Долгая дорога домой

Пятая глава

Услышав вопрос, Кейт почувствовала, что густо краснеет. Она судорожно сглотнула, эгоистично обрадовавшись, что Марш не может видеть ее лицо.

– Я… э… а разве вы не упомянули только что ее имя? – спросила Кейт, лихорадочно роясь в памяти.

– Нет, не упоминал, – ровным голосом ответил Марш.

– Тогда, наверное, я прочитала имя где-нибудь в ее комнате, – предположила девушка с уверенностью, которой на самом деле не ощущала.

Марш медленно кивнул, слегка расслабившись.

– Должно быть, так оно и есть, – согласился он с сомнением в голосе.

– Вы действительно ничего не хотите… попить холодненького? – спросила Кейт, надеясь его отвлечь.

– Мне ничего не нужно, – решительно отказался Марш.

Девушка ушла, мысленно ругая себя за болтливый язык. Может, Марш и ослеп, но мозги у него варят по-прежнему. Раз уж неизвестно, как он отреагирует, узнав, кто она такая, лучше пока не давать ему поводов для подозрений.

Она прошла по коридору до спальни, которую родители Марша подготовили для своей внучки. Когда-то Пайпер говорила ей, что именно в этой комнате они с братьями играли в детстве.

Теперь помещение совершенно преобразилось. Кровать с балдахином, заваленная розовыми подушками и кучей мягких игрушек, занимала почти всю центральную часть комнаты. Возле окна возвышался белый книжный шкаф, набитый множеством самых разнообразных детских книжек. Рядом со шкафом стоял мольберт и старомодная школьная парта.

Сабрина сидела за партой, рисуя на листе цветной бумаги.

– Привет, Сабрина! Что ты делаешь? – спросила Кейт, пройдя по серому ковру.

– Рисую свой новый дом, – улыбнулась девочка.

– Умница.

Кейт взглянула на рисунок. Сабрина изобразила несколько кривых квадратов, увенчанных трубой. Внутри одного из квадратов были нарисованы три человечка, двое больших и маленький.

– Дай взглянуть, – серьезно сказала девушка. – Это твой папа? – Она указала на самую большую фигурку.

Сабрина энергично кивнула, тряхнув длинными волосами.

– В середине я, – пояснила она, ткнув карандашом. – А это ты. Почти как настоящая семья, – заметила малышка и снова склонилась над рисунком.

– Почти, – прошептала Кейт, опять вспомнив свои детские мечты.

–Тебе понравился рисунок? – спросила Сабрина, взглянув на нее своими удивительными голубыми глазищами, унаследованными от отца.

– Очень понравился. Он красивый, – похвалила Кейт хриплым от волнения голосом.

Сабрина взяла листок с парты и протянула ей.

– Можешь взять себе, если хочешь, – с милой непосредственностью предложила она.

Кейт сморгнула неожиданно подступившие слезы.

– А разве ты не хочешь подарить его своему папе?

Сабрина удивленно на нее взглянула.

– Папа же ничего не видит, ты забыла?

Кейт с трудом удержалась от улыбки при этом образце простой, но безошибочной детской логики.

– Как я могла забыть. Спасибо, Сабрина, – сказала она, взяв рисунок. – Я буду хранить его вечно.

Час спустя Кейт громко постучала в дверь спальни Марша.

– Да! – В его приглушенном голосе чувствовалось раздражение.

– Доктор Даймонд, это мы с Сабриной, – веселым тоном откликнулась медсестра.

Марш лежал на кровати с закрытыми глазами. Он снял ботинки и пиджак и расстегнул рубашку на загорелой груди.

Стараясь не обращать внимания на ускорившееся сердцебиение, Кейт подошла к кровати.

– Как голова? Вам удалось поспать?

– Не проходит, и я не спал.

– Мы с Сабриной хотели узнать, не проголодались ли вы, – сказала девушка, поглядывая на темные волоски, заметные в вырезе рубашки.

– У нас есть молоко и печенье, – жизнерадостно объявила Сабрина. – Хочешь, папа, мы и тебе принесем?

– Я не голоден. – Ответ Марша был резок до грубости, и у малышки задрожали губы. – Сколько времени?

– Четыре часа, – сказала Кейт. – Когда вы хотите ужинать?

– Все равно. Решайте сами. Надеюсь, нам уже доставили продукты из супермаркета, которые я заказал.

– Да. И кто-то внес все это в дом.

– Наверное, Хэнк Уилсон, главный конюх. Я разговаривал с ним сегодня утром.

– Вы не хотите, чтобы я приготовила что-нибудь особенное для вас с Сабриной? – поинтересовалась Кейт, решив, что было бы неплохо как-то отпраздновать их первый ужин на ранчо.

– Я и вправду не голоден. Я всего лишь хочу, чтобы меня оставили в покое. Разве это так трудно?

Его ответ привел Кейт в ярость. Оглянувшись, она заметила, как прекрасные голубые глаза Сабрины наполняются слезами.

– Сабрина, милая, пойди к себе и поиграй, – предложила девушка, желая оградить ребенка от папиного «черного юмора».

Сабрина, заметно оживившись, бросила последний взгляд на лежащего в кровати отца и пулей вылетела из комнаты.

Кейт повернулась к развалившемуся на постели мужчине. Она уже готова была вправить ему мозги, объяснить, что он не имеет права вымещать свое плохое настроение на дочери, но при виде его искаженного болью лица эти гневные слова застряли у нее в горле.

– Головная боль усилилась? – сочувственно спросила она.

– Да, – последовал краткий ответ. Марш поморщился и начал растирать виски.

– Доктор Франклин дал вам обезболивающее?

– Да, в кармане пиджака.

Кейт взяла темно-синий пиджак, разыскала упаковку лекарств и вложила две таблетки в ладонь Марша.

– Я принесу из ванной стакан воды.

К ее возвращению Марш уже сидел на кровати.

– Откройте рот.

Марш подчинился, и Кейт положила таблетки ему на язык.

– Вот вода. – Она поднесла стакан к его губам.

Когда он накрыл ее руку своей горячей ладонью, сердце Кейт забилось, как сумасшедшее. Затаив дыхание, она ждала, пока он проглотит лекарство.

Марш снова откинулся на подушки. Голова его гудела, словно колокол. Он не спал. Даже не вздремнул. А просто лежал поверх одеяла, размышляя о том, как его угораздило оказаться в таком безвыходном положении.

Чернота вызывала в нем безотчетный страх, из-за нее он чувствовал себя погребенным заживо. С каждой минутой усиливалось желание вскочить и завопить от обиды, и он с большим трудом сдерживал свою ярость.

– Глубоко вздохните. Попытайтесь расслабиться, – прозвучал мягкий, успокаивающий голос Кейт. – Хотите еще воды?

Марш покачал головой. Послушавшись ее совета, он глубоко вздохнул, и внезапно его затопило ароматом жасмина.

– Доктор Даймонд…

– Пожалуйста, зови меня Маршем, – с усталым вздохом произнес он, почувствовав, что лекарство начинает действовать.

– Марш. – Кейт робко, как будто с неохотой, назвала его по имени. – Я знаю, тебе сейчас тяжело, но это ведь ненадолго. Зрение обязательно вернется. Ты должен помнить об этом и быть терпеливым.

Ее мелодичный голос действовал на Марша, как бальзам, и он понял, что все это чистая правда. Но он всегда отличался вспыльчивым характером, и частенько это доводило его до беды. Терпение никогда не было его сильной стороной.

– Ты права, конечно. Но это так чертовски трудно…

Марш надеялся, что возвращение на ранчо, в более привычную обстановку поможет ему хотя бы частично снять стресс, вызванный слепотой.

Но лучше не стало. Он все еще был пленником чужого мира и чувствовал себя совершенно беззащитным и даже более испуганным, чем готов был признать.

Желая отвлечься, Марш задумался о стоящей рядом девушке. Как выглядит Кейт? Блондинка она или брюнетка? Может, рыжая? Какого цвета у нее глаза? Сколько ей лет? Высокая ли она? Полная или худышка?

Судя по ее звонкому и молодому голосу, ей чуть больше двадцати. Может, под тридцать, если учесть ее умение обращаться с детьми и терпеливое отношение к пациентам.

Внезапно Марш вспомнил, как она подхватила его в больничной палате, удержав от падения. Сильная, но стройная, с очень женственной фигурой.

Марш почувствовал отклик своего тела, и внезапно его охватило какое-то странно знакомое ощущение.

Он нахмурился, пытаясь поймать ускользающее воспоминание, но под действием обезболивающего его мозг словно заволокло туманом.

– Марш? Все в порядке? – Голос Кейт был полон сочувствия.

– Все нормально, – заверил ее Марш после недолгой паузы. – Лекарство действует. Боль проходит. Раньше я не мог спать, но теперь, пожалуй, вздремну.

– Вот и хорошо. Через некоторое время я зайду тебя проведать.

Кейт медленно вышла из спальни, закрыв за собой дверь. Стоя у кровати Марша, она различала тревогу на его лице. Ей отчаянно хотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, стереть с его лица это измученное выражение. Радостно было видеть, что синяки вокруг его глаз, хотя и довольно темные, уже начали светлеть.

Кейт заглянула в комнату Сабрины и увидела, что малышка спит, свернувшись калачиком на кровати. Ее сердце болезненно сжалось при виде мокрых ресниц Сабрины и потеков слез на щеках.

Вернувшись на кухню, она развернула несколько пакетов и решила приготовить цыплячьи грудки с брокколи и зеленым салатом.

Отобрав все необходимые продукты, Кейт приступила к работе.

Только она успела начать, как раздался стук, и через заднюю дверь вошел высокий мужчина в джинсах и белой футболке. Он снял шляпу и кивнул в знак приветствия.

– Простите, мэм, – протянул он. – Меня зовут Хэнк Уилсон. Я главный конюх.

– Здравствуйте, мистер Уилсон. – Кейт улыбнулась немолодому мужчине с редкими каштановыми волосами и загорелым, обветренным лицом. – Меня зовут Кейт Тернер. Я медсестра, меня нанял доктор Даймонд, чтобы я присмотрела за ним и за его дочерью в ближайшие несколько дней.

– Рад познакомиться, мэм. Надеюсь, здесь все в порядке. Доктор Даймонд звонил сегодня утром и предупредил, что кое-что заказал в супермаркете. Когда продукты привезли, я велел одному из парней все выгрузить и отложить все скоропортящееся.

– Он отлично справился.

– Если что-то еще понадобится, мэм, дайте мне знать. Мы с остальными конюхами живем в бараке за конюшнями. Но вы можете всего лишь набрать 250, – он ткнул пальцем в телефонный аппарат, стоящий на кухонном столе, – и кто-нибудь из нас ответит.

– Спасибо. Я скажу доктору Даймонду, что вы приходили. – Кейт знала, где находятся конюшни и жилые помещения, но слово «барак» ее рассмешило. Это здание скорее напоминало маленькую гостиницу.

– Э… мэм, раз уж речь зашла о докторе Даймонде, как он? Мы очень расстроились, когда узнали об аварии. Это правда, что доктор ослеп? – поинтересовался конюх, переступая с ноги на ногу и заметно смущаясь.

– Да, правда. Но это временно. Как только опухоль спадет, он выздоровеет.

– Это добрая весть. Босс… то есть, Спенсер, брат доктора Даймонда, звонил прошлой ночью, чтобы узнать насчет Куини, Королевы Севера, одной из лучших наших кобыл. Она должна ожеребиться через пару недель. Я рассказал ему об аварии, не так уж много рассказал, как вы понимаете, а он ответил, что попытается дозвониться в больницу, а если не получится, снова перезвонит сюда вечером.

– Спасибо, я передам это доктору Даймонду.

– Что ж, пора мне браться за работу. Если что-нибудь понадобится, не забудьте позвонить.

После ухода Хэнка Кейт закончила нарезать салат. Она обваляла цыплячьи грудки в сухарях, уложила на противень и сунула в духовку.

Поднявшись наверх, она первым делом заглянула в комнату Сабрины и обнаружила девочку сидящей на полу возле шкафа и листающей книжку с картинками.

– Сабрина, ты уже проснулась! Хорошо поспала?

Девочка кивнула и продолжила перелистывать страницы.

– Что ты смотришь? – поинтересовалась Кейт, присаживаясь на пол рядом с Сабриной. – Ах, это же сборник колыбельных песен. Моя любимая книжка. Хочешь, я тебе почитаю?

Сабрина взглянула на нее в замешательстве.

– Ты хочешь мне почитать?

– Конечно, – ответила Кейт, удивленная ее вопросом. – Я люблю читать вслух, а тем более колыбельные.

– Правда? – На детском личике отразилось изумление. – Мама никогда не читала мне сказок. Она говорила, что это все ерунда. Так что я просто смотрела картинки.

У девушки защемило сердце. Как может мать отказываться читать собственному ребенку? Одним из самых дорогих ее воспоминаний было то, как она сидела у мамы на коленях, слушая ее мягкий, мелодичный голос. Кейт жалела, что не сохранила хотя бы некоторые из своих детских книг, особенно сказку о потерявшемся щенке. Сколько бы раз она ни просила почитать эту книжку, мама всегда улыбалась в ответ, бросала все дела и заключала ее в объятия.

– Мне тоже нравится рассматривать картинки, – веселым голосом сказала Кейт, чтобы Сабрина не чувствовала себя обделенной. – Но раз уж ты теперь большая девочка, пора учиться читать. Залезай мне на колени, и попробуем вместе.

Сабрина посмотрела на нее с сомнением в глазах.

– Мама не разрешала мне сидеть у нее на коленях, потому что я могла ее испачкать.

– Неужели твоя мама всегда надевала красивые платья? – с болью в сердце спросила Кейт. Она понять не могла, как жена Марша вообще согласилась родить ребенка.

– Ага.

– Тогда ясно. Видишь, у меня вообще нет нарядных платьев. А эти брюки и блузка – моя рабочая одежда, и я могу пачкать их, сколько угодно. Так что не бойся, и садись ко мне на ручки.

Второго приглашения не потребовалось, и, пока Кейт читала, Сабрина слушала ее, как завороженная.

– А можешь почитать еще?

На часах была половина шестого.

– Может, лучше почитаем перед сном? Сейчас нам пора снова проведать твоего папу. А вдруг он проголодался. Я, например, умираю с голоду, – призналась Кейт, вставая.

– А обязательно? – спросила Сабрина, явно побаиваясь идти в львиное логово.

– Я знаю, что твой папа немножко не в духе. Но злится он не на тебя, а всего лишь из-за того, что не может видеть.

– А… – сказала девочка. – Тогда я сбегаю в туалет.

– Конечно. Не забудь вымыть руки, – добавила девушка, направляясь в комнату Марша.

Подойдя к двери, она услышала донесшийся изнутри грохот. Не тратя время на стук, Кейт распахнула дверь и увидела Марша, выходящего шатающейся походкой из ванной комнаты.

– Доктор Дай… Марш? Что случилось? Я слышала шум? Ты не пострадал? – воскликнула она, подбегая к нему.

– Я в порядке. Но там что-то разбилось.

Отведя Марша к постели, Кейт заметила, что у него мокрые руки.

– Кровать позади тебя. Сейчас принесу полотенце. – Она бросилась в ванную.

Видимо, Марш пытался вымыть руки и, нащупывая висящее на вешалке полотенце, нечаянно сбросил на пол содержимое стеклянной полочки над раковиной.

Кейт торопливо собрала туалетные принадлежности. К счастью, ничего не разбилось.

– Вот полотенце.

Марш скомкал его в кулаке и, прежде чем Кейт успела его остановить, швырнул на пол.

– К черту! Почему это случилось со мной? Зачем я вообще сюда приперся? Если бы я остался в Чикаго, ничего бы этого не было!

– Марш! Не надо так! – Кейт схватила его за плечи, испугавшись звучавшего в его голосе отчаяния.

Ее ладони словно огнем обожгло, но Кейт не придала этому значения. Хотя Марш и имеет полное право злиться из-за своего недуга, он должен держать себя в руках если не ради себя, то хотя бы ради дочери.

– Папа? Что случилось? – встревоженный голосок Сабрины расколол тишину. Повернувшись к ней, Кейт увидела бледное, искаженное страхом лицо.

– Твой папа что-то уронил в ванной и ушиб руку, – ответила девушка, испугавшись, что Марш, будучи не в себе, может снова накричать на Сабрину.

– Он ничего не разбил? Мама всегда очень огорчалась, когда что-нибудь разбивала.

Марш тяжело вздохнул.

– Ничего не разбито. Слушай, Сабрина, ужин почти готов, так что мне понадобится твоя помощь, чтобы накрыть на стол, – сказала Кейт, чувствуя, что сейчас лучше удалиться и дать Маршу возможность прийти в себя.

– Ты будешь ужинать внизу, папа?

– Думаю, нет.

– Ты должен что-нибудь поесть, – заметила Кейт. – Я принесу сюда.

– Хорошо.

– Идем, Сабрина. Поможешь мне подготовить поднос для папы.

– Надеюсь, папа скоро поправится, – заявила девочка, выскочив в коридор.