Договор с ведьмой 2

Глава 24

От Юленьки я ожидала какую угодно реакцию на эту информацию. Например: удивление, смущение, стыд, страх. Почему бы и нет? Разве меня не стоит бояться? Особенно после того, как ты на глазах законной жены пыталась клеить её мужа, пускай даже не знала об этом. Но то, как в итоге она отреагировала — ввело меня в лёгкий ступор.

На пару секунд Юля зависла, уставившись на меня, затем, как ни в чём не бывало спокойно спросила:

— Так я не поняла, меня приняли на работу?

Только я начала соображать, что бы ей такое ответить, чтобы не сильно обидеть и заодно немного мозги вправить, как неожиданный шум со стороны офиса прервал мои размышления.

Похоже, что там от взаимных оскорблений перешли к драке. Об этом говорили характерные звуки от падения мебели, крики, стук каблуков убегающей… Новенькая Надя выскочила из кабинета и закрыв за собой дверь, прижала её спиной. Видок у неё был неважный: всклокоченные волосы, алый синяк под глазом, безумный взгляд, блузка с оторванным рукавом… В дверь с другой стороны стали биться. Надя, раскинув руки, вцепилась в дверной косяк, прилагая последние усилия, чтобы не выпустить озверевших коллег. Но сил ей не хватило. От резкого толчка девушка отлетела от двери и влипла в противоположную стену. Выбежали девчонки, схватили её кто за руки, кто за волосы и как бы она не упиралась, втащили обратно в офис.

Юля смотрела на эту сцену с широко раскрытыми от страха глазами, а я — наслаждалась. Так Наде и надо! Стучать начальству на своих коллег после того, как ты с ними пила и ела за общим столом, мило всем улыбалась…

Не успела я вернуться к нашему разговору, как послышался знакомый стук каблуков — Бабайка!

Эльвира Степановна только что вышла из лифта и не торопясь шла по коридору. Шум из нашего офиса стоял такой, что наверное, ей ещё в лифте было слышно. Бабайка остановилась, немного повернувшись лицом к двери, откуда доносились крики, прислушалась. Похоже, девчонки конкретно влипли. Сейчас она войдёт и… в лучшем случае — сделает выговор и оштрафует, в худшем — уволит. Но, произошло неожиданное: начальница, заметив меня и Юлю, направилась к нам.

Мы с Юлей поздоровались, а она, поравнявшись с нами, и в упор глядя только на меня, строго произнесла:

— Зайди ко мне.

Неужели поняла, что этот переполох моих рук дело? Значит, теперь мне достанется.

— Кто это? — шёпотом спросила Юленька, как только Бабайка исчезла из виду.

— Глава агентства.

— Да ты что? Мать Виталия Вяземского! Пойду, познакомлюсь! — несмотря на большие каблуки, девушка рванула вслед за Эльвирой.

— Стоять! — схватила я её за косу и потянула к себе.

— Ну что такое? — недовольно заныла она.

— Ты не будешь здесь работать.

— Это ещё почему? — встала передо мной, уперев руки в бока. — Так и скажи, что я понравилась Вяземскому, а ты, просто испугалась, что отобью!

Вот что мне делать с этой самоуверенной дурёхой? Даже злость к ней прошла, уступив место жалости. Не могу я её бросить. Со своей глупостью точно куда-нибудь вляпается. А я, потом снова буду мучиться угрызениями совести. Что ж, придётся снова воспользоваться своими способностями.

Я взяла её лицо за подбородок и пристально глядя в глаза, медленно проговорила:

— Сейчас же иди в ближайшую библиотеку, запишись и набери учебников за пятый класс. Дома начинай их штудировать. Сильно не усердствуй, про отдых, еду и сон не забывай, и про прогулки тоже. Как только усвоишь пятый класс, берись за шестой… И так до самых родов будешь учиться самостоятельно. Если по каким-то предметам начнутся сложности — обратись к репетиторам, денег я дам. Хотя нет! Дима будет тебя спонсировать. Раз этот ребёнок его, значит, пусть позаботится об образовании его матери для начала. После роддома учёбу продолжай, но тоже сильно не усердствуй, помни — ребёнок важнее. Уделяй ему больше всего времени и внимания. Будешь учиться, пока не освоишь всю школьную программу и не получишь аттестат о среднем образовании. Поняла меня?

— Поняла, — ответила она, не моргая. — А когда я получу аттестат, что дальше делать?

— Ты его сначала получи, а дальше, потом думать будем.

— Если я буду всё время учиться, кто меня будет содержать?

— Дима и будет. Не отвертится он от алиментов, не переживай. А теперь, марш в библиотеку!

Юля слегка вздрогнула, как будто проснулась и улыбнувшись мне, вымолвила:

— Пока. Передавай привет Виталию, — и походкой модели направилась к лифту.

Так, одну проблему я частично решила, хоть и не так, как задумывала. Эх, ещё к Бабайке на ковёр!

Эльвира Степановна сидела в своём кресле задумчивая, я бы даже сказала — печальная. Кивнула мне, когда я спросила разрешения войти, перед этим постучавшись. Я села напротив стола начальницы.

Она долго на меня смотрела, вновь заставив чувствовать себя неуютно. Я поёрзала на стуле, кашлянула, поправила волосы и принялась разглядывать её портрет на стене. В общем, делала всё, что угодно, только бы не смотреть на начальницу.

Наконец, она заговорила и прозвучало это равнодушно:

— Прости, что не поздравила с бракосочетанием. Эта новость стала для меня неожиданностью.

— Понимаю, — ответила я, покряхтывая, так как голос почти пропал от волнения. — Для меня самой это стало неожиданностью.

Эльвира Степановна удивлённо подняла одну бровь, потом, снова сделала невозмутимое лицо.

— Когда думаете делать свадьбу?

— Наверное, уже никогда.

Теперь, Бабайка удивлённо подняла уже обе брови.

— Мы разводимся, — пояснила я.

— Уже? Так быстро? И чем же тебя мой сын не устраивает?

— Хм, скорее, это я его не устраиваю, — неприятно это говорить, но это факт.

— Ты-ы-ы? — Прищурившись оглядела меня. Затем, задала неожиданный и неудобный вопрос: — Ты беременна?

Тут я совсем растерялась. Если скажу правду — вдруг не поверит? Мою беременность сейчас вряд ли даже на УЗИ-то можно разглядеть. Скажет, что придумываю, чтобы вытянуть побольше денег из её сына.

— Мы, не так давно близки с вашим сыном…

— Это я знаю! — жёстко прервала она меня. — Так беременна или нет? Говори правду!

Ну что ж, правду, так правду.

— Да, беременна!

Бабайка медленно откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Застыла в этой позе минуты на три или четыре, я не следила за часами, но ждать её муторно. Заснула она что-ли? Судя по дыханию — нет. От скуки я снова начала разглядывать её портрет, сравнивая с оригиналом. Потом, мой взгляд задержался на начальнице в кресле. Всё-таки странная у неё реакция на известие о том, что скоро станет бабушкой. Я-то ждала, что она на меня орать начнёт, обвинять во лжи, корысти, а тут — такое спокойствие. Наконец-то Эльвира отмерла.

— А завещание? — вдруг спросила она, открыв глаза и глядя куда-то мимо меня. — Отец подарил ему завещание?

— Да, в день нашей регистрации.

Бабайка громко охнула и закрыла лицо руками. Плечи её начали вздрагивать, послышались всхлипывания. Такая реакция удивила меня ещё больше! Во-первых, я никогда не видела её плачущей. Во-вторых, не могу понять, что именно её так расстроило? Известие о том, что ей ничего не достанется по завещанию, а достанется сыну? Или всё-таки новость о моей беременности?

Эльвира Степановна принялась плакать сильнее. Через минуту она просто разразилась рыданиями: упала на стол, уткнувшись лицом в сложенные руки и горько плакала, вздрагивая и похрюкивая. Растерявшись, я поднялась с места и не знала что делать. Бежать за помощью! Вот, что надо делать.

Выскочив из кабинета, я обратилась к секретарше:

— Есть что-нибудь успокоительное?

Ну вот, теперь секретарша растерялась, уставилась на меня во все глаза.

— Нет, а что случилось?

— Ба… хм, Эльвире Степановне плохо, найди успокоительное.

— Кому? Кому плохо? — не поверила она.

Я приоткрыла дверь, чтобы были слышны рыдания начальницы. Наташа — так зовут секретаршу, она тоже здесь недавно работает, по крайней мере раньше я её не видела, а имя прочитала на бейджике. Если бы она работала здесь давно, то безусловно не сделала бы того, что сейчас, а именно — достала телефон и просунув его в образовавшуюся дверную щель, с ехидной улыбкой начала снимать.

Выхватив её гаджет, я зло прошипела:

— Совсем рехнулась? Не знаешь, с кем связываешься? За такой компромат она тебя раздавит и ноги о твоё тело вытрет, как о тряпку, — я удалила то, что Наташа успела снять и вернула ей назад телефон. — Быстро иди и ищи успокоительное. Только не говори, что для неё. Иначе я сама тебя удавлю.

Секретарша с испуганными глазами выбежала из приёмной. Немного помешкав, я подошла к кулеру, налила воды в пластиковый стаканчик и пошла обратно к Бабайке. Надо прекратить её истерику, а то ещё скорую вызывать придётся.

— Эльвира Степановна, — тихонько обратилась я к ней, протягивая воду. — Выпейте, пожалуйста.

Бабайка подняла зарёванное лицо. Видок у неё был ещё тот: лицо красное, косметика размазана. Глядя на меня непонимающе, спросила:

— А? Что?

— Выпейте, — повторила я.

Она взяла у меня из рук стакан и начала пить, потом, вдруг выплюнула всё обратно. Брезгливо морщась, поинтересовалась:

— Что это?

— Вода.

Эльвира вернула мне ёмкость и я вылила его содержимое в кадку с пальмой стоящую у окна, сам пластик выкинула в урну. Тем временем Бабайка уже успела достать из сейфа бутылку элитного виски и две рюмки.

Поставив их на стол, наполнила и приказала мне:

— Садись, выпьем. Разговор будет не из лёгких. — Видя моё замешательство, возмутилась: — Что такое? Не хочешь уважить свекровь? — её глаза сверкнули злобой. Затем, взглянув на мой живот, смягчилась: — А-а-а, совсем забыла, тебе ж нельзя. Хорошо, просто присядь и слушай, а я буду пить и говорить.

Я села на прежнее место и приготовилась слушать.

Бабайка до дна осушила сначала одну рюмку и тут же вторую. Глядя на неё, я невольно скривилась. Это как же можно так легко пить виски без закуски? У неё внутри, наверное, всё горит.

Однажды я попробовала сей напиток, когда с Толиком жила. Друзья его приехали и привезли нам из Грузии подарок. Мне не понравился. Такой крепкий напиток больше подходит для мужчин, чем для женщин. Я предпочитаю слабенькое вино. Теперь, вообще больше ничего не предпочитаю.

Эльвира немного посидела, помолчала, затем, налила ещё рюмку и тоже махом выпила. Опьянела она мгновенно. Вот, что значит отсутствие закуски.

Посоловевшими глазами глянула на меня, прыснула от смеха и тут же успокоившись, заплетающимся языком произнесла:

— Хорошо быть ведьмой?

Я оторопела. Похоже, ей известно гораздо больше, чем я думала.

Она ещё налила виски и собралась выпить, но тут я ей помешала: встала и закрыла ладонью рюмку.

— Эльвира Степановна, может хватит? Напьётесь и вообще не сможете говорить.

Бабайка взяла мою руку и начала разглядывать.

— Красивая ручка, такая нежная кожа… Вот что значит быть ведьмой. А мне вот не повезло, — отшвырнула мою руку от себя. — Посчитали, что у меня нет способностей. Злости во мне достаточно, а способностей, — высунув язык и разведя руками, она произвела звук, как делают дети, когда балуются, — нету. Зато я оказалась годна, чтобы зачать от демона.

Её лицо приобрело плачущую гримасу, а из глаз вновь полились слёзы. Потом, она плавно начала сползать со стула на пол. Я кинулась её поднимать.

Но, вместо того, чтобы встать, она вдруг бухнулась передо мной на колени и начала говорить странные вещи:

— Спаси моего сына! Умоляю-у-у-у-у! — завыла она, обнимая мои ноги. — Я знаю! Ты можешь! Говорят, ты очень сильная! Помоги! Спаси его!

Я, пытаясь оторвать её от себя, ответила:

— Эльвира Степановна, что вы делаете? Встаньте! Вдруг кто увидит?

В подтверждение моих слов в кабинет вошла секретарша, держа в руке тёмный флакончик, наверное, нашла успокоительное. Оторопев, она встала как вкопанная. Бабайка её даже не заметила, так и продолжала сидеть на полу. Мои ноги уже не обнимала, просто горько плакала, опустив голову.

Подойдя к секретарше я, взяла у неё флакончик и пристально глядя ей в глаза, внушила:

— Забудь, что здесь видела. Выйди и никого сюда не впускай, даже Виталия Александровича.

Наташа согласно кивнула и развернувшись, пошла к выходу.

С трудом, но я всё же подняла начальницу, усадив её в кресло.

— Теперь, объясните мне толком, Эльвира Степановна, что происходит? Что за опасность угрожает Виталию? От кого я должна его спасти?

Бабайка посмотрела на меня затуманенным взглядом. Видно, что она хочет, но не решается сказать. Чего-то очень боится или кого-то.

— Эльвира, — обратилась я к ней, как к подруге, взяв её за руку и глядя в лицо. — Ты можешь мне доверять. Не бойся. Я сделаю всё возможное, чтобы помочь. Кто угрожает Виталию? Говори.

— Его… отец, — с трудом ответила она и снова заревела.

Сначала показалось, что я ослышалась.

— Кто?

— Александр Дмитриевич Вяземский! — заорала она.

— Что-то я не понимаю. Как он может угрожать своему единственному сыну? — спросила я и вспомнила одну важную деталь. — Он же на Виталия завещание оформил.

— Вот именно! — снова закричала она. — Значит, уже совсем скоро! Это случится, если ему не помешать!

От такой непонятной информации и напряжения, у меня разболелась голова. Захотелось тоже наорать на неё, но нельзя, это же бабушка моего ребёнка, надо сохранять дружеские отношения.

— Что случится? — терпеливо поинтересовалась я.

Эльвира резко перестала плакать, но всхлипывать продолжала. Посмотрела на меня очень серьёзно.

— Ты действительно не знаешь? Даже не догадываешься? А как же ваше хвалёное шестое чувство?

Потеряв терпение, я воскликнула:

— Да объясните же в чём дело наконец?!

Эльвира достала платок и громко в него высморкалась.

— Присядь, не надо возле меня стоять, а то на нервы действуешь, кажется, что ты меня сейчас задушишь.

— Было такое желание, — усмехнулась я. Видя её серьёзное лицо, пояснила: — Шучу.

Начальница снова потянулась к бутылке и рюмке.

— Э-э-э нет, — вновь подставила я руку, перекрывая путь к алкоголю. — Вам уже хватит.

— Я для этого и напиваюсь, чтобы всё рассказать. На трезвую голову мне мешает самоконтроль.

— Считайте, что его у вас нет, — я, покрутив указательным пальцем, мысленно развязала свекрови язык.

Теперь Бабайка стала более словоохотливая и начала говорить так быстро, что я не успевала улавливать суть.

— Стоп! — приказала я ей. — Помедленней, пожалуйста.

Эльвира снова заговорила, но уже размеренно, с выражением, как будто читает роман. Откинувшись на спинку стула, я расслабилась и представляла, что смотрю фильм.

— Жила-была молодая, красивая, но бедная девушка, из хорошей интеллигентной семьи. Однажды, эта девушка встретила принца и без памяти влюбилась. В него невозможно было не влюбиться — молодой, красивый, образованный и… богатый. Все девчонки были от него без ума, но он, обратил внимание только на неё, что не могло не радовать наивную девушку…

Слушая это, я немного засомневалась в правдивости её рассказа. Особенно меня смутило слово “наивная”. Это Бабайка-то наивная? Мне кажется, что такие как она всю жизнь продуманные, просчитывают каждый свой шаг, иначе — ничего не добились бы. Уверена, что с соперницами она обращалась очень жестоко. Наверняка драла им волосы в подворотне и угрожала, чтобы не подходили к её красавчику — вот такая у меня вырисовывается картина, в противовес её истории.

Бабайка продолжила:

— Когда принц узнал, что девушка беременна, очень обрадовался и тут же сделал предложение. — Она замолчала, заметив мой скептический взгляд и тут же поправилась: — На самом деле, это его отец обрадовался и заставил жениться на мне.

Дальше история опять превратилась в сказку:

— Сыграли шикарную свадьбу. С девушкой обращались, как с принцессой и казалось, что так будет всегда. Пока не наступил день рождения принца. Отметили, как полагается в таких семьях, в тесном кругу с самыми родными. Затем, принц уехал отмечать свой праздник с друзьями в ресторан, жену с собой не взял, чем очень обидел. И ещё, у принцессы возникло неприятное чувство, что видит мужа в последний раз. На этой почве с ней случилась истерика, едва успокоили. Принц отсутствовал всю ночь, его отец уехал его искать и тоже пропал, надолго. Принцесса вся извелась в ожидании хоть каких-то вестей, звонила в полицию, больницы, даже в морги, но их нигде не было!

Только спустя трое суток появился муж — живой и невредимый, а отец — нет.

На вопрос жены:

— Где Дмитрий Георгиевич?

Он коротко ответил:

— Умер, — и больше не стал ничего объяснять.

Отверг объятия, а ведь она, всего лишь хотела посочувствовать. И вообще, муж вёл себя с ней очень холодно, как чужой. Его словно подменили!

Свёкора похоронили. Всем бизнесом стал заправлять наследник — Александр Дмитриевич. И делал он это так умело, как будто всю жизнь этим занимался. Время шло, беременность протекала спокойно, но муж после дня рождения ни разу не прикоснулся к жене. Оправдывался тем, что запретили врачи, так как это может навредить ребёнку. А сам часто пропадал днями и вечерами. Приходил под утро весь пропахший женскими духами и испачканный помадой. Принцесса страдала и не могла понять причины такой резкой перемены в человеке. Но продолжала жить надеждой, что с рождением ребёнка всё придёт в норму. Родился сын — полная копия папы.

Эльвира перестала говорить и опять всплакнула, произнеся:

— Виталий так похож на него, особенно сейчас. Смотрю на него и вспоминаю Сашу, точно таким он был тогда, тридцать лет назад.

— Вы отвлекаетесь, — взяла я на себя смелость сделать ей замечание.

Она согласно кивнула и продолжила:

— После рождения сына отношения между супругами стали только хуже. Муж совсем не уважал жену. Даже при сыне мог оскорбить её и довести до слёз. Однажды дошло до того, что он посреди ночи привёл домой шлюх и устроил оргию в своей спальне. А жена при этом находилась в соседней комнате и, конечно же, страдала.

Мальчик рос умным и очень вспыльчивым. Ещё мать стала замечать: стоит ребёнку на кого-то разозлиться — тому человеку обязательно в скором времени становилось плохо. Неважно, будь то какое-то физическое увечье или просто несчастье в его семье. Особенно доставалось няням, ведь они заставляли его спать, есть, когда он не хочет, делать уроки… В итоге — матери пришлось отказаться от услуг няни и заниматься воспитанием сына самой.

И ей тоже доставалось, если имела неосторожность быть с ним строга. В результате: несколько раз случайно падала и ломала то руку, то ногу, а однажды, даже лежала в больнице с сотрясением мозга. Пока до неё не дошло, что её ребёнка нельзя ругать, надо быть с ним постоянно ласковой. И она стала такой — ласковой, внимательной, даже чересчур по мнению его отца. Из-за этого начались скандалы куда больше, чем прежде.

Отец же был очень строг с сыном, заставлял его заниматься спортом, требовал отличных оценок из школы… А мать не требовала ничего, разрешала всё, исполняла любую прихоть. Итог всему — громкий развод! По решению суда мальчик жил у обоих родителей по очереди.

В подростковом возрасте с ребёнком начались проблемы. Сын всё стал делать наперекор отцу: перестал заниматься спортом, совсем запустил учёбу, принялся пробовать спиртные напитки, дошло до наркотиков. Отец своими упрёками довёл бывшую жену до такой степени, что она попала в больницу с нервным срывом. Мальчик испугался за мать и начал угождать отцу, но в душе его ненавидел.

— Твоя тётя, — снова отвлеклась Эльвира. — Очень помогла нам тогда. Она лично занималась с ним по сложным предметам, просто так, бескорыстно. Я предлагала деньги, но она отказывалась, говоря, что это в её интересах, чтобы не было отстающих в классе. К тому же, она видела в нём способности. Тамара так хорошо готовила Виталия к олимпиадам, что он всегда побеждал. И это ему очень нравилось. Именно тогда он почувствовал вкус к победе и стал всегда к ней стремиться. — Задумавшись, добавила: — Такова судьба. Она помогла мне с моим сыном, а теперь я — помогаю ей…

Выслушав свекровь, у меня появилась страшная догадка:

— Как вы узнали о подмене?

Эльвира побледнела, но продолжила:

— Меня смущало не только то, что сына нельзя сердить, но и то, что отцу было можно! Сколько бы сын не злился на него — с того как с гуся вода. Никаких несчастий с Александром не случалось и никаких болезней, вообще! Можешь себе представить, чтобы человек ни разу в жизни не болел? Даже банальной простудой! И сын — тоже! Виталию всегда настолько везло, что из любой драки, из любой аварии, а он часто попадал в аварии, когда садился за руль нетрезвым — выходил без единой царапины, без единого синяка. Я стала подозревать, что здесь что-то нечистое, как будто замешаны магические силы. Однажды, случайно услышала про одну слепую ведунью. Как будто она видит то, что зрячие не видят. Я нашла эту старушку, привела в дом к бывшему мужу, когда тот отсутствовал. Но, как только она переступила порог — ей сразу стало плохо. Я тут же вывела её и усадила на скамью у крыльца. И знаешь, что она мне сказала, очухавшись?

Я отрицательно покачала головой.

— Это — дом демона.

Естественно, я не удивилась, услышав про то, что Александр Дмитриевич — демон.

Эльвира усмехнулась и произнесла:

— Ну конечно, ты же ведьма. Все ведьмы в курсе, кто он такой, — снова потянулась к вискарю.

Я, схватив бутылку, спрятала себе за спину и не удержалась от колкого замечания:

— Похоже, у вас это наследственное. Чуть проблемы — сразу за выпивку.

— Да что ты понимаешь?! — заорала она. — Вот когда потеряешь своего сына…

— Что? — прервала я её.

Злобная сущность в моей голове начала злорадствовать:

“А ты как будто не догадалась! Ха-ха! Радуйся! Вынашиваешь новое тело для высшего демона! Такая честь тебе выпала! Не каждой такое под силу. Только благодаря мне, ты на это способна!”

Взявшись за свой, пока что небольшой живот, я пребывала в шоке. Шёпотом произнесла:

— Он переселяется в тела сыновей.

Эльвира, услышав, согласно кивнула и опять горько заплакала. А меня словно пронзило током. Теперь понятно, почему я чувствовала неладное с завещанием. Уж больно гладко и слащаво всё выглядело: любящий отец решил позаботиться о сыне, подарил на свадьбу официальный документ, в котором обещал оставить своё имущество и бизнес. Оказывается, всё это свёкор подготовил для себя! Это он всё получит после того, как сменит старое тело на новое!

Мне стало нехорошо, голову обнесло туманом. С трудом держась, чтобы не рухнуть в обморок я, еле шевеля онемевшим языком, спросила:

— Почему именно сын? Почему нельзя использовать другого, чужого человека? И зачем ему вообще переселяться в новое тело? Разве нельзя пользоваться иллюзией?

Бабайка, перестав плакать, горько усмехнулась и ответила:

— Демону не солидно пользоваться иллюзией, это отнимает больше магических сил, которые потом надо регулярно пополнять. Ему нужно настоящее, молодое, крепкое тело. И лучше всего, если это будет генетически близкий ему человек. — она всхлипнула и снова взяла себя в руки. — Каждые тридцать лет демон, с помощью ритуального кинжала переселяется в тела сыновей. В основном, это происходит в их дни рождения — так мне рассказала ведунья. Куда при этом деваются души его детей? Не знаю. И старушка ничего не смогла ответить на этот вопрос. Но понятно лишь одно — это происходит после того, когда одна из женщин сына беременеет, что даёт уверенность высшему на рождение нового тела.

— Значит, получается, моего сына ждёт та же участь, — опять тихо проговорила я.

Эльвира снова услышала и подтвердила:

— Именно.

Тут мне стало ещё хуже: в глазах потемнело и куда-то повело в сторону. Руками я вцепилась в сиденье стула, чтобы не упасть.

Свекровь взяла меня за плечи, чтобы удержать и начала трясти, приговаривая:

— Лена, Лена-а-а! Что с тобой? Что мне сделать? Вызвать скорую?

— Нет, — ответила я. — Мне… нужен… негатив.

— Что? — не поняла она.

— Разозлись на меня.

— Зачем? Не могу я на тебя злиться. Ты мне нравишься.

— А ну злись на меня! Старая корова! — знаю куда бить, возраст — это её больная тема, не зря она так упорно его скрывает.

Бабайка отпрянула, и я опять вцепилась в стул, чтобы не упасть. Из свекрови полезла тёмно-серая аура, но надо чернее, поэтому, я добавила:

— Думаешь, если сделала множество пластических операций — стала молодой? Ничего подобного! Как была старухой, так и осталась!

— Не много ли ты себе позволяешь, молодая нахалка? — аура Бабайки стала чёрной.

То, что надо! Я вобрала в себя её негативную энергию. Мне сразу стало легче, а ей — плохо.

— Ой, что-то мне теперь нехорошо, — проговорила Эльвира и покачиваясь, прошла к дивану.

Буквально упав на него, она вытянула ноги и сложила руки на груди. Я подошла, заботливо сняла ей туфли. Затем, укрыла свекровь пледом, достав его из-под подушки. Все знали, что начальница иногда спит в своём кабинете, но естественно, молчали.

— Простите, но по-другому никак, — тихонько сказала я ей. — Вы быстро восстановитесь, надо только поспать. Сечас понимаете, почему вас все эти годы заставлял страдать и злиться отец Виталия? Он вами питался.

Эльвира посоловевшими глазами уставилась на меня.

— А ведь действительно. Как только мы развелись и стали жить в разных домах, я стала гораздо лучше себя чувствовать. — Прикрыв веки, сонным голосом добавила: — Хоть всё моё здоровье забери, только спаси сына.

— Как? Как это сделать?

Бабайка ничего не ответив, начала храпеть.

— Эльвира! — громко позвала я.

— А? — проснулась она, широко раскрыв глаза.

— Как остановить демона?

— Если бы я знала, — снова прикрыла веки. — Ведунья говорила, что всё дело в кинжале, если бы удалось его уничтожить… Но кинжал уничтожить может только тот, кто его создал. В этом и проблема.

— Я найду решение, не знаю как, но найду.

— Очень… на это… надеюсь, — опять засыпая произнесла Бабайка.

Оставив храпящую свекровь, я вышла в приёмную и плотно прикрыла дверь кабинета. Храп начальницы слышен даже здесь. Наташа смотрела на меня в ожидании новых указаний.

— По-прежнему никого не впускай. Пусть Эльвира Степановна отдохнёт. День тяжёлый выдался.

Секретарша согласно кивнула и уткнулась в монитор компьютера. Вместо того, чтобы уйти, я осталась, и зачем-то смотрела на дверь кабинета зама. Как специально именно в этот момент завибрировал мой телефон — Александр. Помешкав несколько секунд, я отменила вызов. Прости Саша, не могу бросить Виталия. Только не сейчас. Ещё раз посмотрев на дверь, решительно к ней направилась. Постучалась и вошла.

— Как Юля отреагировала на то, что не будет здесь работать? — спросил муж, оторвавшись от ноутбука. — Не сильно плакала?

— Она не плакала. Решила, что для начала надо получить аттестат, только потом идти на работу.

— Дай угадаю! — прищурился он, улыбнувшись. — Ты подтолкнула к такому решению.

Он снова вернулся к ноутбуку и продолжил кому-то писать.

— Можно узнать с кем переписываешься? — подошла я к столу и заглянула в монитор.

— С отцом. Приглашает отметить мой день рождения в руинах старого города, о нём не все знают. Там есть место, где молились язычники. Хочет показать какие-то ритуальные камни, знает, что я интересуюсь историей, особенно археологией. Правда ехать туда долго, два дня. Поэтому, выезжаем завтра с утра.

Сердце тревожно забилось: неужели демон кинжал нашёл? Я резко закрыла ноутбук.

— Не надо ехать!

Виталий удивлённо спросил:

— Почему?

— Там опасно.

— Это не аргумент.

— Аргумент. Лучше останься со мной эти дни.

Он недоверчиво на меня взглянул. Я села к нему на колени и обняла.

Он какое-то время молчал, потом ядовито высказал:

— Передай своей начальнице, что развод я переношу спокойно. Так что пусть не переживает, не пойду во все тяжкие.

Я взяла его лицо в свои ладони, внимательно посмотрела в тёмно-карие почти чёрные глаза и мягко проговорила:

— Давай не будем разводиться, пока. Проведи эти дни со мной, прошу тебя, — нежно поцеловала его в губы.