Домик разбившихся грёз

11. Алекс

Со странным смятением на душе наблюдаю, как Аля медленно осматривается вокруг: ходит по гостиной, выглядывает в окно, бросает взгляд на закрытую дверь спальни, устремляется в просторную кухню, отделанную в стиле хай-тек.

Несмотря на нетерпение, охватившее меня, я даю ей спокойно изучить обстановку.

– Это твоя квартира? – ещё раз спрашивает она.

– Да.

– Здесь… красиво. Но не чувствуется уюта и тепла. – говорит она и тут же краснеет. – Извини.

– Аль, я здесь только ночую. – и то не всегда. – Изредка выдаются выходные, а если и выдаются, то я предпочитаю провести их более продуктивно.

– Понимаю, тебе это просто неинтересно. – она улыбается. – Мужчины редко обращают внимание на такие вещи.

– Зато мужчины обращают внимание на другие, – делаю несколько шагов в её направлении. – Например, как преобразилась моя берлога, стоило тебе только переступить её порог.

Она смеётся. Тоненькие колокольчики её смеха гулко разносятся по всей комнате и устремляются ко мне.

Мне не хватало этого. Не хватало её.

Эта мысль простреливает в моём сознании, и я гоню её. Как гнал, занимаясь своими делами, гнал, ожидая встречи с ней у колледжа, как гнал после опрометчиво брошенных девушке слов.

Но я действительно скучал.

По прилёте в Москву я вынужденно поехал прямиком на квартиру, надеясь, что Мила отправилась в очередное турне, желательно, в какую-нибудь Зимбабве, или, на худой конец, предпочла коротать праздничные каникулы в загородном доме. Но если уж судьба повернулась к тебе задом, то жди неприятностей по всем фронтам.

Так, после практически бессонной ночи, я рассчитывал спокойно принять душ, перехватить чашечку кофе и переодеться, чтобы приступить немедленно к решению возникшей проблемы с недавнишним тендером. На деле я получил очередные выяснения отношений с женой. Вернее, женщиной, которая пока ещё являлась моей женой согласно документам.

– Какая неожиданная встреча, господин Мельченко! Что же вынудило такого делового бизнесмена покинуть берега Туманного Альбиона и вернуться в родные края? Неужто приехал самолично подать заявление на развод?

– Не исключено. – раздражённо бросил в ответ. – А ты бы хотела, чтобы к тебе приехал мой адвокат?

– Я бы никак не хотела, Саш! Когда-то ты обещал мне, что не бросишь. Никогда, ни при каких обстоятельствах! Я поехала за тобой. Сходила с ума под оры младенца, пока ты работал. Всю жизнь посвятила этому союзу. Верила во все твои обещания! Ты же говорил, что так и тебе спокойней, твои тылы надёжно защищены и ребёнок под присмотром, и мне гарантирована стабильность. Почему вдруг тебя перестало это устраивать? Почему ты рушишь всё?

Она срывается на слёзы. Наверное, я должен пожалеть её. Хотя и сути её претензий до конца не понимаю. Да, пятнадцать лет брака пролетели как один миг. Да, нам пришлось рано стать родителями. Да, я работал сутками напролёт, пока Мила нянчила моего сына. Её выбор. Насильно не тащили в Москву.

Да, я когда-то пообещал ей, что не оставлю семью. А что ещё должен был сказать дембель с младенцем на руках и неясными перспективами?

И я ведь честно старался по первости наладить отношения с Милой, а она артачилась. То руки грубые, то предварительных ласк недостаточно, – словно у меня оставались силы после восемнадцати часов работы на складе грузчиком или на заводе разнорабочим!

Когда судьба свела меня с Бакинским и тот предложил провернуть прибыльное дельце, даже не поверил, что могу заработать за месяц непыльной работёнки сорок тогдашних зарплат. Думал, вздохну теперь спокойно, но куда там! Мила долбила мозг почище птицы-мозгоклюйки, что Николай втянет меня в неприятности, что я не имею права с ней так поступать.

И какое счастье, что мне хватило ума не вестись на её истерики тогда. Благодаря моей тесной дружбе с Бакинским, благодаря нашему доверительному компаньонству, у меня есть то, что есть. Чего заработал непосильным трудом и верой в успех.

И сейчас я знаю, что поступаю так же верно: пришло время отпустить Милу. В первую очередь, для неё же самой. Ей всего тридцать три года, она достаточно молодая и яркая женщина при деньгах. Она будет счастлива. У неё наконец появится тот муж, которого она всегда пыталась вылепить из меня своими неправильными методами.

– Мил, давай будем откровенны? – устало сказал я ей. – Мы никогда не были семьёй. Мы пытались, но у нас ничего не вышло. Пока не поздно, ты успеешь снова выйти замуж и родить. Раньше ты этого хотела. Сейчас у тебя есть для этого возможность.

– Как будто тебя это волнует! Саш, мне-то не ври! Что, появилась какая-нибудь профурсетка, ловко окрутившая тебя своей великолепной дыркой? Настолько, что ты потерял последние зачатки разума?

– Ты считаешь, что развод может случиться только по этой причине? Серьёзно, Мил?

– Такие мужчины, как ты, разводятся только по банальным житейским причинам. Скажи ещё, что у тебя никого нет!

– Ты понимаешь, что я не стану подтверждать или опровергать этот факт? Я знаю о твоих любовниках, ты прекрасно осознаёшь, что я не живу монахом, учитывая, что два года не пересекались вообще, а в общей постели – лет семь так точно.

– Скотина!

– Мила, у тебя будет щедрое содержание. Ты никогда ни в чём не будешь нуждаться. Твоя жизнь не изменится никоим образом. Мы не семья. Даже сын уже понимает это, раз предпочёл жить отдельно сразу после окончания школы. Уверен, очень скоро он и сам захочет жениться, и ему уже станет окончательно всё равно, женаты мы или живём с тем, с кем действительно хотим.

Мой телефон коротко завибрировал на столе, и я взял его в руки. Сообщение от Али непроизвольно вызывало улыбку на моём лице. Волнуется за меня малышка. От этих простых и искренних слов я приободрился и наполнился теплом и светом. Частичками этой доброй и нежной девочки.

На непозволительно короткий срок я совершенно забыл, где нахожусь, впитывая знание, кто ждёт моего возвращения. А Мила безошибочно считала ситуацию. Она смотрела на меня и с горечью усмехнулась.

– Значит, я права. Есть какая-то шалава, которая вынуждает тебя жениться на ней. Поверить не могу, что ты повёлся, Мельченко!

Раздражение от грубого слова, брошенного Милой в адрес Али, мгновенно вспыхнуло во мне, но я проглотил его. Не считаю нужным скатываться до взаимных оскорблений, но, если бы я в тот момент не сдержался, мы бы пришли и к этому.

– Если тебя это успокоит: я не планирую более вступать в законный брак. Но если бы запланировал, вряд ли меня интересовало хоть чьё-то мнение на этот счёт.

– Даже у сына не спросишь одобрения?

– Он больше не маленький мальчик, Мила. Не думаю, что он не понимает, что наши отношения давно уже изжили своё. И он воспринимает это достаточно безболезненно. Это самое главное для меня. Всегда было. Даже если я решу однажды жениться снова, для него это не станет неприятной неожиданностью. Он примет те обстоятельства, которые потребуется принять.

– Так может просто сказать ему правду? Рубить – так под самый корень?

– Не перегибай палку, Мила! – я резко поднялся, не желая продолжать этот разговор. – Мы оба остались в плюсе, не заставляй меня рвать отношения по плохому сценарию!

Она испуганно замолкла, а я торопливо покинул дом.

В этот день я катался по всей Москве. В офис компании, чтобы лично просмотреть документы и пообщаться с сотрудниками тендерного отдела, с финансовым директором, службой безопасности, руководителем отдела снабжения. Позже – визит к следователю отдела по борьбе с экономическими преступлениями, чтобы узнать, в чём именно меня обвиняют и насколько всё серьёзно. Встреча с адвокатом.

Думаю, где-то в это время я и обнаружил пропажу телефона. Никакой особо секретной информации в нём не хранилось, но без своей контактной книжки я остался как без рук. И первым делом заехал в салон сотовой связи и приобрёл себе новый, синхронизировал данные учётной записи и обнаружил проблему. У меня больше не было номера Али.

К сожалению, ворох дел не оставил мне времени особо заморачиваться этим вопросом. Да и я надеялся, что девушка свяжется со мной сама, но шли дни, а сообщения всё не приходили.

Встреча с Бакинским выдалась более продуктивной, чем я рассчитывал. У Николая всегда нос по ветру, и, конечно, он не бросил меня один на один расхлёбывать дерьмо, в которое меня старательно пытались окунуть.

– Ты подумай, Сань, почему сейчас? – спросил он, стоило нам только устроиться в комнате отдыха при сауне. – Куда сунулся? Может, дорожку кому перешёл?

– Да в том-то и дело, что моя жизнь стабильна, никаких значительных изменений. Плавно течёт по направлению поставленных целей. Этот тендер, сам знаешь, ощутимая планка, к которой я шёл много лет.

– Кто участвовал в тендере?

– Сафронов, Гжельский, Насонов, Тимащук, – выдал, как на духу. – Я уже всё переиначил, Коль. Уверен, что никто из них не стал бы заморачиваться и подставлять меня. На кой чёрт кому-то это надо, ты сам подумай?

– Не скажи. Сафронов – гнида мстительная, мог и заслать кого-то. Гжельский – точно нет. Он подавал заявки на три тендера по области, в двух победил, третий – взял ты. Конечно, перинатальный центр – более лакомый кусочек, но по сумме он остался в выигрыше. Насонов в строительстве постольку-поскольку, не полез бы против такого гиганта, как ты. Тимащук, конечно, в этой компании тоже тёмная лошадка, но сомнительно, что без тяжёлых аргументов он опустился бы до мелкого пакостничества. Ты с ним до этого не сталкивался?

– Ни разу. С Сафроновым у нас вечное противостояние интересов, ниша одна. С остальными никогда не вёл дел. Да и не верю я, что Леонид Степанович, человек старой закалки, мог так дёшево всё провернуть. Не его стиль.

– Тут ты, пожалуй, прав. Но я бы не торопился скидывать его со счетов. Как знать, что там с ним происходит. Я слышал краем уха, что старик нынче не тот. Вроде дочь планирует вводить в бизнес, а бабы у руля – те ещё фрукты.

– Не знал, что у него есть дочь.

– Так и я не знал, но добрые люди говорят, что он и образование ей дал лучшее из возможных, и красавица – просто загляденье. Около тридцати. Не замужем. Я бы поставил на неё.

– Ты жениться собрался? – рассмеялся я. – Ну умора! Самый завидный холостяк решил расстаться со своей свободой!

– Я, Сань, жениться не собираюсь, – хохотнул он в ответ. – Не нашлось ещё женщины, способной окольцевать этого жеребца. Да и разве на таких женятся?

– На каких же?

– Женятся, мой младший друг, или по очень большой любви или по очень большой выгоде. Любовь в нашем возрасте – это уже сродни фантастике. Если вдруг встретишь такую, то хватай, невзирая на обстоятельства. А выгода… Я её не ищу, своим добром карманы полны. И, насколько я помню, ты уже лет десять в браке чалишься?..

– Готовлюсь к разводу.

– Жена не участвует в делах фирмы? – тут же подобрался он. – Вот она – точно идеальная кандидатура.

– Жена только тратить деньги любит, – со смешком отмахнулся я, – а откуда они берутся – не её дело.

– Думай, Сань. Тут никого скидывать со счетов нельзя. Поверь моей чуйке, такие подлянки устраивают либо самые близкие, либо самые заинтересованные. Вот и остаются Сафронов с дочкой и твоя жена. – он усмехнулся. – Ради интереса, из-за бабы?

Я разразился хохотом.

– Вы все издеваетесь что ли? Заладили свою шарманку.

– Я тебе к тому, что если баба новая, то и она попадает в категорию потенциально заинтересованных лиц.

– Она – точно нет. – отрезал я.

– Значит, из-за бабы… – покачал головой Бакинский. – Что, Санёк, значит, не врут? Есть любовь после тридцати пяти?

– Да иди ты… в баню! – хохотнул я.

– Только с тобой за компанию, – поддержал Николай, кивнув в сторону парилки.