Двое для трагедии

Глава 12

Ночь была для меня бессонной: я находилась между сном и явью, и размытые голоса и фрагменты преследовали мое сознание, мелькали перед моими глазами, не давали мне заснуть. В четыре утра я решила бросить тщетные попытки заснуть и, лежа на спине, смотрела в потолок. Я решила подождать, когда стрелки прикроватного будильника покажут шесть, однако через полчаса не выдержала пытки и встала с кровати. Спать мне совершенно не хотелось, и я желала только, чтобы мысли оставили меня. Не переодеваясь, я пошла на кухню, чтобы взбодрить свой организм чашкой горячего кофе. До шести я сидела так, за столом, у окна, выпивая кофе, чашку за чашкой.

Наверно, я пью слишком много кофе.

Голос разума говорил мне, что не нужно так волноваться и переживать из-за какой-то встречи, но этот голос был заглушен воплями сердца, и я беспокойно ждала приезда Седрика.

Для нашей встречи я надела фиолетовую юбку и осенние теплые сапоги. Я не носила каблуки и никогда не понимала, зачем другие девушки шли на такие жертвы лишь для того, чтобы выглядеть сексуально. Также я тщательно расчесала волосы и, глядя на себя в зеркало, отметила, каким ужасно бледным было мое лицо.

Наконец, я услышала звонок и тут же вздрогнула. Немного погодя, я взяла трубку.

– Доброе утро, Вайпер. – Послышался в телефоне голос Седрика.

На моем лице тут же расцвела улыбка: моя душа ликовала!

– Доброе утро. – Я невероятным усилием воли заставила себя говорить твердо. – Я уже готова, только возьму сумку и выйду.

– Хорошо, я жду тебя, но можешь не спешить, – сказал Седрик.

Я подошла к окну и, прячась за занавеской, увидела Седрика: он стоял рядом со своей машиной, скромно одетый. Он ждал меня.

Быстро надев теплую черную кофту, я взяла сумку, закрыла квартиру и быстрым шагом спустилась вниз, – мне не терпелось увидеть возлюбленного. Едва я появилась из-за входной деревянной двери, ко мне тут же подошел Седрик. Я не смогла скрыть радостную улыбку, и он тоже улыбался – своей прекрасной мягкой улыбкой. Он взял мою ладонь в свою и поцеловал ее.

Этот романтический жест обескуражил меня, но мне было приятно оттого, что Седрик соблюдал правила приличия и не тянулся к моему лицу с поцелуями. Но я знала, что он и не лез бы: по его поведению ощущалось, что он был несколько старомоден.

Вдруг я отчетливо почувствовала, что мое лицо загорелось – должно быть, я густо покраснела, но Седрик словно не обратил на это внимания и повел меня к машине. Он усадил меня в салон, закрыл дверцу и только после этого сел за руль.

Черный «Ауди», в отличие от вчерашней бешеной гонки в парк, мягко и плавно повез нас в университет.

***

Я был ошеломлен. Моя жизнь круто изменилась: я полюбил смертную.

Вчера, в парке, я понял, что Вайпер не просто небезразлична мне, но что я люблю ее, что не могу прожить и дня без ее голоса, без того, чтобы увидеть ее, коснуться ее руки, ее волос. Как быстро я пал.

Когда мы расстались с Вайпер, я приехал в замок, окутал салон авто и себя порцией купленного пять минут назад освежителя воздуха и поднялся в зал. Все мои мысли были в укрытом опавшей листвой парке, где я обнимал Вайпер, держал ее ладони в своих, слушал ее дыхание, прикасался к ее прекрасным мягким волосам… А потом я оказывался рядом с ее домом, в воспоминаниях о том, как она уходила, как слышались ее шаги на лестнице, и как зажегся свет в ее окне.

Ночь прошла мучительно долго, но я провел ее на балконе своей комнаты, укрывшись от всех, наслаждаясь своими мыслями и с нетерпением ожидая, когда наступит рассвет. А ведь до этого дня я его ненавидел.

Когда Вайпер вышла из дома, сияя своей ангельской улыбкой, в распахнутой черной кофте, я был вознагражден за все. Рассеялись все мои страхи: страхи того, что она не поднимет трубку или не выйдет ко мне – все они разбились об эту улыбку, чтобы увидеть которую, я ждал всю эту невероятно долгую осеннюю ночь

Я поцеловал ее руку – это казалось мне самым сильным объяснением в любви, и я просто не знал, как поступают в современности. Я жил мнениями и этикетом прошлых веков. Возможно, Вайпер посчитала меня странным.

Сейчас она сидела рядом со мной, в автомобиле, и я знал, что так и должно было быть: она должна быть только со мной, а я – с ней. Когда она была рядом, я чувствовал себя полноценным и живым. Своим присутствием она заставляла меня быть счастливым, даже не говоря мне ни слова. Раньше я просто существовал и лишь сейчас узнал, что такое жизнь и как она прекрасна. Только сейчас, только с ней. Я понял для чего жил все эти мучительно-долгие годы: чтобы дождаться Вайпер.

Мы молчали. Я не знал, как начать разговор, и она, вероятно, тоже.

– Седрик, – вдруг тихо сказала Вайпер, нарушив наше тягостное молчанье.

– Да? – Я был безумно рад услышать ее голос.

– Ты позанимаешься со мной сегодня?

– Конечно. Не волнуйся, ты сдашь экзамены на отлично, – с улыбкой сказал я, желая, чтобы тень, легшая на ее чело, улетучилась.

– Мне так не кажется. Я думаю, что… – Она вздохнула. – Что мне будет очень тяжело сдать физику.

– Поверь, ты будешь понимать ее лучше, чем сам преподаватель. Я умею объяснять.

– Я знаю, – усмехнулась она. – Только тогда я ни слова не поняла.

– Тогда я вел себя как свинья, и это отвлекло тебя от физики, – поморщившись, напомнил ей я.

– Да уж, – с усмешкой сказала Вайпер. – Но, забудем об этом: мы оба были неправы.

– Ты лукавишь и стараешься выгородить меня, – усмехнулся я.

– Я просто пытаюсь быть объективной! – возразила она и посмотрела на меня таким сияющим взглядом, что я чуть не упустил руль.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Ты сдашь. Я уверен в тебе, – с улыбкой подбодрил ее я.

– Только я сама в себе не уверена.

– Так не пойдет: ты тоже должна быть уверенной и поверить моим словам. Я никогда не ошибаюсь, – самодовольно сказал я.

Вайпер улыбнулась.

Я не знал, как обращаться к любимой, но не называть же ее постоянно только по имени. Я слышал, как обращаются друг к другу влюбленные смертные: «котик», «зайчик» и все в том же духе. Но все эти прозвища казались мне жутко пошлыми и недостойными касаться Вайпер. Она заслуживала намного большего, чем эти банальные обращения. У меня не было опыта в красивых словах и фразах. И теперь мне было неловко осознавать свою некомпетентность в этой сфере.

– После пар сядем в библиотеке и подтянем твою физику, – сказал я, уже предвкушая эти счастливые часы.

– У меня сегодня четыре пары, – сказала Вайпер. – Я освобожусь раньше.

– У меня тоже четыре пары, значит, можем встретиться сразу после пар.

На самом деле, у меня было не четыре, а три пары, но я с удовольствием был готов подождать ее. А солгал я потому, что уже немного изучил ее характер и понял, что малейшее ожидание или безвозмездная услуга принимается ею слишком тягостно.

– Отлично, тогда встретимся там, – ответила она на мое предложение.

Мы заехали на стоянку университета. Припарковав авто, я вышел из него и открыл дверцу для Вайпер. Она с удивленной улыбкой посмотрела на мою протянутую ей руку, но приняла ее без колебаний.

«Почему она так удивляется? Неужели в этой эпохе женщины настолько самостоятельны?» – невольно подумал я.

Вайпер поправила свою кофту и посмотрела на меня.

– Пообедаем сегодня вместе? – предложил я.

Вайпер вдруг густо покраснела, и только сейчас я понял причину ее неловкости: она стеснялась. Я оглянулся вокруг и увидел удивленные взоры студентов, наблюдавших за нами. Мне нужно было рассеять ее страх и помочь ей перебороть стеснительность. Я взял руку любимой и мягко притянул Вайпер к себе, пытаясь защитить ее от любопытных взглядов. Она покраснела еще больше.

– Прости, я чувствую себя так неловко! – прошептала она.

– Не обращай внимания на этих людей – им просто нужен новый повод для сплетен, – тоже прошептал я.

И, взявшись за руки, мы направились к входной двери, все еще ощущая, как все глазеют на нас. Несколько раз я чувствовал, как Вайпер лихорадочно сжимала мою ладонь, и в ответ я крепко, но, не причиняя ей боли, сжимал ее ладошку.

– Давай встретимся у столовой, на большой перемене, – предложила она, когда пришел момент расставания на время пар.

– Хорошо. Я буду ждать тебя. – Я поцеловал ее руку, и мы разошлись по своим аудиториям.

Весь день, со всех сторон, я слышал, как шептались между собой девушки и мои однокурсники: «Наконец-то, этот Морган нашел себе подружку. А кто она?» и «Неужели этот нелюдим снизошел до какой-то девушки?».

Меня раздражало это любопытство. Но мысли о том, что я любил Вайпер и что она со мной, помогали мне высидеть скучные пары и не обращать внимания на сплетников. Это было странное чувство – знать, что теперь я отвечал не только за свою жизнь, но и за жизнь Вайпер, чувствовать, что я не один, что рядом со мной есть девушка, которую я люблю, и которая любит меня.

Любит?

Этого я не знал, но чувствовал, что небезразличен ей. И мне хватало этого, чтобы быть счастливым.

***

Я зашла в аудиторию, и в меня тут же впились десятки взглядов: однокурсники наблюдали за мной: все улыбались саркастически, некоторые – добродушно, но красивые девушки мерили меня взглядом, будто спрашивая: «Что в ней нашел Седрик Морган?».

Этот назойливый интерес заставил меня ужаснуться, но затем мне удалось взять себя в руки. Я села в полупустой первый ряд, чтобы лекция отвлекла меня, и чтобы хоть на какое-то время забыть о Седрике.

Сзади меня шепталась стайка девушек, прерывая свой шепот смешками, и я чувствовала, как их взгляды прожигали мне спину, но мне было все равно: пусть! Пусть думают обо мне, что хотят!

Пара прошла быстро, потому что я не думала ни об окружающих, ни о Седрике, а полностью сосредоточилась на физике. На перемене никто не заговаривал со мной, и мне стало одиноко от мысли, что теперь у меня нет подруги, которой я могла бы доверить свои мысли и которая поддержала бы меня. Вокруг меня были одни насмешки, или наоборот – равнодушие. Казалось, новость о том, что я и Седрик приехали в университет на одной машине, доставила сплетникам долгожданную пищу для разговоров.

К концу перемены ко мне за парту вдруг подсела Юлия. Ее появление рядом со мной удивило меня: вчера вечером она позвонила мне, чтобы узнать какой выбор я сделала, и я без обиняков сказала ей, что я выбрала Седрика, и что такая лицемерная подруга мне не нужна. Юлия отреагировала на эту новость раздражением и плохими словами, но я вовремя отключилась.

И вот, она подошла, села рядом со мной и загадочно улыбнулась, но в ее красивых глазах и улыбке чувствовались презрение и холод.

– Так, так, кто у нас здесь? Предавшая подруга, которая увела моего парня? – елейным голоском сказала она.

– Твоего парня? Кажется, твоим парнем еще недавно был Ян, – спокойно ответила на это я.

Юлии следовало бы, наконец, понять, что ей больше не удастся манипулировать мной.

– Да, моего! Седрик мог быть моим, если бы не вмешалась ты! – тихо прошипела она.

Я пожала плечами.

– Мы обе знаем, что это не так, – ответила я и испытывающее посмотрела в ее наглые глаза, но она даже не моргнула.

– Интересно, и на что он польстился? Как ты умудрилась его подцепить? – все тем же сладким голосом продолжала Юлия.

Подцепить… Как рыбу на крючок. Но Седрик – не рыба, а я – не крючок, цепляющий парней. Слово «умудрилась» тоже вызвало во мне негодование.

– Ты прекрасно знаешь о том, что я не бегала за ним и уж точно не пыталась его «подцепить». Я понимаю, что тебя это бесит, но знай – тебе не удастся разозлить меня: теперь я узнала твою истинную сущность, и больше никогда не пойду у тебя на поводу. – Я усмехнулась, увидев, что Юлия презрительно хмыкнула.

– В любом случае, ты ничего не докажешь! Почти все наши однокурсники – на моей стороне, и они считают тебя легкодоступной шлюшкой! Тебя же поддерживают только заучки, которые завидуют моей популярности и красоте! Я знаю тебя: ты сломаешься, ведь ты так зависишь от чужого мнения! Стоит только сказать тебе обидное слово, как ты тут же захлебываешься в слезах!

Я слушала ее ядовитые речи и удивлялась тому, насколько слепой была все эти три года! Где был мой разум?

– Возможно. Но, Юлия, ты никуда не развиваешься, ты стоишь месте, и вскоре все поймут, какова ты на самом деле. И не надейся – я не сломаюсь! Моей вины здесь нет. К тому же мнение окружающих меня мало интересует, – твердо сказала я.

– Ха! Бедняжка, ты так ослеплена тем, что он выбрал тебя! Но подумай сама: надолго ли это? Такие парни, как Седрик, не выбирают для серьезных отношений таких, как ты!

– Что ты имеешь в виду? – не поняла я смысл ее фразы.

– Как что? Он – красавец, богач, и так далее! А ты? Ты – нищая, как церковная мышь, ты, прости мою прямоту, – посредственность! Серая мышка! Хоть это и звучит грубо, но это правда. Ты была такой наивной, такой беззащитной на первом курсе, и я взяла тебя под свое теплое крылышко! И вот как ты отблагодарила меня!

От такой наглости, на миг я лишилась дара речи. И это говорит мне та, что уверяла меня в том, что я – лучшая подруга на свете!

– Тут только два варианта: или он просто играет с тобой и издевается над твоей наивностью со своими друзьями, или просто хочет затащить тебя в постель, что ему удастся без проблем, ведь ты сразу стала на него вешаться! А может, ему уже это удалось? – с презрительной улыбкой сказала Юлия.

– Как ты смешна! – со смехом ответила я на эту тираду. – У тебя, действительно, очень богатая фантазия! К тому же, не суди людей по себе. Тебе все равно не удастся обидеть или разозлить меня.

– Обидеть? Я просто хочу дать тебе один совет: рядом с Седриком должна быть девушка равная ему, а не ты! – выкрикнула Юлия мне в лицо и поспешно удалилась, но я услышала, как по дороге она обозвала меня непристойным ругательством.

Но я лишь усмехнулась. Я была горда тем, какой отпор дала ей. Конечно, мне было очень обидно от ее лживых слов. И все же… Она хотела заронить в моей душе сомнения в искренности Седрика, и ей это удалось: цветы сомнения вновь подняли свою голову, а потом пришли и мысли о том, что я действительно недостойна быть рядом с ним.

Почему Седрик выбрал меня? Я ведь простая, ничем не примечательная девушка ни красотой, ни умом. Юлии удалось убедить меня в этом, и я жестоко страдала от этих мыслей. Мне вдруг стало ужасно жаль себя. Это слабо, противно – жалеть себя, но я находила в этом некоторое утешенье.

Я спрошу его. Почему он выбрал меня?

Сегодня же.

***

– Седрик, почему вы не записывайте конспект? Я не буду по сто раз повторять эту лекцию!

Строгий тон профессора Марчека вернул меня в реальность, а точнее, грубо прервал мои мысли о Вайпер.

Все студенты повернули головы в мою сторону, словно желая услышать, что я отвечу.

– У меня отличная память, профессор, – отозвался я.

Аудитория хихикнула.

– Не знаю, где вы сейчас находитесь, но явно не в этой аудитории и не на этой лекции, – строго заметил преподаватель.

Вновь смешок.

– Я размышляю о том, как спасти мир от глобального потепления, – пошутил я, зная, что этот остряк не отстанет от меня, пока сам не скажет что-нибудь остренькое.

Аудитория со смехом наблюдала за нашим диалогом, наверняка, довольная тем, что скучная лекция хоть ненадолго задержится.

– Ну, это дело правое. Размышляйте на здоровье, а когда найдете решение, скажите мне, и мы с вами вместе будем спасать планету, – ответил Марчек.

– Как Чип и Дейл? – крикнул кто-то.

Студенты хохотнули.

Профессор Марчек тоже не удержался от добродушного смеха.

– Именно! Но вернемся к лекции. Седрик, все-таки отложите свои размышления на перемену, так как экзамены не за горами, и тесты будут по моим лекциям. Не зря же я пытаюсь заронить в ваши легкомысленные головы хоть зернышко знаний!

– Как скажете, – беспечно ответил я.

Профессор заунывным голосом продолжил лекцию, а я вновь погрузился в прекрасные мечты.

– Седрик!

Я вновь очнулся.

– Вы опять не пишите! – с упреком сказал Марчек.

Я кивнул и взял ручку.

К счастью, профессор с новым вдохновением стал рассказывать про геометрию на современном уровне и больше не обращал на меня внимания.

К черту конспект! Я знал геометрию от и до. К тому же я не мог сосредоточиться на лекции: мысленно я действительно был не здесь. Я был с Вайпер.

За окном начал накрапывать дождь. Его капли падали на стекло и медленно скользили вниз. Я смотрел на эту красоту и осознавал, что раньше не замечал ее, не придавал ей никакого значения, будто раньше я никогда не видел дождя.

С Вайпер я стал зрячим: она исцелила меня от слепоты, и, хотя мы были знакомы совсем недолго, я чувствовал, что становился другим, менялся, шел из тьмы в свет. Точнее, Вайпер вела меня за руку, а я словно поглощал свет, идущий из ее души.

Я сидел на лекции по геометрии и вспоминал нашу первую встречу с Вайпер. Наверно, люди находят друг друга именно так – сначала не замечают, а потом будто просыпаются ото сна. Да, люди находят, но ведь я не человек.

И тут я понял: как я посмел мечтать о Вайпер, если я – не человек? Я – вампир, убийца. Как я смогу раскрыть ей мою страшную тайну? Примет ли она ее? Как я смею мечтать о ней, если мои губы, которыми я прикасался к ее нежным белым рукам, покрыты кровью? Человеческой кровью и смертью.

Что мне делать? Скрывать от нее всю жизнь? Но это невозможно, ведь время даст свои плоды: оно протечет, и Вайпер начнет стареть, а я – нет. И вопросы не заставят себя ждать.

Нужно рассказать ей все. Нужно показать ей, что за существо влюблено в нее.

Я решил признаться ей в ближайшее время, чтобы наш разрыв, если она захочет уйти, не был бы таким тягостным и больным для нас обоих. Наверно, я смогу пережить его и задушить в себе эту любовь, пока она не стала чем-то большим, пока я не привязался к Вайпер настолько, что потом просто бы не смог дать ей уйти.

Она имеет право знать.

Но не сегодня. Я еще не готов расстаться с ней. Сегодня у нас будет другой разговор.

Разговор о смерти.