Дневники прошлого

Глава пятнадцатая Похищение

После совершенной ночи, проведённой с Эваном, всё вокруг, казалось, потеряло для меня привлекательность. И привязанность к Эдварду приобрела исключительно дружеский характер. При встрече, мы с мужчиной успешно делали вид, что ничего не произошло. Для меня это в действительности было просто не чем. Теперь я полностью обрела себя, обрела счастье…И это было просто чем-то нереальным. Даже не смотря на то, какое напряжение царило в клане собирателей из-за обострившейся вражды с пожирателями, я всё-таки была на вершине счастья. И это не оставалось незамеченными даже для тёти Алисии, с которой я могла общаться только по телефону.

— Милая, — обратилась ко мне с подколкой в голосе тётя, когда мы созвонились в очередной раз, — Кто он, как его зовут, и когда я с ним познакомлюсь? — она просто видела, а в данном случае слышала, меня насквозь.

— Алисия, — рассмеялась я, — Лучше расскажи мне о том, как поживает мой кузен? Как проходит беременность?

— Энн, это просто нечестно, почти от всей стряпни Роби меня тошнит, — дальше тётя заговорила шепотом, — Я, конечно, не уверена что дело в моей беременности, быть может, это просто он разучился готовить…

— Я всё слышу! — со смехом послышалось издалека.

— Ну и прекрасно! — отозвалась тётя. — Когда ты сможешь навестить нас, милая? Я бы хотела повидаться с Грейс. Как складываются ваши взаимоотношения?

— Всё проще чем я думала, Алисия, — сказала я правду, невольно передёрнув плечами. — Я приняла это как должное и чувствую себя просто отлично.

— Вот и славно, — согласилась тётя. — Она хорошая девушка, быть может, она сейчас для тебя не совсем сестра, но подругой она может стать хорошей, я в этом уверена.

— Пожалуй, ты права!

— Кто бы сомневался! — захихикала тётя и вдруг резко замолчала. — Ой, Энни, что-то мне снова не хорошо, созвонимся позже…

— Конечно, — не успела я ответить, как из трубки послышались прерывистые гудки. Я знала, что беспокоиться глупо, так как токсикоз обычное явление у беременных, но всё-таки лёгкую долю волнения я ощущала.

После разговора с тётей мне предстоял визит в штаб собирателей, так как занятия с Эдвардом продолжались. Эван должен был заехать с минуты на минуту, поэтому внутри всё затрепетало. Пройдёт ли это когда-нибудь? На улицу я вышла как раз в тот момент, когда Эван выходил из машины. На моём лице как всегда появилось глупое выражение, когда я увидела его, самого совершенного на земле парня.

Подойдя, он поймал меня за руку и притянув к себе, прошептал возле моих губ приветствие, а я уже так растаяла в его объятьях, что с трудом могла прошептать что-то в ответ. Издав негромкий смешок, Эван едва коснулся своими губами моих, это был легчайший поцелуй, но он всё равно пускал по телу горячие волны.

— Поехали, — пробормотала я, уже заключая шею парня в кольцо рук.

— Поехали, — повторил он на выдохе так, что его дыхание скользнуло по моей шее, я невольно поёжилась от электрического разряда, тут же пробежавшего по телу.

— Сегодня ты ночуешь у меня, — буквально прохрипела я, с трудом отстраняясь. Эван широко улыбнулся, в его глазах затаилось лукавство, но он так ничего и не сказал.

По пути в штаб мы с Эваном разговаривали о многом, но тактично избегали тем, касающиеся планов собирателей, их борьбы с пожирателями и Филиппом Келтасом в частности. Оказавшись на месте, Эван и я удивились тому, что штаб был практически пуст. Нам пояснили, что основная масса собирателей теперь проживает в главном здании в целях безопасности. Это Эвану совсем не понравилось.

— Я не считаю это место таким уж надёжным, — объяснил он своё недовольство. — Вот и всё.

— Ничего не могу сказать по этому поводу, — пожала я плечами. — Извините, — обратилась я к незнакомому собирателю. — А здесь нет тех, кто мог бы нас переместить в штаб?

— Я здесь, — послышался голос Натали. Я повернулась и поприветствовала девушку. В ответ она лишь кивнула. — Глава ждёт.

— Да, конечно, — кивнула я и уже собиралась попрощаться с Эваном, как увидела знакомую фигуру в дверях. Это была Элизара И только сейчас, взглянув на неё, я вспомнила что знала её ранее как Элли, няню сестры Рика. В горле застыл ком. Это была она, сейчас я была в этом более чем уверена, поскольку волосы девушки отрасли и снова приобрели карамельный, светло-каштановый оттенок.

— Элизара! — вскинул брови Эван, но он не бросился к сестре и не заключил её в объятья, в его объятьях по-прежнему находилась я. Элизара, бросив на меня короткий, очень странный взгляд, сосредоточилась на брате.

— Здравствуй, Эван, — сухо поприветствовала она брата.

— Почему ты вернулась? Что-то пошло не так? Тебя разоблачили? — деловым тоном интересовался парень. Холодность, витающая между этими двоими меня буквально поразила.

— Можно и так сказать, — кивнула девушка. — А вообще, мне нужно сообщить Дане некоторые новости, где она? — казалось, Элизара специально избегала меня взглядом, словно меня и не существовало, словно меня и не должно было существовать.

— По некоторым обстоятельствам сейчас почти весь клан находится в главном штабе, — пояснил незнакомый мне собиратель.

— Мы как раз направляемся туда, — решила я высказаться, Элизара даже на меня не взглянула.

— Да, идём с нами, — кивнул Эван. Натали подошла к нам с Эваном и положила руку ему на плечо, а другой рукой она коснулась Элизары, я же прижалась к парню. В этот раз ощущения походили на те, что испытываешь на быстрой карусели — восторг и немного неприятное чувство. Но на этот раз тошноты я совсем не ощущала.

Все мы вчетвером оказались в огромном зале, пол и потолок которого был отделан мозаикой. Я в восхищении замерла и стала рассматривать всю эту красоту. Но толком я ничего не успела запомнить, потому что снова всё закрутилось и я сразу не заметила, что Эвана рядом со мной уже нет. И снова мы с Натали стояли посреди уже знакомой мне комнаты Эдварда, а он сам, в обличии моего друга Эндорсона, сидел в кресле и вдумчиво всматривался в пустоту.

— Здравствуй, — поприветствовала я главу.

— Добрый день, милая Энн, — как-то по-отечески приподнял он уголки губ. — Присаживайся, сегодня наш урок посвящён магии, — от последнего слова, произнесённого Эдвардом, я буквально затрепетала. На протяжении всех уроков мне хотелось спросить у него о магии, заклинаниях и так далее, но я стеснялась и боялась показаться глупой. Быстро присев на кресло перед мужчиной, я замерла, приготовься слушать.

— Не забывай дышать, Энн, — мягко сказал он. Я почувствовала смущение и постаралась расслабиться. — Понимаю, для человека который всю жизнь жил вне мира магии и сверхъестественных сил, тебе интересно узнать обо всём, но в первую очередь тебе нужно понять правила этого мира.

— Разумеется, — кивнула я.

— Я не знаю, насколько в современном мире распространены знания о магии, но она разделяется на белую и чёрную. И это разделение не относится к понятиям добра и зла. Чёрная магия, это та, что требует какого-то физического воздействия. То есть если для заклинания требуется кровь или вещь человека относительно которого применяется это заклинание. А так же если требуется проводить какой-то ритуал. Фактически выполняется работа, чёрная работа.

— В наше время эти понятия подразумевают под собой добро и зло. Белая — в пределах добра, чёрная — в пределах зла, — разделение Эдварда не мало меня удивило. Это была очень необычная точка зрения.

— Я не удивлён, люди любят проводить чёткие границы…Я же считаю, что магия источник добра, но она становится злом, когда человек начинает думать о ней корыстно, думать о своём превосходстве над другими.

— То есть ты не признаёшь подобного разделение на "хорошо" и "плохо"?

— Именно, — кивнул он. — Тебя ведь не устраивает такой ответ, верно, Энн? — добавил он после того, как пару мгновений всматривался в моё лицо.

— Да. Как ты можешь так думать? Вот, например, отбирание силы у человека, это же ведь магия? И она не приносит ничего хорошего…Взгляни во что превратились пожиратели!

— Но если эта магия дана мудрому человеку, то он способен превратить её в оружие против зла. Вся магия изначально добра, потому что добро было изначально. Но всякое добро может оказаться под влиянием зла.

— В этом есть смысл, — вздохнула я, решив, наконец, прекратить эту дискуссию. — Но я была воспитана так, что мне давали чёткие понятия о том, что такое добро и что такое зло. Я считаю, что чего-то среднего просто не бывает. Если человек разрывается между двумя этими сторонами, то он уже на стороне зла.

— Ты так категорична, милая Энн, но порой обстоятельства подталкивают нас ко злу, которое в данном случае было бы самым простым и разумным решением. Виной половину зол являются обстоятельства, виной другой половины является грешность и корыстность людей.

— Об этом можно говорить бесконечно.

— Тут ты права. — согласился Эдвард, — Белая же магия, это магия разума, его сила. Для совершения этого таинства не нужны зелья или же обряды, подобной магией владели немногие, ибо нужно иметь сильную душу, чистый разум и храброе сердце, стойкое и непоколебимое. Таковой магией владела моя дорогая супруга Анна, — как только дело дошло до Анны, голос Эдварда сменился, он стал тихим и наполнился болью. — Не знаю, быть может, ты слышала, но когда она погибала, то совершила самый великий заговор за всю историю, которая была известна на тот момент и, насколько я знаю, этот заговор действует до сих пор. Как я понимаю, многие не верят в него, но он есть, каждый мужчина, принадлежащий к какому-либо клану рано или поздно чувствует на себе его действие. А заклятье заключается в том, что каждый мужчина из всех трёх кланов встречает ту, которую просто не может не полюбить, но она причиняет ему невыносимую боль. Иногда боль эта физическая, а иногда она рвёт душу. Чтобы снять это проклятье, мужчина должен сделать поступок, доказывающий истинность его любви.

— Почему же она наложила его? — если верить Эдварду, то каждый парень из кланов был обречен на несчастную любовь. Я задумалась, а была ли у Эвана такая любовь или, быть может, это и есть наше с ним чувство? Мне вдруг стало так страшно. Что если наши отношения рано или поздно причинят Эвану боль? Разумеется, рассказ Эдварда не выглядел таким уж правдоподобным, но отчего-то я верила в него, словно сама испытывала на себе все последствия этого заговора.

— Моя супруга считала, что я был на стороне Филиппа, потому что в нужный момент я просто не смог его убить…Тогда вместо него погибла она. Ни о чём так я не жалел, как о том, что не смог вовремя остановить Филиппа, — его ладони сжались в кулаки, а в голубых глазах засверкали льдинки.

— Но разве если бы ты тогда убил родного брата, думаешь после ты не жалел бы об этом? В нашей жизни часто встаёт такой выбор, при котором будет потеря, и что бы мы не выбирали, боль всё равно будет невыносимой. Ты не в чём не виноват, мои слова не помогут тебе, я знаю, но такова была твоя и её судьба. — я постаралась успокоить его, но чётко знала, что здесь я помочь не могу, никто здесь не может помочь. Он потерял любимую, и пусть это было так давно, но что-то мне подсказывало, что он помнил этот момент как вчера.

— Ты говоришь мудрые вещи, милая Энн. Но давай продолжим наш урок…Я не зря рассказал тебе об этих видах магии. Чтобы пользоваться чёрной магией нужен талант. Самые простые основы этой магии, зелья или же какие-либо простые ритуалы могут освоить все, но для этого нужна особая внутренняя сила. Я уверен, что даже по сей день существуют простые гадания. В каждом человеке, а в девушках точно, заложена малая частица магии. Чёрной магией чаще всего владеют девушки, так как женщина тесно связана с природой, природа любит женщин, они хранительницы домашнего уюта и очага. А вот белой магией чаще всего владеют мужчины, холодность разума — это то, что присуще нам лучше. Я веду к тому, Энн, что хочу узнать, заложено ли в тебе что-то. Ты обладаешь редким даром, даром разума и вполне вероятно, что ты можешь владеть и белой магией.

— Я не уверена, но давай попробуем, — на мой взгляд, мне было достаточно и того, что я умею читать мысли, а уж большой чемодан способностей в придачу к телепатии был верхом мечтаний. Но мне было любопытно, магия…это звучало волшебно, так таинственно и интригующе и, признаюсь, мне было бы приятно, если бы хоть чуточку, но владела бы этой особенностью.

— Это совсем просто. Я приготовил кое-что, идём, — глава поднялся и направился к столу, находившемуся в дальней части комнаты. Я направилась в след за ним. На столе лежали различные чашки, колбочки с неизвестными мне веществами, различные порошки и травы.

— Мы будем варить суп? — нервно рассмеялась я, глядя что на маленькой электрической плитке стоит какой-то старинный чугунный горшок.

— Нет, зелье, я хочу проверить есть ли в тебе задатки чёрной ведьмы, — спокойно сказал мужчина. А я всё ещё не могла привыкнуть к тому, что понятие "чёрная магия" было не злом, а всего лишь физическим воплощением волшебства. — Держи рецепт и начинай, — Эдвард протянул мне листок, где кривым подчерком был нацарапан рецепт, похожий на какой-то экзотический суп. Разумеется, я бы могла всё сделать по рецепту, но была одна проблема: где какой находился ингредиент я не имела понятия, потому что 90 % того, что находилось на столе было мне абсолютно незнакомо.

Я стала чётко следовать рецепту, брала первые попавшиеся под руку ингредиенты и спустя полчаса упорных трудов, Эдвард констатировал, что подобного таланта у меня, потому что если бы он был, то я интуитивно почувствовала бы все ингредиенты, и зелье получилось бы.

— А теперь проверим тебя на белую магию, — мы снова сели, — Твоё заклинание будет заключаться в том, чтобы заставить завядший цветок снова зацвести. Это заклинание связано с землёй, тебе, как женщине, оно должно даться легче других.

— Нужны какие-то особенные слова? — спросила я, глядя на скрючившийся в горшке тёмно-зелёный стебель, листья у которого закрутились в болотного цвета трубочки.

— Начинающему магу нужны особые слова, а вот опытному, способному контролировать свою силу — нет. Заклинание всегда стоит начинать с фразы: "Я взываю к силам сокрытым во мне". А дальше: "Я прошу…". Это два составляющих заклинания. Нужно чётко формулировать то, что тебе нужно, важно каждое слово, каждое слово мага имеет силу.

— Хорошо, я постараюсь, — вздохнула я, поворачиваясь к цветку и протягивая к нему руки. Минуту я, замерев, смотрела на этот цветок, на меня нашёл ступор. Ну разве у меня вообще может получиться подобное?

— Произноси все слова вслух, для начинающих так проще, — подсказал Эдвард. Я кивнула, не глядя на него. Глубоко вздохнув, я представила, что это у меня, в самом деле, получится.

— Я взываю к силам, сокрытым во мне, — произнесла я. И в самом деле, я почувствовала, что внутри что-то дрогнуло, какое-то странное чувство, будоражащее. — Я прошу… — я вздрогнула, когда поняла, что те же слова повторяет и другой голос, и он не принадлежал Эдварду. Эта мысль пронзила меня в долю секунды, потому как фразу продолжили…

— …О, избавь меня от моего старшего брата, который даже после смерти не оставляет меня в покое! — голос был преисполнен пафоса и сарказма, это мало походило на заклинание. Я вздрогнула и повернулась в сторону голоса. Эдвард сделала тоже самое. И в тот самый момент мой взгляд столкнулся с холодным насмешливым взглядом голубых глаз. Моё сердце тут же подскочило к горлу, тело хотело было отпрыгнуть назад от ужаса, но я оцепенела, когда поняла, что рука об руку с Филиппом Келтасом стоит ни кто иная, как Элизара Митчелл. Оба они выглядели, что называется, дьявольски. Филипп небрежно опёрся на меленький столик и постукивал по нём длинными, как у пианиста, пальцами, другой рукой он подпирал бок и саркастически приподняв бровь, усмехался мне. Элизара же с ехидной улыбкой стояла подле него, её глаза сверкали откровенным злорадством. Я поверить не могла в это, Эван не переживёт когда узнает, что его сестра вернулась к корням…

Я вздрогнула и взглянула на Эдварда, но тот не мог отвести глаз от брата, а вот тот наоборот, старательно избегал его прямого взгляда, Филиппу больше нравилось смотреть на меня, он словно издевался надо мной своей усмешкой, напоминающий оскал.

— Моя маленькая собирательница, из тебя вышел отменный гонец, — скорее не сказал, а проворковал Филипп, — Хотя я и не сомневался в твоих способностях, — если бы он не был основателем клана пожирателей, если бы он не был чудовищем, то можно было бы подумать, что он флиртует со мной. Но в том, как он говорил, как стоял, чувствовалась насмешка и откровенное издевательство.

— Нужно торопиться, — напомнила Элизара. Мой взгляд медленно переместился к ней и я уловила в ней волнение. Неужели она боялась, что Эван разоблачит её? Неожиданно, я почувствовала вспышку ненависти к этой девушке. Как она могла так предать брата, предать клан? Неужели она могла оказаться такой дрянью, имея двух таких потрясающих братьев?

— Не бойся, моя милая Элли, Эдвард слишком горд, чтобы звать на помощь, уж я-то знаю, — хмыкнул Филипп и его взгляд снова скользнул мимо Эдварда. Глава собирателей, тем временем, выпрямился в полный рост.

— Здравствуй, брат, — его глаза прищурились, а брови сошлись на переносице. — Ты как всегда в образе шута.

— А-а-а, — отрицательно покачал головой пожиратель, сопровождая возглас качанием пальца. — Опасным шутом, брат, ты забываешь. Стоит мне всего лишь коснуться этой маленькой собирательницы и произнести пару слов, как её сила перетечёт ко мне, а у тебя на руках останется её мёртвое синее тельце. Ты же ведь этого не хочешь? — у меня внутри всё заледенело от того, с какой простотой Филипп рассказал о моём убийстве.

— Остановись пока не поздно, Филипп, — твёрдым тоном сказал Эдвард, — Ты…

— Ты ещё можешь остановиться и искупить свои грехи, — в тон Эдварду продолжил Филипп. — Прошу, за долгие годы я выучил все твои проповеди наизусть.

— Это только наше с тобой дело, а ты как всегда устраиваешь представление…

— Но ведь я всегда был неравнодушен к театру, братец, — улыбнулся Филипп. И внезапно, он тут же исчез. Я почти вздохнула облегчённо, как вдруг почувствовала на своей шее холодную руку, волосы тут же зашевелись от чьего-то дыхания позади.

— И, кажется, я нашёл главную актрису для своей постановки… — прошептал он мне на ухо.

— Оставь её! — попутно выкрикнул Эдвард.

— А-а-а, — чётко проговорил пожиратель, — Одно лишнее движение и маленькой красавице придёт конец. Я набрал много сил с того момента, как вернулся в этот славный мир. И, боюсь, что маленькой собирательнице не очень понравится, если на её шейке останутся горячие следы от моих пальцев…Но я могу быть и добрым, — неожиданно он обхватил меня за талию и притянул к себе в плотную. У меня закружилась голова от страха. Но я ведь могла действовать! У меня была сила, и я могла бороться!

— Филипп, повторяю, оставь девушку, — чуть громче и раздражённее сказал глава.

— Господин, нужно торопиться, — тут же сказала Элизара, сделав шаг в сторону Филиппа. Тем временем я попыталась сосредоточиться. В разум Филиппа проникать было бесполезно, поэтому я решила применить телекинез и сдвинуть его с места. Не долго думая, я чисто автоматически (уроки Эдварда научили меня мгновенному сосредоточению силы) направила поток своей силы в Филиппа, представив как в каждую клеточку его тела упирается сила мой мысли. И это помогло, главу моментально отбросило.

— Натали! — закричала я. И это всё, что я успела сказать. Мгновенно, я почувствовала, как меня хватает за горло Филипп.

— Если хочешь чтобы она осталась жива, приходи в то место, где всё и произошло, быть может, мы и договоримся, — и всё перед глазами у меня завертелось. Я не сразу поняла, что это было телепортацией. Это было более жестко, неприятно и порывисто. Как только это перемещение закончилось, меня тут же швырнули на пол, и я ударилась головой об холодную поверхность, похожую на камень.

— Чёрт, — прорычал голос Филиппа.

— Господин, почему бы сейчас не убить девчонку? — спросила Элизара полным восхищения и покорности голосом. Я почувствовала отвращение от того, что нахожусь с этой предательницей в одной комнате. Медленно, я открыла глаза и огляделась. Признаюсь, я не ожидала увидеть такого. Я лежала посреди огромной комнаты с каменным полом и стенами в стиле средневековых замков, мебель была деревянной, с грубыми линиями, но красивой, пахло сыростью, я увидела в стене камин, в котором потрёскивали брёвна, неподалёку шикарную кровать, увешанную тяжёлыми тканями, большое кресло, похожее на трон. Я словно оказалась в средневековье.

Филипп нервно описывал круги возле камина, а Элизара стояла, склонив голову.

— Нет, я видел, как он смотрел на неё…Он привязался к ней. Она будет нашим козырем.

— Но…

— Молчи! — прорычал Филипп и неожиданно с силой ударил Элизару по лицу так, что девушка упала на пол. Я не выдержала и всхлипнула. Разъярённый взгляд голубых глаз тут же переметнулся ко мне. — Ах, вот наша маленькая драчливая леди, — Филипп яростно обмотал ладонь моими волосами и приподнял. Не выдержав боли, я взвизгнула.

— Отпусти меня, — прошипела я, стараясь отбиться, — Пусти.

— Ничтожество, я мог бы убить тебя…И у меня возникает такое желание. Но я хочу чтобы он пришёл за тобой, чтобы он сам нашёл свою смерть. И когда он придёт и оставит свой клан без разумного правителя, мы нападём и уничтожим всех! И виновата в этом будешь только ты, маленькая леди, вышедшая прогуляться в парк не в то время, — он снова кинул меня на пол, — Даже не пытайся сбежать. Это бесполезно, — сказал он спокойно. А потом подошёл к Элизаре и аккуратно приподнял её.

— Маленькая Элли, больше не говори мне слова против, особенно дважды в день, — он медленно убрал с её лица прядь волос, коснулся окровавленной губы. — Я не буду лечить этой твоей раны, пусть будет память о непокорности своему хозяину, — а после он поцеловал ей в губы. Глаза девушки тут же закрылись, но во время поцелуя Филипп смотрел на меня, и в его глазах блестела усмешка. Он был сумасшедшим, теперь я это понимала.

— Ладно, теперь нам с Элли нужно уединиться, а ты, маленькая собирательница, ты не расстраивайся, быть может, до того как ты умрёшь, я уделю время и тебе, — он подошёл ко мне, а я попыталась отползти. Но мужчина тут же поймал меня за подбородок и мы тут же переместились в какой-то жуткий узкий коридор, который освещала лишь старинная лампа. Я увидела в тусклом свете какого-то огромного парня.

— Господин, — поклонился парень пожирателю, который крепко держал меня за руки.

— Под заключение эту собирательницу, не под каким предлогом не выпускать, — Филипп резко бросил меня к этому парню и тут же испарился.

— Мммм, значит собирательница, что ж, добро пожаловать…в ад, — и парень громко и злобно рассмеялся. Открыв кованную решётку он толкнул меня в замкнутое темное пространство и мне с трудом удалось удержаться на ногах. Как только решётка за мной закрылась, я тут же попыталась проникнуть в голову этого здоровяка, но было что-то не так…Мне словно стало легче. Я попыталась сосредоточиться и попробовать ещё раз. Но снова пустота, словно сила внутри меня иссякла.

— О Боже, — прошептала я, убирая щит и стараясь услышать мысли людей. Но снова тишина, словно меня посадили в звуконепроницаемый ящик. Когда я попыталась сдвинуть дверь с места, то снова ничего не получилось.

— Что, детка, чувствуешь себя почти голой? — улыбнулся здоровяк из-за двери. — Это особое заклинание, лишающее силы, тебе отсюда не выбраться.

И я поверила этому здоровяку, потому что ощущения были очень необычными и странными. Я чувствовала себя так легко и беспомощно одновременно. Я жила с этим даром несколько месяцев и он уже стал частью меня. И вот, так просто, я не чувствую его, будто бы у меня его совсем нет. Я всегда мечтала избавиться от него…Но теперь, чувствуя, что его просто нет, я ощущала такую пустоту и беспомощность. Не знаю, быть может, это было только из-за критичности всей ситуации, из-за опасности, которую мне не преодолеть без сверхъестественной помощи. А, быть может, я уже не чувствовала себя самой собой без этого дара, именно дара, а не проклятья как я считала ранее. Вместе с этим даром я встретила Эвана…Это уже была я, ненормальная Энн Сотнер.

Уткнувшись лицом в ладони, я задумалась над тем, что же сейчас творится в клане собирателей. Я не могла поверить в то, что сказал Филипп. Вряд ли Эдвард пойдёт за мной…А если всё же пойдёт? Если пожиратель убьёт его, то тогда собирателем придёт конец. Без Эдварда нам ни за что не справится с этим чудовищем…Эван, что если он тоже пойдёт с Эдвардом? Это же была верная погибель.

Мне вдруг очень страшно в этом тёмном помещении, мне стало страшно за Эвана, за будущее. Филипп был настоящим чудовищем и он мог сделать всё что угодно. Теперь я точно убедилась в реальности этого. И кто знает, чем это всё закончится? Надежда на счастливый конец начала медленно угасать по мере размышления над всеми известными фактами…Он слишком силён.

Спустя несколько часов сидения в темнице, усталость взяла своё и я заснула. Признаюсь, никогда ещё мне не снился более странный сон…

Я сидела во тьме, как сидела ещё до того, как заснула. И неожиданно, впереди затрепетал маленький огонёк, сначала он был совсем маленьким, а потом, с каждой секундой он становился всё больше. Наконец, я поняла, что этот огонёк приближался ко мне. И постепенно свет стал приобретать человеческие очертания. Вскоре я поняла, что это была женщина. И когда она приблизилась ко мне так, что глаза уже не выдерживали подобного сияния, свет неожиданно стал приятным, словно свет от пламени свечи. Неуверенно, чувствуя трепет, я взглянула на женщину. Она была так красива: в белом одеянии, двигающимся вокруг её фигуры словно живое, её тёмные волосы развивались как от ветра, а карие глаза были полны спокойствия и умиротворения. И я ахнула, когда поняла, что это та самая женщина с портрета, Анна Даренс.

— Тише, милая, — ласково улыбнулась женщина, её улыбка сияла в буквальном смысле и в комнате тут же стало светло.

— Вы ведь…

— Да, милая, ты права. И это не совсем сон, как тебе будет казаться наяву. Я пришла помочь тебе, дать тебе озарение, ибо твои страхи затуманивают твой разум.

— Я в темнице, лишающей силы. Как не быть? — взмолилась я к женщине. Она медленно протянула мне руку, и я приняла её. Тут же всё перед глазами ослепило яркой вспышкой. Когда свет утих, я поняла, что нахожусь в небольшой деревянной комнате с маленьким окном, из мебели был лишь грубый столик и кровать…в которой лежали двое. Неуверенно, я взглянула в лица тем, кто лежал в этой постели. Признаюсь, я не сразу узнала в белокуром мужчине, похожего на ангела, Филиппа. Во сне он не казался таким монстром, и выглядел он чуть иначе, чем тот мужчина, которого я видела ранее. Его лицо из-за сна не было искажено усмешкой, волосы были чуть длиннее и спадали на глаза. И, похоже, не я одна восхищалась этим зрелищем. Рядом с мужчиной в постели лежала женщина с жгуче чёрными волосами, смуглой кожей и зёлёными глазами, которые скользили по лицу Филиппа с любовью и благовонием.

— Я чувствую на себе твой взгляд, — прошептал тихо Филипп. Я даже вздрогнула от того какой нежностью был преисполнен его голос. Женщина улыбнулась и поцеловала мужчину в лоб.

— Мой взгляд всегда прикован к тебе, любовь моя, — с не меньшей нежностью прошептала женщина.

— Как и мой, — голубые глаза Филиппа, наполненные любовью, распахнулись и он коснулся щеки женщины. — Ты так прекрасна, любимая.

— Скоро рассвет, тебе пора, ко мне обещала зайти клиентка, её платье почти готово… — спохватилась женщина. Но Филипп не выпустил её из объятий.

— Неужели какая-то девица, желающая платья, важнее для тебя чем я? — спросил он, смеясь. В этом смехе я не уловила ни капли насмешки или же злорадства. Это был искренний, чистый смех…И такой Филипп меня пугал.

— Этим я зарабатываю себе на жизнь, это тоже для меня важно, но запомни, для меня нет ничего важнее тебя, — она прижалась к его груди и прикрыла глаза. Глядя на эту пару, моё сердце сжалось, нежели он мог так её любить?

Вдруг в дверь раздался стук. Женщина вздрогнула и её лицо неожиданно стало бледным как мел. Ставни на окне были закрыты, но даже я заметила, что сквозь щель струится яркий свет.

— Ах, милейшая, Прюденс, наверное, ещё спит, — сказали за дверью.

— Ну, ничего, я её разбужу, — сказал милый голос за дверью. Филипп и Прюденс успели лишь прикрыться одеялами. Но лицо Филиппа тем временем побледнело ещё больше и он ушёл под одеяло с головой. Дверь тут же распахнулась и в комнате появилась красивая женщина с белокурыми волосами. Я узнала в ней Эмбер, среднюю сестру Даренс.

— Ах, прошу прощения, мне не нужно было быть столь… — тут девушка замолчала, когда её глаза наткнулись на мужскую одежду, но её глаза были устремлены на ремень, а точнее на его пряжку, по всей видимости, особенную, в форме такого дракона, которые были в средневековых легендах. Глаза Эмбер тут же наполнились слезами.

— Филипп? — тихо позвала она, по её бледному лицу скатилась слезинка. Глаза Прюденс округлились и она быстро отдёрнула одеяло с лица мужчины. Воцарилась гробовая тишина. Глаз Филипп не открывал. А Эмбер, вытерев одну единственную слезу, гордо подняла голову.

— Прошу прощения ещё раз, Прюденс, я зайду за платьем позже, — кивнула она, — Филипп, надеюсь ты явишься к обеду? — но не услышав ответа, она вышла из комнаты. Когда шаги на лестнице стихли, Прюденс вскочила с кровати и, накинув на плечи какой-то балахон, начала плакать.

— Боже…я правда думала, что ты не женат. Госпожа Филипп ведь твоя жена, да? О Господи, какой грех я на душу взяла! — Прюденс лихорадочно провела рукой по волосам. — Немедленно покинь мой дом и больше не возвращайся!

— Прюденс, милая, прости меня! Ты же знаешь, как я люблю тебя! Я хотел сказать, но…

— Замолчи и убирайся, я не желаю тебя больше видеть!

— Прю… — глаза Филиппа заблестели, казалось, он вот-вот расплачется. Но Прюденс была непреклонна. Она повернулась к мужчине спиной и стала тупо смотреть на ставни. Неожиданно, в её глазах что-то блеснуло, не глядя на Филиппа, она заговорила твёрдым голосом, хотя слёзы всё ещё продолжали течь из её наполненных болью глаз:

— Я тоже тебе солгала, Филипп, — казалось, она вот-вот в голос разрыдается, но сжав свой локоть, она продолжала, — Я помолвлена, а ты был всего лишь развлечением в отсутствии жениха, который сейчас уехал из города по делам, — говорила она. И если бы я не видела её лица, то я, быть может, тоже поверила бы. Но ей было больно, она врала об этом…А с каждым словом женщины, лицо Келтаса всё больше вытягивалось и в конце концов, оно приняло выражение холодной бесчувственной маски. Теперь в этих ожесточённых чертах я узнала того Филиппа, которого я привыкла видеть.

Молча, он надел остатки одежды и собирался уже идти, как Прюденс снова заговорила, словно проклиная его…

— Ты пронесёшь эту боль через года, десятки лет и века, никогда тебе не позабыть этого и это каждую ночь будет преследовать тебя во сне. Ни с одной женщиной ты больше не увидишь счастья, не единого дня ты не сможешь вздохнуть без боли, — не дослушав, Филипп покинул комнату, а Прюденс вслед прошептала, — И будет так, покуда тебе не откроется правда, покуда в душе твоей не промелькнёт сожаленье, покуда не пожалеет тебя девушка с красными слезами на глазах, — закончила она фразу и снова уставилась в закрытые ставни.

В тот же момент передо мной возникла Анна, она с тоской взглянула на Прюденс и протянула мне руку. Но мне не хотелось уходить, мне хотелось пожалеть Прю…

— Наше время на исходе, милое дитя, — поторопила меня Анна, и я взяла её за руку. И снова я сидела в тёмном помещении, а передо мной стояла эта прекрасная женщина.

— Ты поняла истину увиденного, милая? — спросила меня Анна.

— Прюденс ведь прокляла его, да? — в ответ Анна лишь кивнула. — Но…как я попала туда? Что это было?

— То были мои воспоминания, милая Прюденс была моей подругой и она волшебным путём поделилась со мной своими мыслями. Тогда ещё Филипп не знал, что я и мои сёстры владеем магией.

— И после этого он…

— Да, дитя. И этого не изменить. Но прошу тебя, не потеряй тех знаний, что я дала тебе. Верни Филиппу его душу, только тогда он падёт, иного пути нет, ибо он всесилен.

— Но…

— Прощай, дитя… — силуэт стал постепенно отдаляться, — Многое ждёт тебя впереди, но помни одно — многие поступки дорогих нам людей, которые покажутся тебе неправильными и даже злыми, чаще всего делались нам во благо, ибо эти люди любят нас. Запомни это.

И когда свет по имени Анна исчез, я прикрыла глаза и тут же их открыла. Я была всё в той же темнице, и вопрос был лишь в одном: было ли это сном или же явью? Я не могла этого понять, но знала лишь то, что Филипп не всегда был таким монстром…его отравило проклятье. И теперь я смотрела на всё несколько иначе…но это было лишь начало.