Два плюс один

Глава 35

« Глава 35

***

Подперев кулаком небритую щеку, Макар отчаянно боролся со сном. Увидев Ксюшу перед собой, поднял голову и с трудом разлепил отяжелевшие веки.

— Я принесла, но не то, что надо, — поджав нижнюю губу, девушка подошла ближе. Протянула раскрытую ладонь, на которой лежала белая таблетка. Слегла распрямив спину, Макар откинул голову на спинку дивана и устало выдохнул. Реакции не последовало.

— Парацетамол, наверное, не поможет, — неуверенно спросила, с сомнением глядя на его поднятый вверх подбородок.

— Как же я не хочу никуда ехать! — послышалось сквозь тишину, подобно откровению. Он провел ладонями вдоль лица и задержался на затылке, сцепив их в замок. Голова по — прежнему дико болела, казалось, что через висок вошла стрела и наконечник ее торчал из правого глаза. Невыносимо.

Ксюша застыла, словно восковая фигура, не зная, что ответить. Тишину нарушал лишь отдаленный собачий лай сквозь приоткрытое окно. От неловкости она так сильно сжала кулак, что таблетка начала потихоньку таять, делая ладонь липкой.

— Хочешь, оставайся, поспи… но, — не смогла договорить.

— Что но… боишься? — открыл глаза и опустил голову вниз.

— Чего мне бояться? Я просто не хочу, чтобы у тебя были проблемы, — словно в подтверждение присела рядом, на некоторой дистанции. Взглядом уткнулась в собственные колени, сведенные вместе. Внутренне осознавала, что ступила на опасную местность, где под ногами буквально осыпается почва.

— Моя проблема — это сестра, которую нужно довезти до больницы, а все остальное — бред собачий, — потер переносицу пальцами и зевнул.

— Ну как так, мама твоя и Юля наверное волнуются, все таки ночь! — сделала аккуратный шаг.

— Я вообще — то крепкий мужик, а не девочка беременная, чего за меня волноваться? — с некоторым раздражением ответил, повернув голову в сторону Ксюши.

— Ну они же не в этом плане будут волноваться, — парировала, — Юля места себе не находит, наверное, ты же знаешь, как она не хотела, чтобы ты меня отвозил. Мне кажется, она ревнует опять. что ли..- слова, словно сухие косточки, застряли поперек горла. Очень хотелось поговорить на эту тему и вместе с тем было дико страшно.

— Юля ревнует меня к подушке и это ее проблемы- не мои, — грубо отрезал, уводя разговор из этой плоскости.

— Ну так это нормально, когда любишь — ревновать, хотя, это дела ваши, ты прав, — ощутила острое сопротивление и ретировалась.

— У меня уже нет с ней никаких дел, — хотел донести это, глядя в глаза, но обвел взглядом лишь холодный девичий профиль.

Услышав эти слова девушка почувствовала, как сердце ударилось в груди, словно пойманная птица. Это именно то, что она хотела услышать от Макара, но никогда бы не решилась спросить напрямую.

— Мне кажется она так не думает, потому что сильно любит тебя и готова на все, — спонтанно ответила, сверху глядя на выпирающий живот. Он показался сейчас каким- то смешным и круглым.

— Мужчине нельзя это показывать так откровенно, — протянул небольшую подушку Ксюше, — положи под спину.

— Почему это нельзя? — возмутилась, изменив положение тела.

— Вырастешь- узнаешь, — улыбнулся, внутренне радуясь, что она наконец оживилась и перестала походить на статую.

— Я уже выросла, если ты не заметил, — хмыкнула, глядя на животик.

— Определенно выросла… только в некоторых местах, — шутливо бросил, выразительно покосившись.

Ксюша возмутилась до глубины своей беременной души, молниеносно запустив в Макара подушкой. Он поразил ее быстротой реакции и поймал предмет на лету.

— А вот и доказательство, — протянул обратно.

— И не смешно, — сделала вид, что надулась, отвернувшись от окна.

— А почему улыбаешься? — прозвучал голос сбоку.

— Я не улыбаюсь! — сквозь подавленный смех ответила и еще крепче сжала губы.

— Врешь, повернись, — прозвучало настойчиво и Макар придвинулся ближе, заглядывая в лицо. Сам, словно превратившись в мальчишку, он требовал доказательства собственной правоты. Собравшись силами, Ксюша резко повернула голову и улыбка быстро растаяла, отбросив лишь тень в уголках губ. Дыхание сбилось, зрачки расширились. Его лицо был так близко, что она заметила несколько спутавшихся ресниц на верхнем веке. И гипнотизирующие омуты зеленых глаз, в которых плескался игривый огонь. Совершенно увлеченно уставившись на уголки упрямых губ, Макар прищурился.

— Сто процентов была, — на выдохе произнес, посылая вибрации голоса прямо в приоткрытые губы.

— Не- а, — упрямо выдала, поигрывая бровями.

— Врунья, еле держишься, — произнес тише, голос стал хриплым.

Действительно, невозможно было удержаться, сопротивляться этому бешеному магнетизму. От смуглой кожи небритых щек веяло мужской силой, напором и сексуальностью. На этот раз сама Ксюша, показалось, приблизилась на этот запретный миллиметр. Сдалась без боя. В плен. Со всеми сомнениями и страхами, просто разжала ладонь и подалась вперед. Встретившись носами, они жадно втягивали ноздрями запах, не касаясь друг друга. Через секунду Макар ощутил, как нижняя пухлая губа упирается в небритый подбородок. Предохранитель сорвало, конечно, причем наживую, с мясом. Резко обхватив ладонью копну распущенных волос, он притянул к себе лицо девушки. Губы мгновенно встретились и это было похоже на горячий прерывистый танец язычков пламени. Они игриво обжигали друг друга, то приближаясь, то отдаляясь. И с каждым новым прикосновением внизу плоского живота закручивалась огненная спираль возбуждения: движения губ становились все более настойчивыми. Ксюша инстинктивно схватила пальцами футболку на его животе и смяла в тугой клубок, потянув на себя. Не отрываясь, улыбнулся прямо в губы, провел большим пальцем по горячей скуле. Мягкая, нежная — она притягивала, дразнила лёгкими касаниями. Кто — то должен был остановиться. Но так сладко и невозможно выбраться из капкана настойчивых пальцев. Растаяла, раскрылась, сдалась- внезапно ощутив, как оторвавшись, его губы коснулись мочки уха. Дыхание обожгло мятным холодком.

— Скажи мне стоп, — коснулся губами пульсирующей вены на шее. В ответ девушка лишь простонала сквозь плотно сомкнутые губы. Мурашки побежали вниз, от ключиц до самой груди. И без того чувствительные соски покалывало иголочками возбуждения. Выгнулась, подставляя шею, словно мартовская кошка. Едва коснувшись ладонью горячей кожи под бельем, Макар ощутил, как теряет над собой полный контроль. Спустив бретельку вниз, накрыл губами аппетитную ложбинку, она пахла сладким миндальным молочком. Дышал тяжело, все больше оттесняя Ксюшу вниз. В этот момент в кармане завибрировал телефон и девушка резко отпрянула. В черных зрачках Макар без труда увидел испуг.

— Что мы делаем? Так нельзя! — выдохнула, суетливо натягивая бретельку обратно. Ощутила себя полной развратницей, падшей женщиной и вообще. проституткой.

— Как скажешь, — прошептал в сантиметре от ее губ и убрал ладонь с груди. Это было неимоверно трудно: пришлось отдирать себя от нее, словно засохший клей. В груди гулко колотилось сердце.

— Перезвонишь? — запыхавшись, спросила, поправляя одежду.

— Не усложняй, — оттягивая резинку спортивных штанов, с трудом ответил, также восстанавливая дыхание.

"Усложнять… куда уж больше" — хаотичная мысль выстрелила Ксюше в голову и она встала с дивана. Под ногами Макара светлым пятном лежала раскрошенная таблетка парацетамола.