Дорогой, все будет по-моему!

Глава 10

Кати почувствовала, что ее трясет. Она часто воображала разговор со Стефани, который всегда приводил к укреплению ее маленькой семьи, но ничего подобного ей в голову не приходило. Стефани произвела на нее впечатление ненормальной. Она была агрессивна в своих заблуждениях, она нападала. Бедная женщина! Кати и не представляла, до чего несчастна бывшая жена Джеймса. Джеймс всегда говорил, что Стефани сама была инициатором развода, что она поставила карьеру выше семейной жизни.

Надо немедленно поговорить с Джеймсом, решила Кати и снова взялась за телефон. Но отозвался автоответчик, который Джеймс всегда включал, когда работал. Она немного колебалась, сочиняя эсэмэску, — не хотелось беспокоить его зря. Решила начать с теплого и спокойного «Привет, любимый», потом просто попросила «Когда освободишься, позвони мне» и больше ничего не стала добавлять. Оставалось надеяться, что он позвонит ей прежде, чем уедет в Лондон, потому что, когда он был в Лондоне, их телефонные разговоры велись довольно беспорядочно. Джеймс объяснял это тем, что в шале Аби и Питера его телефон не принимает звонков из провинции и, чтобы позвонить ей, ему приходится, рискуя жизнью и конечностями, карабкаться на плоскую крышу. Прежде ей никогда не приходилось самой звонить ему по вечерам, а телефон Аби и Питера он ей так и не сообщил…

Ее словно пронзила раскаленная стрела. Она даже не знала их фамилию, никогда ей не приходило в голову спросить у Джеймса, она считала это ненужным. И теперь она даже не могла позвонить по 118 и узнать номер их телефона.

Кати напомнила себе, что надо сделать несколько глубоких вздохов. Конечно, в словах Стефани нет ни капли правды! Невозможно представить, чтобы Джеймс жил двойной жизнью! Разве не говорили они сотни раз о том, как важно быть честным и уважать партнера? И разве не был он убежден в этом так же неколебимо, как она?

Она вздрогнула, услышав, как зазвонил мобильный. Джеймс! Прежде чем ответить, она секунду помешкала, не зная, что ему сказать.

— Ты звонила? — спросил он, дождавшись наконец ответа. Голос его звучал так, словно он стоял где-то в чистом поле.

— А, ну да, — ответила она, делая вид, что совсем забыла. — Просто хотела предупредить тебя, чтобы ты вел машину осторожнее.

— Я всегда осторожен, — сказал Джеймс, и она почувствовала, что он улыбается. — Как только доберусь, позвоню.

— Джеймс, — решилась Кати прежде, чем он отключился. — Я хотела спросить… Ты узнал домашний телефон Питера и Аби? Помнишь, я как-то спрашивала тебя, и ты обещал узнать. Просто странно, что я не могу звонить тебе вечерами, и я волнуюсь, что тебе приходится влезать на эту крышу в темноте.

— Господи, ну что я за человек! — воскликнул Джеймс абсолютно натурально. — Забыл. Сегодня специально запишу. Только я не хотел бы, чтобы ты дергала их каждые пять минут. Я и так досаждаю им своим присутствием.

— Ну, хотя бы на самый крайний случай. Ты ведь согласен, что у меня должен быть их телефон на крайний случай, раз мобильная связь так плохо работает?

— Ну разумеется. Слушай, мне пора ехать. Я тебе перезвоню. — И он отключился, прежде чем она успела что-то добавить.

Кати не привыкла относиться к людям подозрительно и верила, что внешние проявления точно отражают то, что у человека внутри, но тут почувствовала, как у нее подгибаются ноги, и тяжело опустилась на стул. Что-то было не так!

Позднее, когда Джеймс позвонил и сказал, что доехал благополучно и еще перезвонит перед сном, она мягко напомнила, чтобы он узнал номер телефона, но он быстро сменил тему. Интересно, сколько еще он сможет отнекиваться? Если она в каждом разговоре станет напоминать ему, он всякий раз будет находить новые и новые отговорки? Ей хотелось думать, что это просто ее мнительность и на самом деле все прекрасно и беспокоиться абсолютно не о чем, но тревога медленно вползала в сердце.

— А как фамилия Питера и Аби? — спросила она, стараясь говорить как можно естественнее, когда он позвонил ей второй раз.

Джеймс ответил ни секунды не раздумывая:

— Смит. А почему ты все время про них спрашиваешь?

— Значит, Питер и Аби Смит. Или она оставила девичью фамилию?

— Я собирался сегодня лечь пораньше. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, милый, — печально отозвалась Кати. — Приятных снов.

— Вы знаете адрес? — дружелюбно спросил ее мужской голос, ответивший по телефону справочной. — Смитов слишком уж много.

— Они живут в Швейцарском дворе, а где именно — не знаю.

— Почтовый индекс?..

— Извините, нет. Где-то на северо-западе, кажется.

Он вздохнул:

— У меня тут семьдесят шесть П. Смитов, проживающих на северо-западе Лондона. И еще тридцать восемь Питеров. Как собираетесь поступить?

Кати поняла, что потерпела поражение.

— Никак. Спасибо.

Смит — это был гениальный ход, думал Джеймс. Он понятия не имел, почему Кати вдруг так заинтересовалась Питером и Аби, но знал также, что подозрительность не в ее натуре. Она не из тех женщин, которые спрашивают — где ты был, стоит прийти домой на пять минут позже обычного, или допытываются, чем ты занимаешься вне дома. Кстати, в этом она похожа на Стефани, подумал он и ощутил давно не испытываемый приступ раскаяния. Ему нет оправдания! Стыдно, в самом деле, обманывать двух доверчивых женщин, которые любят его настолько сильно, чтобы ему доверять. Он сделал усилие и выкинул эту мысль из головы.

Джеймс ни секунды не подозревал, что Кати намеревается его разоблачить. Надо придумать убедительную причину, по которой Питер и Аби не хотят давать свой номер даже на крайний случай. Может быть, они находятся под охраной как важные свидетели? Или уклоняются от налогов? Или недавно поменяли номер, чтобы отделаться от агрессивных звонков бывших любовников Питера или Аби, и в полиции им посоветовали не давать новый номер никому, кто бы ни просил? Нет, лучше пусть это будет что-то более прозаическое, банальное… Ему, конечно, придет в голову подходящий вариант, и, к счастью — или к несчастью? — Кати останется Кати и поверит всему, что он ей наговорит.

А Кати тем временем мучительно гадала: чему верить? Уже можно было не сомневаться, что Джеймс что-то от нее утаивает, она только не была уверена, хочет ли знать это «что-то». Может быть, стоило дослушать Стефани до конца? Кати думала — не перезвонить ли ей снова, хотя толком не знала, что сказать. «Да, я практически обвинила вас в том, что вы бредите. Но теперь хочу еще немного послушать ваши бредни, чтобы решить окончательно — верить вам или нет». Едва ли этим она завоюет сердце Стефани. Кроме того, уже половина одиннадцатого, и, может быть, она уже легла спать. У Стефани маленький сынишка, наверное, ей приходится вставать ни свет ни заря, чтобы собирать его в школу, и поэтому она рано ложится. Разговор может подождать и до утра. А за ночь она окончательно разберется в своих чувствах. Джеймс, как всегда, позвонит ей из клиники. Надо придумать еще какой-нибудь способ испытать его, какой-нибудь новый вопрос, на который ему будет трудно ответить. И тогда она поймет.

— Я тут такое придумала! — сказала Кати, когда он позвонил на следующее утро. Она поднялась в шесть часов, потому что так и не сумела заснуть в эту ночь. — Я, кажется, сумею выбраться в Лондон завтра вечером. Сними комнату в отеле, чтобы не создавать проблем Питеру и Аби. Пусть это будет наш маленький праздник.

И отчетливо услышала, как Джеймс поперхнулся.

— В самом деле? Но это абсурд. Я хочу сказать, что у нас не будет времени. Ты же знаешь, что всю субботу я провожу с Финном.

И в это мгновение Кати поняла: все, что говорила Стефани, — правда! Она сделала последний заход:

— Но у нас будут два вечера и утро воскресенья…

— Идея восхитительная, — перебил ее Джеймс, — но после того, как в субботу я побегаю, высунув язык, по зоопарку или аквапарку, хочу поскорее лечь в кровать и забыться сном. Вряд ли я буду пригоден к общению. Прости, любимая. Может быть, в другой раз. Кстати, Стефани скоро разрешит познакомить тебя с Финном, и тогда ты сможешь приезжать каждые выходные.

— Хорошо, — спокойно произнесла Кати. — Как хочешь.

Она положила трубку. Ей было плохо. И она знала, что должна теперь сделать.