Дракон в зефире

ГЛАВА 27

Тесса вновь превратилась в Лерочку, хотя на этот раз не позволила себе вольностей и точно скопировала ее одежду.

— Пошли, — потянула она девушку, — пошли уже охотиться! Лапы размять, а то отвалятся.

— Давай еще подождем, — малодушно попросила та. — Надо подальше отлететь, чтобы они не захотели вернуться и высадить нас.

— А чего им нас высаживать? — простодушно удивилась Тесса. — С нами же веселее…

— О да, — обреченно согласилась Лерочка и поежилась, представив, каким веселым станет Дима, когда обнаружит на борту «зайцев».

За дверьми грузового отсека раздался шум. Зажглись светильники.

— А я говорю тебе, либо центровка нарушена, либо движитель не вытягивает! — горячился Марандо, распахивая люк и пропуская вперед Диму. — Сам убедись!

— Я движитель лично, под руководством Инвара, перебрал и заново со…

Спустившийся по лесенке Дима обернулся на шум и осекся, увидев девушек. Его лицо начало медленно багроветь, заливаясь пугающим гневным румянцем.

— Привет, — весело муркнула эроморфа и поправила корсет на груди, как бы невзначай проведя рукой по выдающимся формам.

— Чего там у тебя? — заглянул Марандо в грузовой отсек и присвистнул, разглядывая двух идентичных Лерочек. — А вы что, делением размножаетесь?

— Дима, ты только не злись, пожалуйста, — торопливо заговорила настоящая Лерочка. — Я все объясню!

Но объясниться ей не дали. Дима был настолько зол, что потребовал у Марандо немедленно разворачиваться и лететь обратно. Разумеется, принц не согласился.

— Я вам не извозчик по вызову, туда-сюда мотаться!

— А ты с нарушенной этими дурами центровкой на Бертуклосе садиться собираешься? Без причальной мачты? На одних гайдропах? — припечатал его Дима.

Марандо задумался. Лерочка постаралась говорить так, чтобы ее голос не дрожал и звучал уверенно.

— Ваше Высочество, я не хочу угрожать, но… мы летим на Бертуклос. Или я приведу свое проклятие в исполнение и вышвырну тебя в наш мир.

— Не слушай ее, Берт! — завелся с пол-оборота Дима. — Ничего она не может, только языком треплет! Мы возвращаемся!

— Нет! — топнула ногой Лерочка. — Мы летим спасать Машу! А центровку можно исправить, скинув балласт!

— Нет! Берт, сам же знаешь, что это невозможно!..

— Для Избранной нет невозможного!..

— Берт, давай разворачивай яхту!..

— Только посмей!..

И тут, легко перекрывая их шумный спор, раздался вкрадчивый голосок Тессы.

— А давайте вместо ссоры в кроватку, а?

Дима запнулся на полуслове, а Лерочка замотала головой. Марандо поморщился.

— Тесса, угомонись уже, тоже мне, нашла в кого обернуться, фу. Мы возвращаемся в столицу.

И он начал подниматься по лестнице к люку, за ним бодро потопал Дима. Лерочка сжала кулаки и прошипела:

— Я сказала — нет!

— Ты же училась в авиационном, — издевательски подмигнул ей напоследок Дима. — Должна знать, что приказы капитана судна не обсуждаются.

Люк за парнями захлопнулся.

— Ну я так не играю, — обиженно надулась Тесса.

— Гром тебя раздери! — беспомощно выкрикнула Лерочка, затарабанив ладонью по отполированному до зеркального блеска люку. — Гром тебя раздери и побей! Нам надо на Бертуклос!!! Там Маша погибает!!!

Лерочка разревелась, уткнувшись в плечо эроморфы. Та гладила девушку по голове и успокоительно урчала.

— Маша… там… — икала сквозь рыдания Лера, — там одна… она ждет… помощи… а эти козлы… центровки они испугались!..

— Мрр… На Беррртуклосе нестрррашно… Я там была… Мне даже понррравилось… Маше тоже наверррное… понррравится…

— Нет!.. Ну как ей может там понравиться? Она звонила и просила о помощи!..

И тут «Улитка» вздрогнула всем корпусом и начала дребезжать. Надрывно взревел движитель в машинном отсеке. Светильники погасли. Шерсть у Тессы стала дыбом, глаза засветились в темноте.

— Что случилось? — испугалась девушка.

— Гррроза, — эроморфа прижала уши к голове и нервно застучала хвостом о пол. — Гррроза!

Лерочка сообразила, что кошка боится грозы.

— Не бойся, это всего лишь… — и осеклась, вспомнив, что пожелала в пылу гнева.

Попадание в грозу для самолета было опасным из-за турбулентности, сдвига ветра, обледенения, града, который мог повредить элементы конструкции, обильных осадков, из-за которых могли заглохнуть двигатели, но самое страшное для яхты-дирижабля было другое… Удар молнии! Гром раздери и побей! Вот дура! Чем там наполнены баллоны «Улитки»? Если это смесь огнеопасного водорода, то… Лерочка схватилась за голову.

— Надо выбираться на палубу! Пошли!

— Нет!.. — зашипела кошка и рванула вглубь отсека в поисках укрытия.

— Стой, глупая!.. Иди сюда!.. Кис-кис!.. Трешка, бери след! Ищи ее!.. Кис-кис!..

А меж тем творилось страшное. Палубу сильно тряхнуло. Марандо выругался и вцепился в штурвал. По лобовому стеклу в капитанской рубке тарабанил град. Молнии сверкали все ближе, и любая из них могла попасть в зефирные баллонеты.

— Попытаемся облететь, поднявшись еще выше! Лево борта! Открыть клапаны балласта! Руль высоты до упора!

Жора повернул топливный кран, давая движителю полные обороты и вцепился в штурвал руля высоты. Дима бросился вниз, в машинный отсек, и через минуту балластная вода хлынула вниз из передней части. Яхта задрала нос, пытаясь взмыть над грозой, но шквалистый ветер оказался сильнее. Он закрутил «Улитку» в смертельном танце, швыряя беспомощное перед стихией судно куда попало. Марандо всмотрелся в зеркальную систему, в которой была видна угрожающая деформация зефирных баллонетов. Они изогнулись из-за резкого маневра, теряя зефиродинамические свойства.

— Скорость! Держи скорость!

Но все было бесполезно. Фиолетовая вспышка молнии расчертила непроглядную тьму и ослепила пилотов. Потеряв управление, яхта понеслась навстречу невозможному…

Кто-то похлопал ее по щекам, и посветил в лицо фонариком. Лера открыла глаза. Над ней склонился Дима. Взъерошенный и перепачканный, с ссадиной на лбу, он обрадованно спросил:

— Ты как? Жива?

— А мы?.. Самолет упал, да? Это был сон, да? Мне приснилась такая фигня, что в зефире летают драконы и…

Девушка осеклась, заметив у него за спиной магистра Нистальфа, который с горестными причитаниями ползал по камням и искал шляпу-цилиндр.

— Это не сон, да? — упавшим голосом переспросила она и попыталась подняться.

Зефирные оболочки баллонетов лопнули, жесткий каркас, поддерживавший их, торчал обглоданным скелетом. Но палубы и кормовая часть яхты почти не пострадали. Оказалось, что в последний момент Дима чудом сотворил зефирный портал-подушку, в который и вышвырнуло яхту. Как ему это удалось, парень и сам не мог толком объяснить, только отмалчивался и хмурился, осматривая поврежденный движитель, обнаженный в пробоине машинного отделения.

Хлестал дождь, и завывал ветер. Было так темно, как будто наступила ночь. Но они вылетели на рассвете, хотя сейчас корабельный хронометр показывал десять часов ночи. Куда-то пропало почти двенадцать часов.

— Это ты! — чуть ли не с кулаками набросился на Лерочку принц. — Я слышал! Это ты прокляла «Улитку»! Града и молний захотелось? Дура набитая! Мы чуть не погибли!

— Я не хотела!

— Да успокойся ты! — перехватил его за корпус Дима. — При чем тут она?

— При чем?!? — взвился Марандо, пытаясь сдвинуть Диму. — Ты же тоже это слышал! Она пожелала, чтоб нас громом побило и разодрало! Вон, полюбуйся, что эта идиотка натворила!

И пнул со всей дури обломок лопасти движителя. Тот с грохотом подпрыгнул на камнях и улетел в обрыв. Яхта лежала на боку, опасно свесив носовую часть палубы в бездонное ущелье.

— Уймись! — рявкнул на него Дима. — Это последнее дело — в своих бедах женщину винить! Своя голова на плечах должна быть! Зачем полез в грозовой фронт?

— Да ты!.. — задохнулся от возмущения принц. — Ты мне еще указывать будешь?!?

— Друзья мои! — влез с картой в руках магистр Нистальф, который нашел свой помятый цилиндр и опять водрузил его на голову. — Я крайне доволен. Во-первых, нам всем повезло, что Избранная осваивает свой дар отрицательной зиромансии семимильными шагами…

Лерочка съежилась и уткнула голову в колени, пытаясь сделаться незаметной. От пережитого ужаса ее до сих пор трусило.

— Пусть осваивает его в другом месте! — не унимался Марандо, пиная еще один обломок. — Ох ты блин!..

Обломок коварно прятался за тяжелым булыжником, и принц запрыгал на одной ноге, поджав вторую ушибленную.

— Ваше Высочество, — укоризненно произнес рыжий плут, разворачивая карту, — вы меня перебили. А я не договорил. Итак, во-вторых, я спешу вас обрадовать, мы попали прямиком на Бертуклос.

— Что? — нахмурился Дима. — Я же разбирался с планом полета. До острова еще было несколько часов лета.

— Очевидно, та восхитительная буря, в которую мы попали, была квинтэссенцией невозможных событийных последовательностей, или точкой бифуркации, которая, будучи разложена в ряд Буравье и преобразована в зефирном исчислении, пересекла горизонт событий и выродилась в пространственно-временную зависимость кривой…

— Хорош умничать! — оборвал его Марандо. — Где мы точно?

— На западной стороне острова, в ущелье Ветров.

— И как вы так точно смогли это определить? — не поверил ему Дима.

Магистр потупил глаза и с фальшивой скромностью признался:

— О, право, такая мелочь… Я провел сложные математические расчеты времени нашего пребывания в зефире, соотнесенные с предполагаемыми скоростью и курсом, по интегральному методу графа Свальевича…

— Да вон же, маяк виден! — испортил ему всю малину Жора, указывая на беспроглядную тьму, в которой вспыхивал красно-желтый глаз. — Чуть-чуть не дотянули до старой причальной мачты.

— Ну и чего ты расселась? — не проявил ни капли сочувствия Дима. — Вставай давай и топай. Нужно натянуть навес. Ищи обрывки зефирных оболочек и тащи сюда.

Когда Марандо попытался качать права, Дима его быстро обломал, заявив, что власть у него была на яхте, а на земле закончилась. И стал распоряжаться сам. Даже ушлый магистр согласился с предложенным планом, который был прост и логичен, как отлаженный программный код. Натянуть навес, развести огонь, чтобы согреться, переночевать и дождаться утра, чтобы прояснилось, потом перебраться через ущелье, выйти на дорогу к замку, обыскать его, убедиться, что Маши там нет, ждать спасателей, конец программы… Лерочка осмелилась возразить, что Машу они непременно найдут, но на нее так все посмотрели, что она тут же умолкла и принялась ожесточенно выдергивать застрявший обрывок оболочки из-под камня. Нистальф, правда, внес поправку в план, потребовав, чтобы они непременно по дороге нашли и срезали горжиредию. Тут из пробоины в яхте осторожно высунулась Тесса и осведомилась, прошла ли уже гроза.

Когда затрещал куцый костерок, стало как-то веселее. Дождь барабанил по навесу, было холодно и сыро, но от огня исходило приятное тепло. А когда осмелевшая кошка притащила котомку, собранную Лерочкой в дорогу, все сразу подобрели. Там была еда!.. Правда, почти всю кулебяку с рыбкой Тесса уже успела самолично умять, как она заявила, на нервах, пока пряталась от грозы. Зато Лера вспомнила про шарф. Может, это хоть немного сгладит напряженность? Она достала из котомки красный теплый шарф и протянула Диме.

— Это тебе. Связала, пока было время.

— Спасибо, — он с некоторым сомнением взял шарф, явно не зная, что с ним делать.

— Давай завяжу.

Лера накинула шарф ему на плечи и повязала своим любимым способом. Дима странно на нее смотрел во время этого действия, и девушка почувствовала, что краска смущения заливает ей щеки. Хотя на них никто особенно не обращал внимания… Но тут Марандо, обнаруживший почти съеденную кулебяку, возмутился:

— Тесса, это ты все сожрала?

Кошка ответила довольным мычанием, уплетая третье яблоко.

— А ты не лопнешь, дорогуша? Ты же скоро на ветке не поместишься!

— Ммм… — Тесса прожевала и выплюнула огрызок. — Мне надо усиленно питаться. Диме нравятся пышные формы, а мне сложно удерживать форму Леры, веса не хватает…

— Тьфу ты! Тоже мне, нашла на кого равняться!..

Тут покраснел уже и Дима. Лерочка вообще не знала, куда деваться от смущения, мечтая прибить паскудную кошку. К счастью, вмешался магистр, обгладывающий куриную ножку.

— Друзья мои, во всем надо видеть удачу. Ну кроме Валери Невозможной, конечно, той удача противопоказана. Но, согласитесь, как удачно для нас она подумала захватить в дорогу еды…

— Вообще-то это я собирала поесть, а она — остальное! — обиделась Тесса и икнула. — Скупила все, что было в «Сытой пупырке». Лера, а ты почему не садишься? Давай сюда, пока все не съели.

— Спасибо, я не голодна, — Лерочка придвинулась поближе к костру, решив с этого же дня сесть на диету. Строгую. Вообще ничего не есть, чтоб всякие там!..

— Ох… — кошка сыто погладила себя по пузу и превратилась в Лерочкину копию. — Хорошо-то как… Кстати, Лера, а драки с соперницами входят в программу любовных ухаживаний?

— Чего? — удивился магистр.

Марандо выразительно покрутил пальцем у виска. Дима спрятал смешок в кулаке, сделав вид, что закашлялся.

— Очень смешно! — вскипела Лера.

— Так входят или нет? Ох, что-то я переела, кажется…

— Странно, да? С чего бы это вдруг?.. — подначил кошку принц.

— Мне понравилось драться… Свету победила… — пробормотала эроморфа и прилегла прямо на камни. — Лер, давай завтра с тобой тоже поцапаемся, ладно?..

Она прикрыла глаза и засопела. Но магистр вдруг встревожился.

— Эй! Что с тобой?

Он бросился к кошке и начал ее тормошить. Марандо непонимающе смотрел на него.

— Да оставьте вы ее. Нажралась и теперь спит. Давайте отнесу ее в каюту, на камнях холодно…

— Вы идиот, Ваше Высочество! — рявкнул магистр, и вся напускное дурачество с него мигом слетело. — Эроморф никогда в жизни не ляжет спать на полу! Так быстро сморить ее могло только одно — Пыльца папоротника!

Марандо побелел, как снег, вскочил на ноги и бросился к Тессе. Он затормошил ее, но тщетно. Кошка крепко спала. Лера сглотнула образовавшийся в горле тугой ком и спросила:

— Что это значит? Кто-то пытался ее… отравить? Или просто усыпить? Ведь ничего страшного? Она же проснется, да?

— Не ее, — жестко отрезал магистр и кивнул на разорванный бумажный пакет с подписью «Доставлено Лере Мокошиной». — Отравить пытались Избранную. Ваш дар, Валери, становится слишком сильным.