Дочь Люцифера

Глава 10

Щебетали птицы. Жужжали пчелы. Было субботнее утро, и мне не нужно было на работу. Стук в голове служил напоминанием о плохом выборе, который я сделала прошлой ночью. Например, позволить Ларану отвести меня в демонический бар и посидеть на коленях у какого-то жуткого беса. О, и давайте не будем забывать, как я закончила вечер, набросившись на Аллистера.

Да. Прошлая ночь была дерьмовым шоу по чьим угодно стандартам.

Мне хотелось накричать на Ларана и обвинить его в том, что он с самого начала поставил меня в такое положение, но на самом деле он не заставлял меня идти. Он не накачивал меня. Я также уверена, что он не заставлял меня соблазнять Аллистера. Все это означало, что как бы сильно я ни хотела кого-то обвинить, все это лежало на мне, и это было чертовски отстойно.

Быть демоном с пониженным уровнем самоконтроля не всегда было так весело, как многим могло показаться. В конце концов, или, скорее, на следующее утро, нам все равно приходилось просыпаться и разбираться с последствиями.

— Я закажу четыре порции бекона и чашку кофе. Спасибо, Марта.

Да. Моими последствиями были то, что я пряталась в закусочной Марты и угощалась беконом, сидя за своим обычным столиком и сокрушаясь о неправильном жизненном выборе, который я сделала. Мне нравилось притворяться, что это предварительная награда за то, что в следующий раз я поступлю правильно, но, честно говоря, это было просто еще одно субботнее утро, и это означало, что эта кабинка была единственным местом, где моя задница могла быть.

Звон колокольчика на входной двери оторвал меня от моих внутренних размышлений. Пожалуйста, не будь Кендалл. Сегодня я была не в настроении разбираться с ее дерьмом. К тому времени, как моя голова повернулась, чтобы проверить дверь, изменение силы, которое просачивалось через комнату, оставляло мало догадок о том, кто это был.

Золотистые глаза впились в мои, и неприятное чувство в животе стало якорем, притягивающим меня к покрытому линолеумом полу. Мне хотелось испариться на месте, но даже исчезновение не спасло бы меня от неловкости прошлой ночи. Я выпрямила спину и держала голову высоко.

— Я проходил мимо твоего салона, но по субботам там оказывается закрыто, — заявил он. Он говорил негромко, но достаточно громко, чтобы я услышала его через всю закусочную. Черт бы его побрал. Сначала Кендалл, теперь Алистер, субботняя публика была бы недовольна мной. Я предпочла игнорировать его, но знала, что он не уйдет. — Что это за тату-салон такой? В этом нет никакого смысла.

— Это единственный свободный день, который у меня есть, и так было с тех пор, как я начала сама о себе заботиться. А теперь, если ты меня извинишь… — Я позволила своему голосу затихнуть, совершенно ясно давая понять, что хочу, чтобы он ушел. Глупая я, думая, что один из Всадников знает, как понять намек.

— Довольно ограничено, тебе не кажется? — он продолжил, пересекая закусочную плавными, размеренными шагами. Я зарычала себе под нос, но подавила желание запустить солонкой в его голову.

— Если кто-то хочет сделать татуировку, он может приходить в остальные шесть дней недели. Я не собираюсь работать до двух часов гребаной ночи в субботу, чтобы пьяные отбросы могли забрести туда и получить то, о чем они пожалеют утром. Я не так веду свой бизнес, и это отличный способ запятнать свое имя.

Я откинулась на спинку дивана и скрестила руки на груди.

— Как скажешь, — сказал он, подойдя к столу. Он положил руку мне на плечо, и я мгновенно смахнула ее, как будто он был надоедливой мухой, а не кем-то другим.

— Чего ты хочешь? — рявкнула я на него. Аллистер ухмыльнулся мне, как будто точно знал, куда направлялись мои мысли.

— Тебя, — сказал он прямо, не имея приличия понизить голос. Гребаная наглость. Я с трудом сглотнула, довольная тем, что лисица внутри меня была растоптана обжигающим гневом, пронесшимся сквозь меня. Я открыла рот, чтобы отчитать его, но он приложил палец к моим губам самым сексуальным способом, какой только был возможен. — Сейчас, сейчас, Руби. Не нужно устраивать сцену. После всего.

Я подумывала укусить его, просто чтобы доказать свою правоту, но кашель за его спиной и запах бекона заставили меня остановиться. Аллистер отошел в сторону и сел напротив меня, а Марта поставила передо мной горку бекона и чашку дымящегося черного кофе.

— Здесь какая-то проблема, Руби? — Спросила Марта. Ее проницательные карие глаза остановились на Аллистере. Это был бы не первый случай, когда какой-то придурок не оставлял меня в покое. Если бы только Аллистер был сталкером. Но это было не так, и даже если Марта вышвырнет его, я знаю, что он просто найдет меня позже. Лучше сейчас, в публичной обстановке, где он не мог бы заняться какими-нибудь забавными делами.

— Я в порядке, Марта. Спасибо, — сказала я. Она еще мгновение смотрела на него, прежде чем повернуться ко мне.

— Если тебе что-нибудь понадобится, просто крикни. Старина Бен держит бейсбольную биту в подсобке специально для настойчивых. — Я подавилась глотком кофе, молча отмахиваясь от нее. Она бросила на Аллистера последний презрительный взгляд, прежде чем покинуть нас.

— Старая женщина думает, что тебе нужна от меня защита, — заметил Аллистер, когда я сделала глоток кофе.

— А, я знаю.

В глазах Аллистера мелькнуло что-то похожее на веселье, но это было не все, что скрывалось там. Крапинки оникса кружились вокруг радужки; завораживающие, но смертоносные. Аллистер был Всадником Голода, и, насколько я могу судить, самым сильным инкубом, с которым я когда-либо сталкивалась. Он сказал, что был здесь, чтобы защитить меня, но мои смутные воспоминания о прошлой ночи этому не соответствовали. В его глазах была тьма, что-то такое острое и болезненное, но в то же время самое приятное. Хищник. У меня не было желания быть его добычей.

— Тебе не стоит меня бояться. Я не даю никаких гарантий для остального мира, но я бы никогда не причинил тебе вреда, — сказал он.

— Потому что ты думаешь, что я дочь Люцифера?

Аллистер прищурился и ответил: — Ты его дочь. Я в этом не сомневаюсь.

Его самодовольный голос и холодное высокомерие отталкивали. Я поджала губы, делая еще один глоток кофе.

— Мое свидетельство о рождении вряд ли можно назвать доказательством, — усмехнулась я. Я всегда ненавидела фамилию Морнингстар, но в мире, полном людей, большинство людей не знали, как странно быть демоном, с фамилией в честь самого короля. Ни разу за свои почти двадцать три года я не сомневалась, что в этом есть что-то еще, и, учитывая мои скромные способности, я не собиралась начинать.

— Твое свидетельство о рождении — это именно то, что мы использовали, чтобы отследить тебя. Нам не нужно было оно, чтобы удостовериться, кто ты. Мы знаем, кто ты. Мы всегда знали. Мы были там в день твоего рождения. Мы были там, когда Лола тайком вывезла тебя из Ада. Райстен — тот, кто сделал твое свидетельство о рождении, пока Люцифер ставил на тебе свою метку. Ты выросла невидимкой, потому что нам так было нужно.

Контролируемая страсть, скрывавшаяся за этим мягким, медовым голосом, заставила меня замолчать. Я не знала, что ответить, потому что не знала, говорит ли он правду. Казалось, он был искренен, но я была не настолько глупа, чтобы доверять своим инстинктам. Демоны лгут. Они обманывают. Одни только его способности, вероятно, могли бы заставить меня поверить, что небо желтое, если бы я дала ему шанс. В его истории…

— У меня нет отметки.

Взгляд Аллистера опустился на мою грудь и снова поднялся. Если бы я не знала его лучше, я бы сказала, что он разглядывает меня. Я открыла рот, чтобы сказать ему, где место…

— Руби!

Трахни меня. Я узнала этот голос. Он принадлежал единственному человеку в Портленде, который мог заставить меня съежиться от жалости и раздражения.

— Кендалл, — пробормотала я себе под нос, закатывая глаза. Я сделала большой глоток кофе, надеясь, что она увидит, что я с кем-то сижу, и уйдет. К сожалению, это был не тот случай.

— Что ты здесь делаешь? Тебе следовало бы запретить приходить сюда после того, что ты сделала с моей машиной, — усмехнулась она, направляясь к нашему столику.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — невинно притворилась я, придав своему лицу скучающее выражение. Её карие глаза сверкали ненавистью, пока не обратились к человеку, сидевшему напротив меня. Я не знала, дело ли было в том, что Аллистер буквально излучал сексуальную привлекательность, или она просто не могла выносить, чтобы рядом со мной находился хоть какой-то мужчина, но её взгляд скользнул по его дизайнерскому костюму и темным волосам, становясь с каждой секундой все более похотливым и ревнивым. О боже. Вот и началось.

— А вы кто? — спросила она, ожидая услышать его имя. В ее голосе слышалась едва уловимая уговаривающая нотка, которая, я думаю, должна была звучать соблазнительно, но вместо этого в ее голосе звучало отчаяние. Аллистер оторвал взгляд от моего лица, чтобы бросить на нее пренебрежительный взгляд.

— Я друг Руби, — холодно сказал он. Я не была уверена, должна ли я была станцевать про себя небольшой танец с хлопками в ладоши или быть обеспокоенной ядовитым взглядом, который она бросила на меня.

— Я бы поостереглась общаться с девушкой, у которой есть послужной список. Однажды она попадет в такую беду, что даже Господь не сможет спасти ее от этого, — сказала Кендалл. Ее слова должны были быть леденящими, но ее скрытая угроза не взволновала меня.

— Ты не можешь спасти того, кто уже проклят, — пробормотала я себе под нос.

— Ты признаешь свои грехи?

— Только если ты признаешь свои. — Она тут же побледнела, и я приподняла бровь.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — натянуто сказала она. Я с шумом откусила кусочек бекона, потому что знала, что это раздражает ее.

— Разве это не моя реплика? — Парировала я, пряча ухмылку за краем кофейной чашки. Она прищурилась, разглаживая свое желтое платье. Всегда такая чопорная перед людьми.

— Понятия не имею, что Джош в тебе нашел, — сказала она ехидно.

— Самоуважение и чистое гребаное великолепие, — невозмутимо ответила я. Губы Кендалл сжались в твердую линию, и хотя было немного забавно нажимать на ее кнопки, я хотела, чтобы она ушла.

— Мой адвокат свяжется с тобой, — мрачно сказала она. Она начала отворачиваться, когда Аллистер протянул руку. Она замерла на полуобороте и оглянулась назад.

— Не забудь передать ему мою визитку. С этого момента я буду представлять ее интересы, — сказал Аллистер голосом, лишенным какой-либо теплоты. Я сама была немного шокирована, учитывая, что не думала, что он настоящий юрист или мог бы представлять меня в деле о чертовом штрафе за неправильную парковку, не говоря уже о поджоге. Хотя.

Ее идеально наманикюренные ногти вытянулись, как когти, когда она взяла карточку и устремила взгляд на меня.

— Я бы поостереглась просить об одолжениях у тех, с кем ты спишь. Судя по его виду, я думаю, ты откусила больше, чем можешь прожевать, — сказала она с хитрой улыбкой.

— Спасибо за беспокойство, но, думаю, со мной все будет в порядке. Небольшая порка еще никому не повредила, — огрызнулась я. Слова слетели с моих губ прежде, чем я успела подумать об этом.

Лицо Кендалл покраснело, когда она повернулась и вышла из закусочной, бормоча «Сатанисты» себе под нос. В закусочной воцарилась странная тишина, поскольку другие посетители делали вид, что поглощены «Дейли Ньюс» или пятнышком ворсинки на своих рубашках. Даже стоя за прилавком, Марта не торопилась разносить заказы, хотя и с ухмылкой на лице. Я допила остаток кофе, когда Аллистер тихо выдохнул.

— Ты знаешь, я не из тех, кто любитель порки, но я уверен, Джулиан был бы рад услужить, если ты…

— Прекрати болтать.

— Есть ли что-нибудь еще, что ты предпочла бы сделать? — спросил он, и лукавый блеск в его глазах заставил мой желудок сжаться.

— Только не с тобой.

— Это не то, что ты говорила прошлой ночью, — задумчиво произнес он. Я пригвоздила его жестким взглядом, хотя внутри чувствовала себя грязной. Грязной, потому что мне нравилось то, что я помнила. Мне это очень понравилось, но ни один из нас не был в здравом уме, когда мы делали это.

— Этого больше не повторится. За это ты можешь поблагодарить Ларана и «Черных братьев», — пробормотала я.

Аллистер еще мгновение наблюдал за мной. — Возможно. Но у нас впереди целая вечность вместе, и я с нетерпением жду каждой ее минуты, как только ты это поймешь.

От его слов у меня по спине пробежали мурашки, как хорошие, так и плохие.

Мне следовало прислушаться к собственному предупреждению насчет игр с огнем.