До скончания века

Глава шестая

Считанные мгновения понадобились Аджанте, чтобы понять смысл сказанного лордом Вернемом. Она догадалась, что тот говорит о документах, связанных с делом о разводе. Это означало, что Стоу и леди Вернем останутся в угрожающем положении до тех пор, пока маркиз в самом деле не женится. Поначалу она даже решила, что неправильно расслышала слова лорда, но угрюмое выражение лица маркиза, его плотно сжатые губы красноречиво свидетельствовали о том, кто, в конечном счете, оказался победителем. Аджанта с тревогой смотрела на маркиза, не зная, что и сказать. Она смутно различала, что Чэрис и Лиль о чем-то говорили, но за нервным напряжением не могла разобрать, что именно. Маркиз взглянул на нее и, судя по выражению лица, собрался сказать что-то важное, как вдруг появился дворецкий:

– Чай подан в Голубой гостиной, ваша светлость.

– Чай! – возбужденно воскликнула Дэрайс. – Там, наверное, будут эти маленькие вкусные шоколадные пирожные.

Аджанта взяла ее за руку, и сестры направились в Голубую гостиную. Там они обнаружили, что маркиз отсутствует. Священник уже ждал их:

– Я договорился с Квинтусом, что завтра отправляюсь в Оксфорд: поработать недельку в своем старом Колледже. Подозреваю, что Лиль не захочет составить мне компанию? – сказал он с несколько лукавой улыбкой, ибо был уверен в ответе.

– Ну что ты, папа! Конечно же я хочу побыть здесь, покататься на лошадях, оглядеть окрестности. Не хочу возвращаться, пока в том нет нужды.

– Я и не сомневался. Но, когда ты все-таки вернешься, мы побеседуем о твоих академических достижениях.

– Да, папа.

Аджанта подумала, что интересы брата и отца лежат в совершенно разных областях. Священник был весь в предвкушении новых исследований, которые пополнят его книгу, в ожидании встреч со старыми друзьями. Об этом он только и говорил на протяжении всего застолья. Аджанта не могла уловить содержания беседы, не могла сосредоточиться, так как все время думала о незавидном положении маркиза. «Ему бы не следовало так безоглядно полагаться на фиктивную помолвку», – думала она. Поначалу такой ход игры представлялся разумным, но как бы правдоподобно все не выглядело, чутье лорда Вернема обнаружило подвох. И он в последний момент выложил свой козырь на туз маркиза. «Что же мне делать теперь? Что же делать?»

Сколь долго она ни обдумывала этот вопрос, ответа все не было и не было. Чаепитие к тому времени уже завершилось. Маркиз так и не вышел, поэтому Лиль сказал, что вместе с Дэрайс и Чэрис поднимется на крышу дома.

– Только приглядывай за ними. Там высоко, – предостерегла Аджанта.

– Со мной они будут в полной безопасности, – уверенно ответил брат и в сопровождении оживленно щебечущих сестер вышел из гостиной. Священник тоже рассеянно побрел куда-то, вернее всего в библиотеку. Аджанта поняла, что ей необходимо переговорить с маркизом, спросить о том, что он намерен предпринять. Она вспомнила, как в разговоре с отцом маркиз упомянул, что у него тоже есть свой кабинет. Отдельная, личная комната, предназначенная исключительно для него, куда никто не смеет входить без особого приглашения.

– Там есть возможность почитать газеты и отдохнуть от болтовни и звона посуды.

Священник тогда рассмеялся:

– Вы несомненно, мудры. Каждому умному человеку надлежит иметь место, где можно побыть наедине со своими мыслями и где бы его не беспокоили всякие мелочи.

– Если ты имеешь в виду нас, папа, то я против того, чтобы называться мелочью!

Отец погладил ее по плечу:

– Ты же знаешь, Аджанта, что я люблю твое общество, когда мы беседуем о серьезных предметах. Но, признаться, семья действует на меня en masse3 отвлекающим образом.

Аджанта понимала, что маркиз сейчас хочет, чтобы ему никто не мешал обдумать свое положение. Она, несколько колеблясь, направилась к дверям его кабинета. Понимая, что вторгается без спроса, девушка постучалась. В ответ услышала приглашение войти. Маркиз сидел у камина в кресле с высокой спинкой. Он удивленно посмотрел на Аджанту и встал.

– Кажется, мне нужно поговорить с вами.

– Я тоже думал об этом. Проходите, Аджанта, присаживайтесь.

Она села на стул напротив маркиза.

– Вы поняли, что сказал Вернем перед уходом? – спросил он.

– Мне показалось, он собирается начать дело о разводе, если вы не женитесь, – ответила она тихо.

– Именно!

– Мне жаль, очень жаль, что так все вышло. Леди Вернем сказала, что покончит с собой, если будет разведена.

– Вы с ней встречались? – изумился маркиз.

– Да. Она прислала мне записку без подписи сегодня утром. В ней говорилось, что вы в опасности, и там же содержалась просьба встретиться на краю парка, у леса.

– Так вот почему вы ездили одна на Меркурии!

Аджанта кивнула. Некоторое время они молчали. Потом маркиз сказал:

– Теперь вы знаете, зачем понадобилась помолвка. Сегодня днем мне показалось, что удалось выиграть, и мы с леди Вернем спасены.

– Мне тоже так показалось, вздохнула Аджанта. И добавила. – Мне кажется, лорд Вернем не отступит.

– Да, он затеет развод, если я не женюсь. Это доставит ему огромное наслаждение, уверяю вас.

– Даже если развод причинит боль его жене, а может быть, и убьет ее?

– Чтобы растоптать меня, Вернем не остановится ни перед чем!

– Так что же нам делать? – испуганно спросила она. Потом, прежде чем начал говорить маркиз, предложила:

– У меня есть идея, правда, осуществить ее трудно.

– Какая же?

– Так как мы уже сотворили много лжи, то еще одна неправда не в счет. Если объявить, что наша свадьба состоялась в Париже, или где-нибудь еще за границей, Вернем отдаст бумаги. А потом можно сказать, что я погибла от несчастного случая.

Маркиз в удивлении смотрел на девушку.

– Мы можем посвятить в этот план мою семью, по крайней мере, папу и Лиля. Потом я вернусь и спокойно буду жить в нашем деревенском доме. Лорд Вернем вряд ли найдет меня там.

– Что же за причины могут заставить нас обвенчаться за границей?

– Это просто. Вы скажете, что не хотите суеты пышной свадьбы, что не хотите никого обидеть, а пригласить всех тоже не в состоянии, так как дом недостаточно велик.

На секунду Аджанта задумалась. Затем продолжала:

– Ваши друзья поймут такой шаг, догадавшись, что я стану очень стесняться, потому что совсем не знаю светских обычаев.

Девушка беспомощно развела руками:

– Нужно обдумать детали, но я уверена, что вы в силах все устроить. А как только меня признают мертвой, лорд Вернем не станет более тревожить вас.

Маркиз поднялся из кресла, прошелся вдоль по комнате и остановился у окна. Аджанта смотрела на него: большого и сильного. Его мужественный профиль вырисовывался на фоне солнечного дня, маркиз выглядел подтянутым, спортивным и, она должна была признать, очень привлекательным.

– Есть гораздо более простой выход. Однако я не решаюсь предложить его.

– Почему?

– Вас он может расстроить.

– Какой же выход?

– Он в том, что вы выйдете за меня замуж!

Поначалу она решила, что неправильно расслышала. Потом без колебаний, ответила:

– Нет, конечно, нет! Как это возможно, если вы любите леди Вернем? И, как бы то ни было, вы должны жениться на ком-то из знатного рода, из своего круга.

Маркиз молча стоял спиной к ней. Аджанта почувствовала, что сердце ее странно заколотилось. Когда маркиз сделал ей предложение, она испытала что-то вроде удара молнии. Девушка очень удивилась своему состоянию, граничащему с умопомешательством. И она поняла, что влюбилась в него, что ее непреодолимо к нему влечет, влечет с первого мгновения, как они встретились.

И теперь ей было непереносимо горько оттого, что он любит леди Вернем, а она, Аджанта, ничего для него не значит. Так, прихоть судьбы, востребованная только для спасения любовников от позора. Внезапно Аджанта поняла, что Чэрис он встретил по дороге в замок Долиш! Она была уверена, что первоначально маркиз намеревался жениться на леди Саре.

Случай, один из миллиона возможных, привел его к ним, где маркиз принял решение о фиктивной помолвке. Это лучше, чем быть связанным с нелюбимым человеком. «Вот как это случилось, – сказала про себя Аджанта. – А теперь все пошло кувырком!»

Третий акт спектакля маркиза был весьма далек от счастливого завершения, когда герой избавляется из опасности и может безоглядно радоваться жизни. Напротив, возможно ему придется жениться на исполнительнице главной роли, которую он не любит, и никогда не полюбит!

«И как только я смогла оказаться в этой переделке?» – думала Аджанта, уверенная, что и маркиза одолевают те же мысли. Теперь, когда стало ясно, что она влюблена, пустым вздором показались те чувства, что Аджанта пыталась внушить себе по отношению к нему, таким же пустым вздором, как и их помолвка. Словесная дуэль с ним доставляла девушке невыразимое удовольствие, она впервые увидела человека равного себе по уму. В то же время она чувствовала в своем партнере по затеянному спектаклю очень притягательного и, когда он этого хотел, самого обаятельного мужчину. «Несомненно, я влюбилась в него подобно десяткам женщин, прекрасных как сама леди Вернем, подобно тем, что у него были и что еще будут», – думала Аджанта тоскливо. Отчаяние казалось безграничным оттого, что ради спасения другой женщины, маркиз сделал предложение ей. Внезапно представилось, как легко было сказать «Да!» Пусть даже он и не любил бы ее, но открывалась возможность находиться рядом с ним, видеть его, носить его имя.

Потом она решила, что такой шаг не только бы разрушил все ее идеалы и представления о любви, но и стал бы началом долгой и непереносимой пытки. Маркизу ничего не следует знать о ее любви: она бы испытала еще одно унижение, а ему сделалось неловко. Если уже с самого начала речь шла о денежной сделке, то и дальше нужно вести себя подобающим образом. Она сама виновата в своих переживаниях. Положение Аджанты было скверным и удручающим. Слегка дрожащим голосом она произнесла:

– Я полагаю, что мой план лучше. Поскольку вы так умны, то сумеете все исполнить, как следует.

Маркиз не отвечал.

– Я понимаю, нам обоим тяжело, мы не можем сейчас все детально продумать, но через некоторое время следует этим заняться.

Она почувствовала, что любой срок, который им суждено теперь провести вместе, не покажется слишком долгим. Она сможет все это время видеть и слышать его, быть рядом, здесь или в Лондоне. Нужно все хорошенько запомнить, чтобы было, чем согреться в течение предстоящих долгих лет одиночества. «Я люблю вас! Мне не важно, сколько продлится еще помолвка», – захотелось сказать ей вслух.

Потом ей показалось, что маркиз, возможно, намеревается выкрасть у лорда Вернема компрометирующие бумаги. Впрочем, нет, бумаги ведь у поверенного.

«Мы должны продолжать разыгрывать комедию», – подумала Аджанта и почувствовала, что не сможет более вымолвить и слова. Маркиз, не оборачиваясь, глядел в окно. Она быстро прошла через комнату и, не оглядываясь, удалилась.

Девушка кинулась вверх по лестнице, в свою комнату, в единственное убежище, где можно остаться одной. Быть рядом с маркизом слишком горькое удовольствие. Удовольствие, потому что он рядом, горькое, потому что любит другую. В воображении Аджанты всплыло прекрасное лицо леди Вернем. «Они так подходят друг другу. Единственное, что я могу сделать, неустанно молиться, чтобы лорд Вернем умер, и они смогли пожениться и быть счастливы».

Она почитала столь бескорыстные мысли совершенно естественными для любого хорошего человека. Однако ей вовсе не хотелось думать о том, как маркиз целует и обнимает леди Вернем. Все происшедшее повергло Аджанту в невероятное смущение.

Когда она вошла в спальню, то увидела, что Элси расправляет приготовленный на ночь пеньюар.

– О мисс. Я думала, что вы подниметесь раньше.

– Почему же?

– Приехали ее светлость и желают вас видеть, если вам это нёзатруднительно.

– Ее светлость?

– Мать его светлости маркиза, – пояснила Элси. – Она намеревалась быть здесь к вашему приезду, но неважно себя чувствовала.

– А сейчас она здесь?

– Маркиза прибыла из Доувер-Хауса около получаса назад. Она направилась в свою комнату и будет рада видеть вас, мисс.

– Да, конечно, – ответила Аджанта.

Девушке ничего не оставалось сделать, как согласиться, как бы она не стеснялась. Если уж и лгать маркизе, то лучше это делать в отсутствие сына, особенно теперь, когда тот сокрушен нежданным ударом лорда Вернема. Аджанта последовала за Элси в южный флигель. По дороге горничная заметила:

– Эти покои всегда готовы к приему ее светлости.

Элси постучала в большую, красного дерева дверь, которую открыла пожилая горничная маркизы.

– Я привела мисс Тивертон к ее светлости, – объяснила Элси.

– Спасибо, Элси. Входите, мисс.

Аджанта вошла в маленький холл, и горничная отворила вторую дверь:

– Мисс Аджанта Тивертон, ваша светлость!

Комнату заливал солнечный свет, поэтому девушка не сразу разглядела, кто в ней. Потом увидела, что в дальнем конце комнаты, у сводчатого окна в кресле-коляске сидит седоволосая женщина:

– Как я рада вас видеть, – произнесла она мягким голосом. – Простите меня за то, что не смогла приехать заранее: донимали боли, и ни о какой поездке не могло быть и речи.

– Как я вам сочувствую! – Аджанта подошла к креслу и сделала реверанс. Маркиза посмотрела на девушку и вскрикнула от неожиданности:

– Не может быть! Вы – дочь Маргарет!

Аджанта изумленно посмотрела на маркизу.

– Как же вы на нее похожи. На секунду показалось, что я очутилась в прошлом и приняла вас за вашу мать!

– Вы знали маму? – Аджанта едва могла говорить от удивления. Маркиза улыбалась.

– Мы вместе учились в пансионе и очень дружили. Я должна была быть свидетельницей с ее стороны, когда она собиралась венчаться с вашим отцом.

Аджанта стояла и удивленно смотрела на собеседницу. Невозможно было представить себе, что все эти неожиданные события происходят в один день. Маркиза продолжала:

– Раз Квинтус не упоминал о вашей матери, значит, она умерла.

– Да, она умерла два года тому назад, – тихо сказала Аджанта.

– Как жаль. Я часто вспоминала о ней, все думала, что же с ней сталось. Ваш дед был страшно разгневан, он запретил всему семейству и близким друзьям даже упоминать ее имя. Мы ничего не знали о ее судьбе.

– Они прятались после того, как папу пообещали... высечь кнутом.

Маркиза вскрикнула.

– Очень похоже на вашего деда! В прежние годы граф Уинсдейл слыл человеком своенравным и скорым на расправу. Теперь он стар, почти слеп и довольно жалок.

Аджанта, как зачарованная, внимала маркизе.

– Пожалуйста, мадам, прошу вас, нельзя ли мне кое о чем вас попросить. Это очень важно.

– Конечно, дорогая. Надеюсь, ничто из сказанного мною, не расстроило вас.

– Немного расстроило, мадам. Видите ли, мадам, я единственная в семье, кто знает, кем была мама.

– Вы имеете в виду, что ни брату, ни сестрам не говорили, что она бежала с вашим отцом?

Не задумываясь о том, что делает, Аджанта опустилась на колени перед креслом маркизы. У матери Квинтуса было такое доброе, светлое лицо. Несмотря на гримасу страдания оно было очень красиво.

– Вы, наверное, знаете, мадам, что когда папа влюбился в маму, та была уже помолвлена с кем-то весьма знатным, кого выбрала ей ее семья.

Маркиза улыбнулась:

– Разумеется, знаю.

– Мама просила своего отца расторгнуть помолвку, но тот страшно разгневался.

Маркиза кивнула:

– Еще как разгневался: всех перепугал.

– Мама была в ужасе, а когда папа пришел к графу и заявил, что они решили пожениться, тот вышвырнул папу из дому и пригрозил высечь его кнутом, если он еще раз появится.

– Я не знала об этом, но знаю, что они бежали.

– Мама сказала, что ничто не может разрушить их любовь. Они скрывались, пока папа не упросил отца герцога Долиша приютить их. Старый герцог благоволил папе еще в детстве, он не знал, на ком папа женился. Не знает этого и ныне здравствующий герцог.

– Они были счастливы? – спросила маркиза.

– Очень, очень счастливы, и так любили друг друга!

– А теперь дочь Маргарет выходит за моего сына! Не могу передать вам, как я счастлива!

Аджанта поняла, что теперь их отношения с маркизом станут еще более запутанными. Он предлагал ей выйти за него замуж, чтобы помочь в разрешении его затруднений. Она же предложила исчезнуть, или инсценировать гибель, чтобы на нем не висело обязательство связать свою жизнь с нелюбимой женщиной. Если бы он узнал, что ее дед – граф Уинсдейл, а мать была ближайшей подругой его матери, то почувствовал бы себя обязанным жениться. Сейчас она, незаметное ничто, но, как дочь своей матери, кое-что значит в том мире, к которому принадлежит маркиз. Заглядывая в лицо маркизе, Аджанта сказала:

– Пожалуйста, мадам, дайте честное слово, что ничего не расскажете ни Квинтусу, ни кому другому о том, что вы были знакомы с моей мамой и о ее истории. Я не могу вам ничего объяснить, но поверьте, сейчас это должно остаться в секрете. Маркиза несколько смутилась:

– Я понимаю, вы боитесь огорчить своего отца. Но я верю, что у вас с моим сыном не будет друг от друга секретов.

Подождав, не скажет ли что-нибудь Аджанта, она добавила:

– Конечно, вы хотите рассказать ему обо всем в свое время, поэтому обещаю вам, дорогая, что ничего не стану говорить прежде вашего позволения.

– Спасибо! Спасибо! – вскричала Аджанта. Маркиза смотрела на нее добрыми глазами:

– В вас есть все, что я хотела бы видеть в жене своего сына. Я всегда молилась о том, чтобы он выбрал такую девушку, а не одну из этих черствых и капризных лондонских пустышек, не ведающих ничего о том, что такое настоящая любовь.

Маркиза коснулась щеки Аджанты:

– Вы так прекрасны. Я уверена, что вы с Квинтусом будете безмерно счастливы, также как и ваши родители, которые нашли свою любовь, невзирая на многие страдания.

Слезы навернулись на глаза девушки.

– Поцелуйте меня, мое дорогое дитя. Вам уже время переодеваться к обеду. Надеюсь, завтра буду себя чувствовать достаточно хорошо, чтобы спуститься вниз и познакомиться с вашим отцом и другими членами семьи.

– Они будут счастливы видеть вас.

– Спасибо, – улыбнулась маркиза. – Мы еще с вами поговорим о многом, когда я немного поправлюсь. И не беспокойтесь: никто не узнает вашей тайны.

Вернувшись в спальню, Аджанта почувствовала, что у нее кружится голова. Ну как можно было предположить, что после стольких лёт она встретит одну из маминых подруг. И, по странному совпадению, это будет мать ее жениха. «Он никогда не должен узнать об этом. А я никогда не выйду за него», – повторяла она себе с ожесточением.

Девушка подошла к окну полюбоваться на лебедей и на мерцающее за кронами деревьев солнце. Пейзаж был красив как никогда еще со времени их приезда. Казалось, окружающее говорит ей: «Все это может стать твоим. Твоим. Навсегда». Эти слова повторял и весь дом, и ее комната, и лепные купидоны с Афродитой, глядящие на нее с потолка. Она представила, как будет жить здесь.

Как маркиз будет, памятуя обязательства, целовать ее, брать на руки, может быть даже спать с ней в одной постели под шелковым кружевным пологом. И в глубине души она услышала голос: «Никогда! Без любви! Никогда без любви!»

После того как Аджанта удалилась из кабинета, маркиз подошел к двери и затворил ее. Потом отправился к столу и, позвонив в колокольчик, вызвал из соседней комнаты секретаря.

– Приехал ли ювелир, Клементе? – спросил он симпатичного человека лет сорока, который вот уже десять лет вел его дела.

– Да, ваша светлость. Он ждет вашего приема.

– Просите. Так как у меня есть некоторая дополнительная работа, то ему, очевидно, придется здесь заночевать.

– Я уже все предусмотрел на этот случай, ваша светлость, – отвечал Клементе и отправился за ювелиром. Маркиз сидел в глубоком раздумье пока тот не пришел.

Некоторое время спустя маркиз поднялся наверх навестить свою мать. Когда он пришел к ней, маркиза уже лежала в постели. Ей очень шел кружевной чепчик, украшенный лентами с бантиками и атласная кружевная накидка.

– Мой дорогой Квинтус! Прости, что не приехала к сроку.

– Ты теперь здесь, мама, и все хорошо. Как ты себя чувствуешь? – он поцеловал ее пальцы и щеку, и присел на краешек кровати, держа ее руку в ладонях.

– Я виделась с Аджантой. Она восхитительна, Квинтус! Она то, что я и хотела для тебя.

– Очень рад этому, мама.

– Как же у тебя хватило разума, найти такую прекрасную и очаровательную девушку? Я хочу познакомиться завтра с ее семьей.

– Они тебе понравятся.

– Я молилась, чтобы ты женился на том, кого любишь. И мои молитвы услышаны. Не знаю, как благодарить Бога и тебя за то, что ты такой умница.

– Очень просто – поправляйся. Ты же знаешь, как мы расстраиваемся, когда ты болеешь.

– Я знаю, мой дорогой, но теперь я так счастлива, что долго буду себя чувствовать весьма сносно, – она сжала его пальцы. – Последние два года ты сильно беспокоил меня. Ты вел беспутную жизнь, попусту растрачивая свой ум.

– Я и не думал, что ты так к этому относишься, – слегка опешил маркиз.

– Его мать улыбнулась:

– Многие рассказывали о твоем последнем увлечении, причем передавали это из уст в уста. Очень многие, будь уверен.

Маркиз рассмеялся:

– Ты как всегда прекрасно осведомлена, мама!

– И не всегда от этого счастлива. Когда я узнала о твоей связи с очаровательной леди Вернем, то была почти что в отчаянии. Но ты удивил меня, приведя это сказочное существо, Аджанту.

– Она действительно прекрасна.

– И умна.

Маркиз улыбнулся:

– Иногда мне кажется, что даже слишком. Ты не поверишь, мама, она свободно спорит со мной.

Маркиза рассмеялась:

– Как же может существовать такая женщина, что в состоянии подвергнуть сомнению что-либо, сказанное тобой?

– Ты еще узнаешь ее поближе.

– Этим я и намерена заняться. Но, если она заставляет тебя напрягать мозги, чтобы они не обленились и не ожирели, то уверена, твоим любовным приключениям настал конец.

Маркиз поднялся с постели.

– Вы с Аджантой обе пугаете меня. Если вы объедините усилия, то я не смогу противостоять и вынужден буду сдаться.

– Так оно и будет, – рассмеялась маркиза.

Квинтус поцеловал ее и вышел. Он собирался переодеваться к обеду, по дороге подбирая аргументы, которые должны были убедить Аджанту сегодня вечером или, по крайней мере, завтра утром. «Ну что же ей позволяет быть столь красивой и умной одновременно?» – спрашивал он себя. Потом вспомнил, что девушка уже ответила на это одним словом: любовь.