Дух лунной башни

Глава 9. Явление темного мага

Утром, как и обещал Кайл Нестор, многие полуцветы проснулись разбитыми и за завтраком клевали носами, роняя кто хлеб — неизменно маслом вниз, кто ложки с кашей — преимущественно на себя. Уроки отменили. Мэтры не сомневались: после ночи духа толку от учеников никакого. Закончив трапезу, большинство обитателей особого сектора отправились досматривать сны, молясь, чтобы те оказались приятными.

Мы вчетвером устроились в углу общей гостиной. Подальше от памятного дивана.

Увы, друзья нам с Шемом не поверили. Агния смеялась до слез. Дух, вылетающий в окно? Да бросьте! Лиан прятал улыбку, уткнувшись в целительский учебник, и все же веселился от души. Шем побагровел от обиды, а я представила, что случится, если заикнусь, как брожу по замку внутри стен и выхожу из спальни в трансе на мистические голоса. Представила и зареклась рассказывать.

Однако поговорить о таинственном пришлось.

Днем меня вызвал Эмилио Ван-се-Росса. Прислал письмо по внутренней почте: не разбивающиеся колбы с посланиями внутри носились по трубам — из преподавательской в ученические сектора и обратно. Средний герцог решил, что выходной день — не повод отменять тренировку. Однако перенес ее с раннего утра на послеобеденное время.

Выглядел Эмилио паршиво. Будто пил в трактире ночь напролет. А то и не одну. Встреча с призраком здорово тряханула беднягу-мэтра. Разглядывая небритые щеки и черноту под стальными глазами, я сделала вывод, что таинственная Марго — его почившая возлюбленная, которая либо сама наложила на себя руки в лунной башне, либо стала жертвой преступления.

Интересно, а Дитрих в этой истории каким боком? Может, красавчик-брюнет не устоял перед ее чарами? Стерва-то чертовски хороша собой. А разбитое сердце настоящей невесты аукнулось трагедией?

— Лилит, где сегодня витают твои мысли? — спросил Эмилио ворчливо.

Последние пятнадцать минут я читала презентованную мэтром брошюру о полуцветах.

Она разительно отличалась о той, что хранилась в библиотеке. Речь шла о нашей никчемности и предпочтительном истреблении. Средний герцог не сомневался, что «увлекательное» чтиво вызовет эмоциональный взрыв, однако я переворачивала страницу за страницей и оставалась спокойной, как море в штиль.

— Надеюсь, тебя не дух контузил?

Мэтр и мысли не допустил, что я делаю успехи в контроле эмоций.

— Возможно, и дух, — пробурчала я и швырнула брошюру в стекло особенной тренировочной «площадки».

Помнится, Элиас предупреждал, что с мэтрами нельзя говорить о духе Гвендарлин. Ну и пусть. Его старший братец сам затеял этот разговор.

— Дух? Серьезно? — Эмилио подозрительно сузил глаза. — Ночью что-то случилось, Лилит?

Я задумалась. Передо мной преподаватель, знающий о Гвендарлин побольше любого ученика. Может, рассказать о женщине в черном плаще, напавшей на Шема. Одно дело — призраки в башнях, другое — нечисть, высасывающая силу в нашем секторе, в который полноценные попасть не способны.

— Я видела треклятого духа, — призналась с печальным вздохом. — Мне не спалось. Спустилась в общую гостиную, а там…

Эмилио не засмеялся, как Агния с Лианом, не отпустил ни единой шуточки. Ему крайне не понравился рассказ. Стальные глаза потемнели, в них поселилась ночь. Мрачная, вроде вчерашней.

— Что-то не так, да? — спросила я осторожно.

Мэтр потер переносицу, раздумывая, что мне можно сказать.

— В последний год дух проявляет странную активность, — протянул он хмуро. — Такого не случалось полтора десятка лет. Это не к добру.

— Значит, дух — женщина?

— Вряд ли. Учеником я видел его — настоящего. Впечатлений хватило надолго. Это точно мужчина. Но у него есть помощники.

Если б не приключения минувшей ночи, я бы решила, что герцог меня разыгрывает. Но подобное не к лицу мужчине, несколько часов назад умолявшего призрака остановиться.

— Значит…

Эмилио поднял руку, призывая к молчанию.

— Вижу, сегодня тренировка не задалась. Отложим ее до завтрашнего утра, — он посмотрел очень внимательно и добавил: — Будь осторожна, Лилит.

Я смолчала, хотя на языке вертелся миллион вопросов. Кто я такая, чтобы лезть с ними к мэтру? У нас не панибратские отношения. Он возится со мной по приказу матери. Наверняка, я ему отвратительна. Не удивлюсь, если мечтает вернуться к себе и вымыть руки. В брошюре-то написано, что мы хуже грязи.

В коридоре нас нагнал запыхавшийся Элиас. Я заподозрила, ему нужен братец-преподаватель, но, оказалось, парень явился по мою душу.

— Лилит с подружкой-полуцветом разозлила Дитрих и нарвалась на наказание у Шаадея, — объяснил Элиас снисходительным тоном. — Небольшой ликбез не помешает.

— Дитрих? — переспросил Эмилио глухо. — Ну-ну.

Элиас вдруг странно кашлянул и покраснел.

— Ну я это… того… провожу Лилит.

— Проводи, — разрешил старший брат и долго смотрел нам вслед. Я спиной чувствовала пронзительный взгляд, разбирающий на кусочки.

Коридоры пустовали. Полноценные, как и полуцветы, предпочитали отсыпаться после ночи духа или заниматься личными делами в секторах. Элиас это предвидел, иначе бы не вызвался в провожатые. Ни к чему популярному ученику светится в «грязной» компании. Впрочем, меня устраивало отсутствие свидетелей. Пустым колледж нравился гораздо больше. Цветные коридоры, морской вид из окон и атмосфера старины, исходящая от самих стен. Никаких презрительных взглядов или смешков.

— Ты всё еще чувствуешь связь с замком? — спросил Элиас, когда мы отошли на безопасное расстояние от Эмилио.

Я мысленно потянулась к колледжу. Тепло не исчезло, но стало менее явным.

— Чувствую, но приходится напрягаться. Ночью усилия не требовались.

— Хм… — Элиас почесал затылок. — Возможно, дело во времени суток. Или в самой ночи духа. В любом случае, интересный у тебя дар. Полезный.

— Кому полезный?

Я нутром почуяла подвох. Но младший герцог перевел тему.

— Я не спросил вчера при Ульрихе. Но ответь, какого демона ты шаталась по коридорам?

— Заскучала в секторе ублюдков.

— Я серьезно.

— Я тоже.

Наши глаза встретились, и я разглядела в них ярость, похожую на ту, что видела у его матушки. Правду говорят: кровь — не вода. Но я тоже упертая. Даром, что полуцвет.

— Лучше скажи, кто такая Марго?

Элиас фыркнул.

— Разбежался.

— Подружка твоего братца? — не унималась я.

Вчерашняя ночь разрушила стену между нами, смыла различия происхождения, проложила мосты над бескрайней пропастью.

— Нет, — голос Элиаса дрогнул.

— Но…

— Не лезь в это, Лилит.

Слова прозвучали не как приказ или отповедь. А как просьба.

Возражения повисли в воздухе. Хотя я не собиралась отступать. Не хочет Элиас откровенничать, найду другой способ выяснить правду. Я одна слышала голос призрачной девицы, пророчившей мне беды, а, значит, ее история меня очень даже касается.

Мы в молчании завернули за угол и споткнулись о несуществующее препятствие.

На ступенях сидели Ульрих Бернарду и Рашель Фаули. Контрастная пара. Жгучий брюнет и изящная блондинка. По телу понеслась волна злости, не соизволившая проявиться на тренировке с Эмилио. Я вдруг остро ощутила собственную ущербность. Нет, я не уродина. Но какое дело Ульриху до никчемного полуцвета, если рядом, воркуя, сидит первая красавица Гвендарлин.

Ох ты, пропасть! Мне что, нравится Ульрих?!

Демоны всех побери! Не хватило опыта общения с братцем Рашель — мерзавцем Свеном?!

Забыла медведя?!

Сладкая парочка не ожидала вторжения. На лицах мелькнула растерянность, однако голубки быстро взяли себя в руки. Но вот странность, я не увидела привычного презрения.

В небесных глазах Рашель светилось любопытство, а Ульрих — о, ужас! — подарил легкий приветственный кивок.

— Идем, — позвал Элиас настойчиво.

Ватные ноги справились с трудом. Нет, ну что за дура? Второй раз покупаюсь на внешность полноценного парня. Разве нельзя увлечься полуцветом? Вон их сколько в особом секторе. Бери, не хочу.

Только, и правда, не хочу. А от Кайла, лезущего с недвусмысленными намеками, впору взвыть раненой волчицей.

— У нас есть к тебе дело, Лилит, — вернул меня в серебристый коридор Элиас.

Сердце сделало кувырок.

— У «нас»?

— У нашей небольшой компании, в которую входят Рашель и Ульрих.

— Идите вы… э-э-э… пустыней.

Элиас хихикнул.

— Родись ты полноценной, была бы чертовски популярной. Я серьезно, Лилит. В Гвендарлин любят стерв.

Я упорно молчала, с трудом подавляя желание треснуть младшего герцога по макушке. Не обязательно с помощью магии. Собственная длань вполне сойдет в качестве грозного оружия.

— Не ершись, Лилит, — не унимался Элиас. — Нам пригодится твоя помощь. Для одного важного мероприятия. Не отказывайся. Тебе не помешают влиятельные друз… — слово застряло у парня в горле острой костью. — Знакомые.

Мы дошли до сектора полуцветов. Остановились в тишине. Я не собиралась соглашаться на авантюру (хватит с меня вчерашней ночи!). Да еще на авантюру в компании Ульриха. Но Элиас посчитал вопрос решенным.

— Это случится в ночь маскарада. Мы сами тебя найдем.

Я скрылась в секторе, ничего не ответив. Но в душе росло подозрение, что отвертеться от затеи «небольшой компании» не выйдет.

После обеда в сектор полуцветов доставили письма из дома. Первые письма. Они передавались ученикам раз в три недели, если не случалось ничего из ряда вон. Позабыв обо всем на свете, я разорвала конверт с аккуратным почерком Ренет. Она исписала пять листов, но ничего выдающегося не поведала. Разве что пересказала новости соседей, которые меня не интересовали.

Для мамы письмо стало отдушиной. Она писала обо всем на свете, лишь бы писать и передать в послании частичку себя. Ренет ни словом не обмолвилась о собственной тоске, но я угадала ее между строк. Ощутила кожей. Потому что сама скучала. Прежде мы ни разу не расставались дольше, чем на пару дней.

В заключении Ренет передала горячий привет от Дот и…

Я вскрикнула.

Самый важную, но горькую информацию мама оставила напоследок.

«Не хотела огорчать тебя, Лил. Но у нас не принято врать друг другу. Тира перестала приходить. Мы не видели ее со дня твоего отъезда. Я искала ее в нашем поселке, поспрашивала в соседних. Но кошка, словно сквозь землю провалилась. Я не теряю надежды, Лил. Может, еще объявится. Люблю тебя. Мама»

Я часто заморгала в попытке прогнать предательские слезинки. Неужели, с черной кошкой приключилась беда? Тира была мне другом. Не хотелось думать, что это конец. Сжав зубы, чтобы заглушить горечь, я посмотрела на приятелей. Лиан читал письмо из дома с блаженной улыбкой, Агния хмурила изогнутые брови, а Шем… Шем сидел, уставившись в одну точку. Кулачище сжимал невинный лист бумаги. Что ж, не я одна получила неприятные новости.

Внезапно парень вскочил и бросился к лестнице, ведущей в мальчишеские спальни.

— Шем! — окрикнул его Лиан. — Шем, ты чего?

— Оставь его, — посоветовала я. — Ему не нужна компания. Захочет, сам расскажет.

Или не захочет. Я вот предпочитаю переживать неприятности в одиночку. К чему демонстрировать раны. У каждого в этом секторе своих хватает.

Вечером первогодок, включая четырех полуцветов, собрали в черно-белом зале для важного объявления. Я ожидала увидеть самого директора Бритта или кого-то вроде Дюваля. Однако к ученикам, расположившимся в жестких серых креслах, вышла воспитательница — леди Сесиль Ларс. О, я отлично помнила уродливую мегеру! Она приезжала летом в замок Ван-се-Росса вместе Алаксом Рицем по мою душу и кривилась, пока герцогиня Виктория не заткнула её поганый рот. В Гвендарлин мы не пересекались. Как и всем полноценным, вход в сектор полуцветов, леди Сесиль заказан.

— Дорогие дети, — проговорила она с фальшивой ласковой интонацией. — С завтрашнего дня у вас начнется особенный курс. Знания, которые он подарит, пригодятся не меньше волшебства. Леди под моим началом займутся обучению хозяйственным делам: вышивкой, организацией приемов, составлением меню, подбором слуг…

Я закатила глаза. Только этого не хватало! Где мне устраивать приемы? В доме Ренет и Дот? А кого приглашать? Соседей, шарахающихся, как от чумной?

— Юноши в компании наших уважаемых мэтров обучатся искусству переговоров с влиятельными соседями и развлечению важных гостей.

Шем беззвучно фыркнул. Лиан вытянул шею, слушая леди Сесиль, но покосился на полноценных и сник. Да, ему пригодились бы «ценные» навыки, но какой толк от обучения в компании, считающей нас хуже грязи под ногами?

Леди Сесиль всё не замолкала. Несла ахинею о важности курса, источая завуалированный яд. Агния силилась скрыть смех, меня же откровенно тянуло в сон. Вот скука смертная. Поскорее бы отсюда. Куда угодно!

Пожелание сбылось, едва я додумала мысль до конца. Декорации сменились, открыв взору оливковый карниз и великолепный закат с ржаво-красной дорожкой на морской воде. Лапы ступали бесшумно. Пружинили, приближаясь к знакомому окну, из которого, как и в прошлый раз, звучал плач скрипки. Она не рыдала. Лила слезы тихо, пряча горе от посторонних. Смычок гладил струны нежно, боясь поранить и вызвать новую боль.

Я осторожно заглянула в окно, опасаясь быть замеченной. Эмилио Ван-се-Росса играл, закрыв глаза. Не видел ни меня на подоконнике, ни другого зрителя, застывшего в дверях с мукой на лице — Летисию Дитрих. Магиня в ярко-алом платье прислонилась к косяку и жадно ловила каждую ноту. Она смотрела на Эмилио с тоской и обожанием, с коим взирают влюбленные женщины.

Дитрих, как и я, желала продлить наполненное печальным волшебством мгновение, но половица скрипнула под каблуком, и средний герцог оборвал игру.

— Что ты тут забыла? — спросил он грубо.

— Хотела поговорить. О вчерашнем.

— Нет! — бросил Эмилио резко и отложил скрипку со смычком. — Уходи.

— Но тебе же больно. Нельзя изводить себя. Терзать до бесконечности.

Дитрих шагнула к нему и коснулась пальцами щеки.

— Пожалуйста, Эм…

Дальнейшее произошло слишком быстро. Вот они стоят, глядя друг на друга в упор, но внезапно Эмилио впечатал магиню в стену. Ударит? Наотмашь? Что же еще? Но нет. Ладони жадно скользнули по стройному телу вниз, а губы… губы… Ох, я поняла, что краснею. Если, конечно, коты способны краснеть. Особенно, синие коты. Но мне не доводилось видеть чужую страсть. Такую, от которой способно разгореться пламя.

Уносить ноги! Скорее! Подальше от двух магов, потерявших голову от желания!

Я торопливо смерила взглядом расстояние от подоконника до карниза, однако повод для побега снялся с повестки дня. Эмилио отстранился от Дитрих столь же резко, как и кинулся ее целовать и расстегивать платье.

— Прости, — шепнул он, тяжело дыша. — Это неправильно. Я не могу.

— Эм…

— Не смей, — средний герцог поднял ладонь, будто вознамерился зажать Дитрих рот. — Зачем ты вообще вернулась в мою жизнь? Зачем бередишь старые раны?

— Мне нужна была работа.

— Именно в Гвендарлин? Не лги. Мне ты врать никогда не умела.

— Но…

— Как ты не понимаешь! Каждый раз, когда я на тебя смотрю, то… — он запнулся, с губ сорвался горестный стон. — Глядя на тебя, я вспоминаю, что мы натворили.

— Вот об этом я и говорю! Ты погряз в чувстве вины. Это несправедливо! Сколько можно калечить себе жизнь? Ты ничего не мог изменить. Прими это, Эм!

Эмилио отвернулся и, молча, застегнул рубашку.

— Вчерашнее происшествие, — не унималась Дитрих. — Нет никаких доказательств, что это… это она. Ты увидел лишь то, что хотел.

Средний герцог не потрудился посмотреть на магиню.

— Уходи, Летисия.

Она не шелохнулась.

— Отлично, тогда уйду я.

Эмилио скрылся за дверью, проигнорировав протянутые к нему руки. Дитрих качнулась и прислонилась к стене, к которой недавно прижимал ее несостоявшийся любовник. Но силы оставили магиню. Она съехала на пол, закрывая лицо ладонями…

— Скука смертная…

Я открыла глаза и встретилась с насмешливым взглядом Агнии.

— Просыпайся. Экзекуция почти закончилась. Леди-зануда прощается и напоминает, как важно вести себя благочестиво. В том числе, не дрыхнуть в ее присутствии.

— Агния шутит, — улыбнулся Шем, пока я таращилась по сторонам. — А чего ты такая… э-э-э… красная? В смысле, щеки?

Я негодующе фыркнула. Будешь тут красной!

Демоны б побрали Урсула! С его пристрастием таскаться к Эмилио в самые неподходящие моменты! Да и в остальные тоже! Хотя пищи для размышления он мне подкинул в немалом количестве. О сладкой парочке и призраке. Недаром Элиас замялся, упомянув при братце Дитрих. Но это всё после. Когда-нибудь. В одиночестве. Пока же леди-зануда… Тьфу! Леди Сесиль заканчивала речь и отпускала нас восвояси.

Из черно-белого зала мы четверо вышли последними. Ни к чему переходить дорогу полноценным. Во всех смыслах. Я, улыбаясь, слушала рассуждения Агнии, как «важно» полуцветам владеть искусством встречи гостей, и пропустила неладное.

Последующие события потом пришлось тщательно восстанавливать в хронологическом порядке, но произошли они за секунды. В толпе мелькнули светлые кудри Свена Фаули, и сердце сделало двойное сальто. В воздух — аккурат над моей бедовой головой — влетело что-то маленькое, блестящее. Трилистник под платьем затрепыхался, вознамерившись отправиться в дальние странствия. Руки взметнулись к нему, а глаза выхватили насмешливый взгляд в другом конце коридора. Джемма Паскуале! Чертова ведьма! Она веселилась, взирая на мои попытки остановить удирающее имущество.

Ладони ведьмы поднялись высоко над головой. Воздух заколыхался. Волна прошла над макушками первогодок. В меня. Но темный амулет семейства Ван-се-Росса справился с возложенными обязанностями. Отразил удар. Но, увы, отправил не в зачинщицу. Срикошетил в бок.

От грохота заложило уши.

— Ой, мамочки, — пискнул Лиан.

Агния издала нечто похожее на скрытый смешок, а Шем…

— Демонов на ваши головы! — пообещала я, глядя вслед улепетывающей ведьме.

На месте Шема стояло чудище, с ног до головы покрытое черной мерзостью, вроде смолы. Волосы слиплись, одежда намертво приклеилась к телу. Остались одни глаза, в которых отражался ужас, смешанный со стыдом. Полноценные покатились со смеху. Я их, в общем-то, понимала. Видочек у нашего приятеля получился тот еще. Детишек непоседливых пугать, чтоб неповадно было не слушаться взрослых.

Однако…

— Заткнитесь! — велела я мелюзге, для вида закатывая рукава. — Сожгу живьем!

Кое-то притих, но большинство не впечатлила угроза. Гадкие дети хохотали, тыча на бедолагу пальцами.

— Уходим отсюда, — объявила Агния. — Шем… Ах ты, пропасть!

Нервная система будущего темного мага не выдержала дружного ржания первогодок. Из ушей повалил черный дым. В буквальном смысле. Как из близнецов в первый день в Гвендарлин. Количество весельчаков мгновенно сократилось в разы. Самые сообразительные рванули к ближайшим дверям в надежде, что вековые стены способны защитить от потерявшего контроль полуцвета.

— Спасайтесь! — завопил кто-то.

Под потолком прошел огненный всполох. Не красный, как у Агнии, а темно-серый, неестественный, а оттого еще более зловещий. Словно Шем отнял цвет у самого пламени.

— Бежим! — Лиан схватил нас с Агнией за руки.

Но я вырвалась. Бросилась к Шему.

— Смотри на меня! Сосредоточься!

Пальцы сжали защитный трилистник. Поможет? Или нет?

— Лилит! — заорала Агния. — Уходи!

Поздно.

Серое пламя обступило нас с Шемом правильным овалом. Обдало жаром с ног до середины спины. Кончики волос затрещали.

— Шем! Остановись!

Страха не было. Страха смерти. Пугала боль. Не самая легкая смерть — сгореть заживо. Десять баллов, Лилит! Не этой ли жутью ты стращала полноценных пару минут назад?

— Остановись же!

Но в глазах Шема — красных, как у истинного демона, не отражалось и намека на понимание. Приятель оказался во власти собственного дара. Тот поглотил его волю, сковал плоть. Не достучаться. Не спастись.

Серые языки пламени поползли по стенам, лаская древние камни. Картина была бы завораживающей, если б не несла смерть. Хорошо, что в коридоре никого не осталось. Кроме обездвиженного Шема и дуры меня, не унесшей вовремя ноги. Героиня чертова! А ведь замок однажды горел. Пожар унес жизни основателей колледжа Гвенды и Дарлина Ван-се-Рмун. Об этом написали немало книг. Увы, гибели двух бестолковых полуцветов не удостоят и строчки.

— ШЕМ!

Почудилось, что тлеет одежда.

— Шшшшшш

Я закашлялась, больно прикусив язык. Едкий дым проник в легкие, не давая сделать ни одного вдоха. Трилистник вдавился в ладонь, раня до крови. Падая на пол, я ощутила его проснувшуюся силу. Рядом плашмя рухнул Шем. Серое пламя сомкнулось над нами. Но пощадило. Или встретилось с преградой, созданной кулоном.

Какая разница?

Я задыхалась от кашля. Никакая невидимая защита не спасет. Маги не способны жить без воздуха. Что хуже: умереть от огня или удушья?

Сознание уплывало.

Мои лапы шагали вверх по побитой временем винтовой лестнице. На тихий плач скрипки. О, боги! Урсул вновь преследует Эмилио! Не отстанет от мэтра даже в миг моей смерти!

Поворот. Еще один.

Площадка, залитая лунным светом. А в середине…

Нет, там был не Эмилио Ван-се-Росса.

Спиной к входу стояла девушка в синем платье и каштановыми волосами. Почти, как у меня. Она нежно водила смычком по струнам. Скрипка плакала в ответ. Не печально, как в руках среднего герцога. Горько. Но то была невыносимая горечь, скручивающая внутренности, разрывающая сердца.

— Вот и ты, Лилит, — проговорила девушка, опуская смычок.

Она не оборачивалась. Я не видела ее лица.

— Тебе рано сюда, девочка. Хотя ОНИ считают иначе. Думают, твоя жизнь принадлежит ИМ. Так и есть, на самом деле. Но ведь ты способна с этим поспорить, верно?

Изо рта вырвался хрип. Из моего рта. Не Урсула.

Последнее, что я увидела — мужчину в черно-белом плаще, раздвигающего руками серое пламя Шема. К нам — поверженным — подобно божеству шагал Рэм Дюваль. Огонь послушно расступался перед ним, оседал, склонялся в почтительном поклоне. Длинные холодные пальцы коснулись моего лба.

— Дыши, Лилит. Тебе рано умирать.

«Рано», — шепнул к голове еще один голос. Тот, что выманил из спальни в ночь духа.

Шепнул ехидно, намекая, что заберет мою жизнь в строго отведенное время.

— Не дамся, — прохрипела я, прежде чем навалилась тьма.