Домик разбившихся грёз

9. Алекс

Проснуться на рассвете в пустой постели, мягко говоря, не то, чего я жду от этого утра. Каждая клетка моего тела расслаблена, ни одной дельной мысли в голове, я не хочу строить планов. Всё, что мне нужно, это окунуться в земляничный аромат и проспать ещё несколько часов.

Но для начала мне предстоит найти обладательницу этого самого аромата.

В душе шумит вода, и я иду прямиком туда. Тихо отворяю дверь, вижу её. Свернувшись калачиком, Аля сидит под струями воды, прикрывая лицо ладонями. Беззащитная и трогательная. Её плечи едва заметно подрагивают. Я вовсе не дурак. Прекрасно понимаю, что она плачет.

По большому счёту, я должен оставить её одну. Ей нужно немного времени, чтобы справиться с эмоциями. Жалеет она или нет – уже ничего не изменить. Она подарила мне право первой ночи. Лучшее, что случалось со мной за многие годы, если не впервые! И я надеюсь, что смог не ударить в грязь лицом.

Пусть это прозвучит с ноткой бахвальства, но я уверен, она не жалеет. Она получила то же невероятное удовольствие, что и я. Это что-то другое. С кем-то другим я бы не стал задумываться о причинах, но с ней получается само собой. Мне важно знать, что она в порядке. Что она не разочарована. Что ей не больно.

Я не силён в женском здоровье, но подозреваю, что неосознанно мог повредить ей что-то. Вероятно, мне стоит показать её врачу. Да, так будет правильно.

Но наперво мне нужно успокоить её. Женские слёзы после секса – тревожный звоночек. Женщины любят надумывать то, чего нет. И странным образом меня беспокоит то, что могла надумать эта конкретная маленькая женщина.

Захожу под душ и устраиваюсь рядом, притягивая её к себе. Целую макушку, и девушка осторожно всхлипывает. Проходит немало времени, прежде чем она успокаивается и перестаёт дрожать.

– Расскажешь, что успело приключиться за те несколько часов, что я спал?

– Это… не важно.

– Да, я так и понял. – не могу сдержать смешок. – Всё самое неважное всегда происходит на рассвете в ванной после самого удивительного момента моей жизни. И я надеялся, что и твоей тоже.

– Я проснулась, потому что захотела в туалет, – Аля отрывается от меня и шепчет куда-то в сторону. – Там, на кровати, осталось столько крови!

Я тут же подбираюсь.

– У тебя открылось кровотечение? Боли? Слабость? – она сжимается от каждого моего слова, вызывая страшные опасения. – Малышка, не молчи, пожалуйста! Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться? Нам стоит вернуться в Лондон, у меня есть знакомый владелец частной клиники, я организую приём врача.

В импульсивном порыве я опускаю руку меж её ног и касаюсь, чтобы найти подтверждение своим страшным догадкам. Гладящим движением пробегаюсь по припухлости половых губ, касаюсь входа.

– Крови нет, – удивлённо смотрю на руку. – Совсем не кровит?

– Нет. – она наконец поднимает на меня свой заплаканный взгляд. – Сейчас не кровит. Видимо, вся кровь осталась на простыне. Тогда, когда ты… В общем, когда мы…

– Когда я сделал тебя своей женщиной? Счастливой и удовлетворённой, как мне посмело показаться.

– Да. Всё так и было.

– И что же изменилось сейчас?

– Я проснулась, увидела эти пятна на постели, и мне стало стыдно.

– Позволь, я уточню: тебе стало стыдно за то, что ты потеряла девственность?

– Скорее, за сам факт, что была ею.

– Чёрт, малышка, я даже не знаю, как тебе описать ту бурю эмоций, которую порождает в моей душе этот нюанс. Ты захотела стать моей. Не какого-то гипотетического Джона, Ларри или Гарри. Ты моя!

– Значит, ты не… разочарован? Я читала, что большинству опытных мужчин не нравится секс с невинными девушками…

– Во-первых, я не большинство. – вижу её меняющийся взгляд и осекаюсь. – Аль, я не охочусь за девственницами. Но раз уж так получилось, что мы с тобой вместе, мне не важно был у тебя кто-то до меня или нет. Но мне чертовски приятно быть твоим первым.

– Вместе? – глухо переспрашивает она.

– А ты думала, что утром я выставлю тебя за дверь? – смеюсь я.

Она торопливо прячет взгляд.

– Так и думала, – выдыхаю я. – Зачем же тогда переспала со мной?

– Потому что хотела, – запальчиво отвечает она. – Это нормально, что и сейчас хочу? Что я снова испытываю желание, хотя получила свой оргазм?

– Нормально, – почему мне кажется, что она ловко сменила тему? – Я тоже хочу тебя. Но сейчас нам лучше не стоит тревожить тебя. Придётся воздержаться от проникновений некоторое время.

Она надувает губы. Очаровательная девочка, которая сидит занозой глубоко внутри меня, снова вернулась на смену неуверенной и ранимой Але, которую хочется оберегать и прятать.

– Я читала, что нельзя делать большой перерыв.

– Выброси свои дурацкие книжонки, – советую ей, поднимаясь.

Игнорирую её взгляд, направленный на вздыбленный член, и быстро намыливаю волосы и тело шампунем.

– Я правильно понимаю, что ты уже успела освежиться? Смыть воображаемую кровь и что там ещё привело тебя в смущение?

– Успела, – кивает она, и я подхватываю её на руки.

– Тогда пошли, малышка. Сейчас я удовлетворю все твои желания.

Автоматически хочу свернуть в свою спальню, но в последний момент открываю дверь её комнаты.

– Не хочу, чтобы тебя отвлекали те незначительные капли крови, – поясняю на её удивлённый взгляд. – На самом деле всё не так уж и страшно, но лучше не рисковать.

– Мне показалось…

– Тебе показалось, Аль. Поверь, если бы дело обстояло иначе, я бы уже вёз тебя к врачу.

– А если…

– Не сейчас. Потом я изучу повнимательнее, обещаю. Сейчас нам нужно заняться тобой.

Укладываю её на кровать, прямо поверх одеяла, и развожу колени в стороны. Да, на первый взгляд, всё выглядит нормально. Небольшое покраснение у воспалённой сладкой дырочки, но никаких трещин и крови не видно.

Аля неуютно ёрзает под моим взглядом и пытается свести ноги вместе.

– Не торопись, – бросаю ей, целуя внутреннюю сторону бедра.

Нежная атласная кожа моментально покрывается мурашками.

– Что ты… делаешь? – со стоном шепчет она.

– Тебе не нравится?

Чем ниже опускаются мои губы, тем чаще становится её дыхание. Обхватываю руками грудь, лаская напряжённые соски большими пальцами, и провожу языком вдоль складок. Это небольшое действие приводит в движение бёдра девушки.

– Тебе не нравится? – снова повторяю свой вопрос.

– Нравится, но я читала…

– Забудь. – перебиваю её на полуслове, заранее понимая, что она скажет. – Мне нравится.

Дьявольская конфета, не иначе. Сладкая, сочная, порочная. Мне совершенно не хочется отпускать её из рук. Изо рта. Это чёртово райское наслаждение – ублажать её своим языком. Запускать ток по венам и заряжаться от этого самому.

Аля издаёт сексуальные стоны, поднимая бёдра навстречу каждому влажному поцелую. Как же она меня заводит! Ни единого шанса устоять!

Желая скорее приблизить её к удовольствию, я глажу тугие соски ладонью, а свободную руку опускаю вниз. Дело рискованное, но игра стоит свеч, и я постепенно ввожу палец – миллиметр за миллиметром – в жаркое узкое потаённое местечко. Какая же влажная! Палец с лёгкостью скользит внутрь и обратно, пока я посасываю клитор во рту, перекатываю на языке, изредка прикусывая или усиливая давление.

– Ооооо, да, Алекс! – протяжно стонет Аля, и я наслаждаюсь тем, что вижу, слышу, чувствую.

Тонкие пальцы запутываются в моих волосах, неосознанно притягивая меня ближе. Она вся в движении: неосознанно поднимающиеся навстречу движениям языка бёдра, дрожащие от напряжённого ожидания ноги, часто вздымающаяся от переполняющих эмоций грудь, нежные руки, касающиеся меня, задевающие голову, шею, плечи… Она прекрасна. Удовольствие ей к лицу. Как и широкая счастливая улыбка, расцветающая на лице после ошеломительного оргазма.

Некоторое время Аля тяжело дышит, пытаясь прийти в себя, а потом нерешительно, нехотя открывает глаза. Натыкаясь на мой взгляд, она краснеет.

– Понравилось? – с усмешкой спрашиваю у неё.

– Да, конечно. Мне снилось это, но я просыпалась раньше, чем… – она смущённо замолкает.

– Раньше, чем что? – поторапливаю я.

– Раньше, чем это происходило. – в её голосе слышится такая досада, что я не могу сдержать улыбки.

– Ну ничего, малышка. – успокаиваю её. – Теперь я всегда буду доходить до финала.

– Ты хочешь..? – тихо спрашивает она.

– Аль, даже не сомневайся. Я хочу тебя. Но, как я и сказал ранее, нам придётся потерпеть. Я не хочу навредить тебе.

– А как же..? – она выразительно смотрит на каменный стояк.

– Не переживай об этом, малышка. Это моё обычное состояние рядом с тобой, – я усмехаюсь. – Наверстаем позднее.

– Я читала…

– А ты много читаешь, да? – со смехом ложусь рядом и обнимаю её, упираясь членом в её аппетитную попку. – Я тебе как опытный бизнесмен говорю: нельзя жить по книгам. В жизни слишком много независящих от нас факторов, но только мы выбираем, как поступать в той или иной ситуации. Проще говоря, человек сам кузнец своего счастья. Или несчастья. Кто-то мог сказать: слишком сложно, ты по утрам учишься, вечерами и до поздней ночи работаешь. У меня весьма и весьма плотный график, абсолютно отличный от твоего. Нереально. Нелепо. Невозможно. Я говорю: к чёрту. Если я хочу тебя в своей жизни, меня ничто не в силах остановить. Я не могу пообещать тебе завтра или светлое будущее, жизнь слишком непредсказуема, но моё сегодня я хочу и буду делить с тобой. Мы в самом начале нашего пути, и только от нас двоих зависит, каким долгим он будет и куда в итоге нас заведёт.

Она молчит, принимая на веру мои слова, а на меня наваливается какая-то вселенская усталость. Помимо личных забот и хлопот, я вдруг чётко понимаю: как раньше уже не будет.

Не будет лёгких и беззаботных отношений. С ней – не будет. На привычные мне условия она не пойдёт. Да и не хочу я как раньше. Товарно-денежными отношениями наелся досыта. Сейчас же – словно глотнул свежего воздуха. И мне приятно дышать так, на полную грудь.

Я не хочу сказать, что неожиданно влюбился, если это и возможно, когда тебе за тридцать пять. Я никогда не влюблялся. Раньше мне было не до этого, а потом – потеряло смысл. Но я предпочитаю стабильные отношения с одним партнёром. Это надёжно и безопасно. Памятуя свой последний опыт поиска быстрого и лёгкого удовлетворения – провальный, который чуть не привёл к самой нелепой ситуации в моей размеренной и комфортной жизни, понятно, почему я стремлюсь обзавестись стабильным сексом.

И если я и так нахожусь в свободном плавании уже некоторое время, так почему бы не попробовать с Алей? Она мне нравится, а после того, что произошло сегодня ночью, я тем более не могу помыслить, что это завершится так скоро.

Будет это длиться несколько месяцев или несколько лет, не столь важно. Все мои отношения заканчивались одинаково – как только мне приедалась та или иная женщина или мою партнёршу переставал устраивать определённый мной порядок вещей. Сейчас ситуация выглядит несколько иначе. Я заведомо собираюсь вступить в связь с молодой и неопытной девушкой, не ставя её в известность об истинном положении дел. Что я творю? Ну не кретин ли?

Когда наш маленький отдых окончится, мне в срочном порядке нужно будет решить несколько вопросов. Я не даю обещаний, но и не собираюсь пускать всё на самотёк. Буду откровенным: я собираюсь использовать максимум своих возможностей, чтобы создать комфортные условия для наших отношений.

Если всё сложится, меня не устроят обеды и вечера дважды в неделю. Але нужна другая работа, потому что я уверен, что она откажется примерять роль содержанки.

Если всё сложится, Але придётся съехать с общежития. Я бы хотел, чтобы она была готова принять меня в любое время. С моим бешеным темпом жизни иначе невозможно.

Если всё сложится, а я не люблю загадывать, мне нужно как можно скорее решить проблему с разводом. Врать, скрываться я не привык, но и быть неправильно понятым не желаю. И обидеть, сказав правду, боюсь. Забавно, что меня вообще это беспокоит, учитывая, что развод всегда был делом времени, которое растянулось на долгие годы, и никоим образом не относится – никогда не относился! – к моей частной жизни. А тут как переклинило: не хочу, чтобы знала и надумывала лишнего.

Ну какая блажь! Самому смешно, что опасаюсь реакции восемнадцатилетней девчонки! Но почему-то усиленно гоню от себя тревожную мысль: а, собственно, чего я опасаюсь больше? Что она начнёт строить планы о совместном будущем или принести в её жизнь разочарование и боль от предательства?

Ближе к трём часам мне удаётся вывезти Алю на прогулку в соседний город. Я не могу не отметить, как изменилась её походка – хоть она и скрывает, я чувствую, что определённый дискомфорт она испытывает. Надеюсь, временный.

Для меня самого это ново. Едва ли не единственная девушка, для которой я навсегда останусь первым мужчиной. Она, Аля, в таком осознанном возрасте, и мать моего сына – по молодости, по глупости и безалаберности.

Несмотря на то, что в городе есть, где погулять, Алю необъяснимо тянет на пляж, и я не смею отказать. На мой рациональный взгляд, стылое Северное море не лучшее место для прогулки в начале января, но моя спутница лишь смеётся.

– Ты не понимаешь, – качает она головой, – вода – моя любимая стихия, это раз. Во-вторых, море… Оно же великолепно в любое время года! Раньше я никогда не видела его.

– Что значит – не видела?

– Буквально то и значит. – она смущается. – Я впервые увидела море, когда ты отвёз меня в Дувр. Я имею в виду, кроме как в иллюминаторе самолёта, конечно.

Я в замешательстве. Даже не сразу нахожу, что и сказать. А она тем временем продолжает, не обращая на меня никакого внимания:

– До шестнадцати лет я жила с мамой в крохотной квартирке, в старом панельном доме, расположенном не в самом престижном районе Москвы. У моей мамы, учителя младших классов, не было возможности возить меня на море. Сколько я себя помню, мы купались только в озере в нескольких остановках на электричке. Однажды ездили по путёвке от школы в пансионат в Тверской области, на Волгу. Но моя мама всегда мечтала побывать на море. Мы копили деньги несколько лет, откладывали каждую копеечку, экономя на одежде. Мама перешивала мне школьную форму, латала колготки… Неважно, в общем. Теперь я здесь. На море. И поверь, мне всё равно, что вода не кристально чистая и прозрачная, что она не лазурно-голубого цвета, что сейчас не знойный июль и я не могу окунуться в солёную воду… Это всё мелочи. Главное, что я здесь. На море.

От её пламенной речи у меня першит в горле. А от вида застывших в глазах девушки слёз я испытываю странный дискомфорт где-то по центру грудной клетки.

– Моя мама умерла, так и не исполнив свою мечту, – тихо заканчивает Аля. – В год, когда мне исполнялось четырнадцать и мы должны были отправиться в своё путешествие, у мамы обнаружили опухоль. Через два года её не стало.

Она всё-таки плачет. Тихо, словно стесняясь такого проявления чувств. Совсем не напоказ. И мне не остаётся ничего больше, кроме как просто сжать её в своих руках в попытке принести немного успокоения.

Позже мы заканчиваем вечер ужином в ресторане с прекрасным видом на водную гладь и возвращаемся в наш домик затемно. Я не спрашиваю позволения, она не выражает протеста: мы вместе принимаем душ, вместе ложимся спать в одной комнате.

В моей голове полный бардак. Не хочу и не могу думать, где, мать твою, был все эти годы её отец. Что за мудак терпеливо отсиживался в стороне, пока его дочь – чистый, прекрасный и светлый человек, – сидела рядом с умирающей матерью?

Утро выдаётся хмурым. Лепит снег с дождём. Аля придвигает кресло к панорамному окну и загружает электронный учебник. К вечеру мы должны вернуться в Лондон, и это знание не улучшает настроения.

Жизнь потечёт дальше. Привычным ходом. Я погрязну в делах, которые забросил на эти дни, забросил целенаправленно, чтобы уделить время Але. Предвкушая собственную занятость, я раздумываю, как донести до девушки ту простую мысль, что скоро её жизнь изменится до неузнаваемости. Если, конечно, она захочет попробовать. А мне очень хочется, чтобы она хотела.

На обратном пути в Лондон Аля заметно нервничает. Теребит в руках ремешок сумки, кусая губы.

– Всё в порядке? – не выдерживаю я.

– Да, конечно. Просто… – она мельком смотрит на меня и отводит взгляд в сторону, – было здорово. Там, в этом доме. Немного грустно его покидать. А теперь…

– Я заберу тебя завтра в три. Пообедаем, и я отвезу тебя на работу. Мне нужно в срочном порядке уладить несколько вопросов, но я найду время для тебя, Аль.

Я беру её руку и не отпускаю до самого общежития. Если бы я позаботился заранее и договорился об аренде, я бы мог уже сегодня отвезти её в квартиру, где она и могла бы жить. Не везти же её к себе без уверенности, что Мила забрала всё своё барахло, а главное, убралась оттуда сама!

Одна ночь ничего не решит. А завтра я поручу помощнице найти приличную квартиру или лучше даже дом и уже в обед смогу озвучить свои пожелания.

На прощание я позволяю себе легкомысленный и пьянящий поцелуй и еду домой. С удовольствием отмечаю тёмные окна. Надоело жить в отеле, но делить кров с Милой вызывает куда больше напрягов.

Мне нечем занять свой вечер, и я, налив на два пальца шотландский виски, загружаю макбук и открываю почту. И моментально узнаю неутешительные новости.

Пока переодеваюсь, бронирую билет на ближайший рейс до столицы Родины, созваниваюсь со своим замом, пытаясь выяснить хоть какие-то детали.

И только в самый последний момент, когда ночных пассажиров просят отключить телефоны, повинуясь импульсивному порыву, быстро отправляю сообщение: «Мне пришлось срочно вылететь в Москву. Извини, малышка, обед переносится на неопределённый срок».