Некоторые воспоминания хочется вымести из памяти, как мусор, но они словно рассыпавшееся битое стекло. Мелкие осколки в укромных уголках – иногда больно ранят.
По дороге домой Вик и Марк о чем-то весело щебетали, но Ника их не слышала. Устроившись на заднем сиденье «Вольво», она бездумно смотрела в окно. Шел дождь. Складывалось ощущение, что он очень долго собирался с силами – капли были такими крупными, что казалось, небо плачет.
Плачет так, как плакала Ника в тот горький день, когда узнала, что жизнь теперь никогда не станет прежней. Потерять в один момент стольких близких людей было просто на пределе ее сил. Она не могла ничего изменить, и от этого было еще паршивей.
Именно тогда, более десяти лет назад, в том бесснежном ноябре раздался телефонный звонок, которого она вовсе не ожидала:
– Соболезную, Вероника, – раздался в трубке голос Влада, ее одноклассника. – Я был в городе и случайно узнал, что твоей мамы… Прости, можно я приеду? – Влад спросил так, словно ответа и не требовалось. А Нике так нужна была поддержка, что она не раздумывая согласилась.
Вик. Она не отходила от Вероники в те дни и всегда была где-то рядом. Ника ясно помнила тот момент, когда подруга сумела привести ее в себя и заставила сделать первый шаг, чтобы жить снова. Тогда она зашла в ее комнату и долго молчала.
– Ника, я не знаю, что обычно говорят в таких случаях, но я знаю, когда жалеют, становится еще больней. Тебе надо выплакаться… – начала разговор Вик.
– Вик, он даже не позвонил, не приехал, ничего! – говорила Ника тихо. Каждое слово давалось ей с трудом.
– Ты сама его прогнала, наговорив кучу всяких несусветных причин, когда узнала все, помнишь? – строго, но мягко сказала Вик, понимая всю гнетущую обстановку. – Он вправе был знать, пусть даже ничего уже не исправить, вправе. И пусть ты считаешь, что я не права. Я считаю, что это неправильно, не сказать, как тебе было больно, – Вик говорила все это довольно спокойно, хотя слезы градом катились из ее глаз, и она пыталась глубоким вдохом успокоить свое дыхание. – А теперь плачь, плачь, или я буду тебя трясти, пока не вытрясу из тебя хоть одну слезинку, – сказала Вик, крепко обнимая Нику за плечи…