Другие Мы

8

«Брайт Фоллз, 4 километра. Шеллей Парк, 24 километра. Ронинген, 236 километров. Северск, 302 километра. Кличев, 389 километров».

– Мы за городом!

– За городом!

– Мы почти дома!

– Ура-а!

От радости мы едва не наскакиваем друг на друга, но вовремя спохватываемся и отстраняемся.

– Кх-кхм. – Кашлянув, я сцепляю руки в замок.

– Я все равно ни черта не понимаю, где мы. – С досадой произносит Дин и неуклюже поправляет волосы.

– Дорога идет в гору. – Замечаю я. – Взойдем на нее, и оттуда осмотрим окрестности?

– Здравое предложение. – Соглашается он. – Даже неожиданно. От тебя-то!

– Класс. Это почти задело меня. – Хмыкаю я. – Можешь поставить себе плюсик.

И показав большой палец вверх, я устремляюсь по дороге в ту сторону, куда показывает указатель.

– Считаешь, я ставлю себе плюсики? – Широким шагом преодолевает разделяющее нас расстояние Дин.

– Да, в той тетрадке.

– Что за тетрадка?

– Куда ты записываешь все удачные, на твой взгляд, шуточки и мерзкие проделки, которые, по твоему же мнению, делают тебя круче в глазах окружающих.

– Мне, хотя бы, удается быть круче, а вот тебе, похоже, нравится быть аутсайдером? – Хмыкает он.

– Если быть аутсайдером значит не водить дружбу с такими, как ты, то да – я согласна считаться таковым. – Ускоряюсь я.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты зануда? – Рычит Дин.

Он тоже вынужден прибавить шагу.

– Никогда. – Вру я.

– И вредина!

– Пусть.

– Не представляю, как можно терпеть тебя дольше минуты! Ты просто… ты взрываешь мозг!

– Да я бы тоже с удовольствием надела бы сейчас наушники и не слушала тебя, так ведь приходится! – Отмахиваюсь я.

– А я бы с удовольствием телепортировался сейчас куда-нибудь подальше от тебя!

– Ты уже телепортировался. – Усмехаюсь я.

– Нужно просто вернуться в лабораторию, и они отправят нас в Вивенду ко всем остальным. – Не сдается Дин.

– Ха-ха! Я больше ни ногой в эту штуку для опытов над людьми! – Взмахнув руками, восклицаю я. – Ни за какие коврижки!

– Да что произошло-то? – Фыркает он. – Мы всего лишь немного сбились с пути, ошибка траектории. Нас ведь не расщепило, так? Это уже круто.

– То есть, я должна радоваться, что меня не разорвало на микроны? Ох, спасибо! Вот это путешествие, о котором я всегда мечтала! А можно сделать так, чтобы «Вильчек Транспортинг» компенсировала мне низкокачественный сервис еще парочкой путешествий в хрен-пойми-куда?!

– Ого… – Отклонив голову назад, ржет Дин. – Неужели, это та самая благочестивая Люси, которая просила меня не выражаться пару минут назад?

– Ты дурно на меня влияешь. – Признаю я. – Еще и посылаешь подальше. Грубиян!

– Ты ведь сама напросилась. – Парирует он. – Я не люблю, когда кто-то касается темы моей матери в разговоре.

– Какой чувствительный мальчик. Впредь буду нежнее с тобой!

– Смотри! – Дин одергивает меня за локоть. – Там вдалеке, это же атомная электростанция?

Я поворачиваюсь. Отсюда, с возвышения, уже лучше видно всю территорию.

– Да. Я вижу огоньки. И трубы! Здоровенные трубы, с которых валит дым.

– Градирни. – Поправляет меня Дин. – Охладительные башни.

– Значит, недалеко за ней должна быть лаборатория. Только где? – Я оглядываюсь вокруг. – О! Это же город!

Брайт Фоллз светится тысячами огней под возвышенностью, в долине.

– Да! Это он!

– Так чего мы ждем?

– Можно было бы дойти до станции, оттуда позвонить отцу, но это режимное предприятие, меня так просто не впустят.

– До города ближе. – Прикинув на глазок, заключаю я. – Вернемся домой, там разберемся.

– Эх, сейчас бы телефон. Жаль, мы все сдали. – Вздыхает Дин, проверяя карманы. – Я оставил свою тачку возле школы, но ключи сдал в лаборатории. Черт!

– Минут за сорок дойдем. – Командую я. – Пошли уже. – Делаю несколько шагов, оборачиваюсь и застываю на месте. Не верю своим глазам. – Эй! Что это у тебя?..

Не могу поверить: Дин держит в руке часы с электронным механизмом и, нахмурившись, разглядывает циферблат.

– Часы. – Спокойно и буднично отвечает он.

– Часы?! – Взвизгиваю я, подлетая к нему. – У тебя с головой все в порядке? Часы?!

– Да, я…

– Ты в своем уме? Откуда они у тебя взялись?

У меня внутри все переворачивается.

Дин жестом призывает меня к спокойствию:

– Да они не работают, давно сломаны.

– Это электронные часы, Дин!

– Да, но… – мнется он.

– И они все это время были у тебя?

– Да. – С неохотой признает он.

– Во время нашего перемещения?!

Парень прокашливается, затем чешет пальцами лоб.

– В общем, да. Но…

Я делаю резкий шаг и ударяю его ладонями в грудь:

– Как ты мог?!

– Люси, да это просто старые, сломанные часы! – Пытается оправдаться Дин. – Я путешествовал с ними несколько раз, и все было нормально.

– Надо же, и ведь только мне одной не повезло войти в гейт с таким недоумком! – Сокрушенно вздыхаю я. – Электронные часы, Дин! Электронные-е!

– Эта вещь дорога мне как память. – После недолгой паузы, опустив взгляд, признается он. – Они остались от мамы.

– Вы что, с ней не видитесь? – Бездумно выпаливаю я бестактный вопрос. – Совсем?

И тут же читаю ответ на лице Дина – «нет». Хотя, он даже не отвечает и не мотает головой.

– Так. Ладно. – Говорю я сама себе в попытке привести нервы в нормальное состояние. – Зато становится более-менее понятно, как мы оказались там, где оказались. Колебания электронного генератора в часах могли повлиять на работу машины, и вместо Вивенды она перебросила нас на расстояние трех-четырех километров от лаборатории. Ну, это так – примерно.

– Они не могли повлиять на работу машины, Люси, я проверял. – Продолжает настаивать Дин. – Зато могла повлиять наша ссора. Мы с тобой обменивались не самыми вежливыми выражениями, когда стояли в рамке гейта, и наше внутреннее состояние было не самым устойчивым.

– Попросту говоря, ты просто выводил меня из себя. – Поправляю его я.

– Кто кого выводил, еще нужно разобраться. – Нервно выдыхает Дин. – Но возможно, мы оба были выведены из равновесия нашей стычкой, и это стало причиной. Произошел огромный выброс энергии, и бум! – Он изображает руками ядерный взрыв. – Мы переместились в поле.

– Выброс энергии? – Усмехаюсь я. – Мы разозлились друг на друга с такой силой, что это вызвало колебания, которые повлияли на траекторию перемещения?

– Верно. – Радостно кивает он. – Так что, мы оба виноваты.

– Да, конечно. – Я закатываю глаза. – Особенно ты.

И тыкаю в него пальцем так, чтобы он ощутил всю мощь моей злости на него. И пусть это не тот выброс энергии, о котором он сочиняет сказки, но я хочу, чтобы Дин знал, как сильно он меня сейчас бесит.

– Ауч! – Он обиженно трет плечо.

– Это я еще в полсилы.

– Ты точно тронутая, Люси Кобер!

– Сказал тот, кто протащил часы в камеру для телепортации, на которой крупными буквами написано: «Не входить с электронными устройствами!»

– Ладно, ладно! Все! Мир! – Устало отворачивается он.

Мы проходим еще с полкилометра в молчании, когда Дин, наконец-то, вновь подает голос:

– Что у тебя в сумке?

– Зачем тебе? – Отзываюсь я, не поворачивая к нему лица.

– Может, у тебя есть что накинуть? Я замерз. Например, рубашка. Ты ведь наверняка взяла с собой что-то из вещей в путешествие?

– Да, там есть юбка, облитая водой из лужи – по твоей милости, между прочим. – Отвечаю я. – А также пара футболок и панама.

– Ах, да, – поглаживая себя по плечам, бубнит Дин, – мы же собирались в тропики.

– Что, тебе реально холодно? – Я поворачиваюсь к нему.

– Джинсы-то все еще сырые. – Надув губы, как мальчишка, отвечает он. – По твоей милости.

– Ой, как жаль, что только джинсы. – Напевно иронизирую я.

– Еще и влага с травы: из-за нее вся одежда сырая.

– Да ты же спортсмен. – Напоминаю я. – Не ной, как девчонка. Вы сильные, выносливые, должны быть готовы ко всему. Вы ж… крутые!

– Тебе нравятся спортсмены? – С усмешкой спрашивает он.

– Я… мне… – Мне становится жарко и неуютно от этого вопроса, словно бы меня поймали на подглядывании или чем-то таком противозаконном. – К чему это ты спрашиваешь?

– Так нравятся? – Улыбается Дин, заглядывая мне в лицо.

– Может быть. – Кокетливо отведя взгляд, отвечаю я.

– Тогда я как-нибудь найду для тебя пять свободных минут, – игриво говорит он, толкая меня плечом.

– Всего пять? – Я вздергиваю брови, обращая на него удивленный и слегка сочувствующий взгляд.

– Это была шутка. – Улыбка быстро исчезает с его лица. – Вообще-то. И… такие, как ты, совсем не в моем вкусе.

– И слава богу. – отворачиваюсь я.

Мы проходим мимо билборда, на котором написано «Добро пожаловать в Брайт Фоллз», и мне становится спокойнее. Вот уже по краям дорог светят фонари, домов становится все больше, появляются магазины, под ногами шелестят все те же лепестки сакуры.

– Нужно спешить, – ускоряясь, замечает Дин, – нас, наверное, все потеряли. В лаборатории на ушах стоят. Как окажусь дома, первым делом позвоню отцу, чтобы всех успокоил.

– Вот мама удивится, когда я явлюсь домой. – Я бросаю взгляд на часы, установленные на башне у входа в парк. – Уже 23.20. Если ей не сообщили о нашей пропаже, она уже спокойно спит.

– Что-то я не видел здесь раньше этот магазин. – Походя, замечает Дин.

– Цветочный? – Я пожимаю плечами, взглянув на темную витрину. – Здесь, у парка, их столько, что голову сломаешь.

– Может быть. – Хмыкает он.

– Из окна спортивной тачки все выглядит по-другому. – Замечаю я.

– И эта пекарня… Разве тут не книжный был? – Притормаживает Дин.

– Хмм…

Мы вместе смотрим на витрину около минуты.

– Все ясно. – Заключаю я. – Это жамевю. Побочный эффект телепортации.

– Жаме…что?

– Как дежавю, только наоборот. – Объясняю я. – Когда люди вдруг перестают узнавать привычные места и, например, лица друзей. Скорее всего, это из-за большой нагрузки на мозг вовремя перемещения.

– Ладно, потом разберемся. – Соглашается Дин, и мы вновь пускаемся в путь. – Сейчас главное, быстрее оказаться дома.

– Угу, – едва поспевая за ним, бормочу я.

Меня больше интересует другая проблема: это неудачное перемещение вдруг так много изменило в наших отношениях. Для людей, которые за четыре года и фразой-то не перекинулись, это целый прорыв. Час непрерывного общения: неужели, после этого мы будем продолжать делать вид, что не знаем друг друга?

Хотя, с Дином Вильчеком ничему не удивишься.

– Будь на связи! – Бросает он мне, когда мы расходимся в стороны возле своих домов.

Я киваю и провожаю его взглядом. И только потом бреду к дому, погруженному в темноту. Поднимаю взгляд на окна: мама, видимо, уже спит. Придется ее разбудить.

Толкаю дверь – та не заперта, и я вхожу.

Прохожу через темную гостиную и, только оказавшись на кухне, включаю свет. Руки сами тянутся к холодильнику: после перемещения аппетит будь здоров.

Беру хлеб, ветчину, мягкий сыр, сооружаю себе бутерброд. Откусываю большой кусок, включаю телевизор в гостиной, возвращаюсь на кухню и наливаю себе шоколадного молока в стакан. Пью. Заодно обдумываю, как бы мягче преподнести маме с отчимом известие о том, что со мной произошло.

И тут мой взгляд падает на что-то странное за окном. Что это?

Качели?

Серьезно?!

Роберт установил качели в саду, пока меня не было?

Не может быть.

Я, ставлю стакан на стол, распахиваю заднюю дверь и замираю, уставившись на широкие качели с натянутым над ними тентом. С детства мечтала о такой: на ней удобно читать книгу в тени или отдыхать, слушая щебет птиц. Но… откуда средства? На какие деньги они приобрели эту махину?

И тут где-то в глубине дома вдруг раздается голос:

– Маа-ам?

Звонкий, девичий.

Я оборачиваюсь и слышу приближающиеся шаги.

– Мам, я пришла!

Вместе с шагами слышится скрежет когтей по полу, а затем лай.

– Мишка, ты чего? Тише, дружок.

Шаги приближаются, и меня затапливает волной необъяснимого чувства. Сердце пускается вскачь, по спине разбегаются мурашки, но тут кто-то сзади обхватывает меня и грубо зажимает рукой рот.

– Эй… мм! – Вздрагиваю от испуга я.

– Тише, – шепчет Дин, наклоняясь и показывая мне, что это он.

– Какого ч….

А затем он хватает меня крепко, прижимает к своей груди и вытаскивает через дверь наружу – в сад, словно тряпичную куклу.

– Эй! Мм-м!

– Не кричи! – Приказывает Дин, утаскивая меня за дерево.

Ставит на ноги и медленно убирает руку от моего рта.

– Ты что себе п… – Вскрикиваю я, но он снова с силой запечатывает мне рот ладонью.

– Смотри, – шепчет Дин, разворачивая меня к окну, залитому светом.

Я пытаюсь оттолкнуть его, но тут же обмякаю, увидев, кто входит в кухню.

Это же… Я?..