Для тебя

Глава 6

На следующий день Кейт пришла на работу ровно к восьми. Стройные бедра обтягивала узкая юбка-карандаш с тонким кожаным ремешком, а белая блузка с широким воротом, уходила вниз до солнечного сплетения, провоцируя мужчин заглядывать в него, в попытках углядеть соблазнительную округлость груди. Волосы Кейт небрежно собрала в хвост и, немного перекрутив, закрепила черными тонкими заколочками на одну сторону. От этого он игривым каскадом, завиваясь, спускался вниз, подчеркивая полуоткрытую шею девушки.

Карла Изольдовна, оценившая наряд, растопырила ноздри и возмущенно уставилась в монитор. «То-то еще будет» подумала с вызовом Кейт, принимаясь за работу, и не ошиблась.

Через полчаса в офис пришел посыльный и вручил Кейт очаровательный букет из роз цвета слоновой кости, затем еще один — с букетом из альстромерий и лизиантуса, затем две корзинки из сложных композиций с герберами и орхидеями. На седьмом букете из конфет в золотистой фольге, украшенном белыми атласными лентами, Кейт поняла, что сейчас старшего секретаря хватит кондрашка.

Кейт, польщенная вниманием со стороны мужской половины компании, ничего не могла поделать. Безусловно, это воодушевляло. Большая часть букетов оказалась от парней аналитического отдела, поэтому, не выдержав, Кейт к обеду пошла к ним, смущенно улыбаясь.

— Мальчики, мне очень приятно внимание, — сообщила Кейт, как только вошла в их кабинет под свист и аплодисменты. — Но семь букетов подряд… Пожалейте.

После секундного молчания кабинет взорвался дружным гомерическим хохотом.

— У Карлы Изольдовны, между прочим, вазы закончились, — невинно сообщила Кейт, вызвав новый приступ хохота и сама давясь от смеха.

— И, боюсь, мне придется объяснять соседям, что я работаю не в компании, а…

— В цирке, — грозно закончил из-за ее спины вошедший Владимир. Он стоял в дверях кабинета в белой рубашке, без галстука и пиджака, что неудивительно при такой жаре, и строго смотрел на подчиненных. Те принялись за работу, создавая видимость страшной занятости. Мужчина смерил Кейт критичным взглядом и начальственно велел:

— Иди за мной.

Той ничего не оставалось делать, как под сочувствующими взглядами пойти следом. По дороге она размышляла о том, что сделать он ей ничего не сможет. Она же не виновата, что пользуется популярностью.

Как только они оказались в кабинете, мужчина резко захлопнул дверь и, нарушая все приличные дистанции, грозно навис над ней. От него исходили волны недовольства и раздражения, Кейт тут же захотелось сбежать.

— Объясни, что творится? — потребовал он властно, теряя терпение. Ощущая, как голова кружится от желания поцеловать. Он проснулся с ним и никак не мог от этого избавиться. Со стояком было проще. — В середине рабочего дня приемная завалена цветами. В отделе аналитики хохот слышен на первом этаже.

— Спроси у своих аналитиков, — сдерзила Кейт, отступая назад и надеясь выскользнуть, рассчитывая, что они не вернутся к вчерашнему разговору и обмену любезностями.

— Я прочел послания, — Владимир нарушил дистанцию, едва сдерживаясь от штормящего желания впиться в губы девушки. Трахнуть, не спрашивая разрешения. Вот, что ему хотелось сделать. Прямо здесь, невзирая ни на что. Повернуть животом к столу, наклонить, задрать юбку, выяснить какие же на ней трусики. Если вообще есть. И трахнуть.

— Кто дал тебе такое право? — Кейт захлебнулась от негодования, полагая, что Ковальд явно сегодня утром встал не с той ноги.

— Я здесь хозяин, — повелительно рявкнул он, прижимая плотнее к стене. — С этой минуты у тебя будет много работы.

Кейт попыталась вырваться, выйти из опалы, но Владимир перекрыл отступление, опершись на стену руками, захватывая, так что теперь глубоко вдыхал чувственно-пьянящий аромат девушки. Борясь с гигантским соблазном нарушить и наплевать на все приличия, взять ее страстно, горячо, тут. Или хотя бы для начала поцеловать.

— Времени на кокетство не останется. Ни на что, кроме меня, — многозначительно заявил он, давая понять, вчерашний разговор не окончен.

Кейт вспыхнула, ощущая каждой клеточкой кожи истекающее от него притяжение, силу. Он пугал ее, загоняя в угол и возбуждал. Он стоял и дышал. А она балдела, пьянела и желала дальнейших действий.

— Да, и твоя юбка слишком короткая, — шутливо прошептал он, и в голубых глазах, только что страстных, проскользнуло веселье. Он медленно перевел взгляд с губ Кейт на ее глаза, отмечая, как от взволнованности у девушки расширились зрачки, и она с трудом контролирует частоту дыхания, приоткрыв рот. Борется, скрывает свое возбуждение. Но соски под тонкой тканью предательски точат. Он хищно улыбнулся.

— Ты, наверное, никогда не слышал о мини-юбках, — взбунтовавшись, ответила она, не собираясь сдаваться себялюбцу.

— А еще ты опоздала, — теперь мужской голос смягчился, окрашиваясь чувственными нотками хрипотцы. Взгляд потеплел, приобрел эротичность, обволакивая Кейт, словно мед пылинку.

— По трудовому договору рабочий день начинается в девять. Карла Изольдовна не подозревает о существовании Трудового кодекса, — Кейт с трудом боролась с собственным волнением и все ускоряющимся пульсом под напором обаятельной улыбки и сексуального кардиотренажёра. Где у него кнопка выкл.? О, она сама же ответила, там внизу, на уровне ширинки.

— Я могу идти? — спросила она, лишь бы сбежать из кабинета и перестать потеть. — У меня скоро обед закончится.

Мужчина сладко улыбнулся и чрезвычайно галантно отстранился, освобождая дорогу.

— Я вызову тебя после обеда, — сообщил он низким голосом, провожая ее облизывающим томным взглядом. И его «вызову» прозвучало как «возьму». Или «сцапаю». Или «отымею».

Но как только Кейт вышла из кабинета, его взгляд посуровел. Когда он сегодня вернулся в офис, то обнаружил в приемной цветочный магазин. Карла Изольдовна, покрывшись красными пятнами от бешенства, заявила, что у нее аллергия на пыльцу цветов, которой раньше не наблюдалось, да и на новую секретаршу, которая к тому же настолько неопытная, что ей, старой женщине (это в сорок-то лет) приходится переделывать всю работу. К тому же Кейт перебаламутила кокетством отдел аналитиков и кое-кого из финансистов, и конечно работа в офисе остановилось. Черт бы побрал эту Кейт, но букеты делали ее еще более притягательной в его собственных глазах, да и остальных мужчин компании.

Карла Изольдовна, которая в жизни не видела такой неприличной популярности другой женщины, на, как она считала, своей территории, поучительным тоном сообщила, что у нее уже пять человек просили узнать, не хочет Кейт перевестись в их отдел после того, как закончит замещать Анжелу Игоревну, и сделала крайне возмущенное и вытянутое лицо.

— А еще ваш секретарь не носит… — на несколько секунд она замолчала, возмущенно пыхтя и, видимо, обдумывая что-то.

Владимир уже подумал: чего? Чего она не носит? Трусиков? Было сложно представить, как Карда Изольдовна вычислила это. А вот представить Кейт без них — легко. Желание затопило с новой силой.

— Кажется, не носит белья, — наконец разродилась поборница исподнего. — Или оно у нее такое тонкое, что все видно! Что крайне неприлично, для офиса.

Владимиру захотелось рассмеяться. На улице тридцать градусов, а у Кейт небольшая грудь. Да, он тоже заметил отсутствие лифчика на небольших холмиках, так и просящих, чтобы их рассмотрели поподробнее. А лучше — взяли в рот, пососали, попробовали на зуб. У Кейт наверняка сладковатая кожа. Боже, о чем он только размышляет в середине рабочего дня?! Благочестивая Карла Изольдовна удалилась, а мужчина, потерев усталую шею, подумал: «Дай бог его аналитикам сил прожить до конца пятницы!»

Он направился к ним в кабинет, намереваясь провести внушения и беседу, но услышал из коридора дружный хохот, решив, что это будет последней каплей. После чего принял решение, как поступить с невыносимой и очаровательной смутьянкой.

Владимир сдержал обещание.

Остаток рабочего дня она провела в архиве компании, разыскивая документы пятилетней давности. Документы, которые попросили найти, нельзя выносить, поэтому Кейт была вынуждена после каждой находки копировать требуемую бумагу, а потом искать следующую. Занимало это неимоверное количество времени. К концу рабочего дня, когда она принесла необходимые бумаги в приемную, у нее кружилась голова от скуки и монотонности работы.

На месте оказалась только Карла Изольдовна, которая, посмотрев на бумаги, положенные Кейт на стол, презрительно фыркнула и протянула новую пачку документов.

— Письма, которые должны быть напечатаны четыре часа назад, и список дел на завтра.

Кейт обессиленно опустилась на стул, понимая, что придется задержаться в офисе еще на пару часов. Прочитав список, включающий в себя: поездку в химчистку за вещами, наполнение холодильника, продление карты в спортивном клубе. Выяснить, когда нужно забрать из сервиса машину Ковальда, подготовка зала к завтрашнему совещанию аналитиков и поездку в ювелирный за браслетами, возмущенно подняла глаза на старшую секретаршу.

— А истребитель ему не починить? — бросила она, встав и направившись в кабинет.

Владимир что-то писал, поглядывая на компьютерный монитор, поднял глаза. Кейт закрыла дверь.

— Этот список дел не входит в перечень моих должностных обязанностей, — возмущенно сообщила она, глядя на самого привлекательного и одновременно самого циничного мужчину в мире. И кроме всего прочего, она вторую неделю в России и элементарно не ориентируется в местных супермаркетах.

— Ты мешаешь работе отдела аналитиков, — строго внушил Владимир, отложил ручку и встал, приближаясь к ней вплотную. Она сама пришла в кабинет, закрыла дверь, глупо не использовать возможность.

И так как он абсолютно очевидно сокращал дистанцию между ними, Кейт начала шаг за шагом отступать к двери. Он двигался как-то слишком напористо, а на лице столько очевидного намерения, что это и пугало и будоражило одновременно. Кейт снова оказалась у стены рядом с дверью.

Она отодвинулась в сторону, чувствуя спиной шершавое покрытие стен, жар от чужой груди, подошедшего слишком близко мужчины. Ей нужно сосредоточиться и собраться с мыслями. Она посмотрела ему в глаза. Он не смеялся, не смотрел с иронией. Красивое лицо сосредоточенно, взгляд жгучий, манящий. Такой, что ответный посыл страсти в один миг взорвался в солнечном сплетении и разлился по телу. Она чувствовала, как от желания вспотели руки, по телу прошелся ураганный вихрь, ввергая плоть в сладостную дрожь.

Между ними происходило что-то запредельно ненормальное. Стоило ей оказаться рядом ближе, чем метр, как Кейт начинала бить от возбуждения и волнения. К концу второго дня до нее дошло, что чем чаще она общается с этим мужчиной, тем ярче реагирует. Желание, не находившее выход, копилось, тело требовало разрядки и ее элементарно кидало от буйства гормонов в крови, да так, что мысль о сопротивлении не приходила в голову. Медленно, под бешеный грохот сердца, сбившееся дыхание, она смотрела, как его руки легли ей на талию, и по телу пошла лихорадящая волна, рождая на коже настраивающее тепло. Словно Кейт — тонкий лед, на который положили что-то горячее, и теперь в этих местах она плавилась, не в силах оторвать глаз от лица стоящего перед ней человека.

Владимир впился в ее губы, словно припав к источнику, целуя, лаская всю — до чего мог дотянуться, мечтая обладать целиком.

На минуту они, обезумев, не отрывались друг от друга. Пока наконец он, судорожно борясь с собой, оторвался, продолжая прижимать девушку к стене, и, удерживаясь от поцелуя, погладил по щеке, нежной шее.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он скорее для себя, вдыхая аромат волос, закрыл глаза, глубоко дыша, стараясь хоть немного ослабить исступленную жажду обладать ею прямо сейчас.

Кейт без сил прислонилась к стене, глядя в глаза, ошеломлённо постигая, как так же сильно хочет. Его. Мужчину, не принадлежащего ей ни в каких смыслах. Между ног и внизу живота пекло, нестерпимо закипая, соски ныли, соображать удавалось с трудом.

— Будь моей, — попросил Владимир, словно через силу выдавливая слова, сжимая Кейт крепче.

В груди Кейт родилась искрящаяся радость от чувства принадлежности. Он хотел быть с ней. И он только что признал это. Пусть случилось безумно, странно, нежданно, но Кейт на несколько минут онемела от восторга. Девушка потерлась лицом о его грудь, чувствуя сквозь ткань рубашки запах, прижимаясь крепче, обнимая за талию, ощущая под ладонями мощную спину.

— Я хочу тебя. Всю… — Владимир ласково гладил ее по волосам, провел губами по щеке. — Через два часа я заберу тебя с работы. Никуда не уходи.

Кейт возбужденно кивнула, наконец, отпустив его. Понимание того, с какой силой их тянуло друг к другу, не могло не впечатлять. И это никак не входило в планы. А ведь она всего лишь хотела подразнить Лейлу. Два дня, и она получила, то, что хотела. Да, у этой победы сладко-горький вкус. А если та беременна от него? Он почти женат? Увести мужа у сводной, пусть и ненавистной сестры? Это мерзко.

И только спустя час после того, как Кейт оказалась за рабочим столом, она выплыла из дурманящего голову коктейля желаний. Мир прояснился, и она смогла взглянуть на происходящее разумно. А то, что происходило, не вписывалось ни в какие рамки. Выходит, что Кейт завидовала сводной сестре всю жизнь. Одно дело ревновать брата, другое дело хотеть ее жениха. Кейт чувствовала себя невыносимой дрянью. Разве она такая? Она стерва? Она та, кто уводит чужих мужчин? И тут же сама себе напомнила, что он еще не женат. Да и ей пока никто ничего не предлагал, кроме суперскоростного перепиха на правах соблазненной секретарши. То, что выглядело изначально, как вселенская справедливость, теперь смотрелось иначе. Не хотела ли она Владимира только потому, что тот жених Лейлы? Кейт с трудом допечатала письмо, не замечая описок и ошибок, чувствуя себя невыносимо больной, готовой умереть прямо под секретарским столом.

— Вы себя плохо чувствуете? Вас тоже мучает аллергия? — неожиданно участливо спросила Карла Изольдовна, все это время исподтишка наблюдавшая за ней. А затем, будто сжалившись, добавила: — Идите домой, Кейт. На вас лица нет.

Кейт, никак не ожидавшая понимания, устало взглянула на нее и, не сказав ни слова, воспользовалась предложением, чувствуя, что если не сбежит сейчас, то потом примитивно замучается от угрызениями совести.

Требовалось остановиться и подумать. В конце концов, мало ли кто кого хотел, были еще и обязательства.