Дверь в Вечность

Глава 7. Снежный Дракон

Прошел еще месяц.

Лис полностью освоилась с работой и даже иногда оставалась за прилавком, принимая заказы, если Герард и Ян были заняты. Вечерами она читала "Благую Весть", а по выходным ходила к отцу Томасу за разъяснениями.

История Бога, сошедшего на землю, чтобы спасти людей, поразила ее, но Лис чувствовала, что многое ей непонятно. И еще ее волновал вопрос: а спасал ли Он харрогов? Или меклонцев? Или арусиан? Но она пока не решалась спрашивать об этом.

Отец Томас показал ей, где стоял дом номер четыре по улице Садовой, в котором когда-то жила ее мать. Теперь там был выстроен современный коттедж, и это неприятно царапнуло Лис по сердцу.

— После смерти леди Эстреллы соседи по улице приносили сюда цветы, — проговорил отец Томас, поддерживая над девушкой зонт (в тот день шел сильный дождь). — Потом хозяин дома попросил этого не делать.

— Почему? — спросила Лис.

— Люди не любят думать о смерти, — ответил священник.

"А меклонцы? — вдруг подумала Лис. — Что они думают о смерти и Спасении? Что такое их Путь?" Ей вдруг захотелось узнать побольше об этой странной расе. К тому же, по Л'Ронгу и его товарищам она начала скучать. Они задерживались, и это ее беспокоило.

Меклонцы объявились неожиданно.

Вернувшись на микроаэробусе со склада, Лис, как обычно, заскочила по дороге за слоеными пирожками и в своем синем платье с наброшенной на плечи шалью, разрумянившаяся с холода, влетела в "Компьютарию". Ян встретил ее загадочной улыбкой:

— Элис, к тебе пришли.

Из-за стеллажа с компьютерными принадлежностями появился Л'Ронг. Лис обрадованно всплеснула руками:

— Ой, здравствуй!

— Все в порядке? — спросил меклонец.

— Все просто чудесно! — воскликнула девушка. — Меня так хорошо приняли и помогли устроиться! — Сдвинув стопку с документацией, она села на стол и начала рассказывать все, что с ней произошло за эти два месяца. Л'Ронг молча слушал.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал наконец он. Девушка спросила:

— А у вас все в порядке? Как прошел ваш рейс? Вас так долго не было, что я начала уже беспокоиться.

— Да, у нас все нормально. — Лис показалось, меклонец сказал это с какой-то горечью. Не случилось ли у них что-нибудь, подумала девушка. Надо будет расспросить Л'Ронга подробнее.

— Я так по всем вам соскучилась! — проговорила она и предложила. — Может, зайдем ко мне, поболтаем?

— А хозяев не распугаю? — отозвался Л'Ронг. — Не думаю, что они обрадуются появлению меклонца в доме. В другой раз, Лис, и не забудь их перед этим предупредить. — Он помолчал. — Сегодня в семь — собрание нашей ветви. Я затем и пришел, чтобы пригласить тебя на эту встречу.

Лис на минуту задумалась. Вообще-то Ренко ждет ее в "Быке". Но Ренко перебьется. Она кинет ему сообщение на мобильник, что не придет. А посмотреть на собрание меклонцев очень интересно.

— У тебя другие планы? — уловив ее сомнения, спросил Л'Ронг.

— Нет, — поспешно ответила Лис.

— Тогда поешь и пойдем. Собрание будет долгим.

Пришел Герард, принес три стаканчика кофе и начал расспрашивать Л'Ронга о том, "как там, на Меклоне". Лис заметила, что меклонец отвечает как-то уклончиво. Похоже, у меклонцев действительно какие-то неприятности… Дожевав свою слойку, она бросила в мусорный ящик пустой стаканчик из-под кофе:

— Л'Ронг, я все.

— Хорошо. — Меклонец поднялся с места, меняя трансформацию, и накинул плащ (на улице был дождь): — Идем.

Здание общины находилось на берегу реки, в стороне от жилых кварталов, рядом со старинным парком. Это был трехэтажный особняк из коричневого кирпича, с просторными окнами на первом этаже и нарядной башенкой справа. Одна сторона двускатной крыши была стеклянной.

Лис посадила аэрокар на свободную площадку перед домом. Подойдя к парадной двери, Л'Ронг на секунду замер. Щелкнул замок, открываемый цифровым кодом, и меклонец толкнул дверь, пропуская девушку вперед:

— Лис, проходи.

Миновав прихожую, Лис оказалась в просторном светлом помещении с полом из каменной плитки. Посередине была выложена из смальты четырехлучевая навигационная звезда, указывавшая стороны света. У восточной стены был устроен зеленый газон, где росло одно-единственное дерево.

Лис ни разу в жизни не видела таких деревьев. Серебристо-белый ствол с черными поперечными полосками. Длинные тонкие ветви, свешивающиеся к каменной чаше с водой. Часть скошенной крыши над деревом была стеклянной, чтобы сюда проникали солнечные лучи. Даже в закрытом помещении дерево чувствовало дыхание осени — желтые листья повсюду лежали на траве и плавали в чаше.

— Это арусианский альвир, — пояснил Л'Ронг. — Арусиане брали его семена с собой на счастье. Леди Эстрелла посадила его четырнадцать лет назад, при ней он очень быстро вырос.

— А можно посмотреть комнату матери? — волнуясь, спросила Лис.

— Можно, — ответил Л'Ронг. — Пойдем.

Следом за меклонцем Лис поднялась по узкой витой лестнице на третий этаж и оказалась в маленькой комнате с низкими скошенными потолками, располагавшейся в башенке. Девушка огляделась. Раскладной диван, накрытый цветным покрывалом, стол у окна, занавешенный тканью шкаф для одежды, полки с книгами. На стене было стереофото молодой женщины в длинном платье нежно-зеленого цвета. Женщина стояла вполоборота, держа в руках букет садовых ромашек и чуть улыбаясь. Под портретом горела лампадка.

— Это мама? — Лис не могла оторвать глаз от портрета женщины. — Какие у нее необыкновенные глаза! Словно…

— Словно колодцы Вечности, — негромко проговорил меклонец. — Я сделал этот снимок, когда леди Эстрелла ждала третьего ребенка.

Лис помолчала. Подошла к книжным полкам, провела рукой по переплетам с незнакомыми буквами. Рассеянно просмотрела этикетки компакт-дисков. Потом тронула высохшие листья папоротника:

— Цветы завяли.

— В последнее время мы здесь редко бываем, — отозвался Л'Ронг. — Карен, конечно, присматривает за домом, но у нее хватает и своих дел.

Снизу донесся удар гонга.

— Нам пора, — сказал меклонец. — Тебя ждут.

Вернувшись в святилище, Лис застала необычную картину: десятеро меклонцев, поблескивающих чешуйчатой броней и модулями с оружием, рассевшиеся полукругом напротив дерева и чаши. Перед чашей для кого-то была положена атласная подушечка. Когда Лис вошла, ни один из меклонцев не обернулся в ее сторону, но она почувствовала направленные к ней лучи внимания.

Л'Ронг подвел ее к чаше с водой и обратился к собравшимся:

— Сегодня на нашей встрече присутствует Элизабет, дочь леди Эстреллы Арусианской. Ее история нам известна. У нее много вопросов, на которые она хотела бы получить ответ, но сначала мы представимся друг другу.

Более необычной процедуры знакомства у Лис еще в жизни не было. Каждый из меклонцев, меняя трансформацию, вставал и подходил к ней, и Лис касалась ладонью приветственно поднятой металлической лапы. Она сразу же потерялась в их непривычно звучавших именах. Только одно имя ей запомнилось — Ли-Кин, — и то потому, что у представившегося (представившейся?) был по-женски высокий голос.

— Садись, — подсказал ей Л'Ронг, и девушка опустилась на подушку, скрестив ноги. — Спрашивай, Элиза-дариэ, обо всем, что ты хочешь узнать.

Лис начала расспрашивать о матери. Ей отвечал один Л'Ронг, но при этом он говорил "мы", и девушка вскоре поняла, почему. На самом деле в беседе участвовали все меклонцы, а Л'Ронг облекал их мысли в слова! Действительно, странная раса… Неожиданно для себя Лис спросила:

— Что такое Путь?

— Путь — это стремление к Совершенству, — лаконично ответил Л'Ронг.

— Что значит — следовать Пути?

— Это значит — умирать и возрождаться.

— Вы что, верите в реинкарнацию? — удивилась Лис. Теория реинкарнации, по словам отца Томаса, была еретической, и Церковь давно ее отвергла.

— Нет, — ответил Л'Ронг. — Дух Идущего приходит в мир однажды, облекаясь плотью, чтобы пройти жизненный круг и снова уйти в Вечность. Но на жизненном пути наше тело много раз умирает и рождается вновь, с каждой Ступенью приближая Идущего к Совершенству.

— Так вы сознательно перестраиваете себя? — проговорила девушка. — Но ведь это… это же неестественно!

— Почему? — спросил Л'Ронг. Лис замялась:

— Ну… Отец Томас говорил, что вы нарушаете законы Бога, меняя по своему произволу Его замысел.

Л'Ронг молчал — похоже, меклонцы совещались. Казалось, даже Лис чувствовала жар неслышной дискуссии. Наконец Л'Ронг проговорил:

— Я попробую объяснить, почему дети Мекланнэр выбрали этот Путь. Может быть, мой рассказ хоть немного примирит Истину нашего Пути и ту Истину, которой тебя учит отец Томас.

Послушай, Лис. Сотни тысяч лет назад, когда большинство нынешних цивилизаций существовали только в замысле Вечности, мы уже обживали сумрачные долины под лучами звезды Мекланнэр. Кого-то из наших давних первопредков, только что вышедших из воды, навсегда поразило звездное небо — мириады мерцающих огоньков, бесконечно далеких, но кажущихся такими близкими. Он так и остался стоять с головою, поднятой к небу — символ нашей вечной устремленности к звездам.

Эволюция дала нам слабое тело. Выйдя на землю, мы жестоко страдали от холода и от хищных существ, превосходивших нас в быстроте и силе. Нам приходилось учиться выживать в суровом наземном мире. Борьба за выживание развила наш интеллект, но наши тела по-прежнему были немощными. Мы, устремленные к звездам, оставались пленниками земли.

Скрижали говорят о Кузнеце, принесшем нам знания о металле. Металл стал нашим помощником и слугою. Мы перестали быть легкой добычей хищных существ и теперь, устроив внешнюю жизнь, смогли обратиться вовнутрь. И мы обнаружили нечто, мешающее жить и созидать, отравляющее чистоту наших самых светлых и вдохновенных творений.

Это был страх. Страх сотен тысяч поколений, умиравших от холода, голода и зубов хищников. Страх, намертво связанный с нашим беспомощным телом.

Тогда и пришел в мир Великий Учитель сан Т'Гор. Он говорил — есть страх телесный, физический, и есть страх духовный. Телесный страх побеждается трансформацией тела. Духовный страх побеждается трансформацией духа. Он учил — металл снова поможет нам. Металл укрепит нас и избавит от страха, связанного с немощью нашего тела. А Путь укрепит наш дух.

Над продвижением в Пути работали талантливейшие из талантливейших, но мы заплатили немалым числом ошибок и жертв за каждую из созданных нами Ступеней. Каждая Ступень оплачена гибелью тысяч Идущих. Но Путь сделал нас сильными, и мы осуществили свою мечту — вышли к звездам.

— Но неужели у вас не было другого… Пути? — спросила Лис.

— А ты могла бы посоветовать нам что-нибудь другое? — вопросом на вопрос ответил Л'Ронг.

— Ну, вы могли бы, эээ… воздействовать на материю силой духа, — неуверенно проговорила Лис. — Отец Томас говорил, что святые подвижники были способны так менять свойства своего тела.

В святилище повисла напряженная тишина — казалось, даже меклонцы остановили свой мысленный разговор. Лис почувствовала, что нечаянно затронула больную тему. Через некоторое время Л'Ронг проговорил:

— Такой путь существовал, Лис. Но это был путь темной духовности. А другого нам не было дано.

Он помолчал.

— Планетная система Мекланнэр расположена недалеко от Красной звезды, которую люди называют Антарес. Красная звезда — наш Антиполюс, через нее проходит ось вращения планеты. У нас она видна даже днем, к счастью, не везде… Она — центр темной духовности Вселенной. Она отравляет своим влиянием любое восприятие духовной реальности. И под ее коварными лучами во многих душах взросли ядовитые семена.

Возникло целое течение, адепты которого говорили: да, у нас слабые тела, но мы можем научиться переносить сознание в чужое, более совершенное тело, подавляя прежнюю личность. Они называли себя Скитающимися, в отличие от нас — Идущих… К тому времени мы уже встречались с людьми — космическими первопроходцами. Но те их них, что имели несчастье встретиться со Скитающимися, переставали существовать как личности, становясь носителями чужого сознания. Так семена, посеянные у нас, темный ветер начал разносить по Вселенной.

Тогда мы, Идущие, приняли решение — я не могу назвать его верным, но оно было единственно возможным в тот момент. Мы объявили войну Скитающимся. В ответ они подняли против нас все население планеты. Война была жестокой и кровопролитной. Мы победили, но ценою гибели всего остального народа.

Лис молчала. Л'Ронг после некоторой паузы продолжил:

— Оставшиеся в живых поклялись никогда не поднимать оружие друг против друга… На определенном этапе Пути Идущий утрачивает способность воспринимать духовную реальность — такова наша плата за разрыв с темной духовностью. У нас нет живой связи с Вечностью. Сан Т'Гор не знал другого способа защититься от губительного воздействия Красной звезды. Но мы можем размышлять о Вечности. У нас нет провидцев, приносящих откровение свыше, но мы учимся верить без чудес и любить, не требуя ответной любви.

К сожалению, теперь слишком много внимания придается техническому совершенствованию, и забывается истинная цель Пути. Дети Мекланнэр превращаются из Идущих в перестраивающихся. Мы теряем память о самих себе. Но был Учитель сан Т'Сэй, чьи наставники помнили истинную цель. Был Совершенный, чей приход подтвердил их правоту. Была леди Эстрелла, ставшая для нас живой связью с Вечностью.

Меклонец замолчал. Лис тихонько спросила:

— Л'Ронг, а почему отец Томас говорил, что ваш Путь — соблазн для людей?

— Потому что это так и есть. Вам, гуманоидным расам, колоссально повезло: и телом, и духом вы созданы для гармонии. Мы и встречали вас как Высших. И жестоким разочарованием для нас было увидеть ваш внутренний разлад. Вы гоняетесь за призрачной целью, не видя бесценных сокровищ, лежащих рядом; вы пытаетесь получить извне то, что обретается внутри. Способные созерцать Вечность, вы отворичиваетесь и закрываете глаза. С вашим телом, которое совершеннее любого механизма, вы пытаетесь создать ущербную расу киборгов. Зачем? Чего вы хотите?

— Я слышала, многие хотят вечной жизни, — неуверенно проговорила Лис.

— Вечная жизнь возможна только в Вечности, — возразил Л'Ронг. — В конечном мире мы можем достичь лишь определенной Ступени. Но пока мы живем, мы должны идти. Совершенство — это вечная цель Пути, недостижимая, но заставляющая нас двигаться.

— Кажется, отец Томас говорил что-то похожее. Только он Вечность называл Богом… Л'Ронг, неужели между нашими расами такая огромная разница?

— В конечном мире — да. Но в Вечности мы едины.

Лис приумолкла. Слова Л'Ронга приоткрыли ей нечто новое. Раньше ей казалось, что люди — это люди, харроги — это харроги, меклонцы — это меклонцы, со своими богами и своими судьбами. Но теперь она чувствовала, что над всеми ними надстоит и всех их объединяет Тот, Кого отец Томас называет Богом, а меклонцы — Вечностью…

Гонг объявил о начале медитации.

— Тебе лучше переместиться из центра на край, — посоветовал Л'Ронг. — Здесь, в центре, сосредотачивается вся энергия нашей мысли, а это выдержать нелегко.

— Хорошо. — Лис прихватила подушку, осторожно удалилась и присела у стены, глядя, что будет дальше.

Вначале ей казалось, будто ничего не изменилось — меклонцы как сидели, так и продолжали сидеть молчаливыми изваяниями. Потом она ощутила, что от каждого из них идет незримый луч мысли — туда, где раньше сидела она, — и там эти лучи собираются и устремляются ввысь, к небу, за пределы Вселенной — в Вечность…

Лис захотела присоединиться к меклонцам. Она закрыла глаза — так было легче сосредоточиться, — и подумала о матери, которую у нее отняли ургонхорские царедворцы. И ей вдруг показалось, что леди Эстрелла рядом с нею, в пронизанной солнцем комнате, она бережно поддерживает маленькую Лис, только что научившуюся ходить, и ее золотистые волосы струятся на пол, как водопад…

Очнувшись, Лис поняла, что все это время сладко спала, подложив под голову подушку, и кто-то накрыл ее шерстяным одеялом. В святилище было темно и пусто, лишь горела одинокая свеча в стеклянной вазе и напротив нее поблескивал металлической броней Л'Ронг.

— Я заснула? — встрепенулась девушка. — Как неудобно…

— Наши медитации с непривычки трудно выдержать, — спокойно отозвался Л'Ронг. — Даже леди Эстрелле поначалу было нелегко.

— Я видела маму во сне! — воскликнула Лис.

— В медитациях мы часто видим леди Эстреллу, — отозвался меклонец. — Она и сегодня была с нами… То место у чаши, куда я тебя вначале посадил — это ее место. Там собирается и крепнет наша мысль прежде чем устремиться к Вечности.

— Да, я почувствовала… А это что за знаки? — Девушка только теперь обратила внимание на развешанные вдоль стены шелковые флажки с непонятными символами.

— Это — Знаки Пути, — ответил Л'Ронг. — Их здесь одиннадцать — по числу состоящих в нашей ветви.

— А что такое Знак Пути?

— Это образ духа. То, что глубже воспитания и привычек, глубже биологической природы. То, чем ты являешься в замысле Вечности. Леди Эстрелла увидела Знаки Пути каждого из нас, и мы начертили их здесь, чтобы не забывать, кто мы есть на самом деле.

Меклонец подошел и указал на флажки со знаками:

— Смотри, это — Ай-Санг — Быстрый Огонь, И-Тэнг — Небесный Сокол, Л'Нар — Вечный Брат… Ли-Кин — Стебелек на ветру, и ее Идущий Рядом — Ри-Тар, Доблестное Сердце.

— А твой знак? — спросила девушка.

— Вот он, — указал Л'Ронг на один из символов. — Снежный Дракон.

— Снежный Дракон?

— Леди Эстрелла сказала, что видела меня в образе белого дракона на снежной горной вершине… У нее был начерчен и твой символ — Девочка, рисующая солнечные знаки в небе. Она говорила, этот знак подошел бы менестрелю.

— Кому? — не поняла Лис. Меклонец пояснил:

— Менестрелями на Арусе называли людей-Видящих, которые передавали в слове и музыке откровение свыше. Ты пока в себе не чувствуешь этого. Но я вижу, как ты меняешься. Ты уже не Элизабет Ургон из Навигационного училища на Свире. — Помолчав, он добавил: — А какой ты станешь, это известно лишь Вечности и тебе самой, в глубине твоего сердца.

На следующий вечер Лис снова застала в "Компьютарии" меклонца.

— Л'Ронг? — обрадовалась она.

— Нет, это Л'Нар, — ответил меклонец. Девушка рассмеялась:

— Опять я вас путаю.

— Нас путают даже на Меклоне, — отозвался Л'Нар. — Но мне это льстит.

— Как насчет партии в "Стратегию"? — Сдвинув бумаги и пустые стаканчики из-под кофе на столе Яна, Лис поставила шахматную доску и расставила фигуры. — Твои — белые.

— Белые начинают и выигрывают, — заявил Л'Нар, разыгрывая начало по классической схеме.

— Это мы еще посмотрим, — Лис двинула вперед черную фигурку пехотинца. Она храбрилась, хотя знала, что все равно продует. Так и случилось — вскоре Л'Нар проредил ряды ее пехоты, уничтожил своим офицером ее генерала и загнал черного короля в тупик.

— Ты делаешь успехи, — сказал он, с поразительной ловкостью расставляя фигурки своей металлической лапой. Лис хмыкнула:

— Сомнительный комплимент.

— В прошлый раз, если ты не забыла, был мат в три хода, — напомнил меклонец. Потом добавил: — "Огненная птица" сегодня ночью уходит в рейс. Ведущим пилотом идет И-Тэнг, вторым — я. А Л'Ронг остается на Гемме.

Лис обрадовалась этому известию:

— Здорово! Значит, теперь мы сможем чаще видеться. — Про совет отца Томаса она давно уже забыла. — А чем он здесь займется?

— Начиная со следующей недели он работает в пограничной службе, — ответил Л'Нар. — Будет следить за порядком на Викки.

— Он так и не рассказал, почему вы задержались на Меклоне, — осторожно спросила Лис. — У вас что-то случилось?

— Л'Ронг просил не говорить тебе об этом, но мне кажется, ты должна знать. Совет Приблизившихся к Совершенству выразил серьезное недовольство деятельностью нашей общины. — Л'Нар помолчал. — В "Скрижалях Пути" сказано, что Идущий не может убить Идущего, но нигде не говорится, что Идущий не может убить самого себя.

— Ты хочешь сказать… — Лис осеклась. Л'Нар договорил:

— Да, угроза такого приговора висела над Л'Ронгом почти месяц. Последнее слово было за Правителем, который в то время исполнял долг Совершенствования. Но молитвы сан Т'Cэя в Вечности помогли нам, и Правитель отменил решение Совета. Л'Ронг отделался двадцатилетним запретом появляться на Меклоне.

— А если бы… приговор не отменили? — испуганно спросила Лис. — Он что, подчинился бы?

— Да, — ответил Л'Нар.

— Все-таки странный вы народ, — проговорила девушка.

— Не более странный, чем вы, — отозвался меклонец. — Вы, люди, придаете слишком много значения мелочам и оттого не замечаете действительно важного.

— Эй, друзья! Кто тут сеет межрасовую рознь? — весело проговорил Ян, только что выпроводивший последнего посетителя. — Элис, где обещанные пирожки?

— Ой, я забыла их в аэрокаре! — Лис открыла сумочку, доставая ключи. — Сейчас принесу.

ПРИМЕЧАНИЯ

"дариэ" (арусианск.) — почтительное обращение к женщине.