Династия Скоген

7 Сандер

За моим настоящим именем последовала драматичная пауза. Словно оно должно было проникнуть в наше сознание в тишине.

Я выдохнул, стараясь не создавать шума, и отступил назад, отдалившись от Норы. Ее грудная клетка медленно поднималась и опускалась от глубоких вдохов, в то время как мое сердце бешено колотилось. Пульс несся, словно после напряженного плавания. Мне пришлось приложить усилия, чтобы преодолеть искушение и отвести взгляд. Я смущенно попытался уйти от неловкости, возникшей между нами. И в этом мне помогло решение сосредоточиться на девушке с русыми волосами, стоявшей в сумеречном свете коридора внизу лестницы с яркими ступенями. Она говорила высоким голосом, и ее рот все еще был открыт. Хотя я старался не смотреть в сторону Норы, все равно ощущал ее задумчивый взгляд на своем лице, хотя она и не шевелилась. Словно хотела подождать мою реакцию.

Все мое существо было наполнено напряжением, как натянутая струна, которая вот-вот лопнет.

Эта девушка меня узнала.

Она все знает.

Она все испортит.

Мне не нравился сам факт, что даже тут, вдали от цивилизации, я не могу не быть Александером Скогеном, Пряничным принцем, сошедшим с верного пути. Как цинично и абсолютно отвратительно. Перед глазами бежали новостные заголовки. Тайно снятые видеозаписи. Фотографии, которые кто-то сделал в общественных местах. Состоящие из пикселей снимки, снятые издалека.

Кажется, на один горько-сладкий момент я позволил себе поддаться иллюзии, что вдали от Осло смогу обрести хоть какую-то нормальность. Никаких перешептываний, взглядов исподтишка, которые везде меня преследовали.

Не говоря уже о том, что на мгновение показалось, будто Нора узнала меня. Теперь же я уже не был в этом так уверен. Скорее всего, это было всего лишь глупое недопонимание.

Ощущая покалывание в затылке, капли пота на лбу и учащенное сердцебиение, разочарованный, я закрыл глаза. А когда открыл их снова, увидел, что девочка-подросток все еще стоит на том же месте и пристально смотрит на меня, словно ее посетило какое-то озарение.

Тут ее рот закрылся, но, к сожалению, удивление на лице никуда не исчезло.

Я быстренько поразмыслил, стоит ли все отрицать. Однако следующие четырнадцать дней я проведу с ней и другими участниками в пути, потому решил молчать.

– Стойте, что это значит?

Услышав голос Норы, я постарался проанализировать ее интонацию. Девушка осуждала меня? Ей было любопытно? Или же она оставалась совершенно нейтральной?

– Никто мне не поверит, – повторила девочка и выглядела еще более напуганной.

Меня охватил жар. Краем глаза я видел, что Нора сменила положение. Не важно, что она прочитала на моем лице, но ее поза полностью изменилась. Внезапно она напряглась, словно воительница, готовая к битве.

– Вилма, дашь нам пару минут? – голос Норы звучал уверенно, пока она сверлила девочку взглядом. – И не стоит сообщать всем и каждому, что Александер находится здесь. Обещаешь мне?

Суть заключалась в том, как Нора сформулировала свою просьбу. Казалось, что другого выхода не существует. В ее голосе было столько авторитета, что, скорее всего, даже мой дедушка вскинул бы брови и бросил бы на девушку одобрительный взгляд. А обычно его сложно поразить. Чтобы сделать это, человек должен быть действительно хорош.

– Подожди здесь секунду, пожалуйста.

Вилма неуверенно кивнула, ее взволнованный взгляд бегал между мной и Норой, а нижняя губы была зажата между зубами. Затем она засунула руки в рукава слишком большого пуловера, а Нора схватила меня за запястье и через обеденный зал потащила на кухню. Когда за нами закрылась дверь, у меня едва хватило времени, чтобы оглядеться. По крайней мере, это была не просто большая кухня, а светлое помещение с множеством белых деревянных элементов, напоминающее деревенский дом. Вторая дверь вела в кладовую, судя по заполненным полкам.

– Ты Пряничный принц? – повернулась ко мне Нора.

Ненавижу это прозвище.

Я сделал глубокий вдох. Уже поздно что-либо отрицать.

– Да.

– Ты решил взять себе вымышленное имя, чтобы участвовать в этом походе анонимно?

– Да, или точнее, это был выбор моих родителей.

В темно-синих глазах Норы вспыхнула искорка, которую я не смог интерпретировать. Понимание? Знала ли она, что случилось в новогоднюю ночь, о чем все теперь сплетничают?

Я откашлялся, провел рукой по затылку и разозлился на самого себя. Как правило, у меня не возникало проблем с тем, чтобы спрятать мою неуверенность или переживания за натянутой улыбкой. Но было что-то такое во взгляде Норы, из-за чего я забыл про привычные игры.

Что бы это ни значило.

– Последняя неделя была достаточно тяжелой, – неуверенно пояснил я. – Родители надеялись, что я, образно говоря, смогу спрятаться на этом треккинг-туре, который можно найти только в интернете, и то с трудом, и который проходит не по проторенным маршрутам, и переждать бурю. – С губ сорвался тихий вздох. – Возможно, нужно было лететь в Австралию. Это было бы реалистичнее.

Я заметил, как при этих словах Нора вздрогнула, и уже пожалел о том, что сказал. Наверное, эти туры были ее жизнью, а я пренебрежительно высказался о них, пусть и ненамеренно.

– Прости, я не хотел никого обидеть. Просто имел в виду, что это специальный тур. Маленький. Незаметный. Особенный. Предназначенный для людей, которые вряд ли меня знают.

Нора махнула рукой, и, как ни странно, мне полегчало.

– Все нормально, я понимаю, что ты имеешь в виду. – Она хлопнула в ладоши. – Итак, времени осталось не так много. Боюсь, Вилма не станет ждать и сразу же расскажет о тебе всему миру в социальных сетях, если уже не сделала этого. Как ты обычно поступаешь в такой ситуации?

– Обычно?

Нора пожала плечами:

– Ну да, когда что-то идет не по плану.

В голове царила оглушающая пустота. Не было никакого «обычно». Я нигде не скрывал свою личность, особенно учитывая, что обо мне можно было узнать по запросу в Google. Именно поэтому я предпочел учиться в Англии, где никто не мог правильно произнести мое имя, не говоря уже о том, чтобы выучить наизусть историю моей семьи. В Норвегии же это было связано с тем, что за последние десятилетия моя семья неоднократно оказывалась в центре внимания средств массовой информации. В первую очередь, мои родители, тетя, дядя и бабушка с дедушкой. Именно благодаря их связям и роскошному образу жизни в свое время появились печатные СМИ и социальные сети, которые запечатлели все их ошибки. Особенно моего дяди, о котором больше никто не произносил ни слова. Главным образом мой дед. Заголовок «Снег летом» оказался провокационным и принес ему не только проблемы, но и убытки. Мои родители стали героями бульварной прессы, когда законы не были еще так строги. Силье и Кристиан Скоген.

– Сандер? – нежный голос Норы ворвался в мои бушующие мысли. – Или подожди, лучше, чтобы я называла тебя Александер?

– Сандер вполне подойдет, – сказал я и постарался сосредоточиться на ее присутствии, которое словно успокаивало бушующие внутри меня чувства. Я тут же почувствовал притяжение, которое исходило от Норы и в то же время казалось невероятно естественным. Это плохо. Это совсем не то, что мне нужно.

– Не знаю, позволит ли Вилма, но тур длится две недели, и ты сможешь обрести необходимый покой. Однажды к нам приезжала актриса, и всем пришлось подписать договор о неразглашении. Возможно, и в твоем случае стоит поступить так же.

Мое лицо оставалось бесстрастным. Я знал, потому что учился этому. Смех по команде. Сарказм, который скрывал мои переживания и обманывал всех, заставляя верить, что я держу ситуацию под контролем. Мастер обмана.

Однако последние недели меня несколько утомили. Особенно встреча с семьей оставила свои следы, и я заметил, что мой фасад пошел трещинами. Словно старый дом.

– Я уже думал об этом, но не уверен, помогут ли такие меры, – произнес я, размышляя вслух. Не понимаю, почему рядом с Норой я становился таким откровенным. Она вызывала у меня ощущение уверенности, а это было рискованно. – На самом деле я не смогу помешать, если она захочет об этом рассказать. Я просто публичная персона. – В горле поднялась горечь, и все тело отреагировало защитным механизмом. Совсем не хотелось, чтобы меня нашла пресса. Потому что да, черт подери, мне нужно было спокойствие. Я хотел сбежать от давления, обвинений, взглядов, от этого чувства, что все вокруг считают меня придурком-сексистом. Потому что я таким не был.

– Эй, – я почувствовал легкое как перышко прикосновение к запястью. С удивлением опустил взгляд и увидел, что Нора нежно касается моей кожи своими пальцами, возвращая меня к реальности.

Наши взгляды встретились, и меня внезапно охватило желание так же ее коснуться. Faen[12], что со мной не так?

Нора казалась такой же удивленной, как и я, потому что ее глаза широко распахнулись и она быстро отдернула руку. Большим пальцем теребя кольцо на среднем пальцем, девушка облокотилась бедром о кухонную стойку, что привлекло мое внимание к kjøttkaker[13]с картофелем и брусникой, которые я увидел на большой тарелке благодаря прозрачной крышке. Между тем у меня пропал аппетит.

– Если ты хочешь просто уединиться, то помимо треккинг-тура есть и другие варианты, – тихо сказала Нора. – У Густава, лучшего друга дедушки, есть hytte[14], хижина, примерно в пятидесяти километров отсюда, которая закрыта для туристов. Я могу уточнить информацию, которой мы обмениваемся с другими коллегами, чтобы забронировать хижину для наших гостей. Я могла бы попросить Грегори отвезти тебя туда. У нас заготовлено достаточно продуктов питания. – На ее лице снова появилась легкая улыбка, которая создавала милый изгиб верхней губы. Я не мог отвести от Норы взгляд и почувствовал тайную радость, заметив, что ее щеки снова вспыхнули.

– Нет, – поспешно сказал я, не успев как следует обдумать свой ответ. Я сам не знал, что в меня вселилось, потому что это было разумное предложение. Но я не был создан для того, чтобы оставаться в одиночестве. Тишина угнетала меня, и все мысли казались громче. Бить баклуши и две недели коротать время в одиночестве? Ни за что.

– Откровенно говоря, я не стремлюсь к полной изоляции, – поход явно был наименьшим злом.

– Понятно, – ответила Нора и кивнула, словно это была не пустая фраза, а она действительно могла меня понять. – План Б: мы еще раз поговорим с Вилмой. Я убеждена, что, если ты будешь с ней откровенен, девочка сможет вести себя сдержанно.

– Тогда ты знаешь, почему она меня узнала?

Ты тупой? Зачем спрашиваешь?

Возможно, потому, что какая-то часть меня хотела, чтобы Нора знала об этом. Даже если после она не будет смотреть на меня прежним взглядом. Однако другая часть меня, побольше, хотела забрать назад свой вопрос. Я хотел, чтобы Нора продолжила так же на меня смотреть. Словно я интересный. Словно я завораживающий. Словно для нее что-то значит общение со мной.

Нора указала на «Prinsrolle», с упаковки которых на нас смотрела и улыбалась молодая версия лица моего деда – схожесть со мной в детстве была просто поразительной.

– Из-за этого?

– Не совсем. Это еще не все. По крайней мере, на данный момент.

Нора выжидательно смотрела на меня со смесью искреннего интереса и понимания. И мне было не сложно открыться ей, несмотря на возможные последствия.

– Есть одно видео, – сказал я, не зная, с чего начать. – Оно появилось в новогодний вечер. Я праздновал с парой очень хороших друзей на лыжном курорте. Мы выпили слишком много, но не настолько, чтобы я не мог ничего вспомнить. – Кровь бежала по моим венам, и я ощущал, как учащается мой пульс. – Существуют вещи, которые я бы никогда не сделал, даже плохо соображая.

Никакого цинизма, никаких легкомысленных фраз, только правда, которую так трудно произнести. Словно огромная тяжесть мешает словам покинуть мой рот.

– И?

– На видео запечатлен момент, когда я прикасаюсь к груди женщины. Это короткое видео распространилось по всему интернету. – Оно было везде, буквально повсюду.

– Но, как я понимаю, ролик включает в себя отнюдь не все, что происходило в тот момент.

Я покачал головой.

– Нет. В тот вечер девушка пошла на близость добровольно. Я спрашивал ее согласия, но этого не видно на записи, – в моей голове проносятся картинки, монтаж из миллисекунд.

«Ты хочешь этого?

Да, пожалуйста, Александер. Пожалуйста… еще».

На мгновение я закрыл глаза, сосредоточившись на своем быстром сердцебиении. Даже Элли я не рассказывал о произошедшем так подробно. Просто обсудил тот вечер с Хеннингом, а с Маром не стал делиться подробностями.

Однако Нора была мне незнакома, она не входила в мой близкий круг общения. Знания дают власть, и с ними нужно обращаться осторожно, как и с доверием окружающих. Один раз потеряв доверие, можно лишиться всего: дружбы, любви, своего сердца.

«Не думай о Герде», – пронеслась в голове мысль, потому что внезапно стало тяжелее. Словно жидкий свинец застыл в моих костях.

– Я не был хорошо знаком со Стеллой. Мы виделись на нескольких вечеринках и подобных мероприятиях, но между нами никогда не было ничего особенного. До сих пор не могу понять, кто снял то видео и передал его прессе. – Нора внимательно слушала меня, не перебивая. – С детства мне привили несколько важных принципов, один из которых – не показывать свою слабость. Я считаю, что никогда и никому нельзя открывать свои уязвимые места. Нельзя никому отдавать контроль над собой. Именно поэтому я спросил ее согласия, даже несмотря на то, что много выпил. Чтобы минимизировать риски. Напрасно.

Когда я наконец закончил, закрыл рот и ждал реакции, произошло то, на что и не рассчитывал. Задумчивое выражение Норы не изменилось. Наоборот. Она оставалась такой же внимательной и полной сочувствия, как и раньше. Никакого осуждения, никаких презрительно искривленных губ. Ничего.

– Мне жаль, – произнесла она после короткой паузы и заправила светлые пряди за ухо. – Звучит дерьмово.

– Ты веришь мне? – вопрос вырвался у меня против воли, и я почувствовал, как дрогнул мой голос. Словно в конце лишился силы. В то же время я наклонился к Норе, словно моему телу нужна была ее близость, чтобы функционировать дальше. Словно она гребаный двигатель.

Девушка пожала плечами чуть ли не безразлично.

– У каждой истории всегда есть две стороны. Я не знаю, как это видит Стелла и действительно ли все было так, как ты рассказываешь. Однако почему я не должна тебе верить?

«Потому что проклятый мир именно так и поступает!» – хотелось ответить мне, но я промолчал. Каждое слово слишком много рассказывало о моей истерзанной душе.

– Ладно, С. Ларсен, однако это не решает нашу проблему с Вилмой, – Нора сочувствующе улыбнулась, и я задался вопросом, чем заслужил такое понимание. – Итак, договор о неразглашении информации? Или деньги?

Услышав ее слова, я невольно замер. Это не осталось незамеченным, и Нора поспешила добавить:

– Я не разбираюсь в таких вопросах.

Разумеется, мы соблюдаем правила конфиденциальности. Некоторые знаменитости перед тем, как вступить в интимные отношения, подписывают подобные соглашения. На вечеринках в нашем кругу это происходит гораздо чаще, чем можно подумать. На одном из таких мероприятий даже забрали телефоны. Хотя эти события настолько эксклюзивные, что никто не решался достать телефон из сумки, опасаясь, что за ними наблюдают со всех сторон. Как и на той вечеринке, где было снято это видео.

– Раньше я полагался на свое обаяние, особенно когда речь шла о том, чтобы меня выследили, – с легкой горечью произнес я. – Однако теперь меня считают придурком-сексистом, и я не уверен, сколько еще осталось от былого очарования, – попытался я пошутить, стараясь вернуться к своей прежней форме.

– Таким ты мне больше нравишься, – сказала Нора и хлопнула меня по груди. Это был слишком интимный жест для двух незнакомцев, и я заметил, как над ее носом появились морщинки. Словно она только сейчас поняла, что именно сделала.

– Прости, – тут же добавила Нора. Затем откашлялась и отвернулась – лишь затем, чтобы через мгновение снова повернуться, расправив плечи. – Ладно. План битвы. Ты честно поговоришь с Вилмой и попросишь ее ни о чем не рассказывать. Она будет польщена тем, что ты с ней честен и общаешься на равных; выполнит условия договоренности, и все будут довольны.

Мгновение я поразмыслил над планом и наконец кивнул. Не дальновидный план, но сработать может. Дедушка всегда говорил, что самое важное – это умение видеть людей. Ведь люди всегда хотят, чтобы их замечали, признавали и воспринимали всерьез. Сложно было представить что-то хуже богатого нахала, который ставит себя выше других из-за денег. Дайте человеку власть, и тогда проявится его истинный характер.

– Договорились.

Рассмеявшись, Нора хлопнула в ладоши.

– Ладно. Тогда пойду выведу львицу из клетки, чтобы ты мог с ней поговорить. А в это время я разогрею поесть. Потом ты получишь ключи от комнаты и немного отдохнешь. – Нора стремительно развернулась и поспешила в коридор, где ждала Вилма. Однако, не дойдя до конца, остановилась, развернулась на месте и пошла обратно. К сожалению, я не мог понять выражение ее лица, но ее взгляд что-то творил со мной. В моем животе что-то затрепетало, когда она без предупреждения схватила меня за руку.

Ее ладони были теплыми и мозолистыми. Мне понравилось, как нежно Нора сжала мне руку, и та интимность, которую мы ощутили в этот момент. Прикосновение, словно электрический ток, пробежало по моему телу, вызывая тысячи мелких импульсов. Кровь закипела.

Нора моментально отпустила мою руку и уставилась на меня, ее грудь поднималась и опадала так, словно девушка только что усиленно занималась спортом.

– Ты тоже это чувствуешь?

Врать было бесполезно.

– Да.

– Хорошо. Тогда еще кое-что, – ее голос звучал так, словно Нора запыхалась. В ее синих, как ледник, глазах блеснула злость, но я не мог понять, что или кто вызвал ее раздражение. – Так не пойдет.

– Что не пойдет? – изумленно спросил я.

– Это… – она махнула рукой между нами. – Ничего не получится. – Морщины между ее слегка изогнутыми бровями стали глубже. На красивом лице появилось слегка измученное выражение. Складывалось впечатление, что она хотела что-то добавить, однако, судя по всему, передумала.

Прежде чем я успел что-либо ответить, Нора вновь развернулась, и глубокий, бесконечно долгий вздох вырвался из ее груди.

Почему она так сказала? Меня охватили сомнения, словно маленькие ядовитые осколки. Возможно, это было связано со скандалом, а она просто была слишком вежливой, чтобы сказать все в лицо, так как ей нужно оставаться профессионалом?

Без лишних слов Нора пошла прочь и оставила меня стоять в ошеломлении.