Династия любви

Глава 5

Было уже около полуночи, когда Тила легла спать. Перед сном она мысленно вернулась к реалиям самого необычного вечера в своей жизни.

После того как Клинт Викхэм поговорил с ней и она уже вознамерилась уходить, он неожиданно сказал:

– Я собираюсь переодеться к ужину, и мне бы очень хотелось, чтобы вы поужинали со мной.

Тила была поражена.

– Поужинать… с… вами?

– Да, в восемь часов.

Она молчала, и он нетерпеливо спросил:

– Ну, так вы готовы мне что-нибудь ответить?

– Я… я бы с радостью согласилась, – честно призналась Тила, – но… это было бы ошибкой.

– Но почему?

Этот вопрос поставил ее в тупик. Она знала, неприлично незамужней девушке ужинать наедине с мужчиной, тем более что она служанка. Если кто-нибудь увидит, не избежать сплетен. Она решилась объяснить все это Викхэму.

– Понимаете, в Англии гувернантка может сесть за стол в обед, но никак не во время ужина. А ужин наедине с хозяином будет вообще равносилен скандалу.

Клинт Викхэм засмеялся:

– Да, я ожидал от Англии чего-нибудь подобного, но я американец, а в нашей стране, как вы, наверное, знаете, нет никакого разделения на классы.

– Возможно. Но вместо этого деньги создают барьеры между людьми, – резонно заметила Тила.

– Сейчас некстати обсуждать подобные вопросы, – прервал ее мистер Викхэм. – Итак, где бы мы ни были – в Англии или в Гонолулу, – я хочу одного: чтобы вы поужинали со мной.

– Ну что ж… хорошо, – в некотором замешательстве промолвила Тила. – Я думаю, нет смысла противостоять вашему желанию.

Она вышла из кабинета, чувствуя спиной пристальный взгляд Клинта Викхэма. Взбежав вверх по лестнице, Тила перевела дух и спросила у себя, может ли быть нечто более невероятное, чем только что случившийся разговор. Девушка еще какое-то время раздумывала, а потом надела новое вечернее платье. Оно, конечно, не было столь великолепным, как платья, в которых появляются юные леди на званых вечерах с целью привлечь внимание кавалеров, но тем не менее очень шло ей.

Тила посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна увиденным. Она была уверена, именно Патрик сказал за обедом, что она красива. И наверняка эти слова были произнесены, дабы выяснить, что по поводу своей новой гувернантки думает сам мистер Викхэм.

«Он почти что уволил меня», – раздраженно подумала Тила.

Однако теперь, после их разговора и приглашения на ужин, это вряд ли произойдет. И все-таки она не может быть абсолютно уверена, пока он сам не скажет об этом.

Когда она спустилась в гостиную и шла к обеденному столу, мистер Викхэм неотрывно смотрел на нее. Взгляд его был таким же оценивающим, пристрастным, как в ту минуту, когда он впервые увидел ее.

Мистер Викхэм явился в вечернем костюме и выглядел довольно впечатляюще. Тила заметила, чем немало была удивлена, что костюм на нем английского производства. Он, видимо, купил его в Лондоне.

«Патрик, несомненно, получил свои комиссионные», – подумала она, но тут же попыталась отогнать эту мысль.

Ей не нравилось вспоминать, как использовали богатство мистера Викхэма Патрик вместе с ее братом, хотя она и старалась внушить себе, что американец этого заслуживает.

Сейчас, сидя за ужином и разговаривая с мистером Викхэмом, Тила была поражена глубиной его знаний. Это был самый умный человек из тех, с кем ей приходилось доселе общаться. В свою очередь Клинт Викхэм хотел побольше узнать о ней. Они спорили на столь разные темы, что в конце концов Тила совсем забыла про еду. Она вдруг обнаружила, что спокойно обсуждает тот круг вопросов, в которых раньше считала себя полной невеждой. Она поняла, что знания, почерпнутые ею из библиотечных книг, дождавшись наконец своего часа, захлестнули ее и стремятся вырваться наружу. Слова непринужденно срывались с губ, и было чрезвычайно приятно, что мистер Викхэм по достоинству оценил ее мозги, раз вызвал на изустную дуэль.

Уже после того как ужин закончился, они еще долго сидели и полемизировали. Предметы спора возникали сами собой и периодически менялись. Тила намеревалась затронуть проблему обучения Мэри-Ли, но из этого ничего не вышло, потому что разговор постоянно перетекал в другое русло.

– Откуда вы все это знаете? – допытывался Клинт Викхэм. – Кто были ваши учителя? Откуда такая осведомленность?

Тила рассмеялась:

– Мне нетрудно ответить на этот вопрос.

– Ну так ответьте, – в нетерпении попросил он.

– Книги, цветы, леса, лошади, – улыбнулась девушка, – и еще воображение, помогавшее мне слышать и видеть мир, которого для вас не существует.

Он откинулся на спинку стула.

– Единственное, что я могу сейчас сказать, мисс Стивенс, – то, что вы совершенно необычная молодая женщина. И я боюсь даже подумать о том, какой вы станете, когда вам будет тридцать.

– Почему боитесь?

– Мне кажется, в этом возрасте вы очутитесь перед довольно нелегким выбором, – серьезно ответил он. – Кем стать: профессором университета или первой женщиной премьер-министром.

Тила рассмеялась:

– Я думаю, это маловероятно.

– Нет, глядя на вас, – кивнул Викхэм, – я думаю, это вполне может произойти.

Они бы еще долго беседовали, если б Тила не взглянула на часы. Она была ошеломлена, узнав, что уже около полуночи.

– Я должна идти спать, – молвила она.

Клинт Викхэм встал с кресла.

– Мне нелегко отпускать вас, – признался он. – Я бы еще о многом хотел поговорить.

– Для этого всегда есть завтра, – улыбнулась Тила.

– Завтра вечером я должен организовать бал, – с сожалением произнес он. – Но, поверьте, с гораздо большим удовольствием я провел бы этот вечер один.

Помолчав, он прибавил:

– Ну, конечно, еще с Мэри-Ли и с вами.

– Я уверена, этот бал чрезвычайной важности, – сказала девушка.

Ей было известно, что о бале хлопотал Патрик, а значит, его обязательно почтит своим присутствием дочь маркизы. Остальными приглашенными наверняка будут хорошенькие замужние женщины – с мужьями или без. Они постараются развлекать мистера Викхэма всеми возможными способами. Благодаря своему состоянию он давно уже стал persona grata в лучших домах Лондона, включая дом принца.

Тила почему-то была убеждена, что Клинт Викхэм преувеличивал, утверждая, будто ему очень понравилось беседовать с ней. А может, он и вовсе издевался над нею, а она этого не заметила.

– Спокойной ночи, мистер Викхэм, – промолвила она и направилась к выходу.

Спиной она чувствовала, что он не сдвинулся с места. Он просто стоял и смотрел на нее.

Девушка поднялась к себе в спальню и подошла к окну. Раздвинула занавески. Фонтан по-прежнему переливался, но только в лунном свете брызги казались совсем не такими, как при солнечном освещении. И от этого все вокруг представлялось полным романтики и волшебства. Было такое ощущение, словно кусочек этой лунной ночи проник глубоко в ее сердце и стал частью ее самой.

«Как бы я смогла объяснить то, что чувствую сейчас к такому человеку, как Клинт Викхэм?» – подумала она.

По-прежнему глядя на сад, Тила медленно разделась. Облачившись в ночную рубашку, она вытащила из волос шпильки, затем расчесала их. Брызги фонтана все еще сверкали под луной. Тила заблудилась в мире грез и фантазий, который в этот момент был для нее более реальным, чем Ставерли.

Наконец она последний раз провела расческой по волосам и с легким вздохом отложила ее в сторону. Не задвигая занавески, скользнула в кровать. Утренние лучи разбудят ее пораньше, и тогда, может быть, – она с Мэри-Ли вновь покатается перед завтраком.

Девушка только успела закрыть глаза, как отворилась дверь. Тила подумала, что это, наверное, малышка, – возможно, что-нибудь случилось. Она рывком села на кровати и увидела, как Клинт Викхэм вошел в комнату. В его руке горела свеча, ненужная здесь, так как лунное сияние прекрасно освещало комнату. Он был в длинном темном халате – значит, тоже успел раздеться.

– Что… такое? – прошептала она. – Что случилось?

Он тихо прикрыл за собою дверь и подошел к кровати, поставив свечу на тумбочку.

– Что случилось? – повторила свой вопрос Тила. – Почему… вы пришли сюда?

Он присел на угол кровати и тихо произнес:

– Ничего не случилось, просто, когда вы ушли, я пришел к выводу, что не могу так легко отпустить вас.

– Я… я… не понимаю, – пробормотала Тила. – Вы ведь и не говорили, чтобы я ушла. Я думала, что остаюсь здесь и буду присматривать за Мэри-Ли.

Клинт Викхэм улыбнулся. В свете луны он показался ей очень красивым.

– Я пришел сюда, – заявил он, – чтобы поговорить с вами о нас.

– Это… большая ошибка, – прошептала Тила. – Если кто-нибудь… узнает… что вы здесь… он будет… очень… очень…

Она собиралась сказать «шокирован», но промолвила «удивлен».

– Никто не узнает об этом, – успокоил он ее, – кроме вас и меня. Я хочу услышать от вас, что вы обо мне думаете.

Тила улыбнулась.

– Это непростой вопрос, – сказала она. – Мне кажется, вы самый умный человек среди тех, кого я знаю… несмотря даже на то… что некоторые ваши идеи и взгляды… кажутся мне весьма необычными и я не могу с ними согласиться…

– Я чувствую то же самое по отношению к вам, – сознался Клинт Викхэм. – И, кроме того, вы самая красивая из всех когда-либо виденных мною женщин.

В его голосе было нечто такое, что заставило ее смутиться.

– Пожалуйста… – взмолилась она. – Вы должны уйти… Мне очень нравится разговаривать с вами… но сейчас не время… И если после вашего бала вы не уедете в Лондон, мы… сможем с вами поговорить.

– Я хочу поговорить с вами сейчас, – настаивал мистер Викхэм. – Я хочу тебя, Тила, так, как не хотел еще ни одной женщины на свете.

Незаметно для самого себя он перешел на «ты». Она посмотрела на него в совершенном изумлении. Теперь его голос звучал хрипло, и ей показалось, будто он клонится к ней все ближе и ближе, хотя он даже не пошевелился.

– Я… я не понимаю… о чем вы говорите, – еле вымолвила она.

– Ты очень молода и, наверное, невинна, – продолжал он. – Но я хочу, чтобы ты стала моей, я хочу заботиться о тебе. Обещаю, что буду делать это.

Тила в замешательстве уставилась на него. Она не могла поверить в реальность происходящего. Неужели Клинт Викхэм действительно сидит возле ее постели? К тому же он произносит слова, которые звучат для нее по меньшей мере странно.

Как будто почувствовав ее смущение, он стал объяснять:

– Я хочу, Тила, чтобы ты принадлежала мне. Я хочу научить тебя искусству любви и сделать так, чтобы тебе больше никогда в жизни не пришлось зарабатывать на жизнь.

Девушку охватило еще большее смятение. Мысли с бешеной скоростью мелькали в голове. Ей даже показалось, что каким-то своим, оригинальным способом Клинт Викхэм просит ее выйти за него замуж.

Он ждал ответа, и, немного заикаясь от волнения, она пролепетала:

– Но вы же приехали в Англию… для того… чтобы жениться на дочери графа или маркиза.

– Так, значит, тебе известно об этом, – усмехнулся он. – Да, это правда. Я еще не успел рассказать тебе, зачем я это делаю, а потому объясню сейчас. Моя мать была англичанкой, и моя английская половина всегда хотела, чтобы я жил в Англии.

Тила внимательно слушала его, но он так и не ответил на вопрос.

– Если вы… женитесь на дочери графа, – растерянно спросила она, – то почему вы разговариваете со мной… таким странным тоном?

– Я пытаюсь объяснить тебе, – ответил мистер Викхэм, – что ты нужна мне, но несколько в другом качестве.

Он помолчал какое-то мгновение.

– Когда я впервые увидел тебя в классной комнате, то понял: ты совсем не такая, как другие женщины. Но еще я испугался, почувствовав, какое влияние ты оказываешь на меня.

– Испугался? – механически переспросила Тила.

– Да, испугался чувств, которые возникли во мне, – продолжал Клинт Викхэм. – Со мной такого никогда еще не было. Хотя, поверь мне, разные жизненные обстоятельства сталкивали меня с сотнями женщин.

– Как вы можете говорить так?

– Я действительно испугался, – убеждал ее мистер Викхэм. – Испугался, потому что впервые за всю свою жизнь мог легко потерять контроль над собой.

Тила неотрывно смотрела на него.

– В тот вечер я понял, что нашел именно того человека, которого хотел бы иметь рядом всегда. Ты могла бы возражать мне, спорить со мной, но в то же время ты бы вдохновляла меня. Была бы моим вдохновением!

На миг он сжал губы.

– Это слово я прежде никому не говорил: ни мужчине, ни женщине.

– Я… бы с радостью… сделала это для вас, – лепетала Тила. – Но это… будет, наверное… делать для вас… ваша жена… и вам не… следует просить об этом никого больше.

– Моя жена еще не выбрана, – ответил Клинт Викхэм. – Но она будет нужна мне совсем не для этого.

Тила отвела взгляд.

– Ну… конечно, – холодно промолвила она.

– Нет, это не то, что ты подумала, – быстро прошептал Викхэм. – Она будет носить мое имя и моих детей, и тогда я стану здесь столь же влиятельным, как в Америке.

В его голосе звучала такая определенность, что Тила мгновенно поняла, насколько тщательно все было рассчитано. Это просто сделка, зародившаяся в уме и не имеющая ничего общего с чувствами.

– Я вижу… вы… все это хорошо продумали, – заметила она. – И, если честно… я совсем… не понимаю… какую роль… должна исполнять.

Клинт Викхэм улыбнулся.

– Ты настолько сведуща в одних вещах, – покачал он головой, – насколько наивна в других.

Он посмотрел на девушку. В лунном свете ее дивные глаза казались огромными, и они непонимающе взирали на него.

– Я прошу от тебя единственного, – ласково сказал он, – жить со мной, принадлежать мне и помогать мне во всем, так как никто другой этого сделать не сможет.

И снова в его голосе прозвучала какая-то странная нотка.

– Я никогда никого не просил мне помогать, но сейчас это делаю.

– Жить… с… вами? – не реагируя на остальные слова, спросила Тила.

Она как будто не понимала смысла этой фразы, но неожиданно стон вырвался из ее груди.

– Вы же… вы же не можете… просить меня… о таком?

Она отпрянула от него подальше и скрестила руки на груди, словно пыталась защитить себя. Ее почти неслышный голос дрожал, а в глазах появился ужас.

– Я совсем не хотел расстраивать тебя, – убеждал он ее. – Но я хочу, чтобы ты подумала, какой счастливой я могу тебя сделать. Ты будешь очень богата, моя дорогая, так богата, что, даже если мы когда-нибудь расстанемся, – а это маловероятно, – тебе никогда не придется думать о деньгах, у тебя будет все!

Он умолк и посмотрел на нее. Тила не шевелилась, казалось, она окаменела. Чувствуя, что она страшно огорчена, мистер Викхэм попытался обнять ее. Девушка в панике оттолкнула его руки.

– Нет… нет! – заплакала она. – Как вы можете… просить меня… об этом… Это так пошло… так низко… Моя мама… была бы… в ужасе, если… б услышала подобные слова.

Клинт Викхэм не шевельнулся.

– Уходите… я прошу вас… просто уйдите отсюда… И забудьте… о том, что… вы говорили мне…

Она перевела дыхание.

– Мне придется… уехать отсюда… Я должна встать… и уехать… прямо сейчас!

– Послушай меня, Тила, – старался успокоить ее мистер Викхэм. – Я совсем не хотел тебя расстраивать. Я прошу, прости меня. Я не думал, что мои слова так ранят тебя. Просто прими во внимание, что я американец и не знал, как правильно вести себя.

Тила ничего не ответила.

– Пожалуйста, забудь, что мы вообще когда-либо касались этой темы. Забудь, что я приходил сюда. Я действительно не догадывался, что все это повергнет тебя в такой шок.

– Это… грех! – тихо сказала Тила.

– Да, наверное, это грех для тебя, – согласился Викхэм. – Так что, прошу, пожалуйста, прости меня, клянусь, это больше никогда не повторится.

Она взглянула на него глазами полными слез. Клинт Викхэм достал платок из кармана своего халата и нежно вытер ее слезы.

– Прости меня, прости, – умолял он. – Ты не можешь быть такой жестокой и не простить меня.

– Я бы… хотела, – всхлипывала Тила, – но…

Она думала, что теперь ей придется уехать.

Как будто угадав ее мысли, Клинт Викхэм сказал:

– Если ты исчезнешь, мне придется бежать за тобой! И когда гости приедут завтра на бал, хозяина не будет дома. Подумай только, какое произойдет недоразумение.

Девушка понимала, он пытается развеселить ее. Страх все еще читался в ее глазах, когда она промолвила:

– Обещайте, что больше никогда не скажете мне ничего подобного.

– Обещаю! – поклялся Клинт Викхэм. – Но ты должна пообещать, что останешься здесь и по-прежнему будешь присматривать за Мэри-Ли и иногда за мной.

Заметив подозрительный взгляд Тилы, он поспешил ее успокоить.

– Я совсем не о том, о чем говорил до этого. Я имею в виду сегодняшний вечер и наши беседы, смех и споры. Они дают мне силу и вдохновение, которого я не испытываю от общения с другими людьми.

– Вы действительно хотите… только этого? – спросила Тила.

Это был вопрос маленького ребенка, который боится темноты и просит не гасить свет, и Клинт Викхэм сказал:

– Я знаю только то, что не могу потерять тебя. Поэтому здесь ты главная. Диктуй правила – и я буду беспрекословно подчиняться им.

Он взял ее ладонь в свои руки, и от его прикосновения Тила почувствовала легкую дрожь.

– Между нами есть какая-то невидимая связь, – продолжал он, – и я надеюсь, что никто из нас не хочет ее потерять.

Девушка молчала.

– Сейчас больше всего на свете я хочу тебя поцеловать, но так как теперь я веду себя по правилам, мне придется просто сказать тебе: спокойной ночи.

Он наклонил голову и нежно поцеловал ей руку. Сначала его губы показались ей властными, а потом мягкими и как будто просящими. От этого странное волнение прошло по ее телу, и она испугалась, что не сможет этого скрыть.

– Спокойной ночи, моя дорогая, – попрощался Клинт Викхэм. – И пусть Бог присмотрит за тобой, раз мне ты этого не разрешаешь.

У самой двери он оглянулся, и на мгновение ему показалось, будто два ангела стоят у изголовья кровати.

Он улыбнулся этой игре лунного света.

– Ты закрыла двери на небеса прямо перед моим носом, – грустно произнес он. – И здесь, снаружи, мне очень одиноко.

Он тихо вышел, оставив девушку наедине со своими мыслями.

На следующее утро Тила проснулась утомленная. Она долго не могла уснуть и задремала, лишь когда луна покинула небо и природа застыла в предвкушении рассвета. Она была разбита и не могла даже думать о конной прогулке перед завтраком.

Мэри-Ли укоризненно посмотрела на нее, когда она вошла в классную комнату.

– Я думала вы разбудите меня, мисс Стивенс, – сказала она.

– Боюсь, я проспала, – ответила Тила. – Но мы покатаемся сразу же после завтрака, а потом я покажу тебе следующую комнату.

– С историями?

– Да, я расскажу тебе много историй.

По пути в конюшню Тила думала, что, несмотря на ночной разговор, Клинт Викхэм, наверное, отправился на утреннюю прогулку. Она вспоминала о вчерашнем, как о некоем наваждении, порой ей казалось, что все это просто сон и на самом деле ничего подобного не было.

Приходил ли он к ней в спальню? Сидел ли у нее на кровати и умолял стать его любовницей? Ей нелегко было произносить это слово даже про себя, и она не со всей определенностью понимала, что оно значит. Она знала его из книг, где в жизни королей и знатных рыцарей наравне с женами существовали многочисленные любовницы, но никогда раньше так долго не раздумывала над его значением.

Также из книг Тила почерпнула сведения о том, что женились короли обычно ради расширения границ государства или заключения перемирия, а любовницами становились женщины, которых они любили. Король не давал своей любовнице корону, он дарил ей свое сердце. И для любящей женщины этого было достаточно.

«Но принадлежать мужчине без благословения церкви? Это же грех!» – ужаснулась Тила.

Она вспомнила случай, происшедший много лет назад в деревне. Молодая девушка вернулась из Лондона; она ждала ребенка, про которого говорили, что он будет незаконнорожденным. Об этом рассказали матери Тилы, и та была потрясена и расстроена, что такое могло произойти среди их подданных. Девушку все избегали, никто не общался с ней. В конце концов она покончила с собой, бросившись в реку с моста.

Тила тогда была совсем маленькая, но она слышала, как перешептывались между собой служанки, и из их разговоров поняла – это единственное, что оставалось той девушке. Тиле все это показалось жестоким, и она пожалела, что не смогла поговорить с девушкой до того, как та убила себя. Она запомнила тогда выражение «незаконнорожденный ребенок», хотя не совсем понимала, что оно значит. В деревне таких детей называли проще – «байстрюк». Этого слова Тила тоже не понимала.

Она знала, когда мужчина и женщина женятся, потом через какое-то время у них появляется ребенок. Но как это происходит, она не представляла. Она догадывалась, что если бы позволила Клинту Викхэму любить ее так, как он этого хотел, то ребенок мог бы появиться и у нее. И тогда ей пришлось бы закончить свою жизнь подобно той бедняжке из деревни – прыгнуть в реку.

«Не следует даже думать о подобных вещах!» – одернула себя Тила.

Она честно старалась забыть о том, что случилось прошлой ночью. Но ее попытки оказались тщетными. Она постоянно ощущала прикосновение его губ к своей руке, и это событие невольно овладевало ее мыслями.

«Как было бы прекрасно, если б так же ласково он поцеловал меня в губы», – вдруг промелькнуло в голове.

Силясь избавиться от наваждения, Тила тряхнула головой и увлекла Мэри-Ли за собой в конюшню. Там они выбрали лошадей для прогулки. Тила взяла жеребца, на котором каталась прошлым утром. Она предпочла его, потому что он заставлял ее сосредоточиться на дороге, а это поможет ей забыться и не видеть перед собой каждую минуту лицо Клинта Викхэма, озаренное лунным светом.

Они быстро скакали по равнине. Вскоре показался лес, но сегодня Тила не почувствовала волшебства. Вместо Хиласа и пения русалок она слышала голос мистера Викхэма и чувствовала на себе его умоляющий взгляд.

С огромным трудом она извлекла из глубин памяти несколько историй о храбрых рыцарях и драконах, чтобы рассказать Мэри-Ли. Но почему-то рыцари в изложении Тилы выглядели, как Клинт Викхэм, а принцесса, падающая в объятия рыцаря, благодарная ему за вызволение из лап дракона, – как она сама. Роль дракона в сказке, как это ни странно, тоже досталась Клинту Викхэму.

– Это не очень хорошая история, – пристыдила ее Мэри-Ли, дослушав сказку до конца.

Наконец они повернули обратно. Они решили подъехать к Ставерли через центральный вход и теперь медленно следовали по парку. Неожиданно из тени деревьев возникли двое мужчин.

– Привет! – сказал один. – Эта малышка с тобой – случайно не девчонка Викхэма?

Он говорил с сильным американским акцентом, и, изучающе посмотрев на него, Тила поняла – мужчина ей чем-то не нравится. Она почувствовала некую опасность, исходившую от этих людей, и практически не думая ответила:

– Нет, это не она. Эта молодая леди – подруга мисс Викхэм.

– Это правда? – в голосе американца слышалось разочарование.

Мэри-Ли удивленно посмотрела на свою гувернантку. И прежде чем ребенок успел что-нибудь сказать, Тила поспешно бросила:

– Поехали, скорее! Я покажу тебе мост!

Мэри-Ли не нужно было уговаривать, и они быстро сорвались с места. Лишь когда они отъехали на значительное расстояние, Тила обернулась. Мужчины стояли на дороге лицом к Ставерли и, видимо, обсуждали дом. От них действительно исходила явная угроза. Сразу припомнились все эти рассказы о похищениях детей богатых бизнесменов с цепью получить выкуп. Тила не хотела пугать Мэри-Ли, но чувствовала, что должна защитить девочку.

Оставив лошадей в конюшне, они проникли в дом с черного хода, чтобы американцы не заметили их. Миновали длинные, запутанные коридоры и вошли в холл.

– Беги наверх, дорогая, – велела Тила, – и попроси Эмили помочь тебе переодеться.

– А вы что, со мной не пойдете? – удивилась Мэри-Ли.

– Мне надо зайти в библиотеку, чтобы найти книгу, которую я хочу тебе показать, – ответила Тила. – Там очень интересные истории и много разноцветных картинок.

Этого было вполне достаточно, дабы заинтриговать малышку.

– Мисс Стивенс, поспешите! – умоляюще произнесла она. – Тогда мы успеем почитать до обеда.

И она бегом помчалась наверх.

Как только она исчезла на втором этаже, Тила спросила у лакея:

– Где мистер Викхэм?

– Он в кабинете, мисс.

Тила поспешила туда в надежде застать его одного. Она на миг остановилась у двери, прислушиваясь, не доносятся ли из комнаты голоса, потом постучала и вошла. Клинт Викхэм сидел за столом и что-то писал, поэтому не сразу поднял голову. Потом, увидев, кто находится у него в кабинете, встал. Тила приблизилась к столу, с удивлением отметив про себя, что стесняется посмотреть на него.

– Ты очень красива сегодня утром, – тихо молвил он.

– Мне… необходимо… что-то сказать вам, – запинаясь, пробормотала она.

Она подняла глаза и заметила на его лице свет радостного ожидания. Он, наверное, надеется, что она пришла сообщить ему о перемене своего решения.

– Это касается Мэри-Ли, – торопливо уточнила она. – Мне кажется, она в опасности.

– В опасности? – воскликнул Викхэм. – Почему?

– Там в парке мы встретили двух американцев, – объяснила Тила. – Они спросили у меня, не ваша ли это дочь вместе со мной.

– И что ты им сказала?

– Я сказала, что это ее подружка, которая гостит в Ставерли.

Клинт Викхэм улыбнулся:

– Ну до чего же ты сообразительна!

– Я… я боюсь, – проигнорировала его похвалу Тила. – Может, они хотят… похитить Мэри-Ли.

Викхэм посерьезнел, потом вздохнул:

– Я думал, здесь, в Англии, такие вещи не происходят. К ней приставлена бессменная охрана – будь она на ранчо или в Нью-Йорке. За ней круглосуточно присматривают.

– Может, эти люди… следуют за вами… через всю Атлантику, – предположила Тила.

– Да, наверное, – согласился Клинт Викхэм. – Это одно из наказаний, которые приносит богатство.

– И что же… нам делать теперь… с Мэри-Ли? – тревожилась девушка.

– Нам? Это верно сказано, – кивнул он. – Мы должны быть вместе, и ты понимаешь, что я полагаюсь на тебя.

– Я сделаю все… что вы мне прикажете, – ответила Тила.

Потом, испугавшись, что он может неправильно ее понять, прибавила:

– Мы не можем пугать Мэри-Ли.

– Нет, конечно же, нет, – молвил Клинт Викхэм. – Я организую охрану вокруг дома, а когда вы поедете кататься на лошадях, с вами будет конюх с заряженным револьвером.

– Я думаю… мне тоже не помешает оружие, – заявила девушка.

– А ты умеешь стрелять?

– Отец научил меня, еще в детстве.

Мистер Викхэм подошел к столу и открыл ящик.

– Это один из моих любимых, – заметил он. – Я не думал, что взял его с собой, и был удивлен, обнаружив его среди бумаг, в английском столе, в английском доме.

Это был совсем маленький револьвер. Меньше, чем все виденные Тилой до сих пор. Клинт Викхэм протянул ей его и маленькую коробочку с пулями.

– Надеюсь, тебе не придется им воспользоваться.

– Я тоже на это надеюсь, – искренне ответила девушка. – Не могу представить, чтобы нечто подобное случилось в Ставерли.

– Я тоже, – поддержал ее Клинт Викхэм. – И я виню себя за то, что не принял мер предосторожности раньше.

В его голосе слышались одновременно злость и досада.

– Вам… не надо волноваться… – утешала его Тила. – В Англии… очень редко кого-нибудь похищают.

– Я не хочу, чтобы моя дочь стала исключением, – грустно усмехнулся американец. – И спасибо тебе, моя дорогая, за то, что предупредила меня заранее.

Ее лицо залила краска смущения. Заметив огонь, полыхавший в глазах Клинта Викхэма, Тила поспешно отвела взгляд.

– Я должна… идти… и переодеться к обеду, – произнесла она в замешательстве.

– Да, вы обе вместе со мной обедаете в гостиной.

Это прозвучало как приказ.

– Нет… это было бы ошиб…

Она увидела выражение его глаз и вспомнила, что вечером будет большой бал, а значит, они скорее всего не увидятся – и не договорила.

– Хорошо, – согласилась Тила, – мы не опоздаем.

Они улыбнулись друг другу и встретились глазами не в силах отвести их.

Тила повернулась и вышла из кабинета. Она бежала по коридору, бежала от самой себя, от охвативших ее доселе неведомых чувств.