Дуэт сердца и саксофона

Глава 6

Сандра хорошо помнила те дни, в которые она не расставалась с градусником, чтобы уловить миг, когда яйцеклетка внутри нее созреет и ее с помощью длинного шприца можно будет вынуть, поместить в чашку Петри и смешать со спермой Говарда для оплодотворения. А через два дня оплодотворенные яйцеклетки - обычно их несколько - пересадить в матку Пэт.

При этих воспоминаниях по коже Сандры пробегали мурашки. Она больше не желала думать о всяких подробностях. Да, все было, было все, что должно произойти в этих случаях.

Высокие технологии сработали. Врачи-виртуозы, глядя на мерцающий экран, на котором отражалось нутро Пэт, делали то, что обычно берет на себя природа. Зачатие свершилось.

А потом Пэт от недели к неделе становилась все круглее. Она на удивление легко справлялась с беременностью, расцвела, ее груди, полные молока, стали большими, и Говард с наслаждением играл ими…

– Представляешь, - делилась она с Сандрой, - он спрашивает меня, останутся ли они такими? Все-таки мужчины очень смешные! Нет, сказала я ему, их высосет девочка… Знаешь, он нисколько не огорчился, что у нас девочка. Говорит, в следующий раз родится мальчик.

Сандра вздрогнула.

– О нет, не бойся, никаких мальчиков! - поспешила успокоить ее подруга. - Нам хватит одной девочки. Все остальные - твои.

Собственные.

Сандра рассмеялась.

– Пока что взятие такой высоты не входит в мои жизненные планы, Пэт. Я…

– Ты взращиваешь и воспитываешь свою психологическую контору, не так ли?

– Точно. Еще долго, очень долго придется доводить ее до ума.

– Если тебе еще нужна моя помощь…

– Спасибо, ты уже и так мне помогла.

– Я просто сделала тебе подарок. Но я могу открыть кредит, и почти беспроцентный… Сандра хмыкнула.

– Спасибо.

Итак, подруги обменялись подарками, причем это было сделано без натуги, легко и просто, Сандра и Пэт слишком хорошо знали друг друга, и каждой были известны тайные желания другой.

Врачи решили сделать Пэт кесарево сечение, чтобы не мучить и без того слабую роженицу. Так на свет появилась Келли. Келли Нистрем.

До той самой минуты, пока этого не произошло, Сандра относилась к их с Пэт затее, как к игре. Но когда она впервые увидела очаровательную девчушку с черными волосиками на темени, она вдруг почувствовала, как по телу ручейками потек холодный пот.

Сандра глубоко вздохнула, желая унять дрожь, которая поднималась откуда-то из самых глубин.

– Хорошенькая, да?! - восторженно спросил Говард.

– Просто прелесть, правда? - Пэт обратила к Сандре округлившееся и светящееся счастьем лицо, которое походило на переспевшую виноградину, наполненную сладким соком.

Говард наклонился к жене и поцеловал в губы.

– Спасибо, детка.

Она прильнула к его плечу, потому что ноги подкашивались от радости.

Сандра не отрываясь смотрела на младенца. Что искал ее взгляд? Какие знакомые черты она могла найти или даже почуять, если угодно? На какую долю этот ребенок ее? Наполовину? На треть?

Черные волосы. Ни Пэт, ни Говард даже не обратили внимания, эти яркие блондины. Это ведь ее волосы у Келли.

А мочка уха? Длинной капелькой? У нее такая же, точно. Сандра инстинктивно подняла руку - проверить. Но тут же отдернула. Не надо.

А большой палец? Этот непослушный большой палец, который, даже если сильно оттянуть его, все равно остается прямым и неподдающимся. Говорят, это признак упрямого характера. Такого, как у Сандры. А если посмотреть на палец Пэт, сразу видно - он способен выгнуться дугой. У Говарда тоже гибкий. Но у Келли крошечный большой пальчик торчит, как у нее, Сандры.

И еще - форма ногтей. Ногти тоже ее, с широкими лунками.

Ее ребенок.

Так что же выходит? В этот мир вошел ее ребенок? О Боже!

Сандре показалось, что она испытывает чувство, которое редко посещало ее, - растерянность. Но отчего - растерянность?

Со свойственным ей желанием довести любую мысль до логического конца, Сандра попыталась исследовать ее. Однако Говард сбил ее вопросом:

– Ты тоже хочешь такую киску? Сандра вздрогнула и отшатнулась от Говарда, который наклонился к ней слишком близко. Внезапно она ощутила какую-то странную связь с этим мужчиной, как будто только что занималась с ним любовью, а теперь отдыхает… А он снова предлагает, прямо при Пэт… Какая чепуха! - сердито одернула себя Сандра.

– Пока нет. - И для верности покачала головой. - Я ни за кого не хочу отвечать. Пока, по крайней мере, - поспешила добавить она как можно равнодушнее.

Но сердце вело себя по-иному, Сандре вдруг стало невыносимо жаль этого ребенка. Но она приказала себе разобраться в сути этой жалости.

Мне жаль его, потому что он останется у Пэт и Говарда? Но они будут прекрасными родителями.

Или жаль потому, что он появился на свет вот так? Но ведь, если бы не заболевание Пэт, такой девочки, с таким набором хромосом, как у Келли, не было бы никогда. Никогда! Ее не могло бы быть, потому что никогда сперма Говарда не встретилась бы с моей яйцеклеткой. Значит, сделала вывод Сандра, это ребенок Пэт, потому что ей нужен был такой ребенок.

Не мог же Говард быть близок со мной!

Не мог.

Сандра отошла на шаг от колыбельки, утопающей в нежных кружевах.

– Келли хочет есть. Посмотри-ка, Сандра, какой у нее прекрасный аппетит.

Пэт высвободила большую грудь, полную молока, с распухшим соском и голубыми венами. Такой груди Сандра никогда не видела и вдруг почувствовала, как у нее закружилась голова.

– Как бы я хотел оказаться на месте этой малышки, - громко прошептал Говард и закрыл глаза.

– Перестань, ты уже давно вырос. Ты большой, - сказала Пэт незнакомым до сих пор тоном матроны. Сейчас она говорила с мужем, как со старшим ребенком в семье.

Сандра едва удержалась от смеха. Она уже овладела собой. Мы - это то, что мы думаем, в тысячный раз повторила она про себя. Если я буду думать, что это ребенок Пэт, то так и будет. Вот я сейчас смотрю, как она кормит младенца, и зависть не одолевает меня. Если я захочу, я могу родить не одну девочку, а много-много девочек и мальчиков, если найду с кем и, главное, если пойму зачем…

– Ну как твоя контора? Процветает? - поинтересовался Говард у Сандры, наверняка желая сделать ей приятное.

Ему сейчас кажется, что весь мир жаждет иметь вот такого младенца. И уж конечно Сандра. Но что она такое без мужчины вроде него? Поэтому он и захотел проявить снисхождение.

– Да, все в порядке.

– Что-то не слишком развернутый ответ.

– Ну.., понимаешь, моя контора примерно в таком возрасте, как Келли. - Сандра растянула губы в улыбке, а потом от души рассмеялась - сравнение, которое слетело с языка само собой, на самом деле было очень точным. - Она сыта, и пока с нее достаточно.

– Молодец.

– Кто, я или контора? - решила поиграть словами Сандра, чтобы окончательно прийти в себя.

– Вы обе. Я не сомневаюсь, у тебя не будет отбою от клиентов. Я бы вообще установил правило: все, кто выходят из салуна на Черч-стрит, идут прямиком к тебе, как в исповедальню. Недавно я там играл, и, скажу тебе, это нечто!

– Полное соответствие изначальному замыслу салуна, разве нет?

– Да, но публика! Какова публика! Она веселится, будто слетела с катушек навсегда!

– Но, по-моему, травкой там не пахнет.

– Там и без травки атмосфера хоть куда. Знаешь, этот салун для меня теперь особое место.

– Почему? - Пэт отвлеклась от своего сладостного занятия.

– Именно там мне пришла в голову новая вещь. Вальс для Келли. Я сыграю его, как только ты уложишь девочку.

– Она не проснется?

– От вальса на саксе? Да ты что?! Говард оказался прав. Вальс получился очень нежный и чувственный. Сандра подумала, что, пока растет Келли, его вдохновение не останется без тем.

Можно ли было подумать, что альт-саксофон способен говорить шепотом? Словно рассказывая сказку на ночь? Что вальс - это прекрасная колыбельная, и, слушая Говарда, Сандра Мередит вспоминала собственное детство, своих родителей, которых давно не навещала. На нынешнее Рождество надо непременно к ним съездить…

Потом Нистремы уехали из Штатов: Говарда потянуло в Европу, причем в Восточную, где с переменами в странах бывшего соцлагеря стало востребовано все запрещенное прежде. И конечно же там хотели слушать настоящий американский джаз.

Нистремы поселились в Праге, арендовали прекрасный особняк, наняли няню, экономку и лишь иногда наведывались в Штаты. Пэт посылала Сандре по факсу свои сочинения о музыке, а наиболее интересно иллюстрированные - по почте "Федерал Экспресс", поэтому Сандра знала о жизни друзей так много, словно жила рядом, бок о бок.

Однажды Пэт прислала фотографию Келли. Ей четыре года, снимала Линн, экономка Нистремов. Вполне профессионально выполненный портрет.

Увидев его, Сандра похолодела. Вот теперь ясно, совершенно ясно, чей это ребенок.

Пэт тоже это отметила, сделав на снимке надпись: "Надеюсь, ты видишь, кто на кого похож. Но еще раз - спасибо".

Да пожалуйста, Пэт, пожалуйста! Конечно, рада стараться. В душе все дрожало, Сандре показалось, что сейчас больше всего на свете ей хочется одного: чтобы этого не было никогда.

Но почему? - спрашивала она себя. Разве что-то изменилось? Она заставила себя сесть у окна и смотреть на успокаивающий пейзаж - на зеленую лужайку и желтые маки. Интересно, а голос? Чей у Келли голос? Обычно голоса матери и дочери очень похожи, особенно с возрастом.

С возрастом. Вот чего не учла Сандра. Она не учла влияния времени. Его протяженности. То, что она совершила, ей казалось единовременным актом, о котором можно просто забыть. Ну было и было. Тем более что она сама учила своих клиентов: прошлое - 9 прошлом.

Сандра не учла, что Келли будет находиться в том же временном отрезке, что и она сама. И останется после нее. Как положено всем детям.

Но в чем дело? - строго спросила себя Сандра. О Келли можно не думать, не вспоминать каждый день. Эту фотографию надо засунуть подальше. Выбросить, наконец!

Выбросить? О нет. Никогда и ни за что! И потом, Пэт пришлет новую. Попросить не присылать? О, это означает выдать свою слабость и вселить в Пэт беспокойство. А его бедняжке и так хватает.

Да в чем дело в конце концов? Ведь Пэт вынашивала Келли, питала ее своими соками, своей кровью, была связана с девочкой каждым нервом все девять месяцев. Она была тем сосудом, в котором Келли жила все это время.

Вот именно, сосудом. Но в него нечего было бы положить, если бы… Он остался бы пустым навсегда!

Сандра покрутила головой. Нет, пора браться за дело. Если думать об одном и том же, можно сойти с ума. А у нее такие грандиозные планы, она хочет проводить групповые сеансы психотерапии, хочет купить радиоэфир и давать консультации по радио.

Сандра все реже звонила подруге, оправдываясь перед собой загруженностью, и ловила себя на том, что старается избегать встреч с ней. Кстати, это было не так уж трудно - Пэт почти не бывала в Штатах.

А потом в жизни Сандры появился Дуглас Скотт, который отвлек ее от волнующих мыслей.

Сандра познакомилась с Дугласом Скоттом на пути в Африку. Она давно собиралась совершить что-то необычное, из ряда вон выходящее. Поэтому восхождение на Килиманджаро то, что надо.

Дуглас Скотт увидел Сандру Мередит в аэропорту, откуда она улетала. Окидывая тренированным взглядом толпу туристов - энергичных громкоголосых мужчин и женщин с рюкзаками за спиной, - он вдруг замер и почувствовал, как внутри что-то дернулось, подскочило к горлу и ему стало трудно дышать.

Глаза Дугласа приклеились к высокой стройной брюнетке с челкой до глаз, она была в таком же спортивном облачении, как и ее товарищи, за спиной болтался рюкзак - судя по всему, она не привыкла обременять себя чем-то, отметил Дуг, и в кроссовках на босу ногу - а вот к моде она относится с пониманием, с усмешкой подумал Дуглас.

– Мадам, могу я дать вам полезный совет? - услышала Сандра низкий мужской голос у себя за спиной.

Она мгновенно оглянулась и в упор посмотрела на коренастого мужчину с бледной россыпью веснушек на лице.

– Совет? Да я сама дам вам их сколько угодно!

– Но за деньги, не так ли?

Сандра оторопело смотрела на незнакомца, а он не сводил с нее глаз. Лицо его было из тех волевых мужских лиц, которые ей всегда нравились, но редко встречались - среди нынешних ее знакомых похожих на него не было.

Вполне понятно - такие не крутятся возле психологической консультации. Им ни к чему. У них нервы и без всяких советов психолога как канаты, у таких мужчин вообще нет времени на самокопание.

– Могу и не за деньги. Он лукаво прищурился.

– А, позвольте узнать, за что? Сандра расхохоталась.

– Вы слишком любознательны для незнакомца.

– Ну, я не могу сказать, что не знаю, как вас зовут. А я - Дуглас Скотт…

– Должна заметить, - прервала его Сандра, - у вас отличное зрение. - Она скосила глаза на рюкзак, который сейчас болтался у нее на одном плече. В брезентовом окошечке, под прозрачным пластиком, была вставлена ее визитная карточка.

– Да, на зрение не жалуюсь.

– Я вижу. - Она хмыкнула. - И какой совет вы мне хотели бы дать, Дуглас Скотт?

– Не носите кроссовки без носков. Если даже это модно. В Африке вам обеспечены мозоли.

– Слушайте, Дуглас Скотт, не нанять ли мне вас на работу? Прямо здесь, в аэропорту?

– Боюсь, не сойдемся в цене. Я стою оч-чень дорого. Деньгами не расплатитесь. Не хватит.

– А по каким же признакам вы определили, что у меня их не хватит? - с вызовом спросила Сандра.

– Ни по каким. Просто нет на свете таких денег, могущих стать моим эквивалентом. - Он хмыкнул, явно довольный своим ответом, который заставил Сандру озадаченно отвести челку с глаз, словно та мешала как следует рассмотреть самоуверенного типа. - Но ведь кроме денег в этом мире есть еще кое-что, и очень ценное…

Она решила сделать вид, будто не понимает, о чем он, Сандра посмотрела на табло и заторопилась.

– О, мой рейс! Мне пора. Прощайте, Дуглас Скотт.

– А мой рейс пока не обозначен. Так когда вы будете дома?

Сандра поколебалась, а потом выдернула визитную карточку из окошка рюкзака и протянула ему.

– Вот. Я вернусь ровно через десять дней.

– Я позвоню. - Он посмотрел на Сандру, и она заметила чувственный блеск в его глазах. - Не вставляйте другую карточку в окошко, Сандра. Я не хочу, чтобы вы потерялись.

Она засмеялась, догадавшись, на что намекает Дуглас. Этот мужчина не хотел, чтобы кто-то другой таким же простецким способом, как он, познакомился с ней.