Достойный любви

Глава 24

— Что ты сделала! — Взгляд Фионнулы стал тверже стали.

Мэгги спокойно раскладывала тесто в сковородке.

— Честно, тетя Фионнула. Я испытала такое облегчение, когда избавилась от шахты. Я реагировала так же, как и вы, когда узнала, что в шахте привидение. Я сказала Вильсону, что это смешно, но позже, когда пожары, наводнения и обвалы в шахте продолжались, я сказала: «Вильсон, я думаю, что нам лучше продать шахту и вернуться в Англию, где нам всегда будут рады, в дом тети Фионнулы». Сказав это, Мэгги взглянула на тетю Фионнулу и улыбнулась.

— Ты продала наследство моих дочек?

— Когда я это сделала, я не знала, что Гвендолин и Милдред могут претендовать на шахту.

— Ты глупая насмешница! Это ошибка!

Фионнула вскочила из-за стола, злобно сверкая глазами.

Гвендолин схватила последний кусок печенья. Милдред вскочила и набросилась на нее. Девочки устроили потасовку, опрокидывая чашки, пока не вмешалась Фионнула. Девочки, которых рассадили по местам, смотрели друг на друга с нескрываемой злобой.

— Кому ты продала ее? — резко спросила тетя.

Мэгги пожала плечами:

— Какому-то бродяге.

Фионнула взбеленилась:

— Ты должна вернуть деньги и забрать шахту обратно. Я запрещаю тебе продавать ее.

— Слишком поздно, я уже продала.

— Верни ее обратно!

Гвендолин и Милдред затеяли ссору из-за сахарницы. Она стояла ближе к Милдред, и Гвендолин это обидело.

Ставя сковородку с печеньем на огонь, Мэгги задумчиво посмотрел на тетю:

— Это невозможно. Он бродяга. С тех пор я его не видела.

Она избегала смотреть в сторону Вильсона. Она не лгала — с момента продажи шахты Горди она не видела.

Фионнула побледнела. Она как-то обмякла. Задыхаясь от жара, она обмахивалась двумя руками. В маленькой комнате с таким количеством людей становилось невыносимо жарко.

— Тетя, в шахте приведение, поверьте мне, кроме головной боли, она ничего не дает. Я рада, что избавилась от нее.

Действуя руками все энергичнее, тетя пристально посмотрела на племянницу.

— Барышня, если ты бездумно продала шахту прямо из-под носа своих кузин, тебе следует разделить всю прибыль с Милдред и Гвендолин. Это единственный честный способ уладить дело.

— У меня нет денег, тетя. Все, что мы добыли, пришлось отдать нашим рабочим.

— Каким рабочим? Никаких рабочих я здесь не вижу. — Это место казалось ей совершенно пустынным.

— Они ушли. После последнего обвала.

— О Господи! Все так печально.

Мэгги пожала плечами:

— От моего наследства ничего не осталось, честно.

— Тогда ты должна разделить те деньги, что тебе достались от продажи шахты, со своими кузинами! Ты забыла, что именно я приютила тебя и твоего брата?

— Нет, мэм. Я не забыла.

Мэгги подошла к корзинке, встала на колени и вытащила оттуда коробочку, в которой держала монеты. Взяв одну монетку, она закрыла крышку и положила коробочку обратно. Встав на ноги, она вручила ее Фионнуле.

— Что это? — спросила Фионнула, презрительно разглядывая монету.

— Это доля Гвендолин и Милдред.

— Один доллар?

— Это та цена, за которую я продала шахту.

— Один доллар. Ты продала шахту за один доллар?

Мэгги разбила яйца в сковородку.

— Спросите кого угодно. Это максимальная цена Проклятой Дыры.

Милдред нагнулась за яичной скорлупой. Гвендолин полезла сейчас же в драку. Взяв сковородку, Мэгги отошла в сторону, чтобы не мешать сестрам. Они драли друг другу волосы до тех пор, пока Фионнула не разняла их.

— Другими словами, ты подарила шахту.

— Мне не оставалось ничего другого. Я не могла разработать ее. За последние два месяца здесь произошло одиннадцать обвалов, семь пожаров, а от количества потопов я сбилась со счета. Ко всему прочему, я потеряла всех рабочих. Если шахта не разрабатывается в течение определенного времени, владелец теряет ее.

Об этом можно было и не говорить. Это правило не срабатывало, если владелец находил разумные причины простоя шахты.

Обвалы, пожары и наводнения могли бы служить такой причиной. Но для Проклятой Дыры абсолютно не важно, работал там кто-нибудь или нет. Она не могла дарить ее.

Вильсон решил вставить и свое веское слово:

— Тетя, вы не хотели бы посмотреть шахту?

— Я посмотрю ее, — сказала Фионнула.

Улыбаясь, Мэгги сбивала яйца.

— Вы не верите, что она ничего не стоит?

— Я не сказала, что не верю тебе. Я никогда не думала, что ты такая эгоистичная, Мэри Маргарет. Бедные твои кузины, посмотри на них. Как могла ты с ними так поступить? Золотоносная шахта могла бы обеспечить их будущее. — Она гордо посмотрела на своих дочерей. — В Вокингеме не нашлось бы ни одного приличного жениха, кто смог бы устоять перед красотой и деньгами.

Гвендолин рыгнула.

— Дорогая, извинись.

— Извините.

— Дорогая… — тихо протянул Вильсон.

После завтрака они пошли осматривать развалины шахты. Осмотрев окрестности, Фионнула не обнаружила никаких следов золота. Снег уже покрыл замерзшую землю. В этот день был очень сильный ветер.

Отряхнув руки от грязи, Фионнула оглядела заваленный вход в шахту.

— Да, дорогие мои. Похоже, она не врет, — сказала она своим дочкам. — Очевидно, мы ничего не сможем сделать, пока Маргарет не образумится и не заберет документы на шахту обратно. А пока мы немедленно возвращаемся в Англию.

Гвендолин показала язык Вильсону. В ответ Вильсон сделал то же самое.

— Пойдемте, девочки. Если мы поспешим, то успеем на дневной поезд, — сказала Фионнула, не скрывая своего отвращения.

В тот же день Вильсон и Мэгги стояли на платформе. Фионнула не спросила о планах Мэгги, поскольку она больше не владела шахтой. Мэгги стало ясно, что они Фионнулу больше не интересуют.

Послав в сторону Мэгги воздушный поцелуй, Фионнула и девочки вошли в поезд. Гвендолин и Милдред уселись на скамейку, ссорясь из-за места у окна.

— Мэри Маргарет, когда ты образумишься, можешь вернуться в Англию. Веллесфорды и Флетчеры объединятся и вернут шахту обратно.

— А если я не образумлюсь? — осмелилась спросить Мэгги.

Мэгги никогда не видела столько ненависти в глазах Фионнулы.

— Образумишься, куда ты денешься. Ты приползешь обратно, и я готова поспорить, что это произойдет достаточно скоро.

— Вы говорите, что ждете нас обратно, тетя Фионнула?

— Если не будет другого выбора.

Эти слова обидели ее, но Мэгги не хотела, чтобы тетя уезжала с обидой.

— Мне жаль, что вы разозлились, но в шахте привидение. Она все равно не принесла бы никакой пользы кузинам.

— Опять этот вздор о привидениях. Ты вернешь себе документы на шахту, барышня. А если с ней ничего не получится, то мы продадим шахту за два доллара.

Фионнула вошла в поезд, придерживая шляпу.

Вдруг Мэгги почувствовала одиночество. Одно дело — решить не ехать в Англию, а совсем другое — не быть приглашенной.

— Вас не интересует, что мы будем делать с Вильсоном дальше?

Фионнула взглянула на нее поверх очков:

— Ты такая же, как и твоей отец. Чем бы ты ни занималась, это не увенчается успехом. Когда ты устанешь бороться, возвращайся обратно в Англию.

Когда поезд уехал, Мэгги и Вильсон заметили, что им стало холодно.

— Мы не вернемся в Англию, правда? Лучше голодать, чем снова увидеть Гвендолин.

— Надеюсь, что нет, Вильсон.

Вильсон прижался к Мэгги. События развивались совсем не так, как им бы хотелось.

У них не осталось ни шахты, ни денег, ни Горди.

— Не волнуйся, Вильсон. Горди не даст нам погибнуть. — Мэгги крепко обняла мальчика.

Через неделю они встретятся у реки.