Два плюс один

Глава 38

***

Макар вышел на балкон и безучастно посмотрел вперед, поджигая сигарету. Нехарактерно поздно, словно вечерняя галлюцинация, вороны уставились на него своими черными глазищами. Аж морозец пробежал под тонким джемпером.

" Какого черта!" — поднял бровь и выдохнул в их сторону презрительную порцию дыма. Березы задрожали, зашелестели остатками медовых листьев. Ни одна не улетела. Осенило!

"Соседку же похоронили на прошлой неделе, сам видел, как у подъезда собрались местные старушки и стая бездомных собак. Очевидно, те же " клиенты", что и эти " черноглазые".

Несколько секунд Макар смотрел на них, а они на него. Это было похоже на бессовестный массовый гипноз. Хотел было запустить в них газетой, но как только взмахнул рукой, что — то дрогнуло внутри, зазвенела самая тонкая, жалобная струнка.

— Идиотство, — разозлился сам на себя и затушил сигарету.

Юлька старательно делала вид, что разбирает ящик под зеркалом.

— Ты чего, проголодался? — посмотрела на хлеб в мужской руке.

— А ты хочешь покормить? — прошел мимо, не повернув головы.

— Ну могу, сейчас поищу еще немного, и что- нибудь приготовлю, — прозвучало в спину.

Крылатые морды, все еще облепившие деревья, продолжали висеть и действовать на нервы. Кинул половину буханки, а они все сожрали и обратно вернулись. Макар недоумевал. " Может есть что- то большее, чем тупой инстинкт".

- Макар, ну никак не могу найти, ты представляешь, — открыла дверь на балкон. — Ой! Ты чего так вышел, простынешь, — зябко поежилась и подошла сзади. Черные стрелки в уголках глаз довольно устремились вверх.

Спиной ощутил, как тонкие руки прикоснулись к груди, обхватив грудную клетку. Юлька прижалась к Макару всем телом, словно осьминог. Не горячо, не холодно. Будто пакет прилип к ноге и достаточно просто его стряхнуть. Оказывается, нужно было просто перерезать одну единственную нить, чтобы вся, казалось бы, прочная конструкция рухнула. Секс- это то, на чем держатся сотни тысяч отношений, годами имитируя привязанность, и даже любовь. Но Макар не собирался идти по этому пути.

— Пропажа века, — ускользающая улыбка тронула мужские губы и исчезла. Аккуратно, но настойчиво, свободной рукой он разомкнул женские объятия.

Юльку, словно током прошибло, когда она коснулась его и ощутила запах родного тела. Всплеск эмоций накрыл с головой.

— Макар, ну что же ты делаешь, не бывает так, чтобы люди жили вместе, а потом раз — и чужие, я не понимаю ничего.. — В голубых глазах, красивых по своей форме, возникло что — то похожее на содержание.

— Юль, я понимаю, что тебе сложно это принять, но наша история закончилась..

— Я в это не верю, в какой момент ты это понял? — вытащила сигарету из пачки и закурила, облокотившись на перила. Макар покосился на бывшую и почесал ухо. Оно буквально горело, словно кто-то подставил зажигалку. Хотелось уместить в одном предложении все таким образом, чтобы Юлька поняла, а главное приняла эту ситуацию. Но, к сожалению, Макар никогда не отличался особым красноречием.

— Мне стало с тобой некомфортно, — встал к ней лицом, оперевшись спиной о стену. В бирюзовых глазах она без труда прочитала искренний мотив.

— В смысле? — смутилась, сделав первую затяжку.

— Ну вот так, всегда было удобно, а в эту поездку стало неудобно, — опустил вниз уголки губ.

— Я тебе что, табуретка что ли? Удобно- неудобно..- задумчиво стряхнула пепел в круглую керамическую пепельницу, привезенную из совместной поездки.

— Давай начистоту, ты тоже привыкла к комфорту и ставишь его превыше всего: помнишь, когда я на двое суток оставался, а у нас в столовке ремонт был? Ты не поехала ко мне с кастрюлькой, а ограничилась сочувствием по скайпу.

— Ты же сам сказал, чтобы я не приезжала..

— Конечно, сказал, — хмыкнул и достал еще одну сигарету.

— Ну ладно, вспомни еще и тот отпуск, когда я не дала тебе взять сестру с нами.

Промолчал.

— Ну так что, ты все это время копил обиды? Чтобы потом вот так все оборвать? — голос стал выше и требовательнее.

— Не, ничего я не копил, пока было удобно, я закрывал на это глаза. Было влечение- оно все перекрывало.

— А что изменилось? — пристально посмотрела голубыми глазами и на дне притаился страх.

— Оно пропало, — сообщил обыденным тоном.

— Ну я же не менялась, я же такая же ухоженная, опрятная, одеваюсь сексуально, разве нет? — воскликнула, проведя ладонью по плавному изгибу тонкой талии.

— Ты не менялась, да — многозначительно выдал и пустил колечко дыма в самую жирную ворону, словно надеясь что она сразу исчезнет.

- Ну я не по- ни- ма- ю, я не менялась, раньше все устраивало друг в друге. И секс у нас был прекрасным, ведь так? Помнишь, как мы на море рисовали на песке, ты во мне, я в тебе, и ты ещё тогда мне эти сережки купил? Помнишь, как качались всю ночь на гамаках, пили вино и ты мне рассказывал похабные анекдоты, — придвинулась слегка левее, словно в попытке сломать корку льда между ними.

— Слушай, без обид: если я и был в тебе, то явно не сердце, — привычно — отрезвляющим тоном выдал и мысленно наставил на ворону черный ствол.

— Снова очень грубо, — оскорбилась, отодвинувшись обратно, — хотя я уже привыкла, ты по жизни такой сухарь, сюсюкаешь только с детьми своими. этими..

— Я люблю детей, мне с ними легко, — вырвалось откуда- то из души.

— В смысле? А со мной тяжело? — зрачки расширились. — Или ты имеешь в виду, что мне нужно было родить от тебя?

— Это бы все усложнило, — искренне ответил, решительно затушив сигарету.

— Постой, Макар, нельзя так убегать, мы же не договорили, — опомнилась, заметив, что Макар дергает за ручку балконной двери.

— Слушай, не будь конченой эгоисткой, мне ехать надо, — обернулся и сделался строгим. Спина промерзла насквозь.

— А можно с тобой? Я хочу поздравить Анну Андреевну!

— Я по делам сначала, хочешь, езжай сама, — отрезал и прошел в комнату быстрым шагом.

— Ну подожди..

Две вороны, которые сидели ближе всех, словно в замешательстве переглянулись.

Ни слова о любви..

***

Прогуливаясь по парку, Ксюша взяла подругу под руку. Казалось, даже осенняя листва любуется сверху ее длинными волосами, прикрытыми лишь кусочком теплой повязки.

— Хорошенькая ты такая стала, Макарова, — искренне выдала подруга, — Зачем вышла провожать, я бы сама дошла до остановки.

— Да ладно, прогуляюсь немного, а то уже как слоник, — обхватила тёплыми ладонями живот, выступающий из под тонкого шерстяного пальто. На щеках заиграла яркая улыбка, делающая лицо миловидным.

— Сгораю от нетерпения, так что ты решила, пойдешь? — подмигнула кокетливо.

— Нет, конечно, кто меня там ждет, ты видела его ответ? — грусть моментально повисла на ресницах. Серые глаза стали подобны ноябрьскому дождливому небу.

— Ну он написал, что в дороге… Очевидно, попозже наберет тебе, может приехал и вырубился, подожди с выводами.

- Скорее всего сошелся с Юлей, — вмиг помрачнела и покрутила между пальцев желтый кленовый лист.

— Да может он на дежурстве, мало ли, причин, позвонила бы сама, — предложила инициативная подруга.

— И что я ему скажу? — остановилась и оторвала большой кусок от кленового листа. Малыш довольно ощутимо пнул в районе мочевого пузыря.

— Скажешь, что ждешь его каждый день, что все его три жалкие смс — ки зачитала до дыр, что два раза ездила к дому матери и стояла под деревом, как дура, в надежде увидеть, что с трудом справляешься одна..

— Перестань, люди слушают, — прошипела на ухо, заметив автобус.

— Макарова, в конце — концов, ты- Макарова, тебе сам Бог велел, — чмокнув девушку в щеку, протараторила подруга и исчезла в толпе.

Ксюша даже не успела возразить, так и осталась стоять посреди опустевшей остановки. Сын, очевидно, решил активно размяться, снова пнул, да так сильно, что впору искать взглядом туалет. " Вообще дурацкий вышел разговор. Подначила Полька и уехала, а можно было еще столько построить догадок, пофантазировать, может он правда поздно доехал, полумертвый, как всегда.."- погладила правый бок, пытаясь угомонить футболиста.

Утреннее солнце било в глаза, просвечиваясь сквозь медную листву. Воздух был свеж и прозрачен, как утренняя роса. Ксюша прошла мимо косых вишен, почти облетевших, и намеренно пошуршала пышным ковром под ногами. Что- то пронзительное- родом из детства завладело сердцем.

Шур… Шур..- мелодично шуршали листья, словно переговариваясь между собой. Девушка задумалась и подставила лицо ленивому солнышку. Накрыло ощущение внезапной благости, словно покрывалом, под которым тепло и спокойно.

— Время идёт, а ты, Макарова, не меняешься, — прозвучало совсем рядом. Показалось, что кровь стала быстрее бежать по жилам. Ксюша мгновенно открыла глаза. Перед ней действительно стоял Макар. В полный свой рост. Она смущенно потерла область над бровью и прищурилась. Он выглядел куда более… симпатичным, чем в прошлую встречу. Модная стрижка, с выбритыми висками, полное отсутствие щетины и ясный взгляд морских, пенно- соленых глаз.

— Привет, Макар, — только и выдавила, — абсолютно не контролируя мимику. Широкая улыбка, словно радуга, украсила лицо.

— Привет и вам, — слегка коснулся ладонью округлого живота. Этот жест ничуть не нарушил ее границ, напротив, был очень органичен. Видно, соскучился! До самых кончиков пальцев соскучился.

Действительно, увидев Ксюшу издалека, Макар ускорил шаг. В этом смешном силуэте было столько жизни! Казалось, она вся излучала свет, подобный этим медовым листьям. Все вопросы отпали сами собой, все эти самоугрызения, моральные терзания- все растаяло. Осталась только она. Рядом!

— Ты же..- приоткрыла губы.

— Я без тебя никак..- пристально посмотрел и кончики темных ресниц опустились вниз. — Поможешь выбрать подарок?

— Кому? — сбитая с толку, хлопала серыми глазами.

— Матери моей, тормоз, — провел пальцем по кончику вздернутого носа.

— А- а, конечно, — хлопнула по макушке ладошкой и зажмурилась.

— Как ты с ней вообще живёшь? — иронично вскинув бровь, обратился к животу.

— Мак-а-р, — провела ногой по земле, подняв в воздух горсть жухлых листьев.

— Короче сиди подольше, — шутливо обронил и подмигнул, уставившись на выпирающую черную пуговицу.

— Не смешно!

— Да уж конечно, я не с тобой разговариваю, — сделал серьезное лицо и выпрямился.

Вальсируя и рассыпаясь, ворох листьев брызнул прямо в лицо Макару. Запах прелой листвы ударил в нос. Это было неожиданно. Пульсирующе в самой сердцевине.