Девушка в наушниках

Глава 28

Неделя спустя…Среда, 16 октября 2019 года

День

— Ты всегда видишь разницу между злом и добром? — спрашивает Павел.

Странный вопрос…

— Думаю, да.

— После случившегося эта грань не исчезла?

— Нет, — отвечаю и пожимаю плечами. — Я всегда верила в чудеса и добро…то есть долгое время. Это не связано с похищением. Я просто…как и каждый человек, поняла, что жизнь — кусок дерьма. Подождите, — остановила я психотерапевта, когда он вдохнул воздух, чтобы что-то сказать. — Я знаю, что мне только восемнадцать, но я делала то, что девушки не делают моего возраста. Я работала, не гуляла, не пила, не курила, не встречалась с мальчиками. Первый поцелуй…

Я сжала кулаки… Не хотела позволить воспоминаниям нахлынуть здесь и сейчас. Но все равно меня затошнило. Я сглотнула подступивший к горлу комок.

Перед глазами мое отражение. Слезы на лице, ненависть в глазах, внутри ураган, который я сдерживаю. Я смотрю на себя и ненавижу свою внешность.

Каждый божий день, когда я смотрю на себя в зеркало, вспоминаю отца…Я все время боюсь, что когда мама смотрит на меня, она видит его…Что я живое напоминание ее боли и унижения…

Я часто думаю, что если бы она меня не родила, ей было бы легче.

Знаете поговорку, что девушки влюбляются в парня, который похож на отца? Так вот…это отвратительно…Лично для меня это просто ужас…

Даже если парень не похож на него…я пытаюсь найти похожие черты…Я должна убедится, что нет схожести…

Я вспоминаю, как яростно мыла губы мылом, как чистила зубы и видела кровь в раковине вперемешку с зубной пастой…Я помню, как рыдала и умывалась холодной водой, чтобы скрыть от мамы мое состояние…

Я ненавидела всех и себя тоже…Я чувствовала себя грязной…по-настоящему грязной…

И эту грязь мылом смыть никогда не сможешь…Она въедается в кожу, в саму душу и оставляет свой фирменный отпечаток на всю жизнь…

И сколько бы я не умывалась и не чистила зубы, все равно чувствовала тошнотворный запах сигарет и перегара…

Не мой запах…такой знакомый и омерзительный…

Я смотрю на свое отражение и мысленно спрашиваю…

За что? Почему? Почему именно я? За что мне все это? Разве я заслужила?

Для девочек первый поцелуй — что-то особенное…Для меня же это наказание…

Я виновата в этом…только я…Я родилась…именно в этой семье…именно такой…

Я плакала и умывалась, глубоко дышала, чтобы успокоится до прихода мамы.

В такие моменты я почти задыхаюсь от боли в груди…Как будто внутри что-то разрывает тебя…острыми когтями царапает душу и пытается вылезти наружу…

Я физически чувству это…

Вдох — выдох…Глубокий вдох…выдох…

Я умываюсь ледяной водой и смотрю на свое отражение. В красноватых глазах стоят слезы.

Если бы я могла, я бы ножом отрезала себе губы…

— Меня поцеловал пьяный мужик. Как будто и пережить можно, да? Ничего страшного, да? Люди, которые окружают меня, не понимают. Они все время спрашивают. Почему я такая? Почему тихая? Почему не общительная? Почему замкнутая? Мне и самой интересно. Почему же? — спросила я и ухмыльнулась, чувствуя теплые слезы на лице. — Они не понимают меня, а я не понимаю их. Я знаю, что у всех свои проблемы, но завидую каждому, кого встречу. Хочу стать другим человеком и считаю каждого лучше себя. И не смейте думать, что я малолетка, которая не понимает жизнь. На меня свалили сколько грязи…и я могу понять много чего. Я не избалованная девочка. Вот, что стоит вам учитывать. Вы понимаете, что у меня была травма в детстве и после похищения. Но…жизнь моя — это и есть травма…

— Спасибо, что поделилась со мной этими чувствами, — тихо произнес Павел.

— Я просто рассказала маленькую часть своей жизни и попыталась объяснить, что относится ко мне, как к девочке с психическим расстройством, не нужно.

— Я и не относился к тебе так. Я просто хочу узнать тебя лучше, чтобы тебе стало легче. Ты сможешь выговориться. Я же, как ты заметила, тоже не против компании. Я делюсь с тобой своею болью и рассказываю личное, чтобы ты понимала, что отдача идет с обоих сторон. Когда боль разделяют на двоих, становится легче ее пережить. Ты должна понять себя.

— Следователи и полицейские хотят узнать от меня место преступления, да? — спросила я серьезно, вытирая последние слезинки.

— Ты не утверждаешь, что не знаешь где они. Психиатр сказала мне, что ты не хочешь говорить.

— Да…я…знаете, мне кажется все это таким далеким…

— Как будто это происходило не с тобой? Это нормально. Ты так пытаешься оградить себя от всего плохого. Люди, пережившие насилие, так неосознанно отдаляются от своего прошлого.

— Но я думаю о нем, — я запнулась. — Обо всем этом…все время.

Почему-то я почувствовала стыд. Одно слово заставляет меня краснеть и стыдится самой себя…

Он…

— Хотя пусть, — махнула я рукой. — Бросим все на насилие в семье. Ваша задача узнать от меня их местоположение…

— Эльвира, лично моя задача и мое желание — это понять тебя и облегчить твои страдания.

— Вы не сможете облегчить мои страдания. Все то, что я испытала, навсегда останется внутри. Вся боль, унижения, ненависть остается с человеком и только слегка притупляется со временем. Мы не можем просто выплеснуть это и забыть. Рассказать кому-то о своих проблемах — означает снова испытать боль и все другое. Люди впитывают в себя разочарование, предательство и всю остальную грязь. Они до самой смерти все это держат в себе… Все грехи…слова, которые причинили боль другим…вина…совесть…все это угнетает… Никто исправить свои ошибки не может… После смерти нас будут судить, — произнесла я последнее предложение и поняла, что повторяю слова…его слова…

Я хочу услышать его голос…

— Ты часто думаешь о смерти? — спрашивает Павел.

— Не чаще, чем вы думаете о ней, — ответила я. — Все задумываются о смерти.

— Ты уходишь от ответа, — укоризненно произнес Павел. — Ответь, пожалуйста.

— Не чаще, чем обычно, — произнесла я и слегка пожала плечами.

— Ты когда-нибудь хотела…умереть?

Я устало вздохнула.

— Бывали такие моменты…у кого они не возникают? Или, например, ненависть…она может внезапно возникнуть к самому близкому человеку и так же исчезнуть.

— Интересно…

— Разве не было у вас такого? В приступе ярости не возникало чувства фальшивой ненависти к близкому человеку?

— Ты про жен…

— Нет, я про…всех. Родственника…сестру, брата…неважно…было?

— Да. Каждый такое иногда испытывает.

— Ну и я о том же, — слегка кивнула.

— Часто?

Я фыркнула.

— Не чаще, чем вы, — произнесла и грустно улыбнулась. — Допрос окончен?

— Это не допрос…

— Да, конечно. Мы же хотим очень сильно подружиться, — произнесла с сарказмом.

Павел глубоко вздохнул, посмотрел на свои записи и положил ручку на стол. Он выглядел усталым. Я только сейчас заметила темные круги под глазами, бледность лица и какой-то обреченный взгляд.

Надеюсь, эта обреченность не касается меня…

— Что-то случилось? — все же решила я спросить.

Как будто только из вежливости…

— Нет, — попытался он произнести оптимистично, но вышло какое-то оправдание. — Я просто плохо спал.

— Кошмары?

— Нет, бессонница.

Я задумчиво кивнула.

— Это же не я виновата? Вы не должны так беспокоится…

— У меня такое бывает время от времени. Да и…работа такая. Я видел много…

— Чего? — спросила я, поняв, что он не хочет продолжать и молчание затянулось.

— Я не первый год работаю с этим расследованием. Было много случаев…не было свидетелей… Понимаешь, в какой-то степени я чувствую вину, что не могу…найти их…мы даже не уверены, что их…но с твоих слов…

Он вопросительно посмотрел на меня.

Я глупо и как-то нервно улыбнулась и пожала плечами.

— Почему ты не хочешь просто сказать где тебя держали, если знаешь это место?

— Потому что это не просто, — произнесла я тихо. — Я не знаю, — добавила неуверенно.

Я правда не знаю…не в том смысле, что не знаю место, а…просто не знаю…Я всю свою жизнь просто «не знаю». Я правда пытаюсь что-то поменять, но не могу. Я хочу помочь, но боюсь, что сделаю только хуже. Я просто не знаю верить ли мне себе? Верить ли ему? Верить ли своим глазам?

Если я вижу такие реальный кошмары и чувствую его прикосновения, то могу ли я верить себе? Могу ли верить моим воспоминаниям? Могу ли рискнуть и рассказать какой-то бред, который приведет меня в психушку?

Я уверена, что мне никто не поверит. Вот поэтому и не хочу говорить…

А еще…я как будто предаю…его…

Глупо, знаю…Неправильно, знаю…Эгоистично, знаю…

Я чувствую вину…у меня есть совесть…Но я не могу…

Мне страшно…я даже не могу сказать точную причину…

— Мне не все равно, — прошептала я. — Просто я…не могу…

— Расскажешь, когда будешь готова. Ты не виновата. Просто тебе нужно время.

— Да, — согласилась я. — До свидания.

— Уходишь?

Как будто не видно, что я встала, отбросив плед и направилась к двери.

— Спасибо за плед, — произнесла, надевая пальто. — Он и правда помогает мне чувствовать себя увереннее…здесь.

Это правда…Когда я не знаю куда деть свои руки, могу просто вцепится в плед или повыше натянуть его, оставляя на обозрение только свою голову. Я чувствую себя закрытой…хоть чуть-чуть, но…так мне лучше…удобней…в общении с Павлом…

— Я рад, что смог помочь тебе с этим, — произнес он и искренне улыбнулся.

Я попыталась тоже изобразить маленькую безэмоциональную улыбку…все, на что способна…

Толкнув дверь, я услышала тихое ойканье и сдавленную ругань. Выйдя в коридор, я уставилась на парня, сидящего на полу.

— Поразила наповал, — насмешливо произнес он, смотря на меня.

— Извините, — произнесла я и прошла мимо.

— Эй, стой! — услышала сзади, но не обратила внимание.

На улице уже стояла машина родителей. Я подошла и постучал в окно машины костяшками пальцев. Они о чем-то бурно спорили. Даже меня не заметили.

Я села на заднее сиденье. По дороге успела рассказать краткую версию сеанса.

А кто-то говорил, что это личное…ага…Я не все рассказывала…самое лучшее…

Говорила, что мне становится легче и все в этом духе. Я не люблю врать…и не умею…но приходится…

Когда машина остановилась, я все же решила спросить.

— Вы ссорились? Что-то случилось?

Женя обернулся.

— Нет, все хорошо.

Мама промолчала. Она даже не обернулась. Мне показалось, что она очень зла…

Наверное, поссорились…Надеюсь…не из-за меня…

За ужином было очень тихо. У меня и так нет аппетита, а тут еще и…

Я чувствую себя виноватой. Я просто сидела, ковыряясь вилкой в тарелке.

— Ешь, — услышала голос мамы.

Тон раздражительный.

— Я не…

— Мне надоело! — повысила она голос. — Делай то, что тебе говорят. Разве это сложно?! Просто поесть!

Я сжала в руке вилку со всей силы.

Снова я виновата…Она просто волнуется…я не должна обижаться…

Проявление заботы…оно такое…

— Ты глухая?!

— Перестань кричать, — заступился отчим.

— А ты замолчи! Какая тебе разница?! Ты же снова уезжаешь!

Теперь понятно…Она зла на него, но виновата я…

Пусть…люди часто кричат на любимых…часто выплескивают злость на невинного…Это нормально…мы — люди…это нам свойственно…

Но у меня все равно все расплывается перед глазами…Я все равно чувствую слезы на лице…Я все равно ощущаю неприятный комок в горле, который стоит преградой между рыданием и этим моим состоянием, когда лицо каменное, но слезы текут ручьем…

Это нормально…мы — люди…

Четверг, 17 октября 2019 года

День

— У меня сонный паралич, — произнесла я безразлично.

Как будто это нормально…

— Сонный паралич? Как часто?

— Каждую ночь. Я бы попросила вас выписать мне какое-то снотворное.

Когда ты пытаешься пошевелиться, но у тебя никак не получается, и из-за этого начинается паника.

— Это последствия…

— Знаю. Мне нужны лекарства.

— Тебе не снотворное нужно. Все это вот тут, — показывает Павел пальцем на свою голову.

Я слегка улыбаюсь, вспоминая что так же делала.

— Хотя бы на какое-то время, — я показываю указательными пальцами на свое лицо.

Я бледная и темные круги под глазами не исчезают.

— Хорошо. Но мы постараемся разобраться с этим побыстрее.

— Я только за.

— Эльвира, мне принесли фотографии девушек, которые пропали во время твоего заточения. Все эти одиннадцать месяцев…может, ты узнаешь кого-то…

— Я не хочу.

— Мы должны убедится, что это они…

— Это они похищают девушек. Можете бросить на них все преступления. Вам только это и нужно, — раздражительно произнесла я и скрестила руки.

— Зачем ты так? Они убийцы и не собираются останавливаться. Мы пытаемся…

— Извините. Я просто…плохое настроение. Спать хочу, но не могу. Показывайте.

Следующие пол часа мы рассматривали фотографии.

Я просто смотрела на лица и перед глазами все расплывалось. Голова начала сильно болеть.

Я всматривалась в лица девушек и в какой-то момент все смешалось…Я не могла никого узнать…

Я не помню…

— Может, сделаем перерыв? — предложил Павел.

— Может, — прошептала я и отдала фотографию психотерапевту.

В груди кольнуло, когда я увидела сколько этих снимков.

Неужели всех этих девушек убили?

— У вас когда-нибудь был сонный паралич? — спросила я и отбросила мягкий плед.

Жарко…

— Нет, — отвечает Павел.

— Это ужасное чувство…чувство беспомощности.

Ужасное ощущение: паника, ты начинаешь кричать внутри себя, но, естественно, ничего не слышно. Всё очень реалистично…Я понимаю, что проснулась, но не могу пошевелиться, как будто я парализована. Когда случается сонный паралич, сложно поверить, что я ещё сплю, ведь обстановка точно копирует явь…Ты не можешь пошевелить ни единым мускулом, силишься крикнуть, махнуть рукой — и ничего. Самый настоящий паралич, замешанный с чистым ужасом…

У меня такое было и до похищения…один раз…

Только из-за этого я еще пытаюсь верить, что это просто в моей голове…просто кошмар…

— Приступы сонного паралича пугают, но сами по себе они не опасны — и часто со временем проходят сами собой. Не спи на спине.

Если бы была проблема только в этом…

— Я стараюсь, но ночью все равно переворачиваюсь на спину.

— Иногда в этом состоянии у людей возникают галлюцинации. У тебе галлюцинации, да?

— Да. Силуэты…тени…и все такое.

— Может, нужно сменить обстановку?

— Не думаю, что это поможет.

— Попробуй.

— Сменить комнату?

— Да.

— Как моя комната может…ах, ну…да. Меня же похитили дома.

Я устало вздохнула.

— Забыла, — прошептала.

— У тебя провалы в памяти?

— Я не могу сказать точно…просто все туманно и…некоторые воспоминания приходят неожиданно.

— Так ты не помнишь где они тебя держали? — понимающе спрашивает он.

— Да, не помню, — вру я.

Поверит?

— Почему сразу не сказала?

— Было стыдно. Я…единственный свидетель и…не могу рассказать. Я бы хотела помочь…боялась, что все будут злиться…

Что за бред я несу? Сначала говорила одно, теперь другое…Неужели поверит?

Я нащупала рукой плед и подтянула его обратно, обнимая, как мягкую игрушку.

Вспомнила как мама пришла в садик с большим плюшевым Микки-Маусом. Честно говоря…он был большим только для меня…Я его усадила на стул и рассматривала, обнимала…играла…Я была очень счастлива…и сейчас…когда вспоминаю…искры радости возникают в груди…

Были хорошие моменты…

Он и сейчас валяется где-то в старом доме. Я выросла и смотрела на него, понимая что игрушка совсем небольшая. Просто я была маленькой…

Я выросла, а он уменьшился…смешно…

— Я постараюсь вспомнить, — шепчу неуверенно.

Не могу вытерпеть этот изучающий взгляд голубых глаз и перевожу взгляд на окно.

Он понял? Что я вру?

— Я бы хотел попробовать гипноз.

Это заставило перевести взгляд на мужчину и засмеяться.

— Вы верите в гипноз?

— Он правда помогает…

— Я не хочу, — перебила его. — Даже пробовать.

— Боишься?

— Просто не хочу, — пожимаю плечами.

В этом мире все надоедает…

Разве существуют настоящие желания или мечты?

Ты чего-то хочешь…Твое желание сбывается и ты успокаиваешься…

Любимая песня…Если слушать ее очень часто, она надоедает и тебя уже тошнит от нее…Так и с людьми…не всегда, но…часто…

Тебе кто-то нравится…стоит ему проявить интерес к тебе и тебе уже не интересно…Или кому-то ты нравишься, а стоит ему увлечься другим человеком и ты понимаешь, что он тебе резко понравился тоже…

Глупости это все…Мы сами не знаем чего хотим…

Хотим чего-то запретного или невозможного…

Я общалась с ним одиннадцать месяцев…чертовых одиннадцать месяцев…

Я привыкла…

Я привыкла к нему…

И такое чувство, что он никогда бы мне не надоел…

Понедельник, 22 октября 2018 года

— Эльвира, ты же совсем недавно переехала в этот город, да?

Я промолчала. Мое имя снова резануло по ушам…Неприятно слышать от него…Почему меня это так волнует? Это же просто имя…

— Ты слышишь меня?

Я сглотнула.

— Да, — ответила тихо.

— Мг…значит, плохо знаешь местность? Тогда куда ты пыталась сбежать? К твоему дому пешком слишком далеко. Ты же знаешь. А электричка по твоим крикам тоже не остановилась бы. Что бы ты делала в лесу? Одна?

Он подумал, что я ответила? Я же ответила на второй вопрос…

А какая разница? Как будто ему Олег не сказал…это не влияет на ситуацию…

— Я…мы же заключили сделку…ты сказал, что отпустишь меня, если я буду отгадывать загадки…

— Ну, я и загадываю. Что было бы, если бы я не спас тебя?

— Ты меня не спас, — вырвалось у меня.

Черт! Я его перебила…Нельзя его злить!

— Извини, — прошептала и съёжилась.

Брюнет обернулся, его левый уголок губ дернулся вверх, в глазах смешинки.

— Не спас, говоришь? — протянул он и хмыкнул. — Ты скорее сама себя угробишь. Такую жертву попробуй найти.

Он пытается шутить? Совсем…

— Не смотри на меня так, — попросил он и я перевела взгляд на чашку.

Малиновый чай был очень ароматный…Он был немного кислым, но вкусным.

О чем я только думаю?

Я глубоко вздохнула.

— Эй, я же не запретил тебе. Просто ты считаешь меня психом. Это не приятно.

Считаю? Он и есть псих…убийца…без совести…

Человек, который убивал…уже не человек…

Я мельком посмотрела на брюнета. Он мыл посуду. Я же сидела за столом и пила чай.

Все напоминало о том ужасе…о криках…стонах…

У меня задрожали губы…

Я часто блуждаю в своих мыслях…Перехожу дорогу и перед глазами картинка, где меня сбивает автомобиль…

Это не желание…это вариант будущих событий…вероятность того, что может случится…Так часто…

Может, сейчас я тоже просто думаю о чем-то…Может, мне приснился кошмар и я перебираю варианты…

Это все так нереально и странно…

Меня же не могли похитить…Кому я нужна?

Это глупо…

Такое случается редко…почему именно я? Я же все время сижу дома…всегда спешу домой…Я никого не обижаю, я послушная…правильная…

Почему я? Пусть…я не такая хорошая…никто не идеален…

Но почему именно я? Стоило переехать в другой город и мне так «повезло»…

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоится. Быстро вытерев слезу на щеке, приложила к чашке обе ладони. Она была горячей…очень горячей…Я терпела…

Я просто должна проснутся…

Этого мало…если я не сделаю…начну реветь, а это жалко…

Я вдохнула в себя тёплый, ароматный пар. Начала мелкими глотками пить. Язык и горло с каждым глотком обжигал кипяток.

— Прекрати! — услышала рычание и у меня вырвали из рук чашку чая.

Брюнет выругался. На его руку немного вылилось чая.

— Эльвира, — прошептал он и замахнулся.

Он бросил чашку на пол. Она разбилась с громким грохотом, а осколки разлетелись в разные стороны. Один даже пролетел около моей головы.

Брюнет схватил меня за волосы. Я даже испугаться не успела…это было неожиданно…

Он так сильно сжал кулак, сжимая волосы, что у меня слезы брызнули из глаз. Брюнет потащил меня к умывальнику. Он включил воду и больно потянул за волосы, наклоняя мою голову к крану. Мои руки вцепились в край раковины. Я пыталась сопротивляться.

Почему-то я подумала, что он хочет, так же как Олега, бить меня головой об что-то. Я слышала свое учащенное сердцебиение. В ушах шумело.

Он включил воду.

— Пей! — прорычал он мне на ухо.

Я начала ловить губами ледяную воду. Мне стало легче, но язык стал будто шершавым. Я глотала воду и плакала.

Когда я неудачно проглотила воду и начала кашлять, брюнет больно дернул меня за волосы, вынуждая запрокинуть голову.

— Не смей такое делать при мне, — прошипел в лицо.

Он толкнул меня, отпуская волосы, и я упала на пол.

— Саморазрушение не самый лучший выход сейчас, — произнес он, нависая надо мной.

Откуда он…я же даже не морщилась, когда пила чай…Я просто быстро глотала, пытаясь не задумываться…Стоит на секунду замешкаться и я уже не смогла бы его пить дальше.

— Я не…понимаю…

— Эльвира, — он качает головой, ухмылка появляется на его лице. — Я знаю о тебе все, что мне нужно.

Мои мысли были заняты обожженным языком и горлом.

Какое отвратительное чувство…черт…Что же я натворила?!Что со мной происходит?

— Ты не…знаешь меня…

Каждое слово давалось с трудом. Язык и горло болели…Шершавость языка была ужасной…я боялась лишний раз им двинуть…Сглотнуть слюну не решалась…будет больно…

— Я знаю о тебе абсолютно все. Все твои страхи, желания, все, чему ты завидуешь, кого ненавидишь и всю твою суть.

— Ты не знаешь меня, — выдохнула я слабо.

Сейчас мне правда необходима ледяная вода…Я посмотрела на льющуюся из крана воду.

— Что? Хочешь воды? — насмешливо спросил брюнет. — Ты же ничего не сделала. Зачем тебе вода? — наигранно удивленно спросил.

Я все же сглотнула и слезы скатились на щеки.

Больно…

— Такая же слабая, как и твой отец, — произнес он серьезно.

Что?

Я снова сглотнула и все же зажмурилась от боли.

— Больно? Твой отец боится боли, как и все люди.

— Ты не знаешь, — всхлипнула я. — Не знаешь моего отца…

— Знаю, Эльвира. Я знаю, что ты винишь себя за все то, что происходило.

Я ошарашенно смотрела на парня.

Откуда он…он не может знать…

Я медленно встала и сделала шаг от брюнета, наткнувшись на тумбочку.

Вытерев ладонями слезы на щеках, замерла, не зная что делать.

— Знаю, что он делал и сколько пил, — продолжил он. — Ты была такой плохой девочкой. Молчала. Ничего не сделала, чтобы помочь ей. Да?

Я просто стояла и не могла поверить, что брюнет может что-то знать.

Как…откуда…Нет, этого не может быть…невозможно…

— Сколько бы ты не молилась, сколько бы ты не винила себя, уже ничего не изменить. Может, если бы тебя не было, она бы не терпела его столько лет. Ты виновата, да, Эльвира? Ты видишь в нем себя, а в себе его. Разве ты не рада, что так сильно похожа на любимого папочку? А твое «скучаю» разве не предательство ей?

Мной овладело очень странное чувство: в нем сплелись воедино страх, непонимание, ненависть, обида и злость на себя. Мне казалось, что я схожу с ума. Меня заполнила такая ярость с крупицами печали и вины, что я не могла контролировать свои действия.

— Ублюдок, — прошептала я.

Я быстро шагнула вперед и выбросила левый кулак, метя в его лицо. Брюнет перехватил мой кулак в ничтожно малом расстоянии от своего лица. Он его больно сжал, удерживая между нами, и наклонился к моему лицу.

— Эльвира, ты знаешь боль. Без этой боли не было бы тебя. Такой…

Его уголки губ поднялись в лукавой улыбке, а взгляд стал каким-то заинтересованным.

Он снова «ожил»…

— Такой странной…интересной…

Я смотрела на него с ненавистью и со слезами на глазах.

— Откуда…ты…не можешь…знать, — дрожащими губами произнесла еле слышно.

— Вот тебе и загадка, — прошептал он.

На какую-то долю секунды его взгляд опустился ниже и остановился на моих губах.

— Какое оправдание ты придумаешь мне? — спросил задумчиво.

Было такое чувство, что еще чуть-чуть и он сломает мою руку.

Я чувствовала на своем лице его дыхание. Вдыхала запах мяты и окружающий мир как будто замер.

Мы смотрели друг другу в глаза слишком долго.

Я не могла отвести взгляд.

Я что-то такое увидела в этих синих глубинах…то, что меня завораживало…

Я просто…смотрела…и не могла оторваться…

Говорят, можно бесконечно смотреть на воду или небо…

Я почему-то подумала, что смогла бы очень долго смотреть в эти глаза…

Но все же это не правильно…

Я перевела взгляд на его ладонь, которая крепко сжимала мой кулак.

— Отпусти, пожалуйста, — прошептала я.

Он хмыкнул и медленно отпустил мою руку, отстраняясь.

— Люди всегда желают запретного. Ты не исключение.

Я просто молчала и смотрела на его руки. На ладонях нет ран…

Почему?

Эта мысль у меня промелькнула в голове и потерялась в других ощущениях…

Это хуже ангины…Так болит…жжет…С каждым вдохом еще больше растягиваешь боль, с каждым выдохом еще глубже погружаешься в нее…

Зачем я это сделала?

— Откуда ты…знаешь? — спросила я хрипло.

Мне хочется взять и чем-то ледяным заполнить это чертово горло…

Больно…как же больно…

— Ты…порезал…ладонь…

Как трудно говорить…

— Ты мне ее порезала, — возразил он, поднимая руку.

Брюнет вертел ее, рассматривая. Он перевел взгляд на меня и подмигнул ухмыляясь.

Ни единой царапинки…

Как…

— Да, я где-то потерял порез. Может, лучше рассмотришь? — насмешливо спросил он.

Брюнет накрыл своей большой и теплой ладонью мое лицо. Я по реакции закрыла глаза, а потом, осознав, оттолкнула его руку.

Он рассмеялся.

— Я же говорил, что заживает, как на собаке.

— Это невозможно…

— Нет ничего невозможного, Эльвира.

— Кто…ты такой?

— Это тоже загадка.

— Почему…именно я?

Правда, почему? Почему именно я?

Брюнет не спешил с ответом. Он смотрел на меня с серьезным видом.

Как будто и правда задумался…

— Потому что ты — это ты…мне интересны твои мысли.

Я не могу понять…он же не читает мысли?

— Откуда ты знаешь…что я чувствовала и…отец…как ты…узнал?

— Эльвира…

— Хватит повторять мое имя! — крикнула я хрипло.

Только сейчас заметила, что мне легче…горло не так сильно болит…и язык тоже…

— Почему? — спросил он.

Чертова ухмылка…такая наглая…Хочется убить его! Стереть эту насмешку! Урод!

— У тебя нет права, — произнесла я, отрицательно качая головой.

Это просто кошмар…это не может быть реальностью…

Я снова нашла силы, чтобы плакать…

— Умоляю, хватит. Прекрати это, — прорыдала я, садясь на пол.

— Успокойся, я ничего не делаю.

— Хватит, — прошептала я, закрывая заплаканное лицо дрожащими ладонями.

— Эй, тише, маленькая…

Брюнет обнял меня. Крепко…одна ладонь гладила по голове, а вторая поглаживала спину, согревая.

Я же дрожала и даже не думала отстранять ладони от лица.

Хотелось просто забыться…Закрыться от всего мира…

И чем больше он делал вид, что хочет меня успокоить, тем больше я рыдала…

Когда нам хочется плакать и мы из последних сил сдерживаемся, стоит кому-то хоть слово сказать…

Например, «не плачь»…и все…Стена разрушается…последние силы уходят и мы начинаем захлебываться своими рыданиями…

И это я ненавижу…Уж лучше пусть никто не трогает в такие моменты…

Чужая помощь заставляет жалеть себя…Она забирает гордость…выдержку…

А мне всего лишь нужно время…а не его объятия…