Друг по четвергам

Глава 19

Девять недель спустя Ханна и Дэвид впервые увидели свой новый дом.

В квартире Дэвида теперь хозяйничал Пит, который готовил, убирал и приглядывал за вернувшимся домой из больницы дядей. Ханна тоже проводила с Питером львиную долю свободного времени, поскольку волновалась за него. Хотя сейчас он редко терял сознание, все же выздоравливающий сильно отличался от того Питера, каким она его помнила. Но он по-прежнему настаивал на том, чтобы каждый день одеваться и самому готовить для Ханны чай, когда она была дома. Очевидно, подобные знаки внимания стоили Питеру немало усилий, зато давали ему возможность какое-то время посидеть и поговорить с Ханной.

Обычно их беседы начинались с обсуждения состоянии Дэвида – спина идет на поправку, а вот раздробленное бедро по-прежнему беспокоит врачей, – затем переходили к Мэгги и её настойчивому желанию проводить выходные с тетушкой и неизбежно заканчивались новым домом и попытками угадать, где он и на что похож.

Ханна чувствовала, что Питер знал больше, чем рассказывал, хотя, конечно же, посмотреть на будущее пристанище он никак не мог.

За последние несколько дней многое изменилось, и возбуждение всех заинтересованных лиц достигло предела. Особенно волновались Дэвид и Ханна, поскольку именно этим субботним утром им предстояло наконец увидеть свое новое жилище.

Ханна сидела рядом с инвалидной коляской Дэвида в больничном зале и слушала, как он расточает похвалы Уэлши.

– В ней что-то есть, в этой медсестре, что-то сверхъестественное. Именно она избавила меня от кошмаров. Знаешь, она просто позволила мне выговориться. Я рассказал ей даже о тебе: о том, как мы познакомились в тот самый четверг, и что вечер четверга был единственным на неделе, когда ты могла выбраться на встречу со мной, и что родилась ты тоже в четверг. Она еще пробормотала: «Кто в четверг – бродягой вечным»[7].

Помолчав, Дэвид наклонился вперед и, взяв лицо Ханны в ладони, прошептал:

– Может, рожденному в четверг и суждено вечно бродяжничать, но, пожалуйста, никогда не уходи далеко от меня, хорошо, дорогая? Все эти мысли в моей голове – что я должен отпустить тебя жить собственной жизнью, что я не в праве позволить тебе стать при мне сиделкой, потому что это будет несправедливо… Конечно же, это полная чепуха... Знаешь, заглядывая вперед, я до дрожи боюсь даже вообразить жизнь без тебя. О, Ханна…

Она обняла любимого и со сжимающимся сердцем подумала, что не только его покуда бесполезной ноге потребуется время для восстановления. Дэвид, похоже, настолько потрясен, что утратил чувство собственной ценности, и потому не может признать её непреходящую потребность в нем.

– Дэвид, – сказала Ханна, – разве ты до сих пор не понял, что я тоже не в силах без тебя обойтись? Скоро родится наш ребенок, мы поженимся, и, сможешь ты ходить или нет, я хочу всегда быть рядом с тобой. Хочу взять судьбу в свои руки и спустя годы увидеть, что мы по-прежнему вместе, а наши дети выросли. Разве ты не понимаешь, что я люблю тебя по множеству причин и без тебя моя жизнь никогда не будет полной? – Быстро моргая, Ханна трясущимися губами добавила: – Поэтому прекрати, не смей сомневаться. Сегодня нас повезут в новый дом – наши друзья этого ждут не дождутся.

* * *

«Лендровер» плавно затормозил, из автомобиля вылез Джилли, затем помог выйти Ханне. Следом подъехала вторая машина. Первым быстро выбрался Эдди, за ним Джейни и Наташа, а последней на землю неспешно ступила миссис Дрейтон.

Эдди подошел к задней дверце «лендровера», которую Джилли уже открыл и опустил скат. Вдвоем они выгрузили на мостовую инвалидное кресло Дэвида, который громко воскликнул:

– Где это мы? Что такое?

– Не мельтеши, – отмахнулся Джилли. – Узнаешь через минуту. Присмотришь за ним, ладно? – обратился он к Эдди и переключился на дам: – Давайте войдем с черного хода. Оттуда открывается лучший вид.

Он взял Ханну за руку и повел вперед, Эдди покатил следом кресло Дэвида, женщины зашагали в арьергарде.

Дэвид без остановки вертел головой, оглядываясь по сторонам. Слева располагался огород, справа – высокая живая изгородь. Затем процессия вышла на открытую вымощенную площадку.

Ханна оказалась рядом с Дэвидом, и они одновременно воскликнули:

– О, нет! Нет! – Ханна добавила: – Ведь это же не дом, нет?

– А вот и да! – проворчал Джилли. – И это не просто дом, а ваш дом, в котором вы теперь будете жить.

Ханна повернулась к Наташе, и та улыбнулась:

– Это наш свадебный подарок вам, дорогие мои.

Дэвид ничего не сказал: он смотрел на то, что, по всей видимости, являлось задней частью длинного низкого двухэтажного здания с двумя французскими окнами, выходящими на газон, за которым открывался вид на реку… Темзу. Потребовалась пара секунд, чтобы догадаться: это тот самый дом, который Джилли недавно купил, чтобы обосноваться там после ухода на пенсию.

Качая головой, Дэвид переводил взгляд с Джилли на Наташу и обратно, а затем вздохнул:

– Нет, это слишком, мы не можем…

Он повернулся к Ханне, и та поддержала жениха:

– Конечно, мы не можем его принять.

– И где же вы думаете жить? – сипло спросил Эдди. – Кончайте дареному коню в зубы смотреть. Что скажете, мистер Джиллимен?

– Скажу, что ты прав, Эдди; давай-ка заведем их внутрь.

Внутри Дэвид снова попытался протестовать:

– Я не могу, – настаивал он. – Мы не можем. – Он оглянулся, ища глазами Ханну, которая стояла рядом с Наташей, такая же ошеломленная, как и он. – Ты ведь чувствуешь то же самое, да? Мы… мы просто не можем его принять.

– Ради Бога, да заткнись уже! – проворчал Джилли.

– Не заткнусь! – Дэвид почти кричал. – Вы купили этот дом для себя. Ладно. Ладно, Наташе не по душе вода, но в конце концов ты сумел бы её уговорить. Конечно, сумел бы.

– Нет, не сумел бы, Дэвид, – покачала головой Наташа. – Ты ошибаешься. Я не смогу жить у реки, даже если мне за это заплатят. Я действительно боюсь воды. Джилли раньше подшучивал надо мной, но недавно мне пришлось признаться, в чем причина моего страха. Моя тетя утонула в реке. Утонула, пытаясь спасти меня, и в ночных кошмарах я по-прежнему погружаюсь на дно раз за разом. Вот так-то. Если бы я все рассказала Джилли раньше, он бы, естественно, не стал покупать этот дом. Но он приобрел его, рассчитывая, что пересилит мое упрямство, и, кроме того, – Наташа улыбнулась, – это было очень выгодным приобретением. А ты же знаешь, Дэвид, что Джилли возможной прибыли ни за что не упустит. Вспомни о бесчисленных книгах в его кабинете – вот самое наглядное доказательство его разумной экономичности. Ханна, а ты что на это скажешь?

– Не знаю, что и сказать, – призналась Ханна. – Просто не знаю. Это так щедро! Несколько недель назад я думала, что живу в ужасном мире, населенном сплошь неприятными людьми, но теперь вижу, что мир прекрасен, а люди вокруг чудесные. У меня не хватает слов, чтобы выразить, насколько я вам благодарна. Это замечательный дом… но мне представляется невозможным принять столь щедрый дар. То есть…

Ханна замолчала и приложила пальцы к глазам, а Джилли подошел к ней и сказал:

– Идем на кухню, милая, хочу познакомить тебя с прислугой. Давай оставим твоего упрямца, пусть сам решает.

Он кивнул в сторону Дэвида, который держал Наташу за руку, пока та полушепотом внушала:

– Пожалуйста, Дэвид, пойми: Джилли думает о тебе, как о сыне, так порадуй его – прими наш подарок с благодарностью. Пойдем с ними на кухню, увидишь, как там здорово.

В прибранной кухне эхом раздавался смех. У стола в форме буквы Г стояли три повара, очень разного роста, но в одинаковых высоких поварских колпаках и белых фартуках.

Питер широко улыбнулся и сказал Дэвиду:

– Что я могу для вас сделать, сэр? Кстати, это мой новый помощник, – он указал на Пита, – а это, – указал на Мэгги, – главный шеф-повар, мадемуазель Харпер.

Мэгги, которая толкла в ступке орехи, явно силилась сохранить серьезное выражение лица и не захихикать. Все расхохотались, когда она старательно произнесла на чистом французском:

– Здесь говорят по-французски. Книга на столе.

– А твоя голова окажется на столе через минуту, – перебила дочь Джейни, – если ты не вернешься к работе. – Повернувшись к миссис Дрейтон, она сказала: – Прелестная кухня, не правда ли?

– Несомненно. Несомненно. И только посмотрите, сколько здесь всего вкусного. От одного лишь вида этих яств у кого угодно аппетит проснется.

– Ну, еда есть, чтобы ее есть, – скаламбурил Джилли. – Во сколько обед, Питер?

– Дайте мне пятнадцать минут, сэр; вы как раз успеете пропустить по стаканчику в гостиной.

Продолжая болтать, Наташа повела компанию по коридору, но Дэвид, приотстав, остановил кресло в дверях кухни и, подняв глаза на подошедшего Питера, сказал:

– Это слишком, я не могу принять это всё.

– Примите с благодарностью, сэр, – посоветовал Питер. – Вы даже вообразить не можете, насколько им приятно делать вам такой подарок. Джиллимены долгие недели приводили дом в соответствие с вашими теперешними потребностями, с помощью миссис Дрейтон и миссис Харпер, и, конечно же, мистера Макклина и мистера Харпера. О, эти двое получили от хлопот огромное удовольствие! Вы все сами увидите и услышите. Поэтому соглашайтесь, сэр, пожалуйста, соглашайтесь.

В гостиной Ханне очень понравились расцветка ковра и штор и расстановка их с Дэвидом мебели.

Среди смеха и болтовни, пока по рукам передавали бокалы, она на секунду замерла, глядя в открытое высокое французское окно на берег реки, где можно будет построить лодочный сарай возле причала. Все просто чудесно. Внезапно накатила слабость, и нестерпимо захотелось сесть и расплакаться.

Повернувшись, Ханна увидела, что рядом стоит миссис Дрейтон, и сказала:

– Как же здесь красиво!

– Да, дорогая, и мне кажется, это своего рода воздаяние за все, через что тебе пришлось пройти. И, обещаю, время от времени к тебе будет захаживать одна гостья, – она приложила ладонь к своей груди, – хотя бы просто посидеть вот на этом самом месте и полюбоваться чудесным видом.

Обед прошел весело и быстро. За ним последовала обстоятельная экскурсия по дому. Дэвиду, конечно, пришлось остаться на первом этаже, но он восхитился своим кабинетом, уже оборудованным под его новую должность — личного помощника Джилли. Кабинет примыкал к большой спальне и ванной и располагался через коридор от уютного будуара Ханны.

Ханна и Джейни спускались по лестнице, когда услышали три громких хлопка со стороны реки. Все столпились у французских окон в вестибюле, глядя на причал, куда приставала большая быстроходная яхта.

Увидев людей, сходящих на берег, Ханна воскликнула:

– Это же Микки!

– Да, – кивнул Дэвид, – точно, Микки. Со всей своей семьей, если не ошибаюсь.

– Всем привет! – издалека крикнул Микки и зашагал по газону, не дожидаясь остальных новоприбывших.

Дойдя до Дэвида, гость хлопнул его по спине и так же громко спросил:

– Сюрприз?

– Один из, – улыбнулся Дэвид. – Что ты, Бога ради, делаешь с этой штукой на реке?

– Эта штука – отличная яхта, денег в нее вбухано… Здравствуйте, мистер Джиллимен! Я вовремя?

– Почти как штык, Микки. Но вы пропустили обед.

– О, мы привезли всякие вкусности с собой. Как у вас дела, дамы? Я привел с собой все семейство на новоселье. – Он повернулся к подошедшим людям. – Это моя жена, Сисси. – Микки подтолкнул в бок пухленькую женщину, затем представил вторую, стоявшую слева от него: – А это моя сестра, Полли.

В отличие от кругленькой невестки, Полли была худа как жердь, и удивила всех, когда пальцем указала на живот, который Ханна уже не могла скрывать, и воскликнула:

– Вижу, вы маленького ждете, и к которому уже месяцу приближаетесь?

Крик Микки, ругающего сестру, разнесся по всей округе:

– Что я тебе говорил о твоем поганом языке?

– Да перестань, – отмахнулась от брата Полли. – Я же просто так спросила. Вы ведь не в обиде, миссис… мисс? Могу я звать вас Ханной? Вас же так зовут, правда?

Ханна хихикнула и сказала:

– Конечно, конечно, и я приближаюсь к седьмому месяцу.

– Ух ты! – воскликнула неуемная Полли. – А вы хорошо держитесь. Я-то никогда…

– Фрэнки! – прошипел Микки мужчине, державшемуся на задах группы родственников. – Иди сюда и возьми свою жену на себя! Заткни её, а?

Джилли перекричал смешки и бормотанье, громко предложив:

– Что ж, идемте в дом и посмотрим, не найдется ли там что-нибудь выпить.

– О, выпить! – подхватил Микки. – Мы с собой привезли кучу всякой выпивки и еще много чего. Фрэнк, Чарли, сходите на причал и принесите сумки. Да поживее. И девочек с собой возьмите. Трейси, перестань пялиться, будто дома никогда не видела. Пошевеливайся.

Ханна обменялась взглядами с Наташей и миссис Дрейтон и сказала:

– Бог мой, так они останутся здесь пообедать?

Они остались пообедать. Макклины доставили ящик шампанского, окорок, язык, множество батонов французского хлеба, огромный кусок масла и не менее гигантскую головку сыра, а в дополнение к этому Пит, Мэгги и Джейни принесли остатки недавней трапезы…

В довершение всего, Дэвиду достался ещё один сюрприз: мужчины перенесли его вместе с креслом с причала на роскошно обставленную сорокафутовую яхту и прямо так устроили за штурвалом, предложив совершить прогулку по реке.

Позже, сидя в сумерках и глядя на реку, Дэвид и Ханна согласились между собой, что этот невероятный и исполненный чудес день навсегда останется для них драгоценнейшим воспоминанием.