Дневник леди Евы

Эпилог

— Всё, — сказал профессор Кросби, — Зашивайте. Пойдемте, коллега. — Это уже относилось к Глэдис.

После удачно проведенной операции профессор был оживлен и весел. Они шли по коридору хирургического отделения, снимая на ходу маски. Профессор ввалился в ординаторскую, снял шапочку и вытер ею лицо. Глэдис вошла вслед за ним.

— Поздравляю, коллега, Вы просто отлично ассистировали! По правде сказать, у меня сложилось впечатление, что Вы смогли бы провести эту операцию самостоятельно, а?

— Если бы Вы доверили мне это, профессор, я бы, пожалуй, рискнула. — Глэдис улыбнулась. Где-то в глубине души она понимала, что профессор прав. Но сегодня, наблюдая за тем, как виртуозно работал доктор Кросби, Глэдис поняла, что еще многому предстоит научиться. Собственная работа у хирургического стола показалась ей грубоватой и чересчур прямолинейной. Она просто не могла додуматься сама до того, что медицина наработала за те века, которые она, Глэдис, "проскочила".

— Вы изменились, Глэдис, — сказал профессор, внезапно становясь серьезным, — Пару недель назад Вы бы мне так не ответили, не так ли? Что с Вами случилось? Не отвечайте, если не хотите.

— Я многое поняла, — медленно произнесла она, — Как будто прожила другую жизнь.

— Что ж, я слышал, такое бывает, — задумчиво протянул доктор Кросби, — Но чертовски любопытно, знаете ли, насколько далеко зашли перемены в Вашем случае. Они здорово помогли Вам продвинуться в хирургии.

— Ну, например, если бы Вы согласились взять меня в Ваш класс со следующего года, сэр, то я бы сменила специализацию. Я теперь хочу изучать хирургию, особенно операции в полевых условиях.

— Вот как? А если я Вас не возьму?

— Мне очень хотелось бы учиться именно у Вас, профессор, но если Вы не согласитесь меня принять, мне придется искать другого учителя, и я все равно стану хирургом.

Некоторое время доктор Кросби внимательно смотрел на Глэдис, потом, рассмеявшись, протянул ей руку.

— Отлично, юная леди, приходите ко мне осенью, и мы вернемся к этой теме.

Мобильный телефон зазвонил, когда Глэдис переодевалась. Звонок застал ее, стоящей на одной ноге. Мысленно помянув всех святых, и того, кто позвонил так не вовремя, она наскоро натянула брюки, и схватила трубку. Этот голос она узнала сразу, и так же сразу ее охватило то странное настроение, которое уже становилось привычным для общения с этим человеком. Она рассердилась и развеселилась в одно и то же время.

— Кто у телефона? Моя будущая жена? Ты занята, дорогая?

— Нет, я только что закончила операцию, и собиралась уходить.

— Вот как! И как все прошло? Пациент оказал тебе любезность и остался жив? Я тоже даром времени не терял. Сегодня съездил к дяде и взял бумагу за подписью всех родственников о том, что ты действительно была в Блэкстоне во времена оны и оказала нашей семье неоценимые услуги, о чем однозначно свидетельствует известный нам обоим документ. Ну, как я владею фамильным словоблудием? А если короче, то, по-моему, мы оба заслужили хороший ужин. Может быть, мы сегодня вечером устроим набег на "Sketch"?

— На какой из твоих вопросов я должна ответить в первую очередь?

— На тот, на который собираешься ответить "да", разумеется!

Ну, и как с ним говорить? И со всем этим надо теперь как-то жить?

Калуга, 2014 год.