Дневник деловой женщины

13 ПРЕОБРАЖЕНИЕ

В понедельник утром я уверенно вхожу в офис, на моем лице отпечаток тайны – великолепное дополнение к черному платью и бусам из искусственного жемчуга. Я вешаю пальто на дверь и понимаю, что вся свечусь от счастья.

– Как прошли выходные? – спрашивает Том по телефону. Последнее время у него вошло в привычку звонить, хотя из кабинета до меня всего пять шагов.

Мне кажется, он ведет себя так потому, что гораздо проще быть раскованным по телефону, чем при личном общении. Том же иногда любит изобразить влиятельного начальника, хотя на самом деле он простой милый парень. (Или, может, безумно в меня влюблен. И, заметив сияние в моих глазах, предполагает, что я отдала сердце другому, и один мой вид вызывает в нем сильную боль. Ха-ха!)

Поскольку я хорошо разбираюсь во внутреннем мире людей (одна из положительных особенностей пишущего журналиста в отличие от бедности и кистевого туннельного синдрома [11]), то, когда Том ведет себя так, с сарказмом изображаю скромную подчиненную и крайне вежливо осведомляюсь, например:

– Не хотите ли кофе, или, может быть, нужно купить cadeau [12] вашей petit amie [13]?

Я чувствую, что Том улыбается в трубку, но, стараясь сохранить начальственный тон, отвечает:

– Нет, спасибо, только то, что мы обсуждали, пожалуйста, – имея в виду то небольшое задание, которое было мне поручено.

Но сегодня я отвечаю, что провела выходные просто великолепно, и начинаю перечислять статьи, которые успела написать (мне все еще приходится иногда напоминать ему, что, помимо его помощницы, я еще и журналистка-интеллектуалка, даже когда разговариваю с ним как ничего не значащая подчиненная).

– С удовольствием почитал бы что-нибудь из написанного тобой, – говорит Том, но стоит мне вспомнить, в какие именно журналы я отправила статьи, тут же решаю сменить тему. Я так долго расхваливала себя, что не стоит перечислять неизвестные названия и, таким образом, опускаться в его глазах. Ведь его взгляд на женский гардероб в любом случае будет отличаться от моего.

– Чем я могу тебе помочь? – спрашиваю я.

– Через пять минут совещание в моем кабинете. Приходите вместе с Джоном. И еще кое-что – я рад, что сегодня ты не выбрала «упрощенный милитари-душевой шик».

А я ведь уже почти забыла о том случае.

– Джон! – громко кричу я сидящему за стеной кьюбикла товарищу.

– Да, дорогая! – стонет он, как задерганный муж, и я удивляюсь, как тепло он стал ко мне относиться.

– Том приглашает нас к себе через пять минут.

– Классно! Я зайду за тобой, и мы вместе туда отправимся. Мне очень нравятся офисные шутки. Они совсем не похожи на тот юмор, к которому привыкаешь дома, просиживая целые дни за компьютером в полном одиночестве. Тогда я громко смеялась и комментировала вслух, над чем именно, надеясь, что кто-нибудь из соседей решит, что у меня очень интересная жизнь, и зайдет пообщаться. Неудивительно, что эта уловка оказалась бессмысленной!

– В последнее время наблюдается сильное оживление в сфере телекоммуникаций. Специализирующиеся на интернет-телефонии компании объединяются с фирмами, имеющими на сегодняшний день большое количество клиентов, которые предпочитают традиционные виды связи. И я пришел к выводу, что двум из них слияние может принести колоссальную прибыль в будущем. Поэтому нам нужно до конца месяца проделать всю необходимую работу, чтобы подготовить для них предложение по объединению.

Мы с Джоном автоматически киваем. Люди часто считают необходимым кивать, когда кто-то произносит длинную скучную речь. В то же время мы не знаем, на чем остановить взгляд, смахиваем с себя невидимые волоски и пылинки. Джон еще и жует пончик, а я удивляюсь своим ощущениям – мне совсем не хочется сладкого. Просто сейчас я очень забочусь о том, чтобы остаться стройной – хочу чувствовать себя самой сексуальной, когда мы с Лайамом занимаемся любовью. Секс действительно способен заменить любую диету, нужно написать об этом статью. (Я хочу, чтобы вы понимали – даже размышляя на посторонние темы, я все равно слышу слова Тома. Потому что работа журналиста, берущего интервью, предполагает, что он слушает, думает и делает записи одновременно. И я уже овладела этим мастерством.)

А Том тем временем продолжает:

– Джон, нужно проверить, как используются телефонные номера в этих двух компаниях. – Том протягивает Джону компьютерную распечатку. – Сколько проходит деловых звонков, сколько лично-деловых и сколько только личных. Мне нужны средние данные за месяц. Еще меня интересует время самого интенсивного использования телефонов. Также нужно провести исследование рынка заинтересованности клиентов в новых зонах обслуживания. Я хочу знать, что волнует людей, о чем они чаще всего спрашивают, и все в таком роде. И естественно, я дам поручение разработать перспективную оценку объединения.

– Нет проблем! – говорит Джон, и я не сомневаюсь, что он очень рад начать работу над проектом, ведь если он не занят подсчетом и анализом каких-нибудь данных, можно сказать, что он мается от безделья. Я предлагала Джону написать роман в свободное время, но это не пришлось ему по душе – он сказал, что лучше почитает что-нибудь в Интернете. У нас ним разные подходы.

– И еще. Лейн, здесь, на диктофоне, несколько писем, подготовь, пожалуйста, их проекты. И как только начнет приходить информация, прошу тебя активно включиться в работу. Я думал над тем, что ты говорила о нашем объявлении в газете. У тебя творческое воображение. Поэтому будет интересно посмотреть, как ты справишься с подготовкой этого проекта и разработкой его дизайна.

Меня любят и ценят, и, кажется, я чувствую, как увеличивается мой мозг. Я не сомневаюсь, что справлюсь с поручением, ведь в прошлом мне приходилось составлять множество пресс-релизов и маркетинговых материалов (ну, может, и не множество, но те, что я делала, были просто великолепны). Я чувствую себя квалифицированным сотрудником и интересуюсь:

– Я могу рассчитывать на прибавку к зарплате в связи с новыми обязанностями?

Сначала Том посмотрел на меня так, будто я залаяла на пустое место в метро, затем, как обычно, улыбнулся одним уголком рта и сказал:

– Знаешь, Лейн, в «Смит Барни» не принято повышать зарплату через три недели после приема на работу.

Ну что ж, все равно стоило попытаться.

– Нет так нет! – говорю я и представляю, как шикарные туфли на каблуках от Прада уплывают у меня из рук.

– Но когда мы завершим этот проект, я обязательно приглашу вас обоих в какой-нибудь шикарный ресторан. Выберете сами, только обязательно известный и дорогой – все будет оплачено.

Перспектива просто великолепная, я все еще в полном восторге от похвалы и, можно сказать, повышения в должности. Жизнь снова налаживается.

– Классно! Я знаю новый замечательный ресторан, в нем подают сортов десять икры и потрясающие блины, и я могу надеть отличное платье, которое недавно купила в...

– Лейн, давай все же сначала займемся проектом. Ладно? Я подношу к голове руку – «Есть, сэр!» – и вдруг начинаю сомневаться, не изобразила ли по ошибке нацистское приветствие.

– Эб Фэб, помни, пожалуйста, мы разрабатываем предложение не для парикмахерской и не для бутика одежды, поэтому постарайся обойтись без флористических изображений и воздержись от цветов фуксии, лаванды и бирюзы. Договорились?

Если вы думаете, что эти слова звучат для меня унизительно, то ошибаетесь. Ведь Том считает меня умной (он только что сказал об этом) – а сейчас просто поддразнивает, потому что любит называть меня Эб Фэб, но для этого ведь нужен определенный контекст. Мне нравится, что меня считают самой юной и модной сотрудницей отдела, поэтому с улыбкой спрашиваю Тома:

– А как насчет нежно-розового? Сейчас это очень модный цвет губной помады, а ведь наш проект из сферы коммуникаций, поэтому он может оказаться вполне уместным.

Но Том в ответ только качает головой, отворачивается (но я успеваю увидеть улыбку на его лице) и говорит:

– Ну что ж, ребята, пока это все.

В течение следующих двух недель работа над проектом складывается вполне удачно, я встречаюсь с сотрудниками отдела дизайна и репрографии и обсуждаю тип бумаги, графику и шрифты. Я – важная часть в большом механизме очень влиятельной американской корпорации. Работа над этим проектом напоминает мне редакторскую, по крайней мере как я ее себе представляю. Очень часто, читая свои опубликованные статьи, я расстраиваюсь из-за их оформления и представляю, как бы справилась с этой задачей, будь у меня такая возможность. И никогда не сомневаюсь, что у меня отлично получится. И когда во время совещания в пятницу через две недели работы над проектом я показываю Тому результат, то вижу, что смогла его поразить.

– Эб Фэб, у тебя действительно есть творческие способности!

Услышав это, я едва сдержалась, чтобы не дать ему совет по поводу галстуков. Но позже все равно не смогла справиться с собой и выразила мысль несколько иначе:

– Я еще могу значительно улучшить мужской гардероб. Когда я понимаю, что именно сказала, то чувствую – мои глаза лезут на лоб, а губы скривились, словно я проглотила жука.

– Отлично, – кивает Том. – Давай поговорим об этом. Что тебе не нравится в моей одежде, Эб Фэб?

Я начинаю объяснять, что если мужчина плохо одет, это вина женщины, которая находится с ним рядом. Можно считать, что в этом наблюдении есть доля шутки, но в чем-то оно серьезно. Все прекрасно знают, что мужчины совсем не умеют одеваться. Есть только одно исключение – это Лайам. Он всегда носит голубые рубашки, которые отлично подчеркивают его глаза, и... и это, пожалуй, все, в чем я его видела.

Странно как-то получается. Я представляю себе гардеробную комнату размером примерно с Лизину, всю заполненную только голубыми рубашками. Нажмите кнопку, и они начнут колыхаться в легком ветерке. Я только надеюсь, что про его одежду можно будет рассказать нечто вроде «а вот эту рубашку Лейн порвала, когда мы были в кино, а эта пролежала на полу в ее квартире целую неделю, пока продолжался наш секс-марафон».

И все же я уже понимаю, что Том совсем не из тех мужчин, кто читает «Джи Кью», чтобы быть в курсе модных новостей, и ему все равно, как он выглядит, – главное, на работе соблюсти аккуратность и деловой стиль. Но когда мы встретились с ним в выходные, он выглядел очень даже неплохо, хотя на нем были всего лишь классические джинсы и футболка. Смена гардероба может оказаться очень интересным занятием!

Решаю начать с малого. Но мне все же тяжело удержаться и не спросить у Тома, почему его девушка, если она действительно такая противная и все контролирующая, как говорит Джон, разрешает ему выходить из дома в таких галстуках. Хотя, судя по фотографиям и драконьим ногтям, вполне возможно, что именно она их и выбрала для Тома. И к тому же заказала монограмму на обратной стороне.

– На самом деле проблема только в галстуках, – говорю я так мягко, как это возможно в подобной ситуации.

Том, похоже, совсем не расстроен, скорее его позабавили мои слова. Но он все же морщится, будто я задела его прямо в сердце.

– Ну и что, с твоей точки зрения, не так с моими галстуками? – интересуется он и опускает глаза. Сегодня на нем экземпляр, расцветка которого, очевидно, отдает дань современному искусству – по-моему, это галстук от Миро. Он напоминает мне занавеску для душа из «Икса», висевшую в ванной общежития колледжа, в котором я училась.

– Понимаешь, твои галстуки – это китч. Они должны ненавязчиво подчеркивать костюм, а не наоборот. – Я немного склоняю голову, чтобы казаться мягче и не производить впечатление ярого блюстителя стиля.

– Так, может быть, на следующей неделе после работы ты поможешь мне выбрать новые? Мне нужно выглядеть презентабельно на грядущих важных переговорах.

Да уж, такое предложение сулит мне фантастическое удовольствие, и, думаю, это неплохая тема для статьи в мужском журнале – например, в «Мене хелс» или каком-нибудь другом: «Мистер Корпорейт меняет галстук, и его акции растут». Неплохо, мне нравится. Рассказываю о своей идее Тому и говорю, что, если эту статью удастся опубликовать, галстуки достанутся ему бесплатно.

– А что случилось с моими акциями?

– Э-э... я просто... – пытаюсь придумать ответ, который прозвучал бы нормально, ведь, если задуматься, что действительно может быть не так с его акциями?

Но Том спасает меня:

– Ладно, Эб Фэб, это был риторический вопрос.

Том, естественно, не из тех людей, кто мечтает о легкой славе. Поэтому я пока не говорю, что если статью примут, придется сделать серию фотографий для ее оформления.

Но все-таки не могу удержаться от одного вопроса:

– А твоя девушка не будет возражать, если галстуки для тебя начнет выбирать другая? По себе знаю, это очень личный и интимный момент.

Если бы секретарша Лайама таскала его по всем магазинам города, заглядывала в примерочные и поправляла брюки, я бы, наверное, превратилась в камень, а потом рассыпалась, став горой песка, известной ранее как Лейн Силверман.

Том смотрит на фотографию Уитни, сделанную в стиле гламур – взгляд с поволокой, боа из перьев, – и его взгляд становится холодным.

– Проблем не будет. Все нормально. Давай вернемся к работе.

Она, должно быть, просто ужасна.

Я быстро печатаю синопсис статьи и отправляю письмо в «Мене хелс», там уже знают меня... по тысячам отказов в прошлом. Но я все равно надеюсь, тем более что в последнее время мне удалось сделать серьезный прорыв в карьере. Началось все с предложения «Космо» (немедленно начинаю думать, как справиться с поставленной задачей). Поэтому, чтобы придать себе вес, я упоминаю его, а также статью, опубликованную «Пост».

А вдруг теперь, стоит лишь захотеть, я получу любое задание? Только представьте, какие это дает возможности! Пустая стена в квартире скоро будет завешана вырезками моей колонки из «Вог» в рамках с нашими с Лайамом фотографиями (нет сомнения, места там хватит для нас обоих). Я размышляю, как хорошо будут смотреться рамки из красного дерева, когда мне приходит ответ.

Да уж, давно я не получала такого отказа. Сразу же вспоминаю, как часто читала подобные письма раньше – одно за другим день за днем, и ко мне возвращается ощущение холодной пустоты внутри, из-за которого хочется улечься на кушетку и жевать все, что угодно, с содержанием жира не менее пятнадцати процентов.

Но потом я вспоминаю Тома и Джона, и похвалу Тома, и очень важное задание, которое мне здесь доверили (несомненно, этот проект в итоге может принести компании миллионную прибыль). И жизнь перестает казаться такой уж плохой. Уже не первый раз с тех пор, как я начала работать, мне удается найти позитивные стороны в своей жизни и сбалансировать негатив. И я этим очень довольна.

Мне не требуется много времени, чтобы взять себя в руки и восстановить ясность мышления. Обдумываю, какие именно издания может заинтересовать моя идея. Ну конечно, «Пост», я же заключила с ними контракт, и меня просили присылать что-нибудь новое. И вот теперь я вспоминаю об этой газете и направляю письмо редактору. У меня снова появляется надежда, и я думаю, как мне преподнести эту идею по телефону.

Ответ от редактора из «Пост» приходит очень быстро, энтузиазм по поводу моего предложения очевиден. В письме есть картинка – два больших пальца, направленных вверх.

Том ведет себя так, словно наш поход по магазинам – это еще один пункт из его расписания на день, но я думаю, затея взволновала и его.

Мы планируем посетить все лучшие магазины мужской одежды на Манхэттене в следующую пятницу и выбрать не только новые галстуки, но также костюмы, рубашки, туфли и все необходимое. Я уже успела договориться по поводу фотографа, и, конечно, нам обещали сделать подарки. Не думаю, что Том разделит мой энтузиазм в связи с этим. Просто, если в течение многих лет едва сводить концы с концами, начинаешь ценить подарки в магазинах, а имея много денег, воспринимаешь эти вещи как лишние, занимающие место в шкафу. Хотя нет, такого я не могу себе представить!

Том старается казаться довольным («Веди меня к подаркам!» – дразнит он меня). Пожалуй, мой босс быстро осваивает роль знаменитости на час. Он выглядит немного смущенным и сбитым с толку под взглядами прохожих (что всегда происходит, когда люди видят поблизости фотографа), но втайне получает удовольствие от перешептываний и обсуждений («Я видела его в каком-то фильме, или, может быть, это тот парень, из рекламы «форда»?»). Меня удивляет такой ажиотаж вокруг Тома – он не производит впечатления человека, на которого можно обратить внимание. Но именно это в нем и подкупает. Похоже, я только что осознала нечто важное.

Лайам, возглавляя огромную издательскую корпорацию, привык к подобным вещам. Наверняка он неприкрыто наслаждается вниманием к своей персоне – раздает автографы и всегда готов сказать что-нибудь интересное для прессы. Но Том – это не Лайам.

Я много думала и сравнивала их друг с другом, пока ходила в выходные по магазинам, изучая коллекции и выбирая вещи для Тома. И ничего не могла с собой поделать – рассматривая одежду и размышляя над такими интимными вещами, как размер талии Тома и длина его брюк, я постоянно представляла его обнаженным. А еще я чувствовала себя просто великолепно – так бывает, когда выбираешь одежду для своего бой-френда. Думаю, вы понимаете, о чем я, – мы говорим продавщице «О! У него очень длинные ноги!» или «Он никогда не рискнет надеть вещь с логотипом!», а она представляет себе потрясающего мужчину и с завистью изучает внешность покупательницы.

Есть, правда, одно «но» – Том не мой парень. Он мой босс – пусть очень милый, и мне довелось измерять обхват его бедер, но это ничего не меняет. И у него есть девушка. И естественно, у меня есть Лайам, который в последние дни проводит в моей постели гораздо больше времени, чем в своей. Ведь через два дня он улетает в Лондон и пытается оптимально использовать оставшееся время. По всей вероятности, я не переживу его отъезд, но пока не хочу об этом думать. Перерыв в наших отношениях может пойти мне на пользу. Или не столько мне, сколько моей карьере, потому что до сдачи материала осталось всего две недели, а я могу написать только о неудачном свидании, которое закончилось пренебрежительным поцелуем.

Когда Том вышел из примерочной в салоне Келвина Кляйна, я едва устояла на ногах.

– Вот это да! – Я не смогла придумать ничего другого и присвистнула, как сексуально озабоченный парень-строитель. Том выглядел просто поразительно: бледно-зеленая рубашка, галстук тоже зеленый, только немного темнее, темно-серый костюм великолепно сидит на атлетической фигуре (замечаю я с удивлением), подчеркивая все ее достоинства и образуя складки в нужных местах. Когда он поворачивается (расставив руки и уставившись на меня в ожидании реакции), я замечаю...

Думаю, вы уже поняли, что именно привлекло мое внимание – потрясающий зад.

Просто фантастический!

Конечно, он почти закрыт пиджаком, но даже по той части, которая видна, можно составить полное впечатление. И оно просто сногсшибательное! Знаю, знаю, что уже говорила это, но... вау!

– Ну и что ты думаешь? – спрашивает Том. Он немного смущен, но в то же время абсолютно уверен в себе – и выглядит просто великолепно.

Приятно передавать опыт, особенно человеку, абсолютно непохожему на вас, правда? Я сейчас говорю о друзьях и считаю, что мы с Томом действительно ими являемся. Не каждый босс поместит вашу статью в рамочку и повесит ее на стену. Раньше я особо не задумывалась об этом, ведь у меня почти не было начальников, с которыми я могла бы сравнить Тома. Но тогда он поступил очень мило, даже моя собственная мать не сделала этого. А как он выбрал место, чтобы я сразу, войдя утром в свой кьюбикл, заметила ее! Это было очень приятно!

– У меня от твоего вида просто дух захватывает, – говорю я и качаю головой, чтобы усилить эффект от сказанного. Стараюсь смотреть ему прямо в лицо, а не рассматривать с ног до головы его фигуру, которая, должна заметить, оказалась просто потрясающей. Да уж, счастливая эта его стерва в боа!

И все же Том меня ни капли не волнует! Лайам – вот кто настоящий «Рико Суаве» [14], его не нужно ничему учить. Но это как раз совсем не интересно, правда? В мире Лайама не может быть никаких преображений, потому что он изначально идеален. Но мы все равно веселимся, развлекаясь разными другими способами.

– Правда? – спрашивает Том, неуверенно поднимая брови – как мило он выглядит!

– Твоя подружка наверняка растает, увидев тебя в таком виде.

И в этот момент Том замкнулся – он всегда так реагирует, когда всплывает эта тема: отвернулся и ушел в примерочную. Мне, пожалуй, не стоит больше говорить о его девушке, если он так расстраивается, но, с другой стороны, зачем он с ней общается, если она такая ужасная? Не думаю, что он из тех людей, кто готов многое стерпеть ради спокойствия родителей.

Интересно, может, кто-то из них при смерти и таким было последнее желание? Надо узнать, не в этом ли дело.

– Подождите минутку, нужно сделать снимок, – говорит наш фотограф Билл – постоянно жующий жвачку парень в бейсболке.

В этот момент я загораюсь творческими идеями и предлагаю сфотографировать Тома в кожаном кресле у колонны в самой обычной позе – он должен сесть прямо, немного согнуть спину и расставить ноги. Если я в чем-то и разбираюсь, так это в том, как мужчине выглядеть наилучшим образом. Билл соглашается со мной. (И это удивительно, потому что у фотографов всегда есть свое мнение. Обычно, слушая советы тех, кто считает себя знатоком фотографии, они лишь вежливо кивают и улыбаются.) Естественно, он просит Тома принять разные позы и делает несколько снимков, когда Том стоит (в этот момент он немного краснеет), и один – когда смотрит на часы (выглядит вполне профессионально).

Но, едва опустив руку, Том совершенно неожиданно смотрит прямо на меня, улыбается, а потом опять становится серьезным. Это поведение совсем не в его стиле. Могу представить, как оно раздражает его противную девушку и смертельно больного родителя, который так ее любит. Том заявляет:

– Я видел, как ты рассматривала мой зад.

В этих словах, самих по себе, не связанных с Томом, нет ничего особенного. Но он при этом так на меня смотрит, что я начинаю краснеть.

И прежде чем я успеваю осмыслить происшедшее – босс уличил меня в рассматривании его зада (вполне правомерно) и, кажется, ему это понравилось, – улыбка озаряет его только что серьезное лицо. Такое впечатление, что вся эта история мне привиделась.

Решаю воспользоваться всеми преимуществами свободных отношений и улыбаюсь в ответ. Ну вот, результат отрицательный.

– Спасибо. Это было на удивление приятно, – говорит он, не обращая внимания на фотографа, который делает еще несколько снимков.

– Не за что.

Том улыбается, кивает мне и исчезает в примерочной. Уже второй раз за этот день я чувствую необычайное удовольствие от того, что мы с Томом друзья. У меня никогда не было такого друга, как он. Ощущения совсем новые и очень приятные.

Одежда подошла Тому идеально, поэтому он решает купить все, а магазин, по согласованию с журналом, дает нам скидку в сорок процентов – отличная сделка! День продолжается, и мы идем дальше. «Пинк», «Брукс бразерс», «Барберри», «Бергдорф Гудман», «Эмпорио Армани». Том примеряет костюмы из тонкого твида, в клетку, в тонкую полоску.

Позже Том настойчиво будет приглашать меня пообедать, но я откажусь, сославшись на то, что «у меня уже назначена встреча» – на самом деле одно из двух оставшихся до отъезда Лайама многообещающих в сексуальном плане свиданий.

И в итоге ему удастся уговорить меня выпить бокал вина в дорогом баре «Пен-Топ» отеля «Пенинсыола». Решив пойти именно туда, сообщаю Тому, что размер счета все равно будет как за целый обед. Но он может позволить себе такие расходы, поэтому совершенно не важно, что я решила столь расточительно закончить день, когда и так были потрачены немалые суммы.

А сейчас, если вы позволите мне немного отвлечься, я хотела бы похвалить себя за то, что никому на работе, даже Тому, не рассказала о Лайаме. Удержать это в секрете было очень сложно, ведь вы знаете – офис и сплетни неразделимы (особенно те офисы, где работают джоны и тиффани, похожие на наших). И нужно признать, когда мы счастливы, то хотим, что бы целый мир знал об этом. Не думайте, что мне так легко удавалось сдерживаться и не хвастаться после каждого удачно проведенного вечера.

Это Джоан заставила меня пообещать, что я никому не расскажу о Лайаме: «На тот случай, если с ним ничего не выйдет и ты все-таки начнешь встречаться с кем-нибудь с работы».

Не думаю, что это вообще возможно, просто не хочу смешивать два отдельных мира – две части своей жизни. Они не совместимы так же, как ткани в полоску и в горошек.

Но стоит только столкнуться с сотрудниками вне офиса, как вы непременно начинаете говорить о личной жизни, чего делать, конечно, не следовало бы. Том сидит передо мной в старом костюме. И хотя выглядит не столь сексуально, как в новом, эта одежда некоторым образом отражает его внутреннее «я». Для меня он снова стал прежним, знакомым Томом. Думаю, он чувствует себя также, потому что опять начинает иронизировать и улыбаться уголком рта.

– Я как Джулия Роберте в «Красотке»; правда, у меня нет рыжих волос, потрясающих ног, ну и, естественно, я не сплю с Ричардом Гиром, – говорит он. И я очень рада, что у нас с Томом сложились такие хорошие отношения. Не сомневаюсь, они не прервутся, даже когда я уйду из «Смит Барни». Это факт!

– Ну и ты же не проститутка, или есть что-то, о чем я не знаю? – спрашиваю я.

– Но у меня же не назначена какая-то таинственная встреча...

– В ней нет ничего таинственного.

– А что тогда? Еще одно замечательное журналистское задание? Переодевание мужчин по всему городу, чтобы они выглядели именно так, как тебе нравится? Ты планируешь нанести нам решающий удар, не так ли? Не торопясь, одного за другим, заставишь каждого одеваться в соответствии с твоим вкусом. – В этот момент он машет рукой, будто я делаю нечто экстраординарное, как в сериале «Зона тьмы».

– Нет, я просто встречаюсь с Ла... – Я останавливаюсь на полуслове, хотя Том достаточно умен, и, что бы я ни сказала дальше, он поймет. – Я встречаюсь с парнем, который много значит в моей жизни.

Вот черт! Я начинаю паниковать, у меня потеют ладони. Не понимаю, в чем причина. Ведь я больше не планирую встретить мужчину моей мечты в «Смит Барни», а значит, меня не должно волновать, что станут известны подробности моей личной жизни. Но почему-то переживаю по этому поводу.

Стоит только вымолвить слово, и все будут знать, что у меня есть возлюбленный. К тому моменту когда эта новость пройдет через жернова офисной мельницы слухов (говорят, больше всего любят смаковать подробности чужой личной жизни сотрудники отдела по работе с персоналом), окажется, что я замужем и у меня есть дети. Но вино уже немного ударило мне в голову. Может, это и неплохо, потому что я расслабляюсь и понимаю, что Том не относится к разряду сплетников. Не могу представить, что он стоит у автомата с питьевой водой и обсуждает что-нибудь или тем более кого-нибудь. Все в порядке, так почему же меня мучат сомнения?

– Лейн, я и не подозревал, что ты с кем-то встречаешься, – говорит Том, и я понимаю, что впервые за долгое время он назвал меня по имени. Не знаю, что меня подтолкнуло: было ли мне важно мнение Тома (потому что все мои знакомые относятся к нему негативно), или возникло желание еще больше с ним подружиться, но я решила рассказать все.

Начинаю говорить и не могу остановиться. И, сама того не желая, рассказываю, какой Лайам обаятельный, знает, куда меня нужно отвести и что именно следует сказать. Я люблю его так сильно не только за это, но не могу обсуждать интимные вещи, касающиеся лишь нас двоих. Том задает мне вопросы, отражающие его подлинный интерес. Где вы познакомились? Как долго встречаетесь? Как он к тебе относится? Он гордится твоими успехами? Но мои ответы не комментирует, а просто слушает и кивает.

Его поведение только усиливает мое желание поболтать, и я рассказываю Тому, что всю жизнь мечтала встретить такого мужчину, как Лайам, и боялась, что мне не суждено найти своего единственного. И еще обо всех ночах, которые я провела в одиночестве в прошлом.

– Поверить не могу, что ты когда-то была одна, – говорит Том, и это замечание кажется мне очень милым.

Возвращаясь домой на такси, я немного нервничаю, не выглядела ли перед Томом девушкой ограниченной и несерьезной, действительно достойной прозвища Эб Фэб. Ведь я говорила исключительно о дорогих ресторанах, хорошей одежде и о том, насколько Лайам красивый и успешный мужчина. Я совсем не думала, что мои слова прозвучат именно так. Просто старалась объяснить Тому причины своей страстной любви к Лайаму. Но очень сложно выразить словами столь загадочные всепоглощающие чувства – думаю, Том понимает это. Так почему же я по-прежнему волнуюсь, что он плохо обо мне подумает?