Я слышала, как все затихли, но не вышла. Решила переждать. Кажется, никого не убили.
Нужно поговорить с Доном, иначе ком будет нарастать и раздавит нас всех.
Мои ноги ужасно болели, из-за высоких каблуков, наплевав на это, я спустилась вниз и увидела дивную картину.
Дон и какая-то швабра тесно обжимались на диване.
Ну, сейчас они у меня получат. Мимо спотыкался парень, который прилично набрался, приметив в его руке стакан с пивом, я с ловкостью вырвала его и обольстительно улыбнулась, а затем резко зашагала к дивану.
Плеснув, со всей злости пиво ей на волосы, я довольно закричала:
— Простите, мне так жаль! Мама всегда говорила мне, что я очень неуклюжая! Ой… ваши волосы… я сейчас все исправлю. — Я со всей дури дернула ее за прядь волос.
— А-а-а-а! Не нормальная! Мне же больно! — Завопила эта девка.
— Сейчас… мама говорила, что я еще и не чувствительная!
Пока она вопила, я смотрела на Дона, который вот-вот взорвется от смеха.
— Дон?! — Взмолила она. — Сделай что-нибудь!
Посмотрев мне в глаза, он улыбнулся, прикусывая нижнюю губу.
— Здесь я пас, кажется, мама забыла сказать ей, о том, что она чокнутая.
— Тогда я, ухожу!
— Правильно, а то я сегодня ногти забыла подстричь, а они такие острые!
Взвизгнув, блондинка соскочила с диванчика и быстрыми шагами понеслась к двери.
Освободившееся место я быстро заняла, закидывая ноги на низкий столик.
Мне показалось или они сказали мне "спасибо"?
Дон подозрительно посмотрел на меня, а затем спросил:
— И что это было?
— У меня аналогичный вопрос.
— Мы разговаривали!
— А я — то думала, что ты засунул свой язык ей в ухо. Я слепая.
Поперхнувшись, Дон улыбнулся.
— Я люблю тесный языковой контакт. Так лучше слова доходят.
— Слюна наверно помогает в этом хорошо. — Не сбавляя оборота, говорила я.
— Ты что ревнуешь?
— К этой мочалке? Нет.
— Тогда я пошел к вон той девушке, может быть, к ней ты заревнуешь!
— Нет. Не уходи. Нам нужно поговорить.