Дневник обреченной

На шестой день он отдыхал

Толпа вокруг сгущалась, но я прорвалась сквозь неё, скользя к бару. Грациозно, как мне казалось, обхожу препятствия, и вдруг – уверенное, чуть грубое прикосновение мужской руки к плечу. Сердце вздрогнуло, тело напряглось.

– Если бы ты была мужчиной, я бы тебе за такое свернул шею…

Голос бархатный, низкий. Я оборачиваюсь – Константин. Высокий, стильный, с едва заметным запахом алкоголя, но взгляд – острый, как нож. Он оценочно изучает меня с головы до ног.

– Это я вижу, – он улыбается, и я чувствую, что ему нравлюсь.– Но я не мужчина, – отвечаю с лёгкой игривостью.

Я ухожу к Сашке, надеясь, что он пойдёт за мной. На улице Саша курит, руки в плаще, ноги перетаптываются, делая глубокий вдох табачного дыма.

– Тухло, – отвечает она. – А у тебя?– Что, не клюет? – спрашиваю я.

Вдруг он подходит к нам. Константин. Глаза скользят по складке моих джинсов, а Саша этого не замечает. Лёгкий холодок пробегает по коже, сердце стучит быстрее.

– А мне приятно. Пойдём внутрь, холодно…– Как тебя зовут? – Наташа, – протягиваю руку. – Очень приятно, Наташа, я Константин.

Сашка выбрасывает сигарету, я тащу его в клуб. Включается любимая песня. Тело двигается под ритм, взгляд ловит его внимание, дыхание Константина касается шеи – я ощущаю напряжение, смешанное с возбуждением и тревогой.

– Так странно, – думаю, – Саша даже не замечает, что он смотрит на меня. И почему я ревную?

Он заказывает «белый русский», я иду в туалет. За стенкой слышу постанывания, причмокивания, женские вздохи. Любопытство сильнее приличия: слегка приподнимаюсь и вижу Сашу. Сердце бешено колотится. Она облокотилась на стену, блондин перед ней расслаблен, взгляд пустой. Желание и злость переплетаются.

– Сука… – шепчу я. И тут же осознаю: я тоже хочу это. Но наблюдаю. Учусь. Запоминаю.

На выходе я случайно врезаюсь в Константина. Он ловко прижимает меня к столу. Поцелуй, шея, ключица – импульсивно, но уверенно. Холодный воздух делает соски твёрдыми, пробегает дрожь, возбуждение почти неукротимо.

– А ты классно целуешься… – машинально, но честно. Я ощущаю его тело, оцениваю силу, ловлю каждое движение.– Ты горячая… – шепчет он.

Один из сотрудников напоминает: «не трахаться в общем зале». Мы выходим на улицу.

– Оставишь мне номер? – спрашиваю я. Он смеётся, удивлён. – Давай лучше ты. – Ты не позвонишь… – С чего ты решил? – Ну раз ты не даёшь…

– Это ничего не значит. Я бы встретилась ещё раз. Может, в отеле, часов на три…

– Когда позвонишь? – Как смогу… В пятницу. – А если нет?

– Тогда в субботу. Я тут каждую субботу.

Я была уверена, что вижу его впервые. Я бы запомнила это лицо. Вспышки памяти: Саша смеётся, я с дочкой рисую на кухонном полу, Миша готовит кофе. Мир кажется прежним, но теперь – полоса ревности, желания и опасности.

Я аккуратно повернула ключ в замке и на цыпочках прошла в душ. В зеркале увидела себя – потрепанную, но отдохнувшую. В глазах блеск, странный, подозрительный. Главное, чтобы Миша ничего не заметил.

А что, если он всё поймёт? Если узнает?

Бросить семью? Нет, конечно. Я люблю дочь, обожаю её. Как тяжело было её рожать – пятнадцать часов, каждая минута казалась вечностью. Как тяжело было первое время – молоко едва прибывало, колики, бессонные ночи, борьба с собой и с каждым днём.

И вот она сейчас – весёлая, озорная, улыбчивая. А Миша… он хороший человек. Заботливый, участливый. Но… как быстро я забыла, что он меня обманывал. Кто он на самом деле? Что ещё скрывал? Внутри что-то сжимается, и я ощущаю холодок тревоги, который пробегает по позвоночнику.

Надо напомнить себе, кто я и чего достойна. Сделаю это ювелирно. Один раз – и воспоминания будут моим тайным богатством. Никто не узнает. Никогда.

С Мишей пока не буду расходиться, сделаю вид, что ничего не знаю. Теперь мы квиты. Он достойный муж, Юле нужен отец. Но мысль о Сашке – и внутри что-то сжимается, как лезвие. Её тайны нужно держать под контролем. Она молчит – иначе последствия будут ужасными для обеих.

Я мысленно оцениваю себя: профан в минете, придётся учиться. Книжка? Аудиокнига? Пока Юлька играет, слушать, практиковаться мысленно… Кощунственно? Конечно. Но логично. И безопасно. Никто не заметит.

И всё равно – ни в чём нельзя быть уверенной на сто процентов. Сердце слегка учащенно бьётся, дыхание мелкое, даже руки слегка дрожат.

Ладно, надо улечься. Завтра нельзя проспать, слишком много дел. Но перед сном внутренний голос шепчет: каждое действие должно быть точным, ювелирным, скрытым. Игра началась.