Больно надо, когда камеры по всему дому! – черт! Она затащила меня в кухню, поставила перед носом жареную курицу и овощной салат. – Ешь, что сидишь!

Сама отвернулась и начала разбирать пакеты из супермаркета. Достала замороженных лангустов и повертела в руках. Потом бросила упаковку в микроволновую печь.

– Не разговаривайте так со мной, я вам ничего не сделала. И я не одна из его девок, если вы из-за этого такая…

– А что ж здесь то тогда? – укоризненно спросила она, даже не оборачиваясь.

Я знала, что не стоит ей говорить. Вдруг проболтается? Нельзя было злить Беляева, он мог передумать и тогда я не смогу помочь папе. Но как же мне хотелось закричать «Я не шлюха! Я отличница и гордость семьи! Меня обожают одногруппники, и я выиграла конкурс талантов в школе!» Но вместо этого молча ковыряла вилкой в салате. Женщина посмотрела на меня.

– Что, не вкусно? Мне было велено тебя накормить, так что ешь. На меня не смотри, я с утра ношусь… Гости сегодня, а его кухарка как назло заболела. Что делать…

– Не размораживайте. Их так варят.

– Да?

– Да, потом обжарьте на сливочном масле в специях.

– Что, и не чистить?

– Нет.

Я поела. Допила апельсиновый сок.

– Галина Николавена, можно ваш телефон?

– Зачем?

– Я хотела рецепт вам найти, проверенный.

– Держи. Покушала?

– Да, спасибо.

Нашла любимый, в чесночно-сливочном соусе. Мы с Томкой их обожали. Тома…

– Можно я позвоню?

– Конечно.

Меня удивило, как легко она отдала мне мобильный. Значит приказа отрезать меня от средств связи не было. Я вышла из кухни и набрала знакомый номер. Отсчитала десять гудков, никто не ответил.

– Галина Николаевна, а вы давно здесь работаете?

– Несколько лет. Раньше только пару раз в неделю приезжала, чтобы убираться. Теперь практически живу.

– Так много уборки? – что творилось в этом доме, если требовалась круглосуточное мытье полов?

– Ну почему же… Я не только уборкой занимаюсь. Помимо прочего, помогаю ему.

– С чем?

– С чем-нибудь. То в магазин съездить, то счета оплатить. Совсем ведь беспомощный, чаю себе и то не заварит. Женщина ему нужна, а то все один.

– По-моему, женщин ему как раз хватает… – не удержалась, съязвила. Тут же отругала себя, судя по всему у нее с Беляевым хорошие отношения.

– Одинокий он, от того и водит…

– А… он кем работает?

– Ну… бизнесом занимается.

– Ммм… А друзья у него кто, не знаете?

– Военные…

– Военные?!

– Он и сам долго служил, по контракту. До сих пор иногда летает в горячие точки. Такого там насмотрится… вот и вечеринки эти свои закатывает, чтоб забыться… Ты бы на море хоть сходила, тут не далеко, через рынок. А то с той аварией…

– На море?

– Ну да, ну или хотя бы во двор. Там бассейн есть. В кабинете книг полно. Что взаперти то сидеть?

– Я пойду, спасибо. А где кабинет?

– Прямо и направо.

В обычной жизни я предпочитала любовные романы современных авторов, изредка детективы. Книжные полки Беляева ломились от классики. Она наскучила мне еще в школе. Я выдернула наугад и пошла к лестнице. По дороге услышала, как хлопнула входная дверь. Я шмыгнула в первую попавшуюся комнату. Встала за шкаф. За стеной послышались шаги и голос хозяина. Я представила, как он прошел по коридору. Поправил свои вьющиеся волосы, посмотрел исподлобья. Мне даже показалось, что я почувствовала запах одеколона. Скорее всего на ладонях просто остался след от флакона «Blue Land».

Только спустя несколько минут я позволила себе оглядеться. В комнате была дверь на улицу. Мне хотелось поскорее воспользоваться ею, потому что то, что я увидела, было по меньшей мере странным. Здесь был и шест для стриптиза, и джакузи, и огромная кровать. Рядом с ней, прямо на тумбочке лежала пачка презервативов, на покрывале пустая упаковка одного из них. Я даже почувствовала мерзкий клубничный запах силикона.

Вылетела на улицу. Глубоко вдохнула. Извращенец, подонок, сумасшедший! Оттуда где я стояла были видны ворота. Открыты. Но я все время забывала, что это МНЕ нужно быть тут.

– Ку-ку! – Беляев выглядывал из окна второго этажа. Он улыбнулся и посмотрел на ворота. – Поднимись.

Я направилась в комнату, где ночевала. Вошла. Он сидел на кровати с моим планшетом в руках.

– Я ведь тебя не держу, ты же в курсе? Ты свободна и можешь делать что хочешь. Например, уйти в любой момент. Понимаешь?

– Держите. Не физически, но морально. Я здесь не потому, что хочу этого…

– Нравится тебе? – он развернул планшет, на экране которого улыбался Гастон. – Любишь сказки?

Как же давно это было. Ключи соседке, чемоданы в багажник. Словно в прошлой жизни, две тысячи лет назад.

Я промолчала. Стояла в дверях, сжимая книгу. Беляев встал с кровати, медленно пошел ко мне. Немного улыбнулся. Взял за руку, взглянул на обложку.

– Таис… Не плохо, тебе пойдет.

– Пойдет что?

– Таис Афиснская, – так называлась моя книга. – Теперь тебя будут звать так. Любимая гетера Александра Макидонского, между прочим. Знаешь кто такие гетеры?

– Куртизанки. И я не такая!

– Ц… – он снисходительно улыбнулся. – Это самые образованные и красивые женщины. Их обучали литературе, музыке, философии и политике. Они могли вести беседы на любые темы. И мне жаль, что ты не такая. Я думал, как раз наоборот, Таис… – он облизнул губы и на мгновение застыл, глядя в глаза, – Кстати, я нашел кое-что интересное в твоих вещах.

– Вы лазили в моих вещах?

– Ну ты же в моих лазила, – я хотела возразить, но он поднял вверх ладонь, заставляя умолкнуть. – Посмотри, – развернул шелестящую бумагу и достал два квадратика ткани. – Не ожидал от тебя.

Я подбежала и спрятала дурацкий купальник в пеструю бумажку.

– Примерь-ка.

– Что? – нет, ни за что!!!

Я ведь не думала, что придется… Надеялась, что повод надеть бикини все-таки будет и, возможно, я даже ждала мужских взглядов… Но не так, не наедине с самым пошлым человеком на свете!

– Вот это, – он протянул мне черную коробку.

– Что это?

– Надевай.

Я медленно подняла крышку. Внутри лежало черное кружевное боди и маска, как у женщины кошки.

– Нет… я … я не буду…

– Не нравится? Никогда такого не носила? – он вскинул брови. Я замотала головой. Кружево стекало по пальцам. Тончайшее, очень нежное. Наверняка стоило целое состояние.

– Зачем надевать?

– Хочу придать тебе товарный вид.

– Я не товар…

– Надевай, я сказал, – резко произнес он.

– Вы прямо сейчас меня продадите? Кому? Меня увезут? Надолго?

Я забегала из угла в угол, нервы натянулись как струна, затошнило.

– Не паникуй, просто посмотрю. Давай уже…

Он развалился на кровати, подложил под спину подушку, поправил волосы.

– Что значит продать девушку? Она становится узником, без прошлого и надежд?

– Мое терпение на пределе.

– Прошу вас…

– Таиссс… если ты сейчас же не наденешь на себя эту тряпку, клянусь богом, я отдам тебя охране, которую ты видела во дворе дома.

Я выдохнула и направилась в ванную. Но Беляев тихо промычал «у-у».

– Вы отвернетесь?

Я уже успела выучить его манеры. Потемневший взгляд из-под сведенных бровей говорил, что я исчерпала лимит терпения и мне не стоило спорить. Одно лишние слово, и я снова повисну в воздухе, как щенок.

Я села на край кровати, спиной к нему. Сперва стянула шорты. Затем футболку. Помяла кружево в руках.

– Почему остановилась? Если боишься, я тебя успокою, это произойдет не сегодня… – он усмехнулся.

Меня это и правда успокоило. Я стянула трусы, стараясь при этом не вставать с кровати и не показывать ему свои обнаженные ягодицы. Сразу же натянула боди. Скинула лиф и спрятала грудь в полупрозрачном кружеве. Размер был подходящим. Я бы сказала идеальным. Маска пахла лакированной кожей.

– Повернись.

Слюна стала вязкой, и я не смогла сглотнуть. Поперхнулась, закашлялась. Мельком глянула на Беляева. Высокомерный взгляд с неприкрытой скукой унижал, кромсали гордость на мелкие кусочки. Его идеальное лицо выглядело настолько надменным, что я почувствовала себя дворовой шлюхой! Но разве это мне должно было быть стыдно! Беляев долго и, к моему облегчению, неподвижно смотрел. Затем навел на меня мобильник, и я услышала звук фотоаппарата. Я вдруг вспомнила альбом, который он рассматривал в день моего приезда сюда. Как продуктовый каталог на кассе Пятерочки, пролистал и выбрал подходящий товар, поди еще и скидки на рождество были.

– Прежде чем мы продолжим, произнеси вслух: «что тебе показать, Ангел?».

– Что?

– Ни «что», а «что те-бе по-ка-зать, Ангел?», – отчеканил он по слогам. – Скажи это.

– Я не понимаю… продолжим что?

– Я жду.

– Пожалуйста…

– Я ска-зал, про-из-не-си слова, – проговорил он медленно.

– «Что… что тебе показать?».

– … ангел…

– «Что тебе показать, Ангел?».

Нет… это сон, все это просто дурной сон! Реальность такого не вынесла бы!

Беляев встал, я сжалась и немного отодвинулась, когда он поднес ладонь к моему лицу.

– Полагаю, просить тебя станцевать мне стриптиз еще рано?

Я опустила глаза, Беляев снова хмыкнул. Ему доставляло удовольствие видеть, как я дрожу, стыжусь, схожу с ума от страха!

– Оденься и спускайся к бассейну, – я встала и попятилась боком в сторону ванной комнаты. – Не торопись, купальник забыла. Бери говорю! – он протянул два квадратика ткани из «Дикой орхидеи», как я вообще могла его купить! – жду внизу.

Верх был без чашечек, грудь едва умещалась. Я всегда считала ее очень большой. Дико стеснялась, когда в седьмом классе она стала расти, как на дрожжах, к десятому достигнув тройки. А хроническая склонность к полноте подгоняла ее к четвертому, так что мне приходилось постоянно держать в руках свой аппетит, а вместе с ним и тело. Подружки в тайне завидовали, были и те, кто дразнил. Я не Томка. Моя грудь делала меня закомплексованной, а не сексуальной. А бедра… все булки наружу в этих трусах! Еще и кричащий желтый, ну дура!

Надела банный халат поверх почти голого тела и спустилась вниз. За лестницей была гостиная и распахнутые двери во двор. С улицы доносилась музыка. Чем ближе я подходила к дверям, тем отчетливее слышала голоса. Я представила, как шайка этих чертей будет смотреть на меня, а еще хуже лапать, как тогда в больнице. А если… что если он отдаст меня им?!

Развернулась и побежала прочь. Чего я пыталась добиться? Спрятаться? Сбежать? Я ничего не могла с собой поделать. Беляеву придется забирать мой долг силой.

Бежала не долго. На полной скорости врезалась в стальную грудь. Стальную, татуированную, широкую грудь. Огромный, метра два не меньше. Он был в одних шортах. Я никогда не видела столько рисунков на одном теле. Скалящийся лев на его груди приближался.

– Долго будешь глазеть?

Какой он должно быть жестокий… По сравнению с ним Беляев и правда выглядел как ангел.

– Я… извините…

– Сильно ударилась? – присел на корточки. Поставил на пол бутылку пива.

– Извините, – прошептала, немного отползла.

– Я Демид. Давай руку. Давай, не бойся. Куда стартанула, вечеринка там, – он подтолкнул меня к выходу.

Мне стало немного спокойней, когда я увидела двух девушек. Они складывали одежду на лежаки у бассейна. Выглядели нормальными…

– Таис… Мы так не договаривались, – Беляев поставил бокал с шампанским прямо на плитку. Развязал пояс моего халата и потянул вниз. Резко, ткань затрещала.

– Не нужно… при всех, пожалуйста…

– Да брось. Засунь эту скромность подальше. Всем на всех плевать, а жизнь замечает только победителей. Ого… папа тебе разрешает носить такое? – я опустила глаза, тело было совершенно голым, – так он не знает, что ты маленькая развратница, а-я-яй!!!

Его рука скользила по моей спине от лопаток до бедер, пока он знакомил меня с гостями.

– Ну, а Демида ты уже видела. – он сидел на краю бассейна. Не стесняясь, осмотрел мое тело. Медленно, от пальцев ног до лица. – Отдыхай.

Оставив меня, Беляев обнял девушек, и все трое рухнули в бассейн. Я спряталась в беседке под цветущей магнолией. На какое-то мгновение мне показалось, что обо мне забыли. Музыка играла очень громко. Его гости много смеялись и бесконечно пили. Я подняла взгляд, когда перед носом опустилась запотевшая бутылка.

– Советую все же выпить.

– Зачем? – Демид сел рядом и посмотрел в декольте. Так просто, он даже не пытался скрыть это!

Сказать, что мне было некомфортно в компании этого горца – это не сказать ничего. Я вжалась в ротанговое кресло, плотно сдвинула ноги и скрестила руки на груди. Одна из девушек только что вылезла из воды и направилась в нашу сторону. Нагнулась и позвала Демида купаться. Он мотнул головой, и она попросила еще раз.

– Ты глухая что ли?

Она выдохнула, ушла. Я напряглась. Демид открутил бутылку и пододвинул. Это был не вопрос. Я взяла ледяное стекло в руки, глотнула. Потом еще, Демид наблюдал.

– Таис! Так нечестно, ты здесь для меня! – глаза Беляева блестели. Он шел в мою сторону, немного пошатываясь. Грубо поднял из кресла, потащил к воде. Толкнул без предубеждения, спрыгнул сам и сразу припер к борту. Лямки бикини ослабли. Он схватил меня за бедра и притянул к себе. Его член упирался в бедро. Пальцы скользнули под трусы.

– Не надо, пожалуйста… не здесь…, пустите, – слезы защипали глаза.

– Да ладно тебе… Ты ведь не такая скромница, какой хочешь казаться.

– Прошу вас, не нужно!

– Шшш, не шуми.

– Пожалуйста…

– Малыш, я начинаю уставать от твоего нытья, – он слегка отстранился и заглянул мне в глаза. Слезы продолжали течь. Окружающие не обращали на нас никого внимания. Беляев был прав, всем наплевать.

– Вылезай. Давай! – психанув, усадил меня на борт. Бюстгальтер висел на шее. Я пыталась придерживать треугольники на груди. Беляев подтянулся, вылез из воды и схватив меня за руку, потащил к дому.

– Мы в игровой, не теряйте!

Дверь захлопнулась. Тут было жарко, темно и по-прежнему воняло ароматизированным силиконом. Мужчина развалился на диване.

– Подойди. Ближе… Тебе будет удобней если встанешь на колени… – я не двигалась. – Таис, не заставляй меня делать тебе больно.

– Я не понимаю… – я попросту не знала, что мне делать. Дрожала перед ним, несмотря на духоту. Он следил за моими руками, пока я пыталась завязать лифчик на спине. Я ненавидела этот купальник, как я его ненавидела!

– Я сказал, подойди.

– Все ведь видно…

Беляев посмотрел в окно.

– Судя по тому, что я вижу, стесняться тебе нечего. Хочешь, чтобы я закрыл их?

– Зависит от того, что вы намерены делать дальше…

– Для начала неплохо бы перейти на ТЫ, после того что между нами было. И будет…

– В каком смысле? Вы займетесь со мной сексом? И… ну… я просто хочу знать, сколько…

– Сколько раз? – его смех вызывал неприятную дрожь. Мокрый купальник лип к коже, соски выпирали, что конечно не ускользнуло от глаз этого извращенца.

– Разогрейся. Вперед! – кивнул он на шест.

– Вы не скажите? Я имею право знать, что будет со мной дальше, с моей жизнью!

– Ну и зануда же ты…

– Просто скажите!

Он молча перевел взгляд с меня на шест.

Я посмотрела на металлическую палку. На ней были отпечатки чьих-то пальцев. Мне было противно даже стоять рядом. Обхватив себя руками, я опять заплакала.

– Так ты станцуешь для меня?

– Просто скажите…Пожалуйста!!!

Разве на маньяков действовали мольбы о помощи? Беляев едва ли был знаком с понятием человечности. Его лицо побагровело, и я поняла, что он вышел из себя. Он медленно подошел к тумбе и достал черную плетку. Оглянулся, словно давал мне последний шанс. Не успела я вздохнуть, как он с размаху хлестанул ей об пол. От звука удара в ушах зазвенело.

– Cука… тебя нужно объездить, как дикую кобылу… Давай!!! – заорал он и нанес еще два удара в метре от моих ног. Я отпрыгнула и посмотрела на него. Он был в ярости. От ангельских глаз не осталось и следа.

Я стиснула зубы и проглотила давящий ком. Слезы произвольно стекали по лицу. Подошла к шесту. Обхватила руками. Верх купальника болтался между грудей.

– Ко мне лицом повернись… так… Больше страсти, или может тебя простимулировать? – он поднес рукоятку к моему лицу и приподнял подбородок, заставив взглянуть на него. – Сними его нахуй! Давай! Поиграй с сосками… Повернись, – он обошел меня, постукивая свернутой плетью об ногу. Я закрыла глаза, прикрыла руками грудь и развернулась. Мне было страшно даже представить, что он собирался сделать со мной. Просто секс такого как он вряд ли бы устроил.

Беляев погладил мои ягодицы. Затем сдавил, а потом нанес такой обжигающий шлепок, что упала на колени и зарыдала. Свернулась в калачик, спрятала лицо и приготовилась к ударам.

– Энджел!

– Дема… на самом интересном. Сейчас она встанет, – я услышала, как он расправил плетку.

– Да ну ее нахуй, я заебался слушать этот вой. Поехали лучше в «Пилотку».

– Совсем не хочешь посмотреть на эту? – спросил он друга, к этому времени мой плач перешел в истерику.

– Нет, погнали.

– Как знаешь, – Беляев нагнулся ко мне, – вали с глаз…