Дважды отвергнутая Леди Тени

Аннетт Мари

Дважды отвергнутая Леди Тени

(Кодекс гильдии: Раскрытый — 3)

Перевод: Kuromiya Ren

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— ЗАК -

Десять лет назад

— Это невозможно, да?

Сидя у кирпичной стены рядом со мной, девушка сжимала кулаки. Тусклый свет фонаря едва доставал до нас в темном переулке, и ее лицо было наполовину в тени, но я видел морщинку тревоги между ее бровями.

— Она продаст меня Акониту, — продолжала она, звуча подавленно. Мне это не нравилось. Я предпочитал, когда она звучала нагло или саркастично, или когда ее голос приобретал мягкую нотку, с придыханием. — И он… что сделает?

— Скормит тебя фейри, наверное, — предположил я.

Она не дрогнула. Вместо этого она разглядывала меня, словно что-то разгадывала. Мне нравились ее глаза. Серо-голубые радужки были такими бледными, словно я мог видеть сквозь них, но при этом они смотрели пристально, было сложно выдерживать ее взгляд. Ее глаза подходили ей куда больше, чем светлые волосы.

Тихие звуки разговора доносились из здания за нами. Внутри тетя девушки, наверное, торговала. Я подслушал достаточно от Аконита и других завсегдатаев, чтобы знать, что Рут продавала дорогие и редкие яды. Аконит много раз жаловался на ее цены, даже за ингредиенты.

Отравить ее будет непросто, но вариант казался лучшим. И смерть от яда для алхимика была приятной иронией.

— А если… — я помедлил, а потом выдавил вопрос. — А если я смогу добыть тебе яд без противоядия?

Девушка сморщила нос.

— Где бы ты это взял?

Страх пронзил мою грудь от плана, который я предлагал.

— Этот яд Аконит принимает в своих митридатических тренировках. Я могу его украсть.

Надежда стала ярче в глазах девушки.

— Правда?

Мог ли я украсть его у Аконита? Добраться до его ядов не было проблемой. Уйти с ними было тяжело.

Аконит научил меня всему, что было нужно, чтобы стать непобедимым злодеем, как он. Он нанял лучших учителей темной магии и алхимии, каких только мог купить, а остальному научил меня сам: навыкам друида, разным формам боя с оружием и магией и без них, обычаям и культуре фейри, уловкам при переговорах, обману и сотне способов убить.

Я овладел всем, чему он учил, но все еще не был на его уровне. Он превосходил меня в навыках друида, и он знал о ядах почти так же много, как мастер-алхимик. Плюс, у него была стая фамильяров. Но то, как он откуда-то знал, о чем я думал и что планировал — это пугало меня. Он всегда был на двадцать шагов впереди меня. Я ни разу не смог застать его врасплох. И мне ничего не сходило с рук.

Я взглянул на девушку. Столько уроков, но я не знал, как вести разговор с девушкой своего возраста. Хотя этот разговор не считался нормальным. В любом случае, шло плохо.

— Что будет с тобой, если твоя тетя умрет? — спросил я.

Она пожала плечами, не переживая.

— Мои родители мертвы, и если у меня есть другие родственники, я о них не знаю.

Она была одинока, как я.

— Аконит может попытаться забрать тебя, — предупредил я, — в зависимости от того, как сильно он хочет тебя.

Я не знал, почему он хотел ее. Грениор сказал мне, что у нее была слабая духовная энергия, так что она, наверное, была ведьмой. Это был бы не первый раз, когда аконит менял живую ведьму на темного фейри как часть сделки, но я не понимал, почему он так хотел получить именно ее. Были варианты легче и дешевле.

— Тогда нам придется убить их обоих.

Я повернулся к ней.

Она поймала мой взгляд, ее взгляд пронизывал.

— Особенно, если ты собираешься у него украсть.

Мы вернулись к этому: убийству Аконита и вопросу, смогу ли я это сделать. Я медленно выдохнул. Убийство Рут не было вызовом, если я не недооценивал ее, но Аконит…

Было страшно воровать у него. Мысль о попытке убить его вызвала панику в моей груди.

Словно читая мои мысли, она спросила:

— Что больше всего мешает тебе убить его?

Мои нервы дрожали от паранойи.

— Его фейри. Они всегда там. Всегда следят за каждым моим ходом. Он знает, что я убью его, так что хоть один фейри всегда следует за мной.

Она напряглась.

— Даже сейчас?

— Не сейчас. Мои фамильяры отгоняют его, но это не будет работать, если он близко. Он сразу заметит.

Я чуть не потянулся телепатически к Грениору, но остановил себя. Если бы варги Аконита были достаточно близко, чтобы услышать наш разговор, Грениор предупредил бы меня.

Взгляд девушки скользнул по темному влажному переулку. Она рассеянно потянула за воротник куртки.

— Если бы ты мог пройти мимо его фейри незаметно, ты смог бы убить его?

— Да, — ответил я, хотя реалистичнее был ответ «возможно». — Но пройти мимо тех фейри невозможно.

Она снова потянула за воротник.

— Ты можешь. С правильной магией.

— Какой магией?

— У меня есть… артефакт, — ее пристальные серо-голубые глаза смотрели в мои. — Он скрывает носящего его человека от чувств фейри. Я могу одолжить его тебе.

— Такое существует? — невозможно. Если такое было, я бы уже его обнаружил. Я искал способы сбежать или убить Аконита годами. Я помедлил, а потом спросил. — Ты дашь мне использовать его?

— Одолжу, — исправила она, подчёркивая слово. — Это был подарок моих родителей. Только это осталось у меня от них.

— Одолжишь, — быстро повторил я, а разум уже кипел, уже планировал. — На одну ночь. Достаточно, чтобы… — сомнения рассекали мои спешные стратегии. — Уверена, что это так работает? Он спрячет меня ото всех фейри?

— Родители сказали, что не важно, что это за фейри, или какой он сильный. Пока артефакт на мне, фейри меня не заметят.

— Это… невероятно, — было ли это слишком хорошо, чтобы быть правдой? Я провел ладонью рассеянно по волосам, сбивая капюшон. — Я смогу проверить его со своими фамильярами, понять, как он работает…

Я умолк, обдумывая это. Я должен был убедиться, что артефакт работал, как она сказала, и если я совмещу его с зельями и заклинаниями… но если этого не хватит? Аконит был всегда готов, и он ожидал, что я попытаюсь его убить. Обучение, через которое он меня провел — утомительные и бесконечные часы физических тренировок, уроков с книгами, психологического закаливания, ментальных игр и хитрых тестов — он сделал все это, чтобы превратить меня в копию себя.

И когда «копия» будет завершена, и я превзойду его в силе, я убью его. Такой была сделка.

До этого я был в его власти во всем. Он уже наказывал меня за поражения, большие и маленькие. Если его убийство было моей финальной «проверкой», то наказание будет хуже всего, что он делал со мной раньше.

Но если я не попробую, придется быть его учеником, пока я не стану достаточно сильным, чтобы быть уверенным, что я не провалюсь. Мне придется позволить ему учить меня и проверять, искажать меня, пока я не стану как он. Он воссоздавал себя во мне, и если я останусь, я стану им.

Я бы лучше попытался, провалился и умер, чем превратился в Аконита.

Я заставил себя посмотреть ей в глаза.

— Если заклинание делает так, как ты говоришь, я справлюсь.

— Ты можешь его убить?

Я кивнул, хотя не ощущал уверенность.

— Он полагается на наблюдение его фейри за мной. Я смогу ускользнуть с твоим артефактом, и пока они будут меня искать, я смогу его убить.

— А я смогу убить тетю твоим ядом, — улыбка сверкнула на ее лице, но быстро угасла. Она отвела взгляд, опустила голову. — И когда они умрут, мы могли бы…

Я выждал миг.

— Мы могли бы что?

— Мы могли бы… объединиться? — она резко выпрямилась, скрыла эмоции на лице, хотя все еще краснела. — Лучше, чем быть по одному, да? То есть… если ты хочешь.

— Надолго? — неуверенно спросил я.

Она попыталась поймать мой взгляд, но не смогла его удержать и отвела взгляд.

Объединиться с этой девушкой? Она была достаточно крепкой, чтобы выдержать издевательства тети, достаточно храброй, чтобы задумывать двойное убийство, но она не была как я. Вряд ли у нее были необходимые для выживания навыки.

— Я… — мои плечи напряглись. Мне придется защищать ее, но было ли это так плохо? Как она и сказала, это было лучше одиночества. — Мне нравится эта идея.

— Да?

Сомнения трепетали, а потом утихли.

— Да.

Румянец на ее щеках усилился, и она резко схватила меня за запястье.

— Как порез?

Ее голос стал высоким от смущения, и она спрятала лицо, разглядывая шрам между моим безымянным и средним пальцем, где она порезала меня.

Она скривилась с заметной виной.

— Прости.

Ее раскаяние было таким сильным, что это было забавно. Она будто зарезала меня, а не оставила царапину крохотным ножом, и я не смог сдержать смешок.

— Это на память, пожалуй.

— Тебе не нужно напоминание обо мне, — она приподнял бровь. — Мы же будем вместе, да?

— Да.

— Мы… да?

Звучало так, словно она хотела этого. Она хотела быть со мной… и мне это нравилось.

— Да. Вместе.

Ее щеки снова вспыхнули, и она сжала крепко мою ладонь.

— Тогда нам стоит представиться. Меня зовут…

— Постой, — я прижал кончики пальцев к ее губам, странное нервное предвкушение растеклось в моей груди. — Пока нет.

— Тогда… когда?

Ее губы были нежными под моими пальцами.

— Когда они будут мертвы, — прошептал я. — Как награда.

Аконит управлял всей моей жизнью, и пока он был жив, у меня не было будущего. Я хотел, чтобы момент, когда я узнаю ее имя, когда она станет настоящей частью моей жизни, был моментом, когда начнется мое будущее.

Мои пальцы скользнули по ее шелковистым губам.

— Мне нужно к чему-то стремиться.

Понимание смягчило ее лицо. Мое прикосновение перекочевало от уголка ее рта к ее щеке, и она наклонила лицо ко мне в приглашении.

Я склонился. Наши губы соприкоснулись. Нежно. Тепло. С приглашением. Моя ладонь лежала на ее щеке, и я соединил наши рты. Ее дыхание дрогнуло. Она секунду не отвечала, а потом повторила за мной, прикосновение нежной кожи вызвало во мне трепет.

Все вне этого момента пропало из моей головы, и я поцеловал ее сильнее, мои пальцы впились в ее щеку. Тихий испуганный звук вырвался из нее.

Зак.

Низкое рычание Грениора пробилось в мою голову, и я отодвинулся. Серо-голубые глаза девушки посмотрели в мои — пылающие, ошеломленные и спрашивающие. Ее язык скользнул по нижней губе.

— Мне нужно идти, — сказал я с неохотой.

Она взглянула на здание, где гул разговора утих, а потом кивнула.

Я убрал руку с ее щеки. Мои пальцы оставили розовые отпечатки на ее светлой коже, и я ощутил укол вины. Я должен был вести себя нежнее.

— В следующий раз, — я встал и надел капюшон, — я принесу яд.

От напоминания о нашем плане ее щеки побледнели. Но она не выглядела испуганно, а кивнула и пообещала:

— Я буду с артефактом.

Я помедлил, не зная, что сказать. Мы не прощались словами до этого, и я повернулся и ушел. Я ощущал на себе ее взгляд.

Тихий голос Грениора позвал меня в соседний переулок. Большой черный волк появился в конце, далекий силуэт, а потом пропал из виду. Гравий захрустел под тяжелыми шагами, и я повернулся.

Аконит прошел в переулок, куда я вошел. Далекие фонари блестели на его бритой голове, контраст с его густой черной бородой. Его темные глубоко посаженные глаза скользнули по мне, жестокие и уверенные, а его кожаный плащ шуршал от широких шагов. Чем ближе он был, тем меньше я себя чувствовал из-за его крупного тела.

Он прошел мимо меня, и я зашагал за ним. Я не был достоин шагать рядом с ним, и он нее позволил бы мне забыть это.

— Ну и как все прошло? — спросил я. Он предпочитал свой родной язык, и когда мой мастер что-то предпочитал, и мне приходилось предпочитать.

— Хорошо, — ответил он на русском. Его низкий голос был с насмешкой, он похлопал по плащу спереди, где было, видимо, что-то маленькое, дорогое и опасное, скрытое во внутреннем кармане. — И если тебе повезет, Захария, ты не узнаешь, что это делает.

Я не отреагировал на прикрытую угрозу. Я не ожидал, что он раскроет, что купил, но если он думал, что меня интересовали его покупки — и как я могу использовать их против него — он не искал бы признаки моего настоящего плана.

Он знал, что я убью его однажды. Но он не думал, что я был уже готов.

И я не думал, что был готов.

Но я не мог ждать дольше.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Приветствую в «Вороне и молоте», мисс Ориен.

Мужчина за столом протянул мне руку, и я с неохотой вытянула свою. Он сжал мою ладонь теплыми пальцами.

— Дариус Кинг, — представился он низким приятным голосом. — Рад знакомству.

Он был красивым мужчиной за пятьдесят с черными волосами с проседью, кроткой бородкой и очаровательной аурой бунтаря — и он вызывал тревогу. Мои инстинкты шептали, что он был опасен, и они обычно были правы.

Я бросила взгляд в сторону, отвлеклась от мужчины на секунду, чтобы посмотреть на юношу в кабинете с нами.

Агент Кит Моррис улыбался, но язык его тела изменился, по сравнению с тем, когда мы только прошли в гильдию. Он не был напряжен, не нервничал, но был настороже. Внимательный. Сосредоточенный на мужчине, пожимающем мою руку.

Я высвободила пальцы, холодно посмотрела в ясные серые глаза мужчины.

— Сейбер, — прошептал Моррис. — Хватит сверлить взглядом нового главу гильдии.

Я не ответила. И не перестала сверлить взглядом. Лучше не показывать слабость при мужчине, который вот-вот станет управлять моей жизнью.

Дариус опустился на свой стул.

— Присаживайтесь, мисс Ориен, агент Моррис.

Я опустилась на край мягкого стула. Под курткой я ощутила натяжение, Рикр в облике хорька поправил хватку на моей футболке.

Моррис сел рядом со мной.

— Сейбер немного колючая, — сказал он, словно я не была в двух футах от него и не слушала каждое слово, — но она — как милый кактус. Она уколет, только если попытаетесь ее обнять.

Дариус сцепил пальцы, его запястья лежали на столе.

— Колючее — не новое для этой гильдии. Сколько вы знаете о «Вороне и Молоте», мисс Ориен?

— Название, — вяло сказала я. — Внизу паб. И это в гадкой части города.

— Милый кактус, — громко прошептал Моррис Дариусу, словно пытался его убедить.

Губы Дариуса дрогнули в слабой улыбке.

— Это место подходит членам нашей гильдии. Агент Моррис думает, что оно подойдет и тебе.

— Потому что я — бывшая заключенная?

— Потому что тебя не впечатляет авторитет.

Какой внимательный. Я оскалила зубы в улыбке.

— Мне не нравится играть по правилам других людей. Они до добра не доводят.

Моррис тяжко вздохнул.

Дариус разглядывал меня, я хмуро смотрела в ответ, ждала его реакции. Ждала, чтобы понять, каким главой гильдии он был, и как мне поступить дальше. Он вспылит в гневе? Поставит меня на место? Запугает, чтобы я слушалась?

— Я понимаю твое отвращение к правилам, — наконец, сказал он, — но тебе придется следовать нескольким правилам в моей гильдии. Учитывая потенциальную опасность магии друида, мой приоритет — безопасность гильдийцев.

— Думаете, я могу навредить другим членам?

Он снова оценил меня взглядом.

— Первое правило «Вороны и Молота»: не бей первым, но всегда давай сдачи.

Мои брови приподнялись.

— Дайте угадаю. Это правило не касается меня.

— Это касается всех, включая тебя. Нет ситуации, в которой человек не может защитить себя. Но, как один из самых сильных мификов в гильдии, ты должна будешь учитывать приемлемый уровень силы, какую можно использовать против других.

Мои пальцы скользнули в карман, сжались на моем выкидном ноже. Я не привыкла, что меня считали сильной. Разве я не была слабой ведьмой, которая могла защититься только ножом?

— Наш третий офицер, Феликс Адамс, будет приглядывать за твоей реабилитацией. Для начала ты будешь дважды в неделю встречаться с ним тут, в гильдии, и раз в месяц — с нами тремя. И тебе нужно будет посещать ежемесячное собрание гильдии.

Два раза в неделю? Я не встречалась так часто со своим надзирателем после двух лет, прошедших с тюрьмы.

— Агент Моррис отметил, что ты хотела бы жить дальше в резиденции возле Кокитлама? — спросил Дариус.

— Это приют для зверей, — сказал Моррис. — Сейбер почти все свободное время проводит, управляя им.

— Не управляя, — исправила я. — Я просто помогаю там.

— Я не против, чтобы ты жила там при условии, что ты будешь на всех встречах с Феликсом, — сказал Дариус. — Но, согласно требованиям МП, твое место жительства будет быстро проверено руководителем твоей реабилитации.

— Насколько быстро? — спросила я.

— Час.

Моррис скрестил лодыжки.

— Много времени, чтобы спрятать тело.

Я потрясенно посмотрела на него, потом на Дариуса.

— Что-то еще?

Дариус отклонился, его серый взгляд оценивал.

— Феликс будет руководителем твоей реабилитации, но у всех гильдийцев тут есть наставник — офицер, которому они могут задавать вопросы и выражать тревоги. Их наставник в ответе за их работу в гильдии, обучение и дисциплину.

Я напряглась от «дисциплины».

— Чтобы твое членство гильдии было отдельно от реабилитации, Феликс не будет и твоим наставником. Вместо этого…

Стук в дверь кабинета перебил его.

— Войдите, — сказал Дариус.

Дверь открылась, и ворвался мужчина — высокий, спортивный, со спутанными медно-рыжими волосами и веснушками на светлой коже. Улыбка сверкнула на его лице, когда его голубые глаза увидели меня.

— Это новенькая? — он обошел мой стул и прислонился к краю стола передо мной. — Не то, что я ожидал.

Я напряглась.

— Мисс Ориен, — сказал Дариус, — это Аарон Синклер, наш четвертый офицер. Он будет твоим наставником в «Вороне и Молоте». Он поможет тебе освоиться в гильдии.

Аарон снова усмехнулся.

— По шкале от одного до крутой, какой сильный ты друид?

Я сжала губы, но не успела придумать ответ, рябь морозной силы запульсировала у моего бока, где прятался Рикр. Холод охватил комнату, толстый иней покрыл все поверхности, и все вокруг нас стало белым. Трое мужчин напряглись, арктический воздух искрился.

Рикр, — мысленно упрекнула я.

Я объясню, почему эта шарада правосудия является оскорблением, когда у нас будет свободное время, — ответил он. — Или позволишь заморозить их прямо сейчас?

Аарон в шоке выдохнул пар, его глаза были огромными.

— Ого.

Моррис повернулся ко мне, его глаза были даже шире, но не от шока.

— Сейбер, есть криомаг, которого нужно сокрушить ледяной магией фейри. Это мое предсмертное желание. Прошу.

— Ты умираешь? — спросил Аарон.

— Я умру от счастья, когда она превратит агента Парка в крохотные кристаллы.

Дариус кашлянул, и, когда я повернулась, мои инстинкты вспыхнули, ощущение опасности тут же вернулось.

— Мисс Ориен, «Ворона и Молот» — гильдия второго шанса. Ты — не первая бывшая заключенная, попавшая сюда, и среди нас ты найдешь исправившихся плутов, правонарушителей, возмутителей спокойствия, магнитов для проблем и прочих. Многие члены грубоваты, — он склонился, глядя на меня, словно прижал лезвие. — Не ты одна защищаешься, ведешь себя агрессивно, споришь с властью или устраиваешь провокации.

Я выдерживала его взгляд.

— Тут есть мифики со схожим прошлым. Твой ответ им определит, станут они тебе товарищами или противниками.

Я открыла рот, чтобы сказать, что их реакция на меня определит это, но помедлила. Это было о «реакции с приемлемой силой», о которой он говорил?

Дариус отклонился.

— Аарон, почему бы тебе не устроить мисс Ориен экскурсию? Хватит на этот вечер. Мы представим ее должным образом в ночь собрания.

— Конечно, — Аарон оттолкнулся от стола. — Идем, Сейбер.

Я встала на ноги, и когда мои глаза оказались в дюймах от глаз моего нового наставника, он удивленно моргнул, не ожидал того, какой высокой я была. Иней на его одежде уже растаял, от футболки исходило тихое шипение пара.

Оглянувшись на Дариуса, я вышла.

* * *

Снаружи кабинета Дариуса была комната крупнее с пятью столами в разных состояниях бардака. Аарон шагал рядом со мной, мы направлялись к двери в дальнем конце комнаты. Я ощущала его взгляд, а когда посмотрела, любопытные голубые глаза разглядывали меня.

— Чтобы ты знала, — сказал он, — все в гильдии любят говорить, так что они все знают, что у нас друид.

Я поджала губы. Я стала коллекционной карточкой?

— Но никто, кроме лидеров гильдии, не знает, что у тебя тут реабилитация, — добавил он.

Я замерла. Он сделал еще шаг и повернулся ко мне.

— Вы расскажете им о моих преступлениях? — осведомилась я. — Вы знаете, что я сделала.

— Ты убила десять лет назад тетю, которая тебя мучила, — он приподнял брови. — Но нынче ты не убиваешь людей, да?

Я вспомнила прошлые две недели.

— Нет.

Он прищурился.

— Ты помедлила?

— Нет.

— Уверен, что да.

— Вы проведете экскурсию или нет?

Он открыл дверь, стало видно короткий коридор.

— Тебе решать, что ты хочешь раскрыть о твоем прошлом.

Это открытие крутилось в моей голове, пока Аарон вел меня по лестнице на второй этаж. Он рассказывал об общем рабочем пространстве, которое занимало почти весь этаж, но я не могла сосредоточиться.

Многие мифики тут не знали, что я была убийцей. После старого ковена я знала, что нормальная гильдия не приняла бы убийцу, даже если бы я годами вела себя хорошо. Я была готова использовать репутацию и угрозы, чтобы запугать согильдийцев, чтобы они не трогали меня, но без статуса бывшей заключенной был ли у меня шанс быть принятой тут? Если я сыграю «хорошую Сейбер», я найду свое место?

Я все еще обдумывала вопросы, а Аарон повел меня по еще одной лестнице. На меня хлынул гул разговоров, когда мы прошли в паб на первом этаже. Темные балки и деревянные панели придавали интимную атмосферу и общую ауру потрёпанности. Это меня устраивало.

Но мне не нравилось, как десятки глаз посмотрели на меня, следили за каждым моим движением с интересом. Людей стало больше с тех пор, как я пришла с Моррисом полчаса назад.

Аарон ли не заметил, или не переживал, что все смотрели на нас. Он повел меня к длинной барной стойке, занимавшей дальнюю часть паба, выдвинул стул.

— Присядь, — сказал он. — Закажи напиток. Я скоро вернусь.

Я скользнула на стул, понимая, что взгляды следили за каждым моим движением. Адреналин кипел в моих венах. Тут было больше двадцати мификов, и мне не нравилось, что они были за мной. Но хотя бы бармена не было видно, так что не нужно было отказываться от напитка. Словно я стала бы притуплять сейчас разум.

Разговоры снова зазвучали, и среди голосов я уловила слово «друид» несколько раз. Меня явно определили как нового члена гильдии.

Покалывая когтями, Рикр выбрался из-под моей куртки и запрыгнул на стойку. Вздохнув, он встряхнулся длинным белым телом хорька, сел на задние лапы и огляделся. Все смотрели теперь на хорька, а не на мою спину, но мое напряжение не ослабло.

— Это ее фамильяр? — спросил кто-то, голос звучал четко.

— Я думал, она — друид.

— Разве у нее не должны быть сильные фамильяры?

Усы Рикра дрогнули.

Что скажешь, голубка? Мне обрушить зимний кошмар на эту гильдию?

Я уперлась локтями в стойку, отключившись от разговоров за мной.

Заманчиво, но нет.

Его разочарование было очевидным.

Ты показал достаточно, — добавила я. — Зачем раскрывать силу? Это не твой стиль.

Он был хищником, предпочитающим засады, всегда показывал себя слабым, скрываясь до последнего.

Он раздраженно встряхнулся.

Они относятся к тебе как к унижающемуся просителю, но это они должны просить тебя о милосердии.

— Им нужно твое милосердие, — тихо исправила я. — Не мое.

Ты теперь моя супруга. Для людей я — твое оружие.

Слабая улыбка изогнула мои губы. Часы назад мы с Рикром провели простую, но сильную магическую церемонию, чтобы я стала его супругой, и это связало нас на всю жизнь — мою жизнь. Он был бессмертным.

Значит, для фейри я — твое оружие? — спросила я.

Он улыбнулся, показывая острые зубки.

Именно, голубка.

Я постучала пальцами по стойке бара, резко повернулась. Мой взгляд пронесся по двум дюжинам мификов в пабе, половина отвела взгляды, делая вид, что они не наблюдали за мной. Другая половина продолжила пялиться, не смущаясь, а то и с вызовом.

Я повернулась к Рикру, постучала пальцами сильнее. Эти люди не знали о моем прошлом, так что стоило играть «хорошую Сейбер». Если я буду теплой, веселой и глупой, чтобы они потеряли ко мне интерес. Я растворюсь на фоне, буду избегать конфликтов. Даже фактор редкости друида потеряет интерес, если я не буду выделяться.

Мои ногти быстро стучали по дереву.

Я не хочу быть хорошей с этими людьми.

Ясное дело, — ответил Рикр. — С чего бы?

— А она горяча, — отметил мужской голос среди мификов. — Камерон, тебе стоит ее пригласить.

— Думаешь?

— У нее длинные ноги. Ты…

Я снова повернулась. Я не знала, какая именно группа мужчин обсуждала мои прелести, так что проехала хмурым взглядом по всем. В этот раз отвернувшихся было куда меньше. Вызов был сильным в воздухе.

Напряженная готовность сдавила мою грудь, и я поняла, почему не могла в этот раз изображать хорошую. Приняв силу друида, я оставила «хорошую Сейбер». Она родилась из уязвимости, из веры, что никто не примет меня настоящую. Я боялась спорить с миром. Быть изгоем. Быть одинокой.

Но теперь?

Я посмотрела на Рикра и слабо улыбнулась. Он не успел отреагировать, я тепло погладила его пушистую голову.

Его усы дрогнули в смятении.

Голубка?

Спасибо, — сказала я ему. Раньше я была бы осторожна с такими словами ему, но теперь я была его супругой. Связи между нами были глубже долга.

Я отодвинула стул и развернулась. Все посмотрели на меня, а я глядела на паб.

— Если будете пялиться и дальше, я начну вырезать глаза.

Тишина давила на комнату после моих сухих ледяных слов.

А потом раздался громкий и презрительный голос:

— Ножом, что ли?

Я не видела, кто это сказал, но это было не важно. Моя ладонь потянулась к карману, где лежал мой выкидной нож. Но это было оружие против людей, а не мификов.

И я подняла другую ладонь. Руна на запястье вспыхнула холодом, и со вспышкой голубого света копье изо льда в четыре фута длиной появилось в моей ладони, нацеленное на мификов.

— Этим.

В этот раз их молчание было от удивления, все смотрели на сияющее копье. Я глядела на них еще миг, а потом взмахнула копьем. Все вздрогнули, а копье ударило по моему стулу и взорвалось вспышкой льда.

Рикр запрыгнул на мое плечо. Его вес прильнул к воротнику моей куртки, и я прошла мимо неровной ледяной формации, направляясь к двери. Мне это надоело. И они мне надоели. И весь этот бред. Я буду приходить на встречи для реабилитации. Буду на ежемесячных собраниях гильдии. И все.

Моррис сказал, что это место могло стать мне домом, но я не хотела дом. У меня уже был дом.

Я шла к двери, но кожу стало покалывать в предупреждении. Я бросила взгляд влево. Там, едва заметный на лестнице, прислонив плечо к стене и скрестив руки, стоял мой наставник, Аарон Синклер.

Он ждал там все время? Оставил меня одну намеренно, проверяя мою реакцию, как я проверяла Дариуса на нашей встрече?

Я скривила губы, толкнула дверь и вышла в прохладный ночной воздух.

Мне не нужен был дом тут. Мой дом был в приюте для зверей, а эти люди и их оценки могли гореть в аду, мне было плевать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Затхлый запах навоза пропитал утренний воздух, я стояла у металлической ограды в пятнах ржавчины. Хор ржания, фырканье и топот копыт порой прерывались высоким визгом. Тревога и отчаяние висели над бесконечным лабиринтом загонов, как миазмы. Я от этого задыхалась, чувства человека и друида были переполнены.

Три лошади тревожно ходили в конце маленького загона передо мной. Я быстрым взглядом убедилась, что никто не обращал внимания, и перебралась через барьер.

Лошади направили уши ко мне, белизна стала заметной вокруг их глаз. Тихо воркуя, я подошла на расстояние нескольких футов, вытянула руку и ждала. Ближайшая гнедая кобылица вытянула шею. Я прильнула, нежно подула на ее морду. Ее ноздри двигались, она фыркнула на меня, шагнула ближе для лучшего приветствия. Я подула на ее нос снова, лошадиное приветствие, а потом погладила ее худую шею.

Быстрый осмотр показал, что ее плохо кормили, и ей нужно было обработать копыта, но в остальном она была в сносной форме — ужасной, по сравнению со здоровой лошадью, но неплохой, по сравнению со многими лошадьми с аукционов.

На ее животе были потертости от ремешка, на ней ездили — но как давно? Я опустила руку на ее спину, добавила другую, следила за ее головой и ушами в поисках признаков тревоги. Она направила ухо ко мне, была куда спокойнее, чем когда я вошла в загон. Я надавила на нее. Она не отреагировала. Я запрыгнула, полежала на ее спине еще миг, а потом съехала на землю.

Вторая лошадь, пегая, была в схожем состоянии, но более нервной. Когда я надавила на его спину, конь отпрянул, но не ударил. Хорошо.

Когда я подошла к третьему коню, он прижал уши в предупреждении. Я напевала, источая покой. Две минуты — не так и много, но я могла дать ему только это перед тем, как пытаться подойти. Он показал мне зубы, готовый укусить, и я отпрянула, сердце сжалось.

Я перебиралась через ограду, когда Доминика пришла к загону с пюпитром в руке, она хмурилась.

— Как они? — спросила она, перелистывая страницу.

— Гнедая и пегий в неплохом состоянии, на них можно ездить. Я не вижу серьезных проблем со здоровьем, — грудь сдавило. — Но не соловая.

Ее глаза стали недовольными, она взглянула на третью лошадь, сделала пометки. Я медленно выдохнула, ненавидя это. Мне не нравилось, что я обрекла третью лошадь на смерть.

Он боялся. Может, ему было больно. Он мог быть лучшей лошадью в мире с дополнительным вниманием. Но «Сердца и копыта» полагался на пожертвования для спасения лошадей, и наш бюджет на этом аукционе был маленьким. Нужно было выбирать зверей с хорошими шансами, чтобы их принял заботливый владелец.

Когда начинался аукцион, лучшие лошади покупались и продавались ранчо, заводчиками и энтузиастами. Тем зверям не нужна была помощь. Но аукцион шел, лошади становились старее, худее, были более дикими. Круг покупателей сужался. Многие уходили. Они уйдут задолго до того, как последних лошадей приведут в загон, испуганных, хромых, костлявых и слабых.

К тому времени оставалось лишь два вида покупателей: благотворительность, как «Сердца и Копыта», жаждущие спасти жизни ограниченными деньгами, и покупатели мяса, у которых было много денег, а их грузовики на парковке ждали зверей, которых увозили на бойню.

Доминика поправила очки в красной оправе на носу, на ее коже был пот.

— Тогда у нас тридцать семь кандидатов.

Тридцать семь лошадей были в плохом состоянии, чтобы их купил владелец с репутацией, но у них еще был шанс на спасение и реабилитацию, если мы купим их, а не покупатели мяса.

— Сколько мы можем позволить? — спросила я.

— Зависит от того, как те бездушные гады поднимут цены… — она прикусила губу. — Шесть.

Я сжала кулаки. Мне не нравилось это. Я это ненавидела.

— Спасибо, что пришла, Сейбер, — прошептала Доминика. — Знаю, это тяжело.

Я заставила себя расслабиться.

— Я рада, что могу помочь.

Мы с Гретой работали по очереди. Мы не могли справиться с аукционами подряд. Я не знала, как Доминика это выносила. Да, мы спасали несколько лошадей каждый раз, но на каждую спасенную лошадь мы видели, как еще дюжина пропадала в грузовиках, едущих на бойню.

Обычно Рикр приходил со мной, но в этот раз я попросила его остаться дома. Теперь я знала, что у него были силы разбить всю операцию, и брать его с собой было слишком заманчиво.

Мы с Доминикой пошли к зданию аукциона. Я смотрела на каждую лошадь по пути, оказывая им услугу, признавая их существование, их драгоценные жизни, которые многие считали бесполезными.

— Колби переезжает в Онтарио, — резко сказала Доминика.

Я повернула к ней голову.

— Когда?

— Середина августа. Его приняли в университет в Торонто.

Колби был частым волонтером в приюте. Хоть он не очень много знал о фермерских зверях, он всегда трудился над заданиями, которые мы ему давали. У нас были другие волонтеры, но они приходили, когда могли.

— Вот повезло ему, — буркнула я.

Она кивнула, выдавливая улыбку.

— Нам нужен кто-то, кто займет его место.

Проще сказать, чем сделать. Многие волонтеры приходили поиграть с козлятами или вычесывать лошадей, но обнаруживали, что работа, с которой нам была нужна помощь, не была веселой. Убирать загоны и мыть полы не было гламурно.

— Я думала… — Доминика помедлила, взглянув на меня, — … не хочет ли Зак быть волонтером?

Его имя, прозвучавшее внезапно, было как удар по солнечному сплетению — я старалась не думать о нем — но удивление быстро прошло, я нахмурилась.

— Откуда ты знаешь его имя?

— О, — она неуверенно улыбнулась. — Разве он не упоминал его?

— Упоминал что?

— В тот день, когда ждал тебя с работы для свидания в горах…

Свидание в горах? Она говорила о походе в горы для убийства Дюллахана, ворующего сердца, пока он не убил снова?

Доминика все еще говорила:

— …представился и спросил, мог ли помочь. Я за полминуты поняла, что он знает, как вести себя с лошадьми. Он — трудяга.

Я чуть не потерла рукой лицо, вспомнив в последний миг, что мои ладони были в пыли.

— Почему ты не сказала раньше?

— Я не думала, что ты не знала. Я решила, что он рассказал тебе об этом.

— Он сказал тебе, что мы встречаемся?

— Нет, — она коснулась моей руки. — Прости, я не должна была делать выводы.

Я поняла, почему она так решила. Она наткнулась на меня и Зака, целующихся так, словно мы могли вот-вот сорвать друг с друга одежду, а потом он остался на ночь, помогал на ранчо весь день, а потом он ждал меня на «свидание».

Она вздохнула.

— Но это обидно, потому что он — самый красивый жеребец, какой был на моем ранчо.

Я закатила глаза.

— Его характер с этим не вяжется.

— Да? Он не был общительным, но он был отличен с лошадьми. Нежный и терпеливый.

Я видела пару раз, как он общался с нашими лошадьми, и не могла спорить.

Поняв три дня назад, что Зак пропал без слов, я сначала ощутила сильное желание выследить его и все высказать ему. Но я не знала, куда он ушел, и не хотела общаться с ним, так что даже не пыталась его найти.

Это меня разозлило.

С тех пор я старалась не думать о нем, и я хорошо справлялась, пока Доминика не упомянула его.

Я опомнилась, когда мы подходили к зданию аукциона. Впереди двое крупных мужчин в рубашках в пятнах смеялись, и мои пальцы сжались, хотелось вонзить им нож между ребер. Покупатели мяса, бессердечные гады.

Если бы их убийство что-то меняло, я бы это сделала. Если бы разгромленное здание аукциона могло спасти лошадей, я попросила бы Рикра превратить это место в ледяной Армагеддон. Но это ничего не исправило бы. Не так далеко была дюжина других аукционов скота, лошадей просто перевезут на другой аукцион и все равно продадут. Даже если бы я могла забрать всех лошадей в приют, у нас не было места, рук или денег, чтобы заботиться о них.

Я дышала сквозь острую вспышку бессилия. У меня теперь было больше сил, но этого не хватало, чтобы изменить то, что было важно. Хотя я могла найти способ, чтобы эти покупатели мяса истекли кровью до конца дня.

Мы с Доминикой уже собирались пройти в открытые двери здания аукциона, когда вопли паники донеслись из загонов. Мы повернулись на звук.

— Что происходит? — спросила она.

Шум доносился из той же стороны, где я осматривала гнедую кобылицу и пегого коня.

— Я проверю, — сказала я. — Иди.

Она кивнула, и я побежала туда, откуда мы шли. Чем дальше я бежала, тем больше волновались лошади в загонах — закатывали глаза, прижимали уши, толкались и задевали металлическую ограду.

— У кого есть пистолет? — крикнул кто-то.

— Скорее…

Хриплый вопль жеребца заглушил другие звуки, я двигала ногами быстрее.

Лабиринт оград и загонов резко закончился, и пустое поле тянулось к линии деревьев, лес спускался по склону горы. Группа мужчин, из которых у нескольких были футболки-поло с логотипом аукциона, кричали и махали руками, словно пытались что-то отпугнуть. Раздался еще один вопль, а за ним звон металла.

Я ожидала увидеть лошадь, которая пыталась вырваться из загона, и я застыла от шока, увидев, что черный жеребец пробивался в загон.

Не просто жеребец.

Его шерсть блестела, как обсидиан, мышцы двигались на каждом дюйме его восхитительного тела. Шелковистая грива ниспадала с его изогнутой шеи, и его длинный хвост тянулся как черное знамя. Он был высотой в двадцать ладоней, но он был построен как лошадь для выступлений, а не тягловая лошадь.

Он был прекрасен… и он злился.

Он повернулся и ударил задними ногами. Его копыта вонзились во врата загона. Калитка сорвалась, упала на землю. Жеребец ворвался в загон, напугав пять лошадей внутри. Он зашел за них и укусами острых зубов послал лошадей бежать в поле.

Он легко перемахнул через ограду, попал в следующий загон. Еще удар, и другая калитка сломалась.

Он выгнал еще трех лошадей в поле, и у меня возникла безумная мысль, что жеребец спасал других лошадей. Но не было таких умных лошадей.

По крайней мере, среди смертных.

— Проклятый жеребец вернулся! — закричал мужчина. — Убейте его в этот раз!

Выстрел оглушил меня, вывел из транса. Мужчина с ранчо направил ружье на жеребца и выстрелил снова, но я сжала дуло и направила вверх, так что он промазал. Я вырвала ружье из его ладоней и побежала, игнорируя крики мужчин.

В ушах звенело, я перемахнула ограду, ружье было в одной руке. Я побежала по пустому загону к жеребцу в соседнем. Его изящная черная голова повернулась ко мне, его оранжевые глаза вспыхнули, как угли.

Бросив ружье, я прыгнула на забор, бросилась на голую спину жеребца-фейри.

Я рухнула на его спину, воздух вылетел из легких. Только из-за того, что мой прыжок удивил его, я смогла сесть и сжать ногами его бока до того, как он издал вопль и встал на дыбы. Он был возмущен из-за меня на спине сильнее, чем Тиллиаг.

Я схватила его за гриву, послала ему мысль:

«Тебе нужно уходить отсюда! Они тебя застрелят!».

Он опустил голову. Я склонилась, он яростно брыкался.

«Я помогаю тебе!» — закричала я. Со мной на спине работники аукциона не будут стрелять — я на это надеялась.

Он повернулся, пытаясь сбросить меня, встал на дыбы снова, откинул голову, пытаясь ударить меня по лицу. Передние копыта били, он встал на дыбы сильнее, его спина была почти вертикальна, и я едва держалась.

Мужчины бежали к нам. С ружьями. Как только жеребец сбросит меня, они застрелят его.

Я сжала его шею, уткнулась лицом в его гриву. Вместо слов я толкнула в него силу друида, наполняя ее своими чувствами — желанием помочь, ненавистью к этим людям, которые хотели его убить, тревогой и страхом.

Жеребец опустил копыта на землю, его бока вздымались, уши повернулись ко мне. Я сидела на его спине, тяжело дыша, сжимая в кулаках его гриву.

В дюжине футах от нас трое мужчин целились из ружей, еще шестеро стояли за ними с веревками и хлыстами.

«Ты устраивал беду, да?» — прошептала я. Мужчина кричал, что жеребец «вернулся». Он уже пытался спасти лошадей?

Конь тряхнул ушами, и голос задел мой разум незнакомыми звуками. Другой язык? Этот фейри не говорил по-английски?

— Девчонка! — крикнул мужчина с ружьем. — Слезай с коня, пока шею не сломала!

Я склонилась, направляя жеребца. Его уши снова дрогнули, и он помчался рысью. Я держалась крепко, он несся к ограде. Лёгкий прыжок, и он преодолел барьер, побежал с другой стороны. Открытое поле тянулось перед нами.

«Беги!» — говорила я ему, надеясь, что он понимал значение слова.

Он побежал галопом, быстрее, чем победитель дерби в Кентукки. Восемь лошадей, которых он освободил, в страхе разбегались, когда он пронесся мимо них, устремляясь к деревьям на дальнем конце поля. Мы за секунды добрались до леса, и я пригнулась, мимо проносились ветки.

Жеребец замедлился немного, но все еще перечил смерти, пока сказал по неровной земле, огибая деревни и перепрыгивая бревна. Я едва держалась, конечности горели от усилий.

После минуты, которая ощущалась как десять, мы вырвались на полянку, и жеребец остановился. Я упала на его шею, потом отодвинулась и быстро съехала с его спины. Мне хватило одной поездки.

Он повернул ко мне голову, и я растерялась из-за его красоты в пятнах света под деревьями. Я осторожно подняла ладони, прижала их к его плоским щекам, его шерстка была шелковистой под моими ладонями.

— Ты не можешь это сделать, — сказала я, пытаясь передать ему значение слов. — Ты не можешь спасти тех лошадей. Ты просто погибнешь.

Он прижал уши.

— Знаю, но даже если ты их выпустишь, они там не выживут. Горы — не место для домашних лошадей.

Он ткнул меня в грудь носом, волна незнакомого голоса сотрясла мою голову. Я не могла его понять, но ощущала в звуках вопрос.

— Я тоже не могу их спасти, — боль, ярость и беспомощность сгустились в моей груди, притупляя скрежет острых краев. — Тебе нужно заботиться о себе, ладно? Иди туда, — я указала на север, — беги, пока не окажешься там, где нет людей.

Теплое дыхание сдуло пряди мокрых от пота волос с моего лба. Жеребец отошел, отпрянул от моих ладоней. Его пылающие оранжевые глаза посмотрели в мои, яростные, но и печальные.

Странное неприятное ощущение задело покалыванием мою спину, а потом я узнала.

Потрясенная осознанием, где я видела этого фейри раньше, я не отреагировала, когда он повернулся. Он взмахнул хвостом цвета воронова крыла и побежал в лес. Тени поглотили его темное тело, и я потеряла его из виду.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Конь Дюллахана? — потрясенно повторил Рикр.

Я кивнула, расчесывая спутанную гриву Уикера. Серый конь уже выглядел лучше. Он набрал вес за последние недели, и инфекция прошла.

— Когда Лаллакай сбила Дюллахана на землю, его конь убежал, — я взглянула на белого кота, сидящего на краю ограды загона. — Я и не думала о нем, если честно. Решила, что он ушел к перекрестку, откуда прибыл Дюллахан.

И я так думал, — Рикр медленно и задумчиво моргнул. — Вряд ли жеребец служил Дюллахану по своей воле. Он мог быть не готов к внезапной свободе.

— Может, потому он все еще тут, — я гладила гриву Уикера. — Спасение лошадей аукциона… я не видела, чтобы фейри так шли против людей.

Это необычно в это время опасного оружия людей, но не так много веков назад люди боялись нас, — Рикр встал и выгнул спину, потягиваясь. — Может, жеребец был во власти Дюллахана так долго, что он не знает, как развилось человечество.

В средневековой Европе лошадь с огненными глазами точно напугала бы жителей деревни. Но сейчас? Ему повезло, что его не изрешетили пулями.

— Надеюсь, он уйдет на север, — прошептала я, хлопая Уикера по шее. — Ему нужно уйти от людей.

Точно. Будет неудобно, если он продолжит творить беспорядки на краю нашей территории.

Наша территория. Это была странная мысль. Я была его супругой три дня, и он уже заставил меня практиковать сферы ауры каждый час. Говорил, что это настраивает землю под мою силу.

Воспоминание поднялось в голове о сфере, которую я создала на перекрестке Лутир. Я ощущала ладонь Зака в своей, он добавлял свою силу и ауру. В те краткие мгновения мы были в идеальной гармонии. Я сжала кулаки.

Уикер повернул голову, уловив мое напряжение, и я успокоила его, похлопав по шее.

— Рикр, ты смог что-нибудь найти?

Он тряхнул хвостом.

Я не заметил следов Зака. Наверное, он передвигался на машине, чтобы преодолеть больше расстояния или быть незаметным.

— Или все сразу, — буркнула я, расстегивая ремешки, удерживавшие Уикера на месте. — Думаешь, он вернулся к Вратам Ада?

Не вижу повода, — Рикр прыгнул на землю, пошел за мной, пока я выводила Уикера из загона. — Мысли Зака я не знаю, но то, что увело его и его леди, явно было серьёзным, раз Лаллакай ушла без силы Неумирающего.

Тревога трепетала в моем животе от напоминания, что Рикр обещал поделиться своей уникальной магией, которая делала его почти неуязвимым для смерти. Я не могла представить ничего хорошего из того, что Лаллакай стала бы такой же неуязвимой, но Рикр согласился, и ему было решать, хотел ли он сдержать слово. Уговором было, что он «разделит» силу, а не отдаст всю.

Что могло их увести? Еще и сразу после нашего возвращения из Врат Ада? Зак даже не остался на ночь, хотя явно устал. Я прикусила губу, пытаясь убедить себя, что я переживала, потому что Зак все еще не объяснил мне, что случилось между нами десять лет назад.

— Думаю, это означает, что они рано или поздно вернутся, — сказала я, закрывая Уикера в его загоне. Он сунул голову в брешь в дверце, и я потерла его лоб. — Лаллакай не забудет о твоем обещании.

Может, она погибнет раньше, чем вернется, — с надеждой предположил он. — Это уберет сразу несколько неудобств.

Если Лаллакай умрет, Зак тоже, наверное, погибнет, а я еще не закончила с ним.

Я поспешила к дверям конюшни.

— Кстати о неудобствах, мне нужно вскоре уйти.

На встречу гильдии? — Рикр шел рядом со мной, его лапы были тихими на бетоне. — Чем раньше ты покажешь свое превосходство, тем меньше времени мы потратим, пресмыкаясь перед ними.

Я скривилась, проходя во двор. Облака висели низко на небе, угрожая дождем.

— Я даже не знаю, сколько членов гильдии мне нужно запугать, — я убрала челку с глаз. — Некоторые из них вряд ли испугаются.

Как Дариус Кинг, глава гильдии, и Аарон Синклер, мой «наставник». Они были не из тех, кто испугался бы вызова.

Я размышляла, пока шла по лестнице в маленькую квартиру над конюшней. Рикр запрыгнул на диван, выглядя как домашний кот, собирающийся подремать днем. Я вытащила нож из кармана. Оливковая ручка была гладкой и отполированной. Она все еще выглядела новой.

Я не жалела, что не вытащила нож, а призвала ледяное копье в последнем визите в «Ворону и Молот». Но я ощущала себя немного странно. Будто это был не лучший ход.

— Я не уверена, что хочу их запугать.

Рикр лег на диване, подобрав лапы под себя.

Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Не знаю, — я стучала выкидным ножом по ладони в нервном ритме. — Но запугать их… это может срикошетить. А еще это просто…

Не кажется необходимым? — предположил Рикр.

Я нахмурилась.

— Ага.

Ах, — он прижал уши, выражение было довольным. — Понимаю.

— Да? — потому что я не понимала.

Все просто, голубка. Тебе уже не нужно запугивать ради защиты. Ты намного сильнее. Если они бросят тебе вызов, ты сможешь им ответить.

Простая правда потрясла меня. Годами я держала оружие, чтобы не дать людям лезть ко мне. Я была слабой, и я знала, что была слабой. Как еще мне было отогнать сражения, где я могла проиграть? Но теперь я была друидом. Я не знала, насколько сильна была против других мификов, но мне уже не нужно было занимать позу и топорщить шерсть, чтобы выглядеть — и чувствовать себя — сильнее, чем я была.

Я стояла миг, а потом села на кофейный столик, глядя на Рикра.

— Что мне делать?

Пардон?

— Как мне вести себя в гильдии?

Ты спрашиваешь у меня? — он моргнул. — Голубка, ты забыла, кто я?

— Ты понимаешь политику и социальную иерархию. Гильдия и двор не так и разнятся.

Уверен, их нельзя сравнивать.

— Ты должен дать совет. Ты любишь давать мне советы, — я указала на его маленькое кошачье тело. — Если бы ты вступал в новый двор, как бы ты себя вел?

Он фыркнул.

Я бы правил двором, а не вступал в него.

Я со стоном зажала переносицу. Спрашивать у фейри, как мне, человеку, вести себя с людьми, было бессмысленно, но я была растеряна. Я так привыкла быть слабой, защищаться.

Раздраженно покачав головой, я поднялась на ноги.

— Думаю, мне придется справиться.

Рикр лениво закрыл глаза.

Будь проще, голубка. Игнорируй их, если только они не бросят тебе вызов.

— А если они бросят мне вызов?

Он приоткрыл глаз, бледно-голубая радужка сияла.

Тогда сокруши их.

* * *

— Прошу, примите как можно теплее Сейбер в «Вороне и Молоте», — сообщил Дариус, голос разносился по комнате.

Я стояла рядом с главой гильдии, смотрела на море из пятидесяти незнакомых лиц. Все глядели на меня, выражения лиц варьировались от любопытства до подозрений и скуки. Ежемесячное собрание гильдии собрало всех членов, кроме некоторых, которые были в городе, в пабе. Пятьдесят человек не были большой гильдией, но она была в несколько раз больше Ковена Кокитлама.

— Сейбер, ты хочешь что-нибудь сказать? — спросил тихо Дариус.

Дюжина мыслей кружилась в моей голове. Я прибыла за минуты до начала собрания, но я все еще не понимала, какое лицо хотела показать этой гильдии. Не хорошую Сейбер и не враждебную, я знала, но я отточила те две маски.

Лапки Рикра в облике хорька сжали мое плечо, и я взглянула на него.

— Я понимаю, что я — первый друид, попавший в эту гильдию. Это мой фамильяр, — я указала на свое плечо. Технически он уже не был моим фамильяром, но я не хотела раскрывать нюансы отношений, особенно, когда я сама еще не все понимала. — Если разозлите его, я не в ответе за то, что он сделает.

Крупный мужчина тридцати лет рассмеялся.

— Мы должны бояться хорька?

— Вытряс из головы мозги на прошлом задании, Даррен? — рявкнула низкая блондинка. — Это фейри, а не хорек.

Даррен презрительно фыркнул.

— Ты не можешь управлять своим фамильяром? — спросила женщина в другой части паба.

Я повернулась, но не знала, кто именно говорил.

— Ты «управляешь» своими друзьями? Он — не мой питомец. Если он решит, что ты заслуживаешь стать куском льда, это его прерогатива.

Шорох чего-то, похожего на тревогу, пробежал по толпе.

— В этой гильдии нет ведьм? — спросила я у Дариуса. — Эти люди ни разу не видели фейри?

— У нас шесть ведьм, у нескольких есть фамильяры, но их спутники-фейри обычно не посещают гильдию, — ответил Дариус тихо, только для моих ушей. — Наши ребята могли бы многому научиться от регулярного общения с фейри.

Я прищурилась.

— Моррис что-нибудь рассказывал о моем фамильяре?

— Я так понимаю, что он сильнее среднестатистического фейри.

Как прекрасно сказано, — отметил Рикр в моей голове.

Это означало, что Дариус знал, что Рикр был бессмертным королем фейри с магией сильнее любого мифика, или он просто знал, что Рикр был сильнее многих фамильяров? Сколько Моррис знал?

Я повернулась к согильдийцам.

— Еще вопросы?

— Ты одинока? — крикнул кто-то в конце зала.

Я показала ему средний палец.

К моему удивлению, зазвенел смех. Все, даже парень, задавший вопрос, веселились, а не возмутились.

— Это да? — спросил он.

— Спасибо, Сейбер, — сказал Дариус, игнорируя вторую волну смеха. — Присядь, и мы продолжим собрание.

Я пошла к своему столику и села рядом с блондином за тридцать. У него редели волосы, были большие очки и худое телосложение. Феликс Адамс, мой надзиратель. Он помахал мне, как только я прибыла, и представился перед началом собрания.

Низкая блондинка, которая говорила минуту назад, протянула мне руку из-за Феликса.

— Я — Зора, кстати. Жена Феликса.

Я пожала ее руку. Ее хватка была сильной.

— Даррен и Камерон поддерживают глупости друг друга, — сказала она, улыбаясь. — Можешь бить их по тупым головам, если они тебя раздражают.

— Дариус сказал, что мне нельзя бить первой.

Она рассмеялась.

— Это правда, но наше второе правило: «Не попадись».

Я приподняла брови.

Она взглянула на мои руки.

— Думаю, ты бьешь довольно сильно. Ты тренируешься?

Моя синяя футболка открывала руки больше, чем блузка Зоры с корсетом, и мы были схожей мускулатуры.

— Нет, — ответила я. — Но моя работа связана с физическими нагрузками.

Зора усмехнулась.

— Как и моя, но я и тренируюсь.

Феликс кашлянул и кивнул на Дариуса, который заговорил. Его жена выпрямилась на стуле, посмотрела на главу гильдии. Я отклонилась, отчасти случала, как Дариус говорил об особых достижениях членов гильдии, мерах безопасности и отчетах об ошибках. Это немного напоминало собрание работников в ветеринарной клинике, и я немного расслабилась.

Час спустя собрание закончилось. Стулья заскрипели по деревянному полу, члены окружили бар, желая заказать напитки и еду. В отличие от моего первого визита, несколько человек стояли за баром, принимали заказы и делали напитки.

— Хочешь что-нибудь, Сейбер? — спросила Зора с дружелюбной улыбкой.

— Вода, если можно.

— Конечно.

Она ушла к толпе вокруг стойки бара, и кто-то позвал Феликса. Он поспешил уйти, и я осталась одна за столиком, кроме Рикра на моем плече. Мой взгляд скользнул по людям в гильдии, тут были молодые и старики, как и все между. Было много разговоров, часто звучал смех, а еще были глупости.

В голове мелькнула мысль: как ощущалось бы быть частью такой группы? Просто общаться, смеяться, вести себя немного глупо? Я не могла представить, чтобы вела себя глупо, но мысль была заманчивой.

Вспомнив предупреждение Морриса, что это место могло меня поглотить, я оценила комнату. Некоторые члены были обычными на вид, словно пришли из супермаркета. Но почти половина была атлетического телосложения. Некоторые были очень мускулистыми. Другие двигались плавно и уверенно, такой походки я научилась бояться с тех пор, как ходила с Рут в логово преступников подростком.

Я отодвинула стул и встала. Беспокойство гудело в мышцах моих ног. Я засиделась. Мне нужно было двигаться.

— Эй!

Крик раздался за миг до того, как что-то небольшое врезалось в мою ступню. Я опустила взгляд. Дротик?

Повернувшись, я увидела, как четверо стояли у потертой мишени для дротиков на стене. Парень, который на вид был не старше восемнадцати, держал горсть схожих дротиков с виноватым видом. Он был нескладным, с обесцвеченными волосами, и он не был среди опасных мификов, которых я оценивала.

— Прости, — робко сказал он.

Я подняла дротик, подошла и протянула его.

Высокий мускулистый мужчина с бритой головой и густой бородой хлопнул товарища младше по плечу.

— Вот, что получаешь, когда выделываешься, Лиам.

Лиам увял.

— И ты зовешь себя телекинетиком, — заявил третий мужчина. Ниже крупного мужчины, но такой же мускулистый, он улыбнулся мне. — Мы вот-вот начнем. Хочешь с нами?

— Я не знаю, как играть, — ответила я.

— Ты никогда не метала дротики? — недружелюбное удивление окрасило голос четвертого члена небольшой группы, женщина была моего возраста, с длинными светлыми волосами, собранными в хвост. Она напоминала мне капризную кобылу, глядящую на нежелательную соперницу в своем стаде.

Первый соперник? — шепнул скучающе Рикр.

— Я предпочитаю метать ножи, — сказала я женщине. Она чуть вздрогнула, но двое мужчин старше улыбнулись.

— Это тоже работает, — парень ниже убрал ладонь под футболку. Его ладонь вернулась, и он держал оружие, похожее на маленький охотничий нож с вырезами на рукояти, чтобы уменьшить вес. — Будем метать ножи?

Высокий парень протянул мне руку.

— Я — Линдон, кстати. Это Дрю, — он кивнул на парня с ножом, а потом кивнул на худого юношу и блондинку. — Это Лиам и Сеарра.

— Сейбер, — сказала я, хотя они уже знали мое имя.

— Те же правила для ножей, что и для дротиков, Дрю, — заявила Сеарра. — Без телекинеза.

Он ухмыльнулся.

— Ты — телекинетик? — с опаской спросила я.

Лиам убрал волосы с глаз.

— Мы с Дрю — телекинетики, но мы не будем жульничать. Иначе неинтересно.

Телекинетики были типом психиков. Я знала разные классы магии, но, кроме тети-алхимика, я почти не встречала мификов, которые не были ведьмами.

Дрю расставил ноги на ширине плеч, повернулся к мишени в десяти футах от него. Держа нож за рукоять, он прицелился.

— Что заставило тебя выбрать «Ворону и Молот»? — спросил Линдон у меня.

Дрю метнул нож. Он попал в черную секцию над центром.

— Я не выбирала.

Он и Лиам посмотрели на меня в смятении. Сеарра разглядывала мишень, но она все слышала.

— Тогда почему ты вступила? — спросил Лиам.

Я медлила, не зная, как выкрутиться после бездумного ответа, а потом отбросила осторожность.

— Меня сюда назначили.

— Назначили? — вяло повторил он.

— О, ты условно-досрочно освобожденная? — спросил Линдон. — И я.

— Да?

— Уже нет. Но я вступил в «Ворону и Молот», когда был условно освобожден — или на реабилитации, как они там это теперь называют.

— За что тебя арестовали? — спросила я, хоть вопрос был грубым.

— Владение незаконной магией, — ответил он, пожав плечами. — Нападение с незаконной магией, кража, вымогательство… Моя старая гильдия была плохой компанией.

Дрю присоединился к нам, протянув Линдону нож, похожий на тот, что он бросил.

— Теперь ты.

Улыбаясь, Линдон взял нож и повернулся к мишени. Он поднял нож, используя простую хватку для молота. Он бросил с силой, метко, но нож сильно крутился, так что попал под углом, отскочил и вонзился в пол.

— Упс, — буркнул он, робко озираясь, словно ожидал, что на него накричат. Он быстро подобрал нож с пола.

— Я хотел спросить, будешь ли ты вступать в команду охотников, — сказал Лиам, с интересом разглядывая меня. — Хотя вряд ли, раз ты на реабилитации.

— А ты — охотник? — спросила я, Линдон протянул нож Сеарре.

— Еще нет, — ответил Лиам, — но около половины гильдии получили лицензии на это.

Половина гильдии? Наверное, спортивная и опасная половина. Я прикусила щеку изнутри, Сеарра встала перед мишенью. Если учесть, что в свободное время я нарушала законы, в гильдии охотников могло быть сложно.

— А ты, Сейбер? — Линдон взглянул на меня, Сеарра прицелилась, держа нож за кончик лезвия. — За что тебя посадили?

— Убийство.

Рука Сеарры дрогнула, когда она метнула. Нож попал в верхнюю часть внешнего кольца. Она повернулась ко мне и уставилась.

— Ты сказала: убийство?

Я сказала «убийство» и не знала, почему. Я уже сказала его. Не скрыла прошлое, чтобы слиться с гильдией. Я пыталась подставить себя? Или часть меня хотела, чтобы они боялись меня и избегали, потому что так было безопаснее?

Дрю и Лиам настороженно посмотрели на меня, но Линдон медленно кивнул.

— Ты точно пережила ужасное.

Сеарра прищурилась, гневно глядя на товарища по гильдии, а потом громко выдохнула.

— Я хочу бросить еще раз. Она отвлекла меня.

— Жаль, — без сочувствия сказал Дрю. — Очередь Сейбер.

Лиам усмехнулся.

— Да, посмотрим твои навыки, Сейбер!

И все? Я призналась, что была убийцей, и они хотели продолжить игру? Игру с опасным оружием?

Линдон ткнул Дрю.

— Есть нож для нее?

Я вытащила выкидной нож. От щелчка ножа четверо других удивленно посмотрели на него. Это был не метательный нож, но я годами тренировалась с выкидными ножами. Я могла бросить его точнее, чем нож, который не трогала раньше.

Встав перед мишенью, я сосредоточилась на центре — но это было для дротиков, а не ножей. Если я попаду в центр, линия, что разделяла секции, не даст ножу вонзиться и остаться там.

Я выбрала место ниже точки центра, бросила нож. Он попал туда, куда я целилась.

— Круто! — воскликнул Линдон.

— Одолела меня, — отметил Дрю.

— Теперь я, — пылко сказал Лиам.

— Неплохо для друида.

Последний голос был незнакомым и мужским, прозвучал у моего правого уха. Я подняла голову, рядом со мной появился мужчина. Моего возраста, в паре дюймов от шести футов ростом, черные волосы падали на глаза. Он был одним из мификов, которых я оценила, разглядывая комнату, как уверенных и грациозных, явно опасных.

Он скользнул по мне взглядом темных глаз, потом повернулся к мишени. Гладкий черный нож появился в его руке, и он, не целясь, метнул его плавным движением. Его нож сверкнул и вонзился в мишень, прямо в центр, и застрял там. Он метнул нож так сильно, что лезвие прорезало проволоку, разделяющую секции.

Такая сила и меткость показывала, что он был или очень везучим, или экспертом.

Дрю вздохнул.

— Мне стоило использовать телекинез.

Новый мифик повернулся ко мне. Его спокойный вид как-то делал его еще красивее.

— Кай Ямада.

— Сейбер, — я пожала его руку.

— Эй, — Линдон хитро улыбнулся. — Кстати о мификах не на той стороне закона, ты когда-то убивал кого-то для Ямада, Кай?

Кай взглянул на Линдона.

— Если я скажу, придется тебя убить.

Линдон изумленно фыркнул, и Дрю закатил глаза. Еще раз оценивающе взглянув на меня, Кай вытащил нож из мишени и пошел к бару.

— Он из наших лучших боевых мификов, — сообщил мне Дрю. — И его семья из мафии мификов.

Я напряглась.

— Все тут — бывшие преступники?

Он и Линдон рассмеялись.

— Нет, но мы все — отбросы общества, — Линдон хлопнул меня по плечу большой ладонью, тепло улыбаясь. — Добро пожаловать в клуб, Сейбер.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Я уперлась локтями в стойку бара.

Я устала.

Сидя на моем плече, как хорек, Рикр прильнул к моей шее.

И я тоже устал.

Вот и показала «превосходство», — буркнула я.

Это все еще возможно.

Я покачала головой. После метания ножей Аарон познакомил меня с другими офицерами гильдии. Мне пришлось поиграть пару раз в покер, потом старушка с хрустальным шаром ходила за мной двадцать минут, пытаясь убедить меня, что нужно провести с ней сеанс. Зора спасла меня едой и напитками, а потом несколько ее «товарищей» присоединились к ней и громко и энергично описывали недавние задания с вампирами в таком количестве, что вряд ли могло уместиться в этом городе.

Как только я сбежала от той группы, меня втянули в другую, в этот раз ведьмы гильдии. Филип, мужчина пятидесяти лет, представил еще мужчину и трех женщин до тридцати, которые были осторожно дружелюбными. Меня удивило, что они не были враждебнее. По моему опыту, ведьмы видели в друидах агентов хаоса и разрушения, а не кузенов по магии.

Взгляды и шепот преследовали меня по пабу, но от небольшого количества членов. Многие согильдийцы приветствовали меня, но больше натянутых разговоров меня утомляла неуверенность. Они искренне хотели включить меня в свою группу? Это изменится, когда все узнают, что я была задержана за убийство? Их радость иссякнет, если я покажу себя настоящую? Как скоро они поймут, что друг из меня плохой?

Я подавила глубокое желание отогнать людей агрессией, и я не собиралась играть вежливость. Но без них я не знала, как себя вести, и я была уверена, что выглядела неловко, скованно и жалко. И я не умела толком общаться.

Граненый стакан стукнул по бару передо мной.

— Обычно они не так хороши с новичками.

Я подняла голову. Женщина на пару лет младше меня приподняла бровь, зачерпнула лед в стакан. Ее дикие волнистые рыжие волосы были отчасти собраны в пучок, веснушки покрывали ее нос и щеки.

— Когда я вступила год назад, — продолжила она, голос был приятным альтом, — почти все вели себя гадко. Особенно тот гад.

Она склонила голову, и я оглянулась. Паб наполовину опустел, и было легко заметить моего наставника Аарона, который говорил с мификом из мафии, метающим ножи, Каем. Она могла указывать на любого из них, но явно имела в виду Аарона.

— Тут все изменилось, — она направила на стакан пистолет с газировкой, и кола полилась на лед. — Мы теперь дружелюбнее. И всем интересно узнать тебя, особенно после того, как ты пригрозила половине огромным ледяным оружием.

Особенно после угрозы? Я смотрела в ее ореховые глаза, не понимая, как читать выражение ее лица. Она была в толпе, когда я угрожала? Я не помнила.

Она подвинула передо мной колу.

— Ты и у меня вызываешь любопытство.

— Просто спроси, что ты хочешь знать, — сухо ответила я.

— Как ты развлекаешься?

Что это был за вопрос? Я ожидала допрос о моих преступлениях.

— Катаюсь на лошадях, лазаю по горам, катаюсь по горам. Много волонтерю, так что свободного времени почти нет.

— Где ты волонтеришь?

— Приют для животных.

— А работа?

— Я — ветеринар и ученица коновала.

Она смотрела на меня, впечатленная и ошеломленная.

Я нахмурилась.

— Что?

Быстро убрав эмоции с лица, она вытерла чистую стойку.

— Ничего. Я, кхм, просто привыкла, что друиды более…

— Более — что?

— Более… эй! — заорала она, указывая на что-то за мной. — Если бросишь тот стул, я вытолкаю тебя за дверь!

— О, Тори, — заскулил громко мужской голос. — Я не собиралась…

— Замолкни! — добавила она, крича. — Протрезвей, пока Табита не познакомила тебя ближе со льдом!

Я оглянулась на буйную группу парней. Один из них ставил стул на стол с преувеличенной пьяной точностью.

— Идиоты, — барменша — Тори, видимо — ворчала. — Прости, что я говорила?

— Что я не такая, какими ты считаешь друидов.

Она с сочувствием рассмеялась.

— Я не хотела обидеть. Ты кажешься крутой.

— Крутой?

— Да! Мои навыки ограничены баром, криками на людей и…

— …рукопашные атаки высшей лиги, — закончил Аарон, появляясь рядом с моим стулом. — Твой правый хук опасный.

Тори усмехнулась ему.

— Радуйся, что я не применила его на тебе.

— Главное, не применяй его на Сейбер, — еще парень появился с другой стороны от Аарона. — Статистически невозможно, чтобы один человек ударил в лицо двум друидам, так что лучше не пытайся.

— Иначе что?

Глаза нового парня расширились.

— Это, наверное, сломает вселенную мификов, какой мы ее знаем.

Тори фыркнула, новый парень склонился из-за Аарона и улыбнулся мне. Он был почти одного роста с Аароном, с бронзовой кожей и темными кудрявыми волосами. Неровный шрам рассекал его левый глаз, который был бледным, а не теплым и карим, как его правый глаз.

— Я — Эзра, — сказал он тихим голосом. — Рад знакомству.

— Сейбер, — кратко сказала я. Кай, мифик из мафии, тоже подошел, и я была готова сбежать, чтобы не общаться с еще одной группой. — Я…

Дрожь медленно пробежала по моей коже. Я замерла, направила чувства в стороны.

— Выпьем еще? — спросил Кай, присоединяясь к двум другим парням. — Сейбер, что ты хочешь?

Я не ответила, сила слабо щекотала меня. Я нашла направление, сжала кулак. Повернувшись, я выбросила руку в пустое пространство за мной.

Воздух замерцал, и мой кулак вонзился в ладонь в перчатке.

Знакомые зеленые глаза смотрели в мои, Зак появился из вихря теней. Его длинная кожаная куртка была раскрыта, отчасти показывая его боевой пояс с зельями и заклинаниями. Грязь забрызгала одежду ниже колен.

Шок пробежал по мне и стал тревогой.

Зак, он же Призрак, разыскивался, за его голову обещали миллион долларов, и он просто зашел в гильдию охотников за наградами. Его капюшон был поднят, но лицо видели все поблизости, включая Аарона, Кая и Эзру, которые явно были из охотников. Если кто-то узнает его, на него нападут двадцать мификов.

— Твою мать! — воскликнула Тори. — Зак!

Все еще сжимая мой кулак, Зак перевел взгляд на рыжеволосую барменшу. Отчасти паникуя, я посмотрела на них. Тори и три парня были приятно удивлены, словно пришел старый друг.

Взглянув на меня, Тори неуверенно прикусила губу.

— Эм, Зак… у нас новенькая.

Низкая нота предупреждения проникла в ее голос, словно она пыталась его предостеречь. Они знали, что он был знаменитым Призраком, самым разыскиваемым мификом в Ванкувере? Она предупреждала Зака не раскрывать личность при мне?

Наш вечер стал интереснее, — отметил Рикр.

Зак взглянул на мой кулак в его ладони, изумление тускло мерцало в его глазах.

— Без ножа? Или ты ждала, чтобы я спас тебе жизнь, прежде чем ты ранишь меня снова?

— Да ладно! — охнула Тори. — Вы знаете друг друга?

Разве это были не мои слова?

Я вырвала руку из хватки Зака, эмоции бушевали во мне. Кем эти люди были для него? Почему он спокойно зашел в гильдию охотников? Откуда он знал, что я была тут, или это было просто совпадение? Он часто приходил сюда? Это был его любимый паб, где он пил пиво после долгого дня дел, которые занимали его после того, как он бросил меня без предупреждения?

И почему от этих мыслей мое горло сдавило, а глаза пылали?

— Сейбер, — тихо пророкотал Зак.

Он смотрел на меня. Другие тоже смотрели на меня, и их взгляды, как иглы, пронзали мою кожу.

Я резко вдохнула, пытаясь скрыть эмоции на лице.

— Я пойду. Не нужно за мной следовать.

Я обошла его и устремилась к двери. Шаги стучали за мной — конечно, он меня не послушался — но я не оглянулась. Я вышла наружу, в дождь, вода хлестала с темного неба, фонари блестели в лужах. Холодная вода стучала по моей голове, холодила голые плечи. Двигаясь как можно быстрее, но не бегом, я повернула за угол здания. Рикр потерял равновесие на моем плече, превратился в белую ворону и взлетел, хлопнув крыльями.

Тяжелые сапоги плюхали лужами за мной.

— Сейбер!

Зак схватил меня за руку, и я вырвалась, повернулась к нему. Его капюшон был опущен, дождь приклеил волосы к его голове.

— Что такое? — спросил он.

Обида сдавила меня, но я не хотела изучать ее. Я не хотела думать, почему то, что у него были друзья в гильдии, вызывало слезы.

— Что такое? — потрясенно повторила я. — Ты ушел посреди ночи, не сказав, куда, и я не могла с тобой связаться.

— Я был вне зоны доступа, и я не думал, что пропаду надолго. Я планировал сразу вернуться.

— Почему ты мне не сказал?

Он открыл рот, потом закрыл его. Стиснув зубы, он закрыл глаза, словно брал себя в руки.

— А если тебе было все равно? — тихо пробормотал он, я едва услышала из-за ливня.

— А?

Глаза снова открылись, он скривился.

— Я не говорил ничего на случай, если ты не хотела, чтобы я вернулся.

Я уставилась на него.

Он выругался под нос.

— Потому ты так злишься?

— Этого мало?

— Может, нет, но это явно не одно.

Он был прав, но я не собиралась сейчас разбираться с остальным. Я повернулась и помчалась прочь.

Он схватил меня за руку, через миг я была прижата к кирпичной стене, его вес придавил меня к месту. Его ладонь была за моей головой, защищала ее от твердой стены, другая сжимала мою талию.

— Пусти меня!

— Сейбер, — проурчал он. — Что такое?

Я вдохнула сквозь сжатые зубы, хмуро глядя на его подбородок. Почему я не могла смотреть ему в глаза?

— Ты козел, вот что.

— Сейбер, — прорычал он.

Мои губы дрогнули, глупая обида подступила к горлу и грозила вырваться изо рта потоком гневных обвинений. Я подавила их, и вместо этого выскользнул вопрос:

— Откуда ты знаешь тех людей в «Вороне и Молоте»?

— Долгая история, но… мы помогали друг другу пару раз.

— Так они — твои друзья?

— Одна из них. Может, двое. Это тебя беспокоит?

Я отвела взгляд. Стыд растекался до кончиков пальцев.

— Сейбер, — его пальцы впились в мой бок. Это тебя беспокоит?

— Нет, — соврала я.

— Почему важно…

— Потому что я думала, что ты нуждался во мне!

Он потерял все и переживал только за меня. Так он мне сказал, и я ощущала себя нужной. Я считала себя незаменимо важной для него, пока не увидела его друзей и не поняла, что я все поняла не так.

Унижение душило меня. Я толкнула его, он отпрянул на полшага, но придавил меня к стене, моя голова подпрыгнула на его ладони в перчатке.

А потом его рот прижался к моему.

Я охнула в его губы, его язык проник между моих зубов. Его ладонь сжала мои волосы, оттянув мою голову. Он целовал меня сильнее, поглощал так, словно я была его последней едой перед казнью. Его горячий язык задел мой, посылая раскаленные волны шока по мне. Мои ноги дрожали, ладони сжали его рукава, ногти впились в гладкую кожу.

Он отодвинулся, оставив мои губы холодными, пульсирующими. Я вечный миг глядела на него, ошеломленная. Сердце колотилось об ребра, и жар пылал во мне. Я пыталась разжать пальцы на его рукавах, но я не могла ими шевелить.

— Что… это было? — хрипло спросила я.

Он склонился, наши рты оказались близко. Его теплое дыхание дразнило мои губы.

— Я нуждаюсь в тебе.

Дрожь пробежала по моим конечностям. Я надавила на его плечи, и он отошел, отпуская меня. Я обмякла у стены, глубоко вдохнула. Дождь стучал по моим щекам. Мои волосы промокли.

Зак повернулся к углу здания, вход в гильдию был вне поля зрения.

— Разве у вас нет дел важнее?

От его вопроса голова выглянула из-за угла — рыжие кудри Тори, а потом Аарон, Кай и Эзра тоже выглянули, все четверо смотрели на нас с выражениями лиц, варьирующимися от смущенных до раздраженных, дождь лил на них.

— Итак, — медленно сказала Тори, — между вами что-то есть?

— Что-то точно есть, — сказал Аарон.

— Но что? — поинтересовался Эзра.

Зак отклонил голову, словно просил терпения, а потом протянул руку ко мне.

— Вернемся внутрь.

— Зачем? — раздраженно спросила я, не была в настроении, чтобы на меня пялились.

В его глазах собралась мрачная решимость.

— Мне нужна твоя помощь… и Рикра.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Тори опустила передо мной и Заком чашки кофе. Аарон, Кай и Эзра ушли в другой конец бара. Наш угол был настолько уединенным, насколько мог быть в маленьком пабе, где было еще двадцать человек.

Тори уперлась руками в стойку бара.

— Откуда ты знаешь Зака?

— Мы… встретились подростками, недавно снова пересеклись, — сказала я. Милое и простое объяснение одной из худших травм моей жизни. Я повернулась к Заку, надеясь, что Тори поняла намек. — Ты сказал, что тебе нужна помощь.

Он беспокойно стучал пальцами по бару.

— В ночь, когда мы вернулись из Врат Ада, я ушел, потому что меня позвал Эхо.

— Эхо? — спросила вяло я.

Глаза Тори заблестели от любопытства.

— Это было связано с дуэлью?

Зак нахмурился.

— Что за дуэль?

— Дуэль дракона и химеры, которую ты судил, — сказала Тори. — Ты из-за этого пропустил день рождения Эзры.

— О, это, — Зак поднял кружку ко рту. — Я это выдумал.

Лицо Тори помрачнело, словно от тучи.

— Зачем ты врал?

— Потому что я охотился на убийцу-фейри, который воровал сердца из живых тел людей, — он сделал глоток кофе. — Правда подавила бы вам весь праздник.

— Воровал сердца? — потрясенно пробормотала она и покачала головой. — Ладно. Ты поймал фейри?

— Он мертв.

Он не упомянул мою роль в выслеживании и убийстве Дюллахана, а я не спорила.

— Эхо — фейри? — спросила я, возвращая разговор к проблеме, какой бы она ни была.

— Да, — Зак провел пальцем по краю чашки. — Его зов был настойчивым, но он утих раньше, чем я добрался до него. Мы с Лаллакай разделились. Я пошел на его территорию, а она ушла проверить других фейри в округе. Я не смог его нигде найти, и он не ответил на мой зов.

— Разве ты не говорил, что у Эха есть привычка пропадать на месяцы? — спросила Тори.

— Да, но не когда он чего-то хочет от меня.

— Наверное… — она замолкла из-за подошедшего клиента, помахала нам и пошла принять заказ.

Я крутила горячую чашку медленно, направляя ручку по часовой стрелке.

— Лаллакай что-то узнала от других фейри?

— Не знаю, — буркнул Зак. — Она тоже пропала.

Моя кружка замерла.

— Ты слышал о фейри Гардаллкин?

Рикр упоминал их раз, описывая как «грозную смесь» воинов которые создали место для себя кровопролитием и жестокостью.

По моему кивку он продолжил:

— Я был в хороших отношениях с Теневым Двором девять лет, но я не посещал их без Лаллакай. Мне нужно поговорить с ними, выяснить, где и когда она пропала, выяснить у них что-нибудь об Эхо, ведь их территории имеют общую границу.

— Так ты хочешь, чтобы мы с Рикром пошли с тобой, чтобы Теневой Двор не сожрал тебя?

— Да.

Даже не раскрывая его личность, Рикр мог быть грозным. И если моя сфера ауры укрепит его силу, он сможет в одиночку заставить двор фейри подумать дважды перед атакой.

— Мне нужно обсудить это с Рикром, — сказала я.

Зак посмотрел между моих глаз.

— Ты приняла его предложение стать его супругой?

— Да.

Выражение его лица не изменилось, ничего не раскрыло. Он сделал большой глоток кофе.

— Ты сюда приехала?

— На такси, — я бросила машину на публичной парковке, а когда вернулась, ее уже забрали за штраф. Машина стоила меньше, чем штраф за нее, и я еще не решила, забирать ли ее.

— Я отвезу тебя домой. Идем.

Мою грудь сдавило от слова «дом», и чувство было лишенным логики, как другие мои эмоциональные реакции этой ночью. Я без слов последовала за ним к двери.

Я не знала, как вести себя с товарищами по гильдии, но оказалось, что я не знала, как вести себя и с Заком. Я запуталась.

* * *

Дождь стучал по крыше конюшни, я прильнула к двери загона. Я не пряталась. Я просто не хотела сидеть в моей квартире, пока Зак пользовался моим душем. Другого повода не было.

В другом конце конюшни гнедая кобыла, какую я осматривала перед аукционом, стояла, уши нервно подрагивали от каждого звука. Доминика купила кобылу и еще пять лошадей. Приют крупнее купил еще десять, включая пегого коня, который разделял загон с гнедой кобылой. Кусающегося коня в большом загоне увезли со многими лошадьми на бойню.

Я хрипло выдохнула, пытаясь не думать об этом. Мы ничего больше не могли сделать, хотя искушение сжечь место аукциона дотла было сильным. Или лучше — сжечь мясные фабрики.

Знакомая магия задела мои чувства. Я повернулась.

Тяжелый плащ Рикра шуршал вокруг его ног, он спокойно шагал вдоль загонов. Его белые волосы сияли, как свет луны, и его короткие золотые рога сверкали в резком свете флуоресцентных ламп сверху.

Я моргнула, глядя на его красивое потустороннее лицо, он остановился передо мной. Голубые метки, часть его магии Неумирающего, тянулись по левой стороне его лица мерцающими татуировками.

— Голубка, — прошептал он ровным голосом.

Я снова моргнула.

— Почему ты в таком облике?

Он развел руками, широкие рукава его одеяния трепетали.

— Тебе не нравится этот облик?

— Нет. И не ищи комплименты, — сухо добавила я. — Твоему эго не нужна моя помощь.

Он убрал ладони в противоположные рукава плаща.

— Ты меня избегала. Этот метод мог проще всего привлечь твое внимание.

Конечно, он заметил, что я избегала его.

— Ты не должен прятаться от других фейри?

— Обман сейчас не так важен, ведь ты забрала эту территорию. Твоя власть над энергиями тут скрывает мое присутствие даже в этом облике, — он приподнял бровь. — Но не будем уходить от темы.

Я прильнула к двери загона и скрестила руки.

— И что это за тема?

Он посмотрел на меня.

— Просьба Зака, — сказала я. — О чем ты думаешь?

— Территория Гардаллкин — не та, куда я легко пошел бы. Они сохраняют зловещую репутацию, и Теневой Двор состоит из самых сильных и амбициозных из них.

— Если они нападут на Зака, ты смог бы отбить их?

— Отбить, да. Победить? Не в моем нынешнем состоянии, — слабая улыбка сделала его бледно-голубые глаза ярче. — В расцвете я бы наслаждался их страхом и послушанием. В этом возрасте я — старый калека, который любит вспоминать о днях славы.

— Старик, — фыркнула я. Его лицо было идеальным, без возраста. Он не выглядел старше меня.

Со стуком копыт гнедая кобыла просунула голову в отверстие в двери загона. Ее уши направились к Рикру, ее ноздри двигались, она пыталась понять, кем было это странное существо.

— Потому, — продолжил он, — они не обязательно атакуют меня. Я уже не Зимний Король, но я остаюсь Лордом Зимы.

Я потерла шею кобылы.

— И ты неубиваемый.

— Преимущество, которое не нужно раскрывать им сразу.

Я повернулась к кобыле, убрала солому из ее гривы.

— Что нам нужно сделать? Мы должны помочь?

— Мое мнение не влияет. Что ты хочешь сделать?

Я сжала губы, теребила гриву кобылы, водя пальцами сквозь нее. Выделив три пряди, я стала их заплетать.

— Сейбер.

Я все плела.

— Сейбер.

Фыркнув, я бросила косу и повернулась.

Рикр пронзил меня взглядом.

— Я не буду принимать это решение за тебя, голубка.

— Но ты понимаешь опасность лучше меня, — отметила я, услышав отчаяние в своем голосе. — И ты будешь рисковать сильнее, не я. И тебе решать, в долгу ли ты перед Заком после помощи тебе против Лутира.

— Но решение твое, — заявил он.

Я сжала губами нижнюю губу. Я боялась, что он выберет такую позу. Я хотела, чтобы он решил за нас. Я не хотела решать. Вряд ли я могла.

Отвернувшись от фейри, я прислонилась лбом к столбику между загонами.

Мне было плевать на Лаллакай, но не она просила помощи. Зак просил, и за последние две недели он помог мне так, что все не оценить. Он не только рисковал жизнью, идя против Лутира, но и был рядом со мной на каждом шагу во Вратах Ада, болезненных открытиях о моих родителях и детстве. И он сделал все это, пока я винила его, ненавидела, отмахивалась от него, относилась к нему как к эмоциональной и физической груше для битья.

Я была ужасной.

С другой стороны, поддержка Зака эти две недели не стирала его действия в прошлом. Он предал меня и бросил умирать. Мое понимание о произошедшем десять лет назад было с большими брешами, но он не отрицал факты. Парень, разбивший меня, заслуживал моей помощи? Оказывать услугу тому, кто так сильно меня ранил, ощущалось как предательств меня в пятнадцать лет и моих страданий тогда.

Мои глаза медленно открылись, взгляд был рассеянным. Я провела языком по губам, вспоминая ощущение рта Зака — и как это отличалось от поцелуя с ним, как подростком. Потом моя рука потянулась в карман.

Я скользнула пальцами между слоев ткани и задела поверхность кулона из речного камня с вырезанной руной. Я нашла его в доме, где жила в детстве, а потом потеряла. Зак как-то нашел и его и оставил мне, а потом пропал на три дня.

Мой большой палец погладил руну. Пока кулон не был на моей шее, магия в нем спала. Было бесполезно носить его, тем более, я уже не прятала свою силу друида от мира, но я все равно прятала его в карман каждый день.

Вытащив руку из кармана, я повернулась к Рикру.

— Я помогу ему.

Он кивнул, не удивленный.

— Ты не против? — неуверенность проникла в мой голос. — Ты бы принял такое решение?

— Я? — древний безжалостный холод проник в его бледные глаза. — Я предупреждал тебя раньше, что я не милосерден, голубка. Я бросил бы Лаллакай на гибель, сохранил бы дар Неумирающего и забрал бы ее супруга к себе.

Мои глаза расширились.

— Но, если ты разрешишь проглотить его, это тоже будет приемлемо.

Я сглотнула слабый приступ тошноты.

— Это твой выбор, — завершил он, губы изогнулись, глаза смягчились, — и я все силы направлю на исполнение твоего желания.

— Так ты не будешь возражать?

— Нет, голубка, — немного первобытного холода осталось в его взгляде. — Моя очередь придет.

Я не успела уточнить, что он имел в виду, голубой свет пробежал по нему. Со вспышкой холодного воздуха он превратился в ястреба. Хлопая крыльями, он взлетел и миновал крышу, словно она была из дыма.

Через миг шаги застучали по бетонному полу. Появился Зак, шагал ко мне. На нем были чистые джинсы и футболка, прилипшая к мускулистому торсу. Его волосы были мокрыми, растрёпанными от полотенца после душа, темные пряди упали на глаза.

Завиток жара пробудился во мне при виде него, я вспомнила его властный поцелуй.

Я не знала, что хотела от него. Я не знала, что существовало между нами, эти странные отношения сформировались за последние недели. Мое прошлое приковало меня к темной пустоте, где я не видела, куда идти дальше. Как двигаться вперед? Как отпустить?

И стоит ли отпускать?

Но я знала без сомнений, что мне нужен был Зак сейчас. Был он тут из-за связи с прошлым, с которым я еще не разобралась, или по другой причине, я не знала, но я нуждалась в нем.

И он нуждался во мне.

Он остановился в шаге от меня, зеленые глаза заглянули в мои. Я видела младшую версию него, наслоившуюся на взрослую, прошлое и настоящее переплетались.

Я тихо выдохнула.

— Когда мы уходим?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— ЗАК -

Десять лет назад

Прохладный горный воздух освежал после жара города. Я ненавидел центр Ванкувера и мили бетона, где я будто задыхался. Я сидел спиной у дерева, прикрыв глаза. Было слишком темно, чтобы что-то видеть, и я сосредоточил другие чувства и ждал.

Энергия гудела в земле подо мной. Тихая сила старого леса ощущалась бы приятно, если бы не была сплетена с гнилым холодом, похожим на труп. Гадостью была сущность Аконита — его жестокое и ненасытное желание власти. Некоторые фейри ощущали эту энергию, меняли их курс, чтобы ее избегать. Другие приходили в поисках источника.

Я практиковал отражение ауры каждый миг, и моя энергия была почти незаметной. Я не хотел внимания фейри, которых привлекала злая энергия Аконита.

— Строишь планы, юный друид?

Хриплый женский голос заурчал в моем ухе, и мои глаза открылись.

Фейри стояла за мной, слева от меня. Она склонилась, длинные черные волосы ниспадали с плеча, и, когда я повернулся, наши лица почти соприкоснулись. Я отклонился, добавляя дюймы между нашими носами.

— Лаллакай, — прошептал я, скрывая раздражение. Я еще не понял, как она ко мне так подбиралась.

Выпрямившись, она провела пальцами по своим волосам. Я глядел на ее лицо, не позволяя ей отвлечь взгляд на ее голую кожу. Она использовала свое тело как оружие, и я решил сопротивляться этому.

Ее полные губы изогнулись в игривой улыбке, она села на корточки рядом со мной.

— У тебя хитрый вид. Может, я могу помочь тебе что-то замыслить.

Вместо ответа я потянулся разумом к Грениору, Килар, Ярдиру, Раннору и Дредиру, проверяя, что они были на местах.

Теплый гладкий кончик пальца задел мою щеку.

— Какой недружелюбный юный друид, — пожаловалась Лаллакай. — Ты не ответишь мне?

Ее тон не был обиженным. Мы играли в это раз или два в неделю уже несколько месяцев.

— Что ты предлагаешь за ответ? — спросил я.

— Мы не можем просто поболтать, как компаньоны? — она посмотрела на меня сквозь ресницы. — Все должно быть сделкой?

Я встал, и она тоже поднялась. Я был на два дюйма выше, но это не ощущалось как преимущество.

— Все будет сделкой, — сказал я ей. — Если ты не планируешь стать щедрее. Тогда я подумаю быть компаньоном с тобой.

С мягким смехом она погладила мою щеку, острые ногти щекотали мою кожу.

— Вредина. Но, может, я тебя развлеку. Какой дар ты у меня попросишь?

Я насторожился. Она предлагала что-то бескорыстно? Я хотел узнать больше всего, почему она была заинтересована во мне. Она хотела, чтобы я верил, что она считала меня потенциальным супругом, но я не осмеливался поверить ей. Она была слишком настойчива на сокрытии ее присутствия от Аконита.

— Ты предлагаешь мне дар? — уточнил я. — Без долга или ожиданий услуги позже?

— Бескорыстно, — проворковала она. — Чтобы доказать свою искренность.

Нервное напряжение покалывало мою спину, но я решил рискнуть.

— Заклинание.

Ее брови приподнялись.

— Заклинание?

— Что-то маленькое, — спокойно сказал я. — Как насчет скрытия? Ты всегда подкрадываешься ко мне, так что ты в этом хороша.

— Думаешь, скрытие — «маленькое» заклинание? — изумилась она.

— Это было бы хорошей демонстрацией того, какую силу я могу получить сделкой позже.

Ее изумление усилилось.

— Как хочешь, юный друид.

Теплые тонкие пальцы сжали мое запястье. Повернув мою ладонь к темным листьям дерева, она задрала мой рукав. Один друидский круг был вытатуирован на моем запястье, заметный даже во тьме.

Она прижала острый ноготь к центру круга. Боль обожгла, когда она пронзила кожу, выступила капля крови, и черная руна растеклась в пустом круге. Густая волна дрожащей магии хлынула через мое тело и укоренилась.

— Тронь руну и произнеси мое имя, — тихо проурчала она, — и на девяносто девять ударов сердца ты будешь един с тьмой. Пока свет не касается тебя прямо, тебя не увидят люди или фейри.

Я кивнул.

Она отпустила мое запястье.

— Надеюсь, ты ценишь мой щедрый дар… и будешь щедрее в ответ.

Точно. Я не обещал ей дары, щедрость или что-то еще. И я не благодарил ее. Она сказала, что надеялась, что я буду щедрее, но она надеялась, что я поступлю глупо.

— Увидимся, — сказал я, ведь было неизбежным то, что она снова меня найдет.

Я шел по лесу, и ее взгляд следовал за мной, давление между моих лопаток, но, когда я оглянулся, она пропала. Я пошел вперед, нашел знакомую тропу. Мои шаги замедлились, были тихими на земле, покрытой мхом. Свет мерцал среди деревьев, и я заметил силуэт домика, где жили мы с Аконитом. Адреналин кипел во мне. Я замер.

Я ждал, поднимая взгляд. Дюжина красно-белых талисманов висели на нижних ветках дерева. Они выглядели как мелкие фигурки с круглыми головами и юбками-кисточками из пряжи. Десятки раскачивались на деревьях вокруг дома.

Минуты тянулись, голос Килар зазвучал в моем разуме:

Сейчас. Иди.

Я поспешил вперед как можно тише. Я не мог ощутить присутствие Аконита или его фейри, и мои варги были настороже.

Дом был маленьким и простым. Аконит построил его себе, выбрав этот лес как свою новую территорию. Я юркнул в деревянную дверь. Главная комната была маленькой — скромная кухня, стол с двумя стульями и полки вдоль короткой стены. На полках стояли книги по волшебству и алхимии, которые я изучал десять лет. Банки и склянки, сосуды и мешочки, деревянные коробки и высушенные травы — все ингредиенты для моих алхимических опытов были собраны с другими вещами Арканы.

Деревянная печь была единственным источником тепла. В углу рядом с соломенным матрасом, укрытом одеялами, был маленький деревянный сундук с моими личными вещами, которых почти не было.

Свет сиял под дверью комнаты Аконита, но я знал, что его не было внутри. Я взглянул на вырезанные отметки на дверной раме. Другой красно-белый талисман был прибит к двери. Это были чары от фейри, а не людей, но мое сердце колотилось, пока я открывал дверь. Свет пролился, и я прищурился от него.

В отличие от моего грубого матраса, у Аконита была кровать, и он нашел для нее удобный поролоновый матрац. У него были подушки.

Игнорируя кровать, я повернулся к его столу. Книги лежали стопкой на одном краю, свитки древней бумаги в письменах фейри — рядом с ними. Артефакты, сосуды и маленькое оружие покрывали стол.

Другие могли подумать, что было странно, что Аконит оставлял важные и опасные вещи в незапертой комнате, но люди не знали. Попасть в этот дом незаметно было невозможно, и тот, кто глупо проходил внутрь, уже не выходил.

Я мог ходить всюду, трогать все, если хватало смелости. А ее не хватало. Его наказания за непослушание не давали уснуть годы спустя.

Я сел на корточки и полез под стол. В углу стоял металлический чемодан размером с четыре моих самых больших учебника по Аркане вместе. Я выдвинул его. Простой маленький замок висел спереди, чтобы сдержать, а не защитить. Дыхание вылетело с шипением сквозь мои сжатые зубы. Я вытащил из кармана инструменты, принялся за замок. Он расстегнулся. Я открыл его, а потом замер и прислушался.

Тихое присутствие Грениора задело мой разум, уверяя меня, что стая следила.

В чемодане аккуратными рядами лежали узкие сосуды. Мои пальцы задели их, я вытащил один. Ярлык был на старославянском, который я не мог перевести, но я запомнил название, которое мне было нужно. Я вернул сосуд и проверил другой.

Четвертый сосуд был на две трети наполнен тусклой зеленоватой жидкостью. Вот он. Я откупорил пробку, поманил испарения к лицу. Сильный запах, как едкая мята с ноткой растоптанных листьев, ударил по моему носу. Я наклонил сосуд к пальцу. Кожа чуть намокла, и я коснулся кончиком пальца кончика языка. Жидкость была мятно-сладкой, почти приятной, пока язык не онемел.

Я закупорил флакон, вернул его в чемодан, закрыл и защелкнул замок.

Прошло меньше минуты, и я шел по темному лесу с учебником по алхимии под рукой. На тихих лапах пять варгов вышли из теней, присоединились ко мне, наша миссия была завершена.

Я мог украсть тот яд. И украду. Но сначала мне нужно было чем-то заменить яд. Если Аконит заметит, сколько яда пропало, он узнает, что я украл немного. Так что я подмешаю что-то тускло-зеленое, мятное и сладкое, чтобы обмануть его.

Я не хотел рисковать.

Мой взгляд упал на запястье, где было новое заклинание Лаллакай.

Никакого риска.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Расскажи мне об Эхо.

Зак взглянул на меня, потом сосредоточился на вождении. Первый час пути на север был по живописному шоссе «От моря до неба», и я почти все время глядела в окно на волны Хоу Саунд. Миновав город Сквомиш, он направил машину по узкому шоссе, которое тянулось через долины с густыми лесами.

Мы покинули асфальт и ехали по грунтовой дороге. Серые тучи висели низко на небе, укрыли верхушки деревьев, туман пробрался на дорогу, словно тучи упали на землю.

— Я знал Эхо с детства, — тихий голос Зак сливался с шумом дороги. — Его территория — север старой территории Аконита, так что мы были соседями.

— Дружелюбными? — ошеломленно спросила я.

— Я бы не назвал Эхо дружелюбным. Его сложно понять, даже для фейри, — он стучал пальцами по рулю. — Я не знаю, что думать о его исчезновении. Он — фейри, к которому никто не лезет, так что случилось? Даже Изверг был почтительным с ним.

Незнакомое имя звучало как славянское, как «из-верг» с выраженной «р».

— Кто?

— Хм? О, напарник-фейри Аконита, повелитель смерти, — он ухмыльнулся. — Изверг не раскрыл свое имя, и Аконит дал ему кличку. Это «бес» на русском.

Я вспомнила большого шакала, который убил Декса, напарника моего отца. Пожалуй, «бес» звучало как точное имя.

— «Повелитель смерти» — это титул?

— Повелитель — ранг ниже лорда или леди.

Декс звал себя повелителем огня, значит, мы с Заком превзошли наших предшественников в плане партнеров-фейри. Я оглянулась на заднее сидение, где Рикр свернулся в облике кота и спал — или притворялся.

Зак замедлил машину, мы проезжали густой туман, укрывший дорогу.

— Их система рангов довольно свободная. «Повелители» — фейри с сильной магией. Лорды и Леди — фейри, которые превзошли по силе других повелителей, а Короли и Королевы правят дворами.

— Кто определяет, повелитель ли фейри?

Он пожал плечами.

— Другой фейри схожего ранга или выше дает титул, насколько я знаю. Так и с именами друидов.

— О, так ты не выбрал «Кристальный Друид» себе сам? — едко спросила я.

Он фыркнул.

— Нет. Эхо дал мне это имя.

— Что заставляет фейри дать тебе имя?

— Когда делаешь то, что их впечатляет, они могут тебя именовать. Или если их оскорбляешь, но такое имя тебе не понравится.

Лучше не оскорблять фейри. Если я собиралась получить имя друида, я не хотела получить оскорбление.

— Сколько еще?

— Полчаса до фермы, потом еще пять часов верхом на лошадях.

— Что за ферма?

Он не ответил сразу. Я удивленно смотрела, как он стиснул зубы, и его поза стала напряженной.

— Моя старая ферма, — наконец, сказал он. — Это лучший путь к Теневому Двору, и это место подходит для встречи с Тиллиагом.

Состояние дороги ухудшалось, и она стала тропой в грязи. Лес стал диким, высокие деревья закрывали вид на горы, окружившие долину. Справа ручей бежал по камням в обратном направлении, к реке Сквомиш, вода пенилась.

Я смотрела в лобовое стекло.

— Только я это вижу, или дорога заканчивается?

— Она рухнула в ручей десятки лет назад. Раньше тут была шахта. В лесах валяется брошенное снаряжение.

— Как нам попасть в твою ферму?

Он приподнял бровь, повернул руль. Машина свернула к бурлящему ручью.

— Зак! — завизжала я.

Колеса прыгали на камнях на берегу, а потом мы погрузились в воду. Поток бил по колесам, но мы ехали вперед, подпрыгивая на камнях, скрытых под водой.

Ручей был шириной с грузовик, и шины вскоре поехали по сухой земле. Я выдохнула с дрожью.

Зак ухмыльнулся мне.

— Теперь ты знаешь, как это ощущается.

— Зараза.

Как невинный участник ваших безрассудных гонок, — прорычал Рикр с заднего сидения, — я был бы рад предупреждению.

Я отцепила пальцы от ручки над моим сидением.

— Откуда ты знал, что там можно проехать?

— Потому что я создал переход — с помощью фейри. Ты вовремя задала вопрос, кстати.

Я хмуро посмотрела на него.

Павшие листья покрывали землю, маскируя узкую тропу, ведущую сквозь деревья. Ручей выглядывал из-за веток, а потом коридор по лесу увел от воды. Мы ехали пару минут, а потом лес сменился маленькой долиной.

Мое сердце билось в горле.

Когда-то долина, наверное, была зеленой и красивой. Но теперь в голову приходило слово «пустошь». Горы вокруг были ярко-зелеными и полными жизни, но должна была серо-коричневой, с выжженными скелетами деревьев. Казалось, пожар пронесся по долине, но даже худший пожар не убивал все. Это было что-то более зловещее.

Напряжение снова исходило от Зака. Он вел машину по выжженной пыльной земле. Ручей снова было видно, он тянулся по центру долины, и ближе к нам были останки нескольких зданий. Они тоже были полностью уничтожены.

Машина остановилась рядом с обломками дома на ферме. Зак выключил двигатель, но он не расстегнул ремешок. Он сидел, смотрел в лобовое стекло на пейзаж смерти.

— Что случилось? — спросила я.

Он вздрогнул, словно забыл, что я была тут. Ремешок щелкнул, он открыл дверцу. Я тоже вылезла, мои ботинки захрустели пеплом, покрывавшим землю. Я ткнула носком густой слой, искала зеленые ростки.

Чувствуешь? — Рикр опустился на мое плечо, коготки его облика сойки впились в мою кожу. — Земля мертва. Даже прочная трава не прорастет на этой земле еще много лет.

Я закрыла глаза, но мои чувства друида могли уловить только пустую ноту смерти. Какой бы ни была энергия тут раньше, ее заглушили.

Не стоит тут задерживаться, — он раскрыл крылья. — Я познакомлюсь с местностью. Зови, когда будешь готова продолжать.

Я кивнула, и он взлетел, устремился на север. Я вытащила из машины два легких рюкзака с заднего сидения. Сумка крупнее с припасами на неделю в горах была на полу машины. Я надеялась, что это нам не понадобится.

Повесив рюкзак на спину, я обошла машину. Зак стоял у почерневшего крыльца дома, глядел на него. Я хрустела пеплом, остановилась рядом с ним, ближе, чем обычно стояла.

Я протянула его рюкзак. Он повесил рюкзак на плечо и продолжил смотреть на развалины. Я ждала.

Его грудь вздымалась и опадала от глубокого дыхания.

— Около года назад я разозлил волшебницу темных искусств, когда забрал подростка-мифика, которого она хотела сделать своей ученицей.

Я вспомнила, как он говорил, что его обвиняли в похищениях — он спасал подростков-мификов с улиц Ванкувера.

— Волшебница была старой и сильной, с целой сетью мификов-плутов, слушающихся ее. Было глупо заводить такого врага, но… — его ладони сжимались и разжимались. — Никто не спас меня от Аконита. Я не мог позволить такому случиться с той девушкой.

Мои пальцы потянулись к нему, но я остановила себя. А если он не хотел, чтобы я его касалась.

— Я послал девочку за моря и скрылся. Я думал, волшебница забудет обо мне. Пока меня не было, она нашла долину, сломала защиту… и сделала это.

— Она так наказали тебя? — прошептала я.

— И выманила. Она поняла, что я приду убить ее. Она была права, — он взглянул на разрушение вокруг. — Но это ничего не изменило. Это не вернуло это место.

— Другие дети, которых ты спас, тоже жили тут? — тихо спросила я.

— Да, они были тут несколько месяцев, порой дольше, а потом уходили, когда были готовы. Несколько старших «спасенных» управляли ими. Я только приводил их сюда.

Я потерла висок, пытаясь это понять.

— Зачем? Если ты не заботился о них сам, зачем забирать их сюда?

Он посмотрел на меня, глаза скрывала тень.

— Морган была первой, кого я привел сюда. Я послал других в их путь, когда ушел в убежище, но она не хотела быть где-то еще, так что я дал ей остаться, — он указал на землю в паре футов перед собой. — Она умерла там.

Я посмотрела на точку. Там был лишь слой пепла перед крыльцом.

— Я был эгоистом, — Зак глядел на пепел. — Я знал, что в другом месте ей будет безопаснее, но она тут могла приглядывать за моими лошадями.

Моя шея не выдержала, и я оглянулась на остатки здания, форма была знакомой, несмотря на ущерб.

— Волшебница убила и твоих лошадей?

— Сожгла их заживо в амбаре.

Ужас пронзил меня, а потом его поглотил волна скрежещущего гнева. Если бы он не убил ту волшебницу, я бы начала на нее охоту в этот момент — желание стало сильнее при виде Зака, стоящего рядом со мной с видом смертельно раненого человека, истекавшего кровью.

Я сжала его ладонь и потянула за собой. Спотыкаясь, он сделал шаги шире, чтобы не отставать, и я увела его от сгоревшего дома в сторону, куда улетел Рикр.

— Разве не ты укорял меня в том, что я не могу простить ошибки людям? — резко сказала я, потянув его за руку, чтобы он шагал дальше. — Это касается и тебя. Тебе нужно себя простить.

— Разве не ты говорила, что есть то, что нельзя простить?

— Ты не сжег это мест сам. Ты недооценил врага. Если бы на твоем месте была я, ты не сказал бы, чтобы я не винила себя так?

Он сжал губы в тонкую линию.

— Наверное, но это не означает, что мы это можем сделать.

Мои пальцы впились в его. Его сдавили мои. Мы держались друг за друга, шагая по долине. Я не замедлилась, пока мы не перебрались через рухнувшую ограду, отмечавшую бывшее пастбище у здорового леса. Я не замедлилась, зелень окутала нас, и запах растений смыл горький пепел.

Я не замедлилась, пока нас не окружил яркий пульс жизни, и я не перестала ощущать пустую смерть долины. Я остановила Зака. Я высвободила руку, повернулась к нему и шагнула ближе, а потом обвила руками его талию, прижалась щекой к его плечу и закрыла глаза.

Он застыл, словно ожидал, что нож окажется в его спине в любой момент.

— Я тебя утешаю, дурак, — буркнула я. — Или лучше тебя ударить?

Он молчал, а потом скованно обвил руками мои плечи. Он был увереннее, когда прижимал меня к стене и целовал. Эмоциональное утешение было чуждым для нас обоих.

Я глубоко вдохнула. Я выдохнула, вдохнула снова и запела:

— Моя любовь сказала мне: «Мои братья не против, и родители не станут тебя укорять». А потом она отошла от меня и сказала: «Я ненадолго, любимый, до встречи в день свадьбы».

Горестная песнь о потерянной любви тихо слетала с моих губ. Руки Зака крепче сжали меня, и он не дышал, пока я перешла к следующему куплету об обреченной будущей невестой, которая не попадет на свадьбу.

— А потом она устремилась домой, в свете звезды, пока лебедь вечерний по озеру плыл.

Он коснулся ладонью моего затылка, его пальцы скользнули в мои волосы. Он опустил голову и слушал, его дыхание задевало мою челку.

— И я улыбнулся, а она ушла со своими вещами, и тогда я последний раз видел ее, — я прильнула к нему, прижалась к его груди и начала последнюю часть. — Прошлой ночью я видел свою любовь, она тихо вошла, я не слышал ни шага. Она ближе ко мне подошла и…

— Хватит, — прошептал он хрипло. — Этого… хватит.

Я утихла, повернула голову и прижалась лицом к его шее. Я ощущала его пульс под челюстью, и его горло двигалось, когда он сглотнул.

— Я надеялась, что это будет очищающим, — пробормотала я. — Пение работает на лошадях.

— Сейбер, я не лошадь.

— Я знаю. Просто… я не… — смущение наполнило меня, и я отодвинулась от него. — Забудь. Я не должна была.

Он обвил меня руками, притянул к себе так сильно, что воздух вылетел из моих легких.

— Спасибо. За попытку. Это помогло.

Я помедлила, а потом расслабилась в его объятиях.

— Зак… Я не говорила это раньше, но спасибо за все на прошлой неделе с моими родителями, Рикром и Лутиром. Я бы не выдержала это одна.

Я прикусила губу. Я должна была сказать: «Я не выдержала бы все это без тебя».

Я отодвинулась, и он отпустил меня. Я отошла на два фута, посмотрела на его лицо. Он глядел на лес. Морщинки горя собрались у уголков его рта, глаза потемнели от печали и сожалений.

Я переплела наши пальцы. Он взглянул на наши ладони, сжал мои пальцы. Учитывая, как мы ранили друг друга, он был последним, кого я должна была утешать, и я была последней, от кого он должен был принимать утешения. Но мы были тут, двое сломанных, пытающиеся не развалиться.

— Тиллиага видно? — спросила я.

— Я позвал его. Он скоро будет.

Я нахмурилась. Я не слышала, чтобы он мысленно звал коня-фейри.

— Почему я ничего не слышала?

— Ты не слушала.

— Как ты так легко слушал мои разговоры с фейри? — осведомилась я. — Есть какая-то уловка?

Он отклонил голову с хриплым смехом. Я сжала его пальцы, крепко держала, словно его смех мог сбить меня с ног.

— Если ты не знаешь, как, — сказал он, смеясь, — лучше тебя и не учить.

— Это не справедливо. Если ты можешь это делать, и я должна уметь.

— Жизнь несправедлива.

— Зак!

Он рассмеялся снова, а я могла лишь глядеть на него. Он зашагал, наши руки были соединены, словно мы не хотели отпускать друг друга.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Копыта Тиллиага ровно стучали по толстому слою павших листьев и коричневой хвои. Я сидела за Заком на его спине, сжимая его пояс ладонями. Воздух становился холоднее, пока мы неслись на север, небо грозило дождем. Я застегнула свитер до подбородка. Я хотела бы прижаться к жару тела Зака, не уткнувшись лицом в рюкзак.

Мы ехали на север часами, и я знала, что мы уже проникли на территорию Теневого Двора. Я ощущала это в воздухе — гул силы фейри. Чувство не было приятным. Фейри Гардаллкин были с резкой и скользкой энергией со вкусом ночи и гнили.

Деревья не сильно отличались от пейзажа, который мы миновали на пути сюда, но тени под ними были намного темнее. Деревья стали кривее, воздух — гуще, чем должен быть. Даже без моих чувств друида место казалось бы зловещим.

Зловещая аура не пугала Грениора и Килар. Два варга тихо неслись среди деревьев слева от нас, прижав носы к земле, они проверяли запахи. Они встретили нас в километре от разрушенной долины, которая когда-то была домом Зака, Тиллиаг появился через пару минут, топая копытами и жалуясь, что пришлось так долго ждать возвращения Зака.

Я взглянула вправо. Среди зарослей бледной тенью крупнее варгов и даже грациознее несся Рикр в поразительном облике волка. Его густой белый мех мерцал в тусклом свете, маленькие золотые рога торчали на его лбу перед волчьими ушами.

Он решил выбрать такой облик для угрозы и приберечь облик, похожий на человека, если нужен будет козырь. Я надеялась, что не придется это использовать, но с двумя вкусными друидами, идущими в их руки, фейри Теневого Двора могли решить устроить пир.

Нам стоит ожидать немедленный прием? — спросил Рикр, замерев между двух сосен, уши были насторожены. — Или придется его требовать?

— Они уже знают, что мы тут, — сказал Зак. — Если все пройдет, как обычно, несколько членов двора встретят нас.

Надеюсь, они скоро прибудут, — пожаловался Тиллиаг. — Я уже нес вас по горам и ждал, пока ты веселился в городе людей.

— Веселился? — буркнул Зак.

Двор встретит тебя? — голубые глаза сияли во мраке, Рикр взглянул в нашу сторону. — Твои связи с беспощадными Гардаллкин куда ближе, чем я думал.

Зак повел плечами, мышцы на его боках напряглись под моими ладонями.

— Марзанна, королева, всегда любила меня, а остальной двор слушался ее. Если она изменила отношение, все пройдет плохо.

Откуда взялась симпатия Теневой Королевы? — спросил Рикр.

— Королевы Смерти, — исправил Зак. — Двор зовется Теневым, потому что у всех Гардаллкин теневые способности, но самая опасная сила Марзанны — магия смерти.

Эта новость не укрепила мою уверенность.

— Ты планируешь спросить о Лаллакай и Эхо, а потом уйти?

— Да. Я хочу только информацию. Марзанна может быть дружелюбна со мной, но я не хочу быть перед ней в долгу.

Гнев королевы — большой риск, — отметил Рикр. — Я постараюсь убрать ее враждебность.