Дневники прошлого

Глава семнадцатая Потери и приобретения

Я пришла в сознание, но боялась открыть глаза. Может, мне всё это приснилось и сейчас я очнусь в больнице, после аварии, буду слышать голоса в голове и бояться? Но нет, сейчас всё было по-другому. Я чувствовала, как мою ладонь держит знакомая рука, как мои волосы легко поглаживают нежные, но такие сильные пальцы…Я улыбнулась, прежде чем открыть глаза, устало улыбнулась, потому что по ощущениям сил у меня совсем не осталось.

— Эван? — хрипло позвала я. Кажется, голос сорвался, но мне было всё равно. Я была жива, а Филипп…он был мёртв, но свободен, свободен сам перед собой. И при этой мысли я почувствовала удовлетворение. Того, в кого он превратился, так просто было не спасти, не без потерь. Ответом мне послужил облегчённый вздох.

— Я здесь, любимая, — я почувствовала прикосновение знакомых губ ко лбу, и мне тут же стало легче.

— С тобой всё хорошо? — спохватилась я, вспомнив, сколько всего мы пережили за столь короткий срок. Неуверенно открыв глаза, я поняла, что они абсолютно здоровы.

— Что со мной вообще может случиться? — усмехнулся Эван, его лицо находилось близко к моему так, что его прохладное дыхание заставляло мои волосы слегка шевелиться. Я подняла руку и коснулась щеки любимого, сердце приятно замерло. Я чувствовала себя очень счастливой, ведь с ним было всё в порядке, и сейчас он был рядом.

— Эван, — прошептала я, отведя глаза. Я вспомнила, как Элизара погибла в руках Филиппа. — Элизара, она ведь…

— Погибла, — его тон был равнодушным, словно он говорил о куске камня. Но я видела, как напряглось его лицо, как глаза сузились. Он страдал, он наверняка не мог простить себе того, что случилось с его сестрой. А я даже и не думала о том, чтобы радоваться её смерти…Не так она должна была расплатиться за смерть Рика, совсем не так.

— Эван, мне очень жаль, — прошептала я, решив не рассказывать ему о том, что Элизара убила Рика. К чему ему знать? Она и без того запятнала свою память предательством, но мне не хотелось, чтобы при воспоминании о ней Эван чувствовал ненависть.

— Я знаю, — кивнул он, прикрыв глаза. Минуту мы молчали. Я смотрела в его напряженное лицо и боялась увидеть в его глазах изменения после произошедшего. Но я ошибалась. На меня вновь смотрели кристально-синие глаза, излучающие тепло и заботу, в них можно было утонуть и я с удовольствием это сделала.

— Сколько я была без сознания? — наконец, спросила я, сполна насладившись видом возлюбленного.

— Чуть больше суток. Не волнуйся, собирателям удалось дать отпор пожирателям, но потери оказались большими…Все члены совета убиты, Дана в их числе. Благо, никто из детей не пострадал. — пояснил Эван. А я почувствовала грусть и сожаление. Было несправедливо то, что Дана и остальные члены совета умерли, их кровожадно убили. Пускай я и с подозрением относилась к главе собирателей, всё-таки эта женщина достойно исполняла свои обязанности, теперь я это понимаю.

— Энни, милая, в таком бою без жертв просто не могло обойтись, — Эван погладил меня по щеке, а затем прислонился своим лбом к моему и, прикрыв глаза, взял меня за обе руки. — Когда ты в то мгновение ушла, Энн, моя душа покинула тело вместе с тобой. Прости, что я не смог уберечь тебя от столь тяжелого испытания, прости меня… — я, честно, не понимала, за что он извинялся. Эван делал всё возможное, чтобы оградить меня от опасности.

— Эван, то, что ты уже мне дал, было выше всех мечтаний. Ты дал мне не только любовь, но и защиту. И не вини себя в произошедшем, попусту ничего не произошло. Я жива, ты жив и теперь мы вместе, — сказав это, я заглянула в его глаза и нашла там понимание.

— Ты права, но я больше не допущу подобного, — кивнул он, скорее сам себе. А я, наконец, оглянулась по сторонам. Лежала я в комнате, напоминавшей больничную палату. Вероятно, я была в одном из штабов собирателей. Я осмотрела себя: на мне была белая мешковатая больничная рубашка, благо на этом всё и закончилось, никаких капельниц и прочей чепухи.

— Где мы? — спросила я любимого, который всё это время наблюдал за мной. На его лице появилась полуулыбка, которая сводила с ума, но я старалась держать себя в руках. Не время и не место. Хотя, кажется, воспоминание о близости с ним, заставило мои щёки слегка порозоветь.

— Больничное отделение, сейчас мы находимся в незнакомом тебе штабе. Сюда переместили всех собирателей после боя… — голос Эвана в конце фразы стал совсем тихим и как раз в этот момент белая дверь в небольшую палату отварилась. Вошедшим оказался Эдвард. Как странно, за столь короткий срок я научилась воспринимать его именно как Эдварда, хотя это и было тело Эндорсона.

— Здравствуй, милая Энн, — и снова эта отеческая улыбка. Краем глаза я заметила что Эвану стало слегка не по себе в присутствие Эдварда, поэтому я одобряюще сжала руку парня. Мне нужен только он и этого ничто не изменит. — Я вижу ты в добром здравии.

— Как видишь, — я невольно улыбнулась в ответ. Как же хорошо, что с ним было всё в порядке, и с телом Эндорсона тоже.

— Я рад, что твоё выздоровление прошло столь быстро и, не скрою, вовремя. Сегодня вечером состоится ритуал по возвращению всё на свои места. Эндорсон Лейнус вновь обретёт своё тело, — после этой фразы я замерла. Это было так странно…Я скучала по Энду, но мне не хотелось прощаться с Эдвардом, с его тёплой отеческой улыбкой, приятным голосом, великолепнейшими познаниями в области магии и доброй душой. Но я хотела увидеть серые глаза Эндорсона, хотела чтобы он простил меня за то, что я не смогла ощутить к нему нечто большее, чем просто дружескую привязанность…

— Это…просто…ах, я не знаю что сказать, — и это было правдой. В мыслях возникла путаница, и я сморщила лоб, в голову тут же ударила боль, но я не показала виду. Но всё действительно должно было вернуться на свои места. Эдварду не место в этом мире, как ещё не место Эндорсону в том. — Я приду попрощаться, — твёрдо кивнула я, зная, что нам необходимо поговорить, я нуждалась в его напутствии.

— Я буду ожидать тебя перед ритуалом в своей комнате, Эван знает где она, — кивнул Эдвард и, прежде чем покинуть палату, одарил меня тяжёлым взглядом. Ему тоже было трудно расставаться, лишиться вновь обретённой жизни, красок мира, солнечного света.

— Это ведь правильно, — прохрипела я, чувствуя как слёзы тоски наполняют глаза. Может, я и не хотела плакать, но солёная жидкость сама начала медленно течь из глаз, словно в замедленном воспроизведении. А Эван, ничего не ответив, стал ловить мои слезинки губами. От этого я невольно улыбнулась.

— Мне нужна одежда, — пролепетала я, как-то неуютно чувствуя себя в короткой больничной рубашке с глубокой прорезью на спине. Эван пододвинулся ко мне чуть ближе и едва уловимым движением провёл по оголённой части спины пальцами. Я тут же затрепетала и губы невольно раскрылись. Приняв приглашение, парень поцеловал меня. И теперь это было настоящим воссоединением, потому что мою кожу тут же приятно закололо, а внизу живота запорхали бабочки, в предвкушении.

— Разумеется, то, что тебе и без неё отлично, — начал Эван, шепча мне прямо в ухо, я невольно выгнулась, откликнувшись на это его действие, — Будет звучать несколько избито, но это так. А вообще, — он отпрянул и оглядел меня с ног до головы, — в тумбочке есть всё необходимое. Ты справишься сама? Твоё состояние всё ещё вызывает у меня… — я остановила этот монолог, похожий на лекцию врача о состоянии пациента, прижав к губам Эвана указательный палец.

— Ночью, — прошептала я совсем тихо, испытывая лёгкое смущение от того, какой новый уровень приобрели наши с ним отношения. — Ночью я докажу тебе, что всё в порядке, — усталость к моменту произнесения этой фразы как рукой сняло, поэтому я говорила чистую правду. В глазах Эвана зажёгся огонёк желания, а потом искреннего неподдельного счастья.

— Если что, я за дверью, — кивнул парень, на последок поцеловав мой пальчик. Я хихикнула и, дождавшись пока Эван выскользнет за дверь, вскочила с кровати и оказалась возле небольшой белой тумбы. Там действительно оказалось всё нужное: нижнее бельё, джинсы, простая футболка, кеды у кровати, так же обнаружилась расчёска и маленькое зеркальце. Мой внешний вид оставлял желать лучшего, но положение сглаживали сияющие зелёным пламенем глаза. Я улыбнулась своему отражению и принялась одеваться. Теперь я чувствовала себя просто прекрасно.

Собиралась я очень быстро, потому что мне не терпелось вновь оказаться с Эваном. Парень действительно ждал меня у двери, и когда я обнаружила его там, то ощутила такую радость, словно мы не виделись несколько дней.

— Идём, — он протянул мне руку с белозубой улыбкой на лице. — Тебе нужно поесть.

— Угу, — кивнула я, сплетая свои пальцы с его. Время от времени, во время дороги, я отвлекалась на окружающую обстановку. Которая в целом, не очень отличалась от обстановки какого-нибудь офиса: лаконичные цвета, жалюзи, строгость линий.

Мы с Эваном зашли в лифт и он тут же домчал нас на второй этаж. В здании царила странная тишина.

— Который час? — спросила я обеспокоенно. Неужели жертв было в действительности так много?

— Шесть утра, — ответил Эван. Я выдохнула. Просто было очень рано. Я с беспокойством оглядела парня, но признаков усталости на его прекрасном лице не заметила.

— Эван, ты спал в последние 24 часа? — решила всё-таки осведомиться я.

— Не знаю, — он нахмурился, — Не помню. Я то видел тебя в реальности в палате мирно спящей, то в кошмарах — умирающий, — последнее слово далось ему с трудом, и я крепче сжала его пальцы. Он с благодарностью встретил мой жест, и теперь мы шли ещё ближе, соприкасаясь боками.

В конце довольно длинного коридора оказалась двустворчатая прозрачная дверь, за которой виднелась столовая.

— Разве она работает? — скептично спросила я.

— Поверь мне, да, — ответил Эван, и мы вошли. В самом деле, за раздачей трудились две женщины. Похоже, этот штаб предпочитал вставать очень рано, раз уже всё было готово к завтраку. Усадив меня за стол, Эван направился за едой. А я невольно заёрзала на месте, когда молодая работница одарила моего парня жадным взглядом. Но то, что Эван смотрел словно сквозь её смуглую кожу, родинку на щеке и блестящих чёрных волос (к слову, спрятанных под специальным чепчиком), заставило меня улыбнуться.

Вернулся парень с полным подносом еды. Я обнаружила и свежеиспечённые блинчики с карамельным сиропом, и апельсиновый сок, яичницу с беконом и тосты с джемом.

— Ты хочешь, чтобы меня разорвало на части от такого количества еды? — я приподняла бровь и взяла с подноса тост. — Тебе тоже придётся есть.

— Разумеется, — просиял парень, и мы принялись за завтрак. И это было так…по семейному. Мне почему-то хотелось поухаживать за Эваном, оставить ему лишний блинчик или же глоток сока. Я чувствовала себя абсолютно счастливой и ощущала, что была бы не против готовить ему подобные завтраки всю жизнь. Эта мысль заставила меня снова улыбнуться. Казалось, не было того кошмара, что действительно остался позади. Лишь светлое будущее и никакого прошлого.

— Что же теперь будет с кланом? — спросила я, когда мы с Эваном вышли из столовой. Коридоры теперь стали оживлённее, и я увидела пару спешащих куда-то мужчин и женщин чуть старше меня. Они с почтением кивали нам с Эваном и неслись дальше по своим делам.

— Предстоит выбрать нового главу, — ответил парень, — Но достойных осталось очень мало…Большинство старших собирателей погибло в бою защищая младших. Я не представляю как Эдвард сделает выбор…

— Эдвард? — удивилась я.

— Да, совета больше нет, решение будет за основателем. Но я уверен, оно будет мудрым, — пожал плечами Эван. — В прочем, я надеялся, что это решение на нас с тобой не повлияет, — это он сказал как-то неуверенно, и я не сразу догадалась почему.

— Поясни, — попросила я.

— Сначала покажу тебе комнату, — мы с Эваном снова вошли в лифт и на этот раз оказались на десятом этаже 20-ти этажного здания. Вид из окон был мне незнаком, но по-видимому, это был большой современный город. Кто знает, быть может, мы уже были за пределами страны? Пройдя в конец коридора, усеянного дверями, Эван остановился возле одной из них. Оказались мы в небольшой комнате выполненной в светло-серых тонах, линии были строгими, всё было современным и практичным: от жалюзи на окнах и до простого серого ковра на полу.

— Здесь ты сможешь скоротать время до ритуала, — сказал парень.

— И ты, — напомнила я. — Так что ты имел в виду, там, в коридоре? — я присела на кровать, а Эван сел на пол, обняв мои ноги. Я тут же запустила пальцы в его чёрные волосы пальцы и отметила, что лёгкая щетина на лице ему очень даже идёт.

— Я не думал сделать всё так, преподнести это так, — начал он. — Но к чему медлить? Энн, я хотел сказать, что это нас не коснётся, потому что думаю, что было бы верным решением совершить один поступок. Я думаю, что было бы лучше, если бы мы покинули мир кланов, мир сверхъестественных способностей, — он с надеждой взглянул мне в глаза.

— Это возможно? — голос прозвучал тонко от удивления.

— Ни ты, ни я не давали клятвы этому клану. А клятву пожирателям я давно разрушил…поэтому фактически мы свободны.

— Но пока мы имеем способности, мы принадлежим к этому миру, — сказала я, а он выразительно взглянул мне в глаза. И я догадалась. — То есть ты хочешь сказать, что возможно избавиться от этого? — это я уже прошептала.

— Да, Энн, есть способ. И он безопасен для жизни. Я бы хотел всю жизнь провести с тобой…

— И я с тобой, — незамедлительно вставила я.

— …в мире и спокойствии, без сражений и опасений за жизнь, за то, что кто-то узнает о тебе или захочет убить детей, — при последнем я почувствовала некий трепет. Недавняя новость о беременности Алисии вызвала у меня некую направленность мыслей. Я вдруг представила, что от самого любимого мужчины на земле у меня появится маленький малыш с чёрными волосами и такими глубокими синими глазами, милыми ямочками на щеках…Сердце затрепетало. Я представила это как наяву. — Я не могу требовать и настаивать, я могу лишь надеяться на положительный ответ…

— Эван, — прохрипела я. — Мне…я…это так непросто. Когда Филипп похитил меня, то запер в особую камеру — она лишала меня дара. И это было так…странно. Я ощущала себя так, словно часть меня просто вырезали и выбросили. Я понимаю твоё стремление, я тоже хотела бы этого для нас. Но…это так сложно. И мне нужно подумать, наверное, — я старалась говорить связно, но мысли мешали мне это делать. Стать совершенно обычными, жить вне опасности…Но будет ли такая жизнь полной после лишения дара?

— Конечно, — улыбнулся он, поднимаясь с пола, — Я всё понимаю, — парень присел на кровать, а затем лёг, утянув меня за собой. Эван крепко обхватил меня за талию, а я уютно устроилась у него на груди. Провести всю жизнь вот так, обнимая любимого…О чём ещё можно мечтать? Но всегда есть одно "но", и окупиться ли оно после принятия решения? Этого я знать не могла, именно поэтому молчала, именно поэтому не давала ответа.

Так, лежа в объятьях любимого, я уснула, не смотря на то, что провела во сне больше суток. Мне снились странные сны, которые я не могла вспомнить после пробуждения. Но проснувшись, я чувствовала себя обеспокоенно, словно ожидалось что-то неприятное…

— Который час? — зевнула я, потянувшись.

— Почти шесть часов вечера, — отозвался парень, целуя меня в макушку.

— Пора, — вздохнула я, — Мне нужно попрощаться с Эдвардом, — и снова невольный вздох. Эван стал изучать моё лицо. И я прекрасно знала о чём он думает. — Мне нужен только ты, — напомнила я, — И не смей в этом сомневаться.

— Нет, милая, я не сомневался, я любовался тобой, — он провёл рукой по моим растепленным волосам, и я невольно закрыла глаза. Внутри снова загорелся пожар, но я в который раз напомнила себе что не здесь и не сейчас.

Вскоре, мы с Эваном рука об руку стояли перед дверью, ведущей в комнату Эдварда Келтаса. Эван ободряюще кивнул, а я неуверенно постучала.

— Энн, — произнёс Эдвард, отварив дверь, — Эван. Проходите.

— Думаю, вам есть о чём поговорить…наедине, — тактично сказал Эван и, поцеловав меня в макушку, зашагал по коридору. Эдвард отошёл в сторону и пропустил меня в комнату, которая почти с точностью повторяла мою. Я не знала что сказать, поэтому просто молча села на маленький диванчик в углу. Мужчина пристроился рядом. Мы молчали.

— Как ты себя чувствуешь? — нарушил глава молчание.

— Хорошо, — отозвалась я. — А вы? — он сразу же понял, к чему адресован этот вопрос и задумался, в его голубых глаза появился оттенок грусти.

— Я волнуюсь…нет, я боюсь вновь покинуть этот мир, мне страшно вновь расставаться с солнцем и ветром. Но это всё принадлежит не мне, а Эндорсону. Не я должен дышать этим воздухом, не я должен видеть тебя. И от этого мне грустно, Энн. Но я выполнил своё предназначение и теперь всё должно вернуться на свои места, — его голос был спокоен, но наполнен лёгким привкусом горечи, тоски.

— Ты прав, — кивнула я, хотя, наверное, нужно было найти другие слова. — Но знай, мне очень жаль, что всё это не может принадлежать тебе. Пусть ты и из далёких времён, но ты бы отлично прижился в этом мире, — я улыбнулась, — Если бы перестал вздрагивать при включении электрического света, — он так же одарил меня улыбкой. И снова повисло молчание.

— Я хотел поблагодарить тебя, Энн, — заговорил Келтас. — За то, что была так смела, именно твоя смелость и доброта спасла Филиппа. Конечно, ему придется поплатиться за все свои злодеяния, но главное, что он искренне раскаялся. Я считал это невозможным, но ты сделала это. И я не понимаю как.

— Я… — было трудно найти слова. — Когда я была у него в заточении, мне во сне явилась…Анна, твоя супруга. Она поведала мне ту часть судьбы Филиппа, о которой не знали даже вы, его братья. О его любимой женщине и о том, как она прокляла его на боль, которая в итоге и подтолкнула его ко злу. И, наверное, мне было предназначено это сделать…всё к этому шло, — выдохнула я и встретилась с благодарным взглядом Эдварда.

— Милая девочка, я буду скучать по всему в этом мире, а особенно по тебе. Ты так прекрасна в своей доброте, своей искренности и силе. Встретить тебя было настоящим утешением для моей души. У меня не было дочери, но сидя рядом с тобой, я чувствую, что по нашим жилам течёт одна кровь, — Эдвард протянул мне руку, а я, растроганная его словами, протянула дрожащую ладонь в ответ.

— Я буду по тебе очень скучать, — прошептала я, наверное, в последний раз смотря в его голубые глаза.

— Не к чему плакать, милое дитя, — он смахнул пальцем единственную слезинку, скатившуюся по щеке. — Никто не умирает, всё всего лишь возвращается…

— …на свои места, — закончила я. — Но ты знай, маленькое место в моём сердце всегда будет отведено тебе, ты стал мне настоящим другом и опорой, — призналась я. Он грустно улыбнулся.

— Моя душа всегда будет помнить о тебе даже в забвении, не грусти, милая Энн, у тебя много счастья впереди, не оглядывайся назад с грустью, — он встал с дивана и потянул меня за собой. — А теперь, мне пора готовится к ритуалу, уже скоро ты сможешь держать за руку своего друга Эндорсона, я обещаю.

— А я верю, — пролепетала я, крепко обняв Эдварда. Так мы и простояли несколько минут, заключив друг друга в объятья. А затем, не сказав ему больше ни слова, я медленно двинулась к двери.

— Энн, постой, — неожиданно остановил меня Эдвард, подойдя, он вручил мне конверт. — Пусть Эндорсон Лейнус прочтёт это при всех после своего возвращения. — я обернулась через плечо и, взглянув в его затуманенный взгляд, приняла письмо. — Какой она была? — затем спросил он, а я сразу поняла, что он имел в виду.

— Прекрасной, как ни одна женщина на земле, — тихо прошептала я и оставила главу со своими мыслями. Ему ещё о многом предстояло подумать, а я должна была собраться. Эдвард был прав. Всё возвращалось на свои места. И когда-то было действительно так, пускай я уже привыкла к такому ходу событий. Но будет правильнее, если Эндорсон снова вернётся. И радость от этого события будет соизмерима с горестью от ухода Эдварда Келтаса, основателя клана собирателей и замечательнейшего человека.

Именно с такими мыслями я стояла в большом зале и держала в руке послание главы относительно будущего главы клана, перед дверью, за которой минуту назад скрылся Эдвард Келтас и из который вскоре появится Эндорсон Лейнус. Слева от меня стояла моя сестра Грейс, которую я обнимала за плечи. А справа стоял мой любимый, мой Эван, рядом с которым я чувствовала себя сильнее. Я больше никогда не увижу Эдварда, но как я сказала, маленькая часть моего сердца всегда будет с ним, потому что он стал кем-то большим, чем просто легендарным главой клана, кем-то большим, чем просто величайшими обладателем дара…

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем дверь начала отворяться. Грейс сильно дёрнулась, казалось, она вот-вот рванёт навстречу Эндорсону…А ведь она его любила, это читалась в её серо-зелёных глазах, в жестах её тела. И теперь, обнимая её дрожащую за плечи, я неожиданно почувствовала себя сестрой…она действительно была моей сестрой.

И спустя долгие несколько секунд, дверь распахнулась и клан собирателей громкими аплодисментами и восклицаниями приветствовал своего героя, сероглазого Эндорсона, который вновь стал самим собой. Или же всё-таки нет? Я неожиданно для себя отметила, что взгляд парня стал куда мягче. Моё сердце сжалось одновременно от радости и тоски. Его глаза заскользили по толпе, скользнули мимо Эвана, немного задержались на мне и окончательно остановились на Грейс, которая с лёгким подозрением осматривала его. Всё это время девушка избегала главу Келтаса, она боялась увидеть не Эндорсона в привычно знакомом теле. А теперь, когда она встретилась с ним взглядом, всё встало на свои места.

Эндорсон и Грейс одновременно сделали маленький шаг навстречу друг другу, ещё один, и, казалось, весь клан с замиранием сердца следит за происходящим. И когда они оказать совсем близко друг к другу, Эндорсон заключил девушку к крепкие объятья, он гладил её волосы, вдыхал знакомый аромат её духов…

— Ты только взгляни на них, — пролепетала я Эвану, чувствуя настоящее счастье. Весь клан по-прежнему был в оцепенении.

— Так и должно быть, — прошептал в ответ Эван. И мы с ним одновременно двинулись вперёд. К тому времени, Энд и Грейс просто встали рядом рука об руку и что-то мне подсказывало, что это начало чего-то нового.

— Брат, — Эван протянул Энду руку. Парень с радушием пожал её в ответ и неожиданно притянул брата к себе. Я не без радости наблюдала за этим зрелищем, всё ещё чувствуя замешательство, видя перед собой действительно Эндорсона. И, наконец, парень повернулся ко мне. Но, казалось, то, как он смотрел на меня, изменилось.

— Энн, — на его лице заиграла улыбка, такая добрая, что я потеряла дар речи. Быстрым движением парень оказался рядом и теперь я была заключена в его объятья. Но они не были такими, как с Грейс. Его чувство прошло, это я ощущала всем сердцем. Многое изменилось в нём, видимо, прибивание на той стороне оказывает на людей именно такое влияние…

— Вы не представляете как я рад всех видеть, — громко сказал парень. Кто-то из толпы выкрикнул "Славься Эндорсон" и вся толпа подхватила этот клич. Стоял такой шум, что я невольно сморщилась, голова всё ещё болела, но это не мешало радости от встречи с другом, который не сводил своих новых ярких глаз с Грейс, которую он наверняка увидел по-новому.

Неожиданно я вспомнила, что в руке у меня было письмо от Эдварда. Я двинулась к Эндорсону.

— Думаю, именно тебе стоит его прочесть, — прошептала я на ухо парню, вручая письмо. Мы с Эваном медленно двинулись в конец зала, подальше от толпы, а Эндорсон попросил тишины. Замерев, я стала случать новый голос парня, который зачитывал письмо Эдварда. Именно глава велел мне отдать его Эндорсону.

А в письме было:

"Я не хочу начинать с торжественного обращения…Это было бы слишком пафосно, ибо мы все одна семья. Я бы хотел поблагодарить всех вас, мои друзья за то, что дали шанс снова жить, пусть это и было вызвано неприятными обстоятельствами. Но теперь всё позади, раны заживут. И я хотел бы, как основатель и первый глава клана, высказать своё предпочтение относительно будущего правителя, который будет хранить ваш сон и защищать ваши силы. Я бы мог назвать имя чудесной девушки, которая своей храбростью спасла всех нас. Я бы мог назвать имя сильного юноши, который достоин этой девушки как никто. Но я назову одно имя…я не знал этого человека, но я как никто ощущал всю силу его души, которая даже после ухода оставила след. Думаю, решение моё удовлетворит всех вас, ибо наидостонеший этой тяжёлой ноши и обязанности является Эндорсон Лейнус. Именно ему я поручаю свято хранить законы клана и ваши души. Живите мирно, будьте благословлены Богом, а моё благословение всегда было с вами.

Глава Келтас. "

В зале была абсолютно гробовая тишина, когда Эндорсон читал это письмо. Голос парня сорвался и замер, прежде чем назвать своё собственное имя. И после прочтения письма, тишина не угасала. Я взглянула на Эвана и мы поняли друг друга, мы оба считали это верным решением. Никто так не сможет уберечь клан, как молодой и преданный своему делу правитель. Эндорсон был идеален для выбора, даже не зная его самого, Эдвард знал это.

— Да здравствует новый глава Эндорсон! — снова послышалось из толпы. И всеобщее шокированное молчание превратилось в радостный шум. Лицо Эндорсона приобрело обескураженный вид, но Грейс подбодрила его сияющей улыбкой и крепко сжала его руку.

А я, глядя на них, чувствовала как сердце утопает в радости. Всё так и должно было быть. Именно так и никак не иначе. Пусть клан был сильно поврежден, но с таким главой как Эндорсон, он преодолеет все невзгоды. А я вдруг осознала, что мы с Эваном этому клану больше не нужны, как и он нам.

— Эван, я… — но я не успела договорить, потому что неожиданно кто-то дёрнул меня за руку и я увидела перед собой девочку лет тринадцати с опухшими от слёз красными глазами.

— Эээнн Сотнеррр? — пролепетала девочка, стараясь отдышаться.

— Да, — кивнула я, не понимая, что могло случиться с этой бедной девочкой.

— Берта, старушка Берта…она велела мне вас найти. Она… — девочка всхлипнула, — Умирает. — и после этой фразы, сама не знаю почему, вспомнив в один момент эту странную старушку, все её слова о моём прошлом и будущем, я сказала:

— Веди меня к ней, — незамедлительно сказала я и мы побежали. Но разве я могла знать, к чему это приведёт меня?