Дом из пепла и стекла

Бонусный эпилог

Джеймс

Через два дня после спасения Синди

Мой босс — переменчивый человек. Непредсказуемый и в лучшие времена, но теперь, когда его любимая женщина оказалась в плену у сумасшедшего художника, который был одержим ею… что ж, он стал совсем непостоянным.

Работать на Андретти никогда не было легко, но иногда это чертовски дерьмово.

Мы вернули её. Мы нашли его невесту и доставили её домой в его замок, так что принц должен быть счастливым. Но это не так.

Он кричит на кого-то прямо сейчас, и похоже, у них есть две минуты, чтобы успокоить его, прежде чем он перейдёт к избиению.

Все ходят вокруг него на цыпочках. Боятся сказать что-нибудь, что может привести к тому, что он взорвётся на них. Но не я. Нико не пугает меня.

Он может быть Андретти, из семьи, чьё имя вызывает страх Божий у большинства, но, когда тебя держали в плену тридцать талибов и пытали неделями, что ж, Андретти тебя не пугает.

Вместо этого, его плохое настроение раздражает меня, потому что он, его настроения, и вся ситуация, в которой он находится, мешают тому, что я хочу сделать.

Впервые за долгое время есть что-то, что интересует меня.

Девушка. В башне.

Я закрываю глаза и позволяю себе увидеть её. Длинные, густые, волнистые волосы. Очень длинные. Грустное лицо. Почти мираж за толстым, витражным стеклом.

Девушка, которая написала записку кровью.

Кто она? Почему она в грёбаной лачуге посреди леса?

Я не мог чётко увидеть её в башне, но достаточно, чтобы понять, что она красивая. У неё была бледная кожа, волнистые золотистые волосы и большие глаза. Старое и толстое стекло искажало черты её лица, а свет, падавший на него, делал её скорее тенью, чем реальностью. Но по какой-то причине её фигура у окна что-то во мне затронула.

Что-то неконтролируемое.

Когда я смотрел на неё, пойманную в ловушку, произошло самое страшное. Я стал твёрдым. Жаждущим.

Затем она сбросила кусочек ткани из крошечной щели, открывшейся в окне. Я смотрел, как он спускается ко мне, как лист, подхваченный ветром.

Я выхватил его из воздуха и смотрел на одно слово, написанное жирным, смазанным, оранжево-красным шрифтом.

Помоги.

Эта женщина написала мне записку собственной кровью.

Я не знаю её. Она не моя проблема.

Она написала записку собственной кровью.

Я заметил её, так что теперь… возможно, она — моя проблема?

Кто она? Откуда она?

Её предполагаемый отец трахает её? Он не её папа. Ставлю на это свой последний пенни.

От одной мысли о том, что он прикасается к ней, что-то странно щиплет мою кожу. Такое ощущение, будто она слишком тесная и больше не подходит мне.

Господи Иисусе, мне нужно взять себя в руки. У меня есть люди, которые работают над этим. Она никуда не денется. Этот ублюдок запер её в чёртовой башне. Сначала мне нужно разобраться с жизнью Нико и Синди, и тогда я смогу выкроить время для себя, чтобы нанести ещё один визит этим уродам, обитающим в лесу.

Чтобы сделать всё это правильно, нужна ясная голова. А не то странное, похожее на сон состояние, в котором я оказываюсь, когда вспоминаю о той странной сцене в лесу.

Встряхнувшись, я возвращаюсь в свою комнату, переодеваюсь и иду в спортзал.

Так много незавершённых дел, и я хочу сосредоточиться и успокоиться, чтобы убедиться, что ничего не пропущу.

Я настроен на насилие, и именно поэтому не могу найти кого-то, с кем можно было бы провести спарринг. Я бы, наверное, убил их.

Что же тогда будет делать моя таинственная женщина в башне?

Нет, я не могу попасть в неприятности сейчас, когда у меня есть цель. Первая за многие годы.

Я замахиваюсь на боксёрскую грушу, и мой кулак ударяет по ней с приятной злобой, когда я представляю, что это лицо того старого ублюдка в лесной лачуге. Я научу его держать женщин в плену в своей башне.

Потом я заберу эту его маленькую пленницу и… что? Каждый раз, когда я думаю о том, что будет дальше, я вижу только то, что оставляю её себе.

На этот раз желание, которое я испытываю, слишком сильное, чтобы его игнорировать. Я достаю из кармана скомканную записку и потираю большим пальцем надпись.

Помоги.

О, я иду, мой ангел в башне.

Крошечный кусочек её крови теперь на моём пальце, и я всасываю его в рот.

Пробую ее. Затем аккуратно складываю свою реликвию и кладу обратно в карман.

Скоро.