До мурашек

39. Лёвка

Горький никотиновый дым заполняет горящие после нагрузки лёгкие, поднимающееся всё выше солнце начинает ласково припекать макушку, аромат хвои и звенящего горного воздуха пробивается сквозь запах сигареты, освежая, все мышцы приятно гудят, влажная футболка липнет к телу, помогая остыть, и как вишенка на торте - Гуля в бирюзовых порно-лосинах дотягивает себя почти до вертикального шпагата, давая мне пищу для меланхоличных размышлений, где бы ещё её гибкость можно было применить...Идеальное, твою мать, утро! Оказывается, я обожаю тренировки до завтрака...

Делаю ещё затяжку, щурясь, пока Гулико переходит к "собаке мордой вниз". Ещё бы ко мне попкой в этой позе повернулась...Эх, просить пока не буду - может не оценить.

С "собаки" плавно перетекает на "кошку". От вида её глубокого прогиба в пояснице тянусь за второй сигаретой. Если после сделает мостик с ритмичным подъемом и опусканием таза, я, похоже, кончу... Наверно, я думаю всю эту хрень слишком громко, потому что Гулёночка вдруг подозрительно косится на меня.

- Сколько пачек в день ты умудряешься скурить? - ворчит она, слава богу, совершенно на другую тему.

- Одну.

- Не верится...Я за час насчитала третью сигарету.

- Слишком нервное зрелище, - всё -таки выкидываю окурок в урну рядом и закидываю руки на деревянную обшарпанную спинку скамьи.

- Нервное зрелище? - выгибает Гулико черную бровку.

- И возбуждающее, - немного хрипло поясняю.

Взгляд непроизвольно облизывает её точеную фигуру и застывает на оттопыренной в позе кошки заднице.

- Ты маньяк, Лютик, - нервно смеётся Гулико.

- Твой личный маньяк, - даже не собираюсь отрицать.

Гуля чуть хмурит брови на это, скулы заметно розовеют. Отворачивается и возвращается было к упражнению, но через пару секунд бросает тренировку, садится на колени, медлит немного, а потом встаёт с земли и направляется ко мне. От того, как у неё при этом плавно покачиваются бёдра, даже несмотря на едва заметную, сбивающую ритм хромоту, у меня пересыхает в горле. Сглатываю сухой ком, двигая кадыком.

Непроизвольно крепче вцепляюсь пальцами в деревянную спинку скамьи, на которую закинуты мои руки, задрав к Гулико голову и зачарованно наблюдая, как останавливается прямо напротив меня, немного надменно смотря сверху вниз словно незнакомка с картины Крамского. А затем медленно, будто ещё не решила до конца, надо ей это или нет, садится сверху на меня.

Она с таким видом чувственного превосходства это делает, что у меня яйца восхищенно поджимаются. Бля...

Царица моя.

Кажется, забываю втягивать в лёгкие кислород, пока наклоняется к моему рту и обвивает мне шею тонкими руками. Прикосновение мягких, сладких губ к моим. Язычок юркает внутрь, глубже. Вкус её слюны отдаёт солёной карамелью и крепким ликером. Гуля вся как высокий градус внутри, пьянящая... Хоть и заключена в такую холодную, недоступную оболочку. Или именно поэтому...Меня просто сшибает контраст.

Съезжаю по скамейке ниже. Шире расставляю ноги, чтобы лучше чувствовать, как Гулёна на члене сквозь разделяющую нас ткань ёрзает своей горячей киской, всё глубже и активнее целуя меня. Пальцы вцепляются в доску спинки до белеющих костяшек. Не хочу её пока обнимать, перехватывать инициативу - пусть сама. Просто молча хренею от ощущений, откинувшись на спинку и чувствуя, как Гуля пальчиками зарывается мне в волосы, гладя и царапая кожу головы, а бедрами плавно и ритмично то вжимается сильнее, то волной отступает, пока дыхание у нас обоих не начинает шуметь как паровоз.

В голове вязкий туман, все мысли только о том, что ведь удобно и тут, на скамейке, но...Это туристическая зона, уже не такое ранее утро, могут люди прийти...

Кошусь на лес вокруг. Вариант...

И наконец перестаю впиваться пальцами с несчастную спинку лавки и крепко обнимаю свою царственную дурманящую добычу, нагло шаря лапами по её выгнутой спине и упругим, округлым ягодицам. Ойкает мне в губы, когда наклоняю её над землей, чуть привставая со скамьи.

- Пошли...- бормочу.

- Куда? - отстраняется, хлопая ресницами. А у самой глаза пьяные-пьяные. Утонуть можно - две воронки черных бездонных.

- В лесок, тут прийти могут.

Ответом мне служит нервное пф-ф-ф.

- Ну уж нет, - улыбается Гуля, взъерошивая мне волосы на затылке.

- Тогда ко мне, - не сдаюсь.

Скользит ласковым туманным взглядом по моему лицу, гладит скулу тонкими пальчиками.

- У тебя же там рабочие, Лёв, - мягко напоминает.

- Ну и что? Не в спальне же, - бурчу. Меня это начинает раздражать. У меня уже внизу онемело всё от притока крови.

На хрена начинала тогда?

Но Гуля молчит и вместо слов невесомыми как прикосновение перышка поцелуями покрывает моё лицо. Тяжело выдыхаю и снова расслабляюсь, прикрывая глаза и рассеянно водя ладонями по её спине и бедрам. Если ей просто вот так посидеть хочется, то...ладно. В нежнятинке тоже есть своя прелесть, хотя я бы конечно проголосовал за "по-быстрому стоя у какого-нибудь дуба потрахаться"...

- Как мать вчера? - интересуюсь лениво, вспоминая вчерашнее утро.

Гулико бархатно фыркает.

- Я припугнула ее тем, что перееду к тебе, и на этом разговор закончился.

- Я бы хотел, чтобы ты и правда переехала, а не просто пугала мной родственников, - хмурюсь.

- Зачем тебе мой переезд? - отстраняется от меня Гуля, чтобы удобней было смотреть прямо в глаза.

Вглядываемся друг в друга, ища ответы. Внутри тут же тревожно натягивается от предчувствия, что вот она - стадия переговоров. С тоской мелькает мысль, что где-то в параллельной вселенной, стоя у векового дуба, я уже давлю ладонью ей на поясницу, чтобы выгнулась поудобней, но в реальности между нами уплотняется воздух от совсем другого напряжения.

- Надоедает за тобой бегать, - отвечаю правду, смотря в упор.

- Можешь не бегать, - парирует тихо, а лицо словно ледяной коркой покрывается.

Физически чувствую, как снова отдаляется, уходя в какие-то свои обиды и домыслы, и хочется её встряхнуть. Ведь просто же всё!

- Не могу... - хрипло признаюсь вслух.

Впиваемся горящими глазами друг в друга, дыша через раз. Словно где-то на более тонких уровнях между нами идёт гораздо более откровенный диалог, а мы всего лишь силимся его расслышать.

- В Краснодаре тоже будешь бегать? - спрашивает сдавленным шепотом, и я нутром чую, что ей принципиален ответ, и именно поэтому не могу соврать.

Молчу, ощущая, что это провал. Что Гуля физически продолжает сидеть на моих коленях, а мыслями в пропасть проваливается между нами. Правда в том, что я не знаю, что будет потом, в Краснодаре, но вот так опять таскаться за ней с протянутой рукой я больше не хочу.

Я всю жизнь за ней бегал. И что-то так и не догнал, так что...

Хочу, чтобы и она.

Пока думаю, как это сказать, у Гули уже свои выводы.

- Значит только тут от скуки, а там уже нужды не будет, - бросает Гулька ледяным тоном и порывается слезть с колен.

Не даю, мертвой хваткой удерживая её бедра. Гулико одаривает меня за это разъяренным и одновременно арктическим взглядом, как умеет только она, и упирается ладонями мне в грудь, выказывая сопротивление.

Бесит! Но так хороша...

- Скорее не собираюсь быть запасным аэродромом, Гулён, - чувствую, как внутри тоже подкипает, и от этого голос становится резким, - Которым ты решила вдруг воспользоваться, потому что жизнь повернулась немного не так, как ты хотела. И с которого улетишь, как только появится что-то более интересное. Я вторым пилотом не буду. Так что вопрос про Краснодар лучше адресуй себе...

У неё глаза заметно округляются от возмущения или от обиды, что в точку попал. Меня сейчас так накрывает тем, что высказался, что сложно разобрать.

- То есть я тобой сейчас пользуюсь? Отлично... - сипит и снова вырывается в попытке встать.

Не даю. Держу, вжимаю в себя, несмотря на ладони, упирающиеся мне в грудь. Под давлением сгибает руки, сопит, как пойманный ёж. И колется так же.

- Гуля, скажи, что я не прав, - бормочу, приближаясь ртом к её приоткрытым губам.

- Ты не прав! - кричит шепотом.

- В чем?

Открывает было рот, но обрывает сам себя, смотря на меня вдруг так растерянно и беззащитно, что я тоже теряюсь.

- Во всём, - буркает и прижимается носом к моей шее, пряча лицо и расслабляясь.

Такая сразу нежная. Штормит от таких переходов. Ну вот что творится в этой красивой голове?!

- Во всём не прав, - повторяет жалобно, обжигая влажным горячим дыханием мою кожу.

- Как по-детски, - хмыкаю ласково, уже совсем по-другому обнимая её, почти баюкая.

Что мне делать...

- Если я такая плохая, тут тогда почему даже жить предлагаешь? - продолжает ворчать на грани всхлипов. Я бы ответил что-нибудь, но Гуля не даёт, продолжает, - Что ты вообще хочешь тогда от меня?

- По - моему это очевидно, - сиплю глухо, целуя её душистые волосы. Ведёт как пьяного. Язык жжёт признанием, - То, что всегда хотел от тебя. Только от тебя. Ничего не изменилось. Мне казалось, ты раньше это же со мной хотела...

И чувствую, как моментально каменеет её спина, как напрягается вся она в моих руках. И это какие-то невероятно больные ощущения. Почему так реагирует? Я блять ни хрена не пойму...Женские руки крепче обвивают мою шею, трётся носом о плечо. Молчим. Ну вот и договорились до того, что нечего больше сказать, а в груди дыра. Не принимает меня. Зачем только вообще начала это всё? Издевается?

- Большую, дружную семью, как мы детьми мечтали, я тебе дать не смогу, Лёв, - на грани слышимости шепчет мне плечо, - Прости меня пожалуйста...

- Тогда на хрена вообще все эти разговоры? Тебе весело от них что ли?! - не выдерживаю и отрываю её от себя, чтобы посмотреть в эти офигевшие глаза, а в них...слёзы.

Всё, я сдаюсь. Отказываюсь уже даже пытаться что-то понять!

- Гулён...- бормочу растерянно.

Я просто раздавлен её беспомощным, уязвимым видом, слезами этими блестящими.

- Извини, - добавляю.

Без понятия, за что извиняюсь, но на всякий случай надо.

- За что? Это ты меня извини... - всхлипывает нервно, силясь улыбнуться, и, улучив момент, всё-таки соскальзывает с моих колен, - Ты прав, Лёв. Это так глупо всё...Просто эгоизм с моей стороны. Пойдём обратно, а?

- Пошли, - бормочу, тоже вставая со скамейки.

Чувство после разговора такое, будто по мне основательно проехались катком. Лучше бы ещё километров пять в гору пробежал.

Обратный путь по спуску мы преодолеваем физически легче, но в гробовой тишине. Я эмоционально выдоен, а Гуля вообще будто в себе утонула. Даже взгляд словно подернулся пеленой.

- Пока, - бросает коротко у своего дома и мазнув взглядом где-то рядом с моим лицом, прежде чем исчезнуть за воротами.

- Пока, - говорю уже сам себе, так как на улице остался один.

Закуриваю, бредя к своему дому. В крови бродит что-то такое, что хочется кого- нибудь прибить. Это отлично, потому что ребята сегодня должны менять внешнюю обшивку на сарае, и наверно я им помогу - хоть гвозди позаколачиваю. Но сначала кофе.

Махнув парням во дворе, уже приступающим к работе, захожу в дом и сразу прохожу на кухню. Роюсь в холодильнике в поисках из чего бы слепить пару бутербродов. Зависаю у кофемашины, смотря в пустоту, пока наполняется чашка. Внутри так тонко и болезненно гудит, что всё время тянет растирать грудную мышцу. Давит, давит... Утренний разговор обрывками мечется в голове, доводя до ломоты в висках. Только один посыл я четко уловил - ничего хорошего не будет.

Беру готовую чашку с кофе.

- Ещё не передумал? - Гулькин голос за спиной раздается так неожиданно, что я, вздрогнув, чуть не проливаю содержимое кружки на себя.

Резко оборачиваюсь. Стоит в дверях царица непонятная моя, а в руках большая спортивная сумка. Черные глаза отчаянно горят, губы дрожат в робкой и одновременно вызывающей улыбке.

Бл…, это сон?!

- А я к тебе с вещами, - поясняет, так как я молчу, застыв истуканом.

На это только моргаю. Да так-то я сразу понял, просто поверить не мог...

Отставляю чашку. У Гули улыбка меркнет в ожидании какой-то адекватной реакции от меня. Подхожу к ней и молча отбираю сумку.

- Пошли, - хриплю и подталкиваю в коридор и к лестнице на второй этаж.

Поднимаемся. Довожу её под конвоем до спальни. Распахиваю дверь и прохожу первый, чтобы сразу закинуть сумку в гардеробную. Гулико входит следом и неловко замирает посреди комнаты. Наверно ждёт комментариев от меня, может даже объятий, а я пока не могу. Я настолько не ожидал, что, выйдя из гардеробной, просто сажусь на кровать и завороженно пялюсь на неё, стоящую в центре спальни и напоминающую прекрасную статуэтку.

Пришла? Правда?!

И наверно у меня настолько осоловевший вид, что Гуля наконец снова улыбается, скупо и понимающе.

- Лёвка, ты...- не договаривает.

Вместо этого подходит и становится между моих расставленных ног. Обнимаю её под коленками, ближе придвигая к себе. До упора. И внутри словно плотину прорывает, обдавая всё кипятком. Утыкаюсь лицом в мягкий женский живот, целую это сакральное место, где зарождается жизнь, сквозь ткань легкого свитера. Глубоко вдыхаю Гулин запах, чувствуя, как она гладит мои волосы, а потом наклоняется и прижимается губами ко лбу, словно все грехи разом отпускает.