Девочки влюбляются в мужчин

Глава 86

Почти полдень. Я, Алиса и Роберт вышли на улицу из дома мод, чтобы встретить Левандовского. Показ должен был начаться с минуты на минуту, но Адам всё ещё не появился. Мне было так страшно, что я даже позабыла на время о своем поклоннике и его ужасающих планах. Хоть бы с Левандовским всё было хорошо...

– Я не понимаю, почему мне не нужно было его забирать, - рассуждал Роберт, потушив сигарету и выбросив в урну. – Он пешком что ли собрался идти?

– Может на такси? - пожала плечами Алиса.

– Исключено. У Люцека и на этот счёт фобия имеется. Очень странно.

– Он появился в сети? - обнадёженно спросила я, хотя СМС об этом не получала.

– Нет. Он прислал сообщение с другого номера, но тот тоже уже отключён, и дома его не было дня три.

– Мика, не переживай. По крайней мере, он жив, - успокоила меня Алиса.

– Я не могу понять, неужели он из-за нас прячется? Неужели, он так обиделся на меня?

– Да нет, не думаю. Если бы это было так, то он просто не отвечал бы тебе, а не устраивал такой треш на работе, - добавила она.

У "Левандо" резко остановился чёрный автомобиль французской марки, чуть не заехавший на тротуар. Мы втроём обернулись на него, и чуть не обронили свои челюсти, когда из машины вышел Адам. Он был за рулём. Что за новости такие?

Левандовский был мрачнее тучи, весь в чёрном, в солнцезащитных очках, с сигаретой между пальцев, и нажав кнопку на пульте управления сигнализацией, он закрыл машину и подошёл к нам.

– Ничего себе, Люцек. Ты умеешь водить? - удивился Роб.

– Как видишь. Научился в юности на спор, - отрешённо ответил Левандовский.

– С ума сойти.

– Не стоит, Робчо. Твой разум мне ещё пригодится. И кстати, можешь теперь курить, где угодно, и в машине, и при мне, и в кабинете... В общем, ты понял.

– Вот ты даёшь... Я ведь думал уже последовать твоему примеру.

– Я плохой пример для подражания. Роберт, всё готово? - апатично спросил он, даже не взглянув на меня.

– Да, ты ведь почти все устроил сам дистанционно. Но я добавил финальные штрихи, - Роберт впервые казался немного услужливым в общении с Адамом, будто боялся сказать что-то неуместное.

– Большое спасибо тебе. Можем идти.

Мы вошли обратно в здание, направились в большой зал, Адам куда-то пропал вместе с Робертом, а мы с Алисой уселись на места для зрителей. Я вся горела от чувства того, что ничего не сделала и всё упустила. Увидев Адама, такого красивого, стильного, холодного, печального и равнодушного, я окончательно поняла, что люблю его. Он мне нужен. Пускай у него были фобии, пускай он видел моего брата в непристойном виде и платил ему за это, пускай он изощрялся как-нибудь ещё... Хочу, чтобы он был со мной. Что же я натворила? Нужно было уходить вместе с ним тем утром, когда нас застал Януш.

– Добрый день, - раздался голос Левандовского, и я выпрыгнула из своих мыслей, обнаружив, что показ уже начался и он стоял на подиуме, произнося приветственную речь. – Для начала, я хотел бы представиться. Моё имя Адам Левандовский. Отныне только так и никак иначе, - сказал он, и мы с Алисой переглянулись. Мне стало ещё дурнее и затошнило от предположений, что могло с ним произойти. Никогда не видела его таким строгим и даже злым.

– Ты знала об этом? - прошептала Алиса.

– Да, в семье его только так и называли.

– За упоминание моего прежнего имени, может последовать увольнение для сотрудника нашего модного дома, а пресса... До встречи в суде, если я что-то недоступно объяснил. Думаю, все немного удивлены тому, что тематика показа была переиначена под траур, но кто может не согласиться с тем, что смерть – неотъемлемая часть нашей жизни. И она никогда не происходит вовремя и ожидаемо. Всегда непредсказуемо. Поэтому, этот показ посвящается смерти и моему отцу Люциану Левандовскому.

Он прочистил горло, и среди полнейшей тишины, зачитал стихотворение:

Посвящается впалым глазницам,

Стылой крови, холодным рукам,

Постепенно бледнеющим лицам,

Заунылым последним стихам,

Старым, веящим сыростью платьям,

Сладко пахнущим тонким шарфам,

Фотографиям в траурных рамках,

Ветхим письмам, увядшим цветам,

Серым краскам безрадостных будней,

Эпитафиям чёрных камней,

Сожаленьям, словам безрассудным,

Отголоскам потерянных дней...

– Какой мрак... - шепнула Алиса, в то время, как я уже утирала слёзы, набежавшие из-за стихов Адама и той энергии, которую он в них вложил.

Как только Левандовский замолчал, заиграла музыка, и он ушёл с подиума куда-то за кулисы.

– Мика, давай. Самое время мириться.

– Я понимаю, но за кулисы кто меня пустит?

– Да плевать! Ты же говорила, что он назвал тебя при всех своей невестой. Наверняка, тебя все запомнили. Видишь, там есть вход, чтобы тебе не пришлось лезть на подиум и привлекать внимание. Давай, бегом! Потом сопли жевать будешь, а сейчас действуй.

Я сорвалась с места, пробежала за спинами зрителей, к счастью ничего не задев и не споткнувшись, и нырнула в неприметную дверь возле подиума. Я действительно попала за кулисы. Среди всех людей, я знала только Каролину, которая готовилась к выходу.

– Привет! - вскрикнула я, и подбежала к ней.

– Мика! Да, привет. Прости мы бы поболтали, но я сейчас буду дефилировать. Можешь подождать или вместе выйдем?

– Прости, ты не видела, куда ушёл Левандовский?

– Он вышел отсюда сразу после своей речи, наверное в свой кабинет свалил. Ты могла такое от него ожидать? Мужики в своём репертуаре. Депрессируют без предупреждения.

– Удачи, Каролина, - протарахтела я, и выбежала в открытую дверь, свет из проёма которой виднелся в глубине закулисья.

Я оказалась в длинном коридоре. И как отсюда попасть в кабинет Адама? Кругом было тихо и пусто, потому что все были на показе, и я двинулась прямо, надеясь, что как-нибудь выйду к знакомой локации.