Двойная игра

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Эшлин вошла в квартиру. Ей было жарко, она вспотела, обувь ее запылилась, ноги ныли от долгого пути. На диване сидел Корд и бездумно пялился на экран телевизора.

Ее сердце застучало в сумасшедшем ритме. В джинсах и футболке он снова выглядел так, как в те дни, когда посещал «Прибрежный». Только без скандального хвостика, конечно. Может быть, он намеренно так оделся, а может быть, просто в квартире Эшлин он выглядел более доступно. Он уже не казался тем аристократом, каким предстал перед Эшлин в «Дубовой аллее».

Первым ее порывом было броситься ему в объятия, почувствовать себя в безопасности после страшной сцены в доме Этана и всего ее долгого пути. Но, не изменив себе, она терпеливо ожидала, не подаст ли он какой-нибудь знак одобрения такого поступка.

Корд поднялся. Она выглядела уставшей, было заметно, что она прошла через что-то, потребовавшее больших затрат энергии. Происходило ли это в спальне Этана Торпа?

— Где ты была? — спросил он и поздравил себя мысленно с тем, что произнес это ровным тоном, Не годилось срываться и бросать ей в лицо обвинения, словно его действительно обманули.

Маленький огонек надежды в душе Эшлин погас. Корд был, как всегда, недоступен, холоден и безразличен. Она не собиралась вешаться ему на шею, как жалкая дура.

— Где девочки? — ответила она вопросом на вопрос.

Она была довольна, что ей удалось быть такой же лаконичной, как он.

— В доме Уатта.

Корд подошел к ней. Ему было нелегко. Инстинкт темпераментного мужчины неумолимо требовал схватить ее и показать, кому она в действительности принадлежит и всегда будет принадлежать, но он не посмел этого сделать. Только не сейчас, когда она рассматривает его с отрешенным видом абсолютно чужого человека.

— Что они там делают?

— У него полно места в доме и большой двор, где дети могут играть. У него есть собака, видео и кондиционер. Мы решили, что лучше им побыть там, чем здесь весь день сидеть взаперти.

Его явное неодобрение уязвляло.

— Они, по-моему, никогда не жаловались, что им тут плохо живется. Эта квартира может показаться просто ночлежкой по вашим уэевским стандартам, но…

— Я не это имел в виду! — Корд повысил голос. — Я пришел не для того, чтобы с тобой ссориться! — Он расправил плечи и посмотрел ей прямо в глаза. — Где ты была, Эшлин? Я волновался за тебя.

— Я гуляла, — произнесла она наконец.

Она никак не хотела разжигать пламя вражды между Торпом и Уэями. Поэтому и не собиралась рассказывать о неудавшемся плане Торпа и своем поспешном бегстве. По дороге домой она постоянно оглядывалась, опасаясь внезапного появления Этана, который мог возникнуть, как черт из коробочки. Она посмотрела на свои старые сандалии.

— Это не та обувь, чтобы в ней безнаказанно гулять по городу. У меня ноги болят так, будто я их неделю в соли отмачивала.

— Так ты гуляла, — повторил Корд бесцветным голосом.

— Я прошла через кладбище и немного посмотрела на могилы. Цветок, который ты посадил на могиле Рейлин, в полном порядке, — нервно добавила она.

Корд понял, что больше не вынесет неизвестности. Уклончивость Эшлин как будто подтверждала обвинения Торпа. Но вместо ярости это вызвало у Корда прилив отчаяния. Он любил ее. Он не мог отдать ее грубияну Торпу: тот использует ее и бросит.

— Эшлин, звонил Торп, — тихо произнес Корд. — Он сказал, что ты забыла у него свою заколку.

Эшлин инстинктивно дотронулась до своих волос. Она не знала точно, где потеряла голубую заколку. А ее так не хватало, когда она бежала домой. Можно было бы убрать волосы с шеи… Итак, заколка у Этана.

Она с трудом глотнула.

— Что он еще говорил?

Невероятно, чтобы он сказал про заколку и ни словом не обмолвился о том, что собирался внушить Корду.

Корд понял, что не может сопротивляться ей. Если у него еще остался шанс, она должна была ему доверять, она должна была открыть ему правду.

— Эшлин, я… не люблю Этана Торпа, я не делаю из этого секрета. — Он попытался ободряюще улыбнуться. — Однако я понимаю, что у него… у него, очевидно…

— Кое-что у него очевидно есть, — сказала Эшлин. — Это кое-что называется расстройством психики.

У Корда снова зародилась надежда. Если она уже поняла, что Торп ее использует, его шансы возрастают. Однако ему надо быть очень осторожным, чтобы не заставить ее снова закрыться в своей раковине, как улитка.

— Кажется, ты сильно на него разозлилась, разве не так?

Принимая во внимание, что ей пришлось пережить, вопрос показался ей поразительно глупым. Она вспомнила жаргон Кендры.

— Если слово «козел» тебе что-нибудь говорит…

Корд подошел к ней. Его темные глаза мерцали.

— Эшлин, я просто хочу сказать, что я все понимаю. Мне… мне… конечно, мне неприятно, но я обещаю больше никогда об этом не упоминать. С настоящего момента и навсегда все останется между нами.

— Что останется между нами?

Эшлин активно не нравились его глаза. Последний раз она видела такое выражение глаз, когда ее нокаутировали и заперли в спальне.

— Эшлин, тебе не надо притворяться. Я все знаю. Мне Торп рассказал. Я ненавижу его за это. Я представить не могу вас вместе, но я знаю, ты не виновата! Ты была оскорблена, а он воспользовался этим.

— Что именно сказал тебе Торп?

— Он сказал, где вы были днем, что вы делали. Рассказал, что ты забыла свою заколку у него в спальне. — Корд пытался побороть ревность, росшую в нем. — Дорогая, обещаю, я никогда не использую это против тебя. Мы можем найти хорошие стороны в этом несчастном происшествии. Я думаю, что оно нас в определенном смысле уравнивает. Тебе приходится мириться с моим прошлым, Рейлин и прочим, а мне…

— А тебе придется мириться с тем, что я спала с Этаном? — Эшлин смотрела на него, открыв рот от изумления. Ситуация мало-помалу прояснилась. Корд был уверен, что весь день она провела в постели с Этаном Торпом. У Этана хватило наглости произнести эту отвратительную ложь, а Корд ему поверил! — И ты благородно меня прощаешь? — Ее голос сорвался от возмущения. Чем дольше она думала об этом, тем хуже ей становилось. — Как мило с твоей стороны! — Сдерживаемые эмоции взорвались, как нейтронная бомба. Она схватила «Космополитен» Кендры и, сжав его, сложенный вдвое, принялась лупить им Корда. — Убирайся! Сейчас же убирайся из моей квартиры! Мне сегодня и так досталось, а теперь еще приходится выслушивать от тебя слова великодушного прощения за то, чего я не делала! Я не потерплю этого! Довольно! Я вам что, вещь какая-нибудь? Играйте с Этаном сами в свои глупые игры! Я пас!

Ее нападение застало Корда врасплох. Он был готов к слезам раскаяния или грустной исповеди разочарованной женщины, которая с опытом приобретает мудрость.

Но не к яростному нападению. Он пытался сопротивляться ее ударам, в то время как она гнала его к двери. Он не ожидал, что его когда-нибудь изобьют журналом, полным рекламы духов.

У самой двери Эшлин провела еще одну решительную атаку, а затем с силой вытолкнула его за порог. Она не упустила момент и захлопнула дверь прямо перед его носом.

Он звонил и колотил в дверь кулаками. Эшлин не отвечала. В прошлый раз она беспокоилась о том, чтобы не нарушить покой соседей, и открыла дверь гаденышу Этану, но она не собиралась второй раз наступать на те же грабли. Если шум мешал ее соседям, они могли и сами вызвать полицию.

Зазвонил телефон, и она взяла трубку. Обеспокоенная Кендра расплакалась, узнав ее голос.

— Эшлин, когда я услышала эту сексуальную музыку и то, что говорил тебе Этан Торп, я подумала…

— Ты подумала именно то, что этому ублюдку было надо, — оборвала ее Эшлин. — Кендра, на самом деле ты знаешь меня всю жизнь. Ну хоть ты мне поверь! В тот день, когда Торп улестит меня и заманит к себе в постель, Атлантида поднимется на поверхность!

— А Корд думает… — начала Кендра.

— Мне плевать, что думает Корд. Он может быть отцом Дэйзи, твоим деверем или кем угодно, для меня он пустое место!

— Ох!

— Пожалуйста, привези Макси и Дэйзи домой. Я благодарна, что вы забрали их к Уатту. В конце концов, его дом намного больше и интереснее, чем наш.

— Угу, — ответила Кендра.

К тому времени как Эшлин повесила трубку, звонки, стук в дверь и требования ее открыть прекратились. Корд всегда хорошо знал, когда остановиться. Торп, если бы ему не открыли, наверное, стал швырять в окно канистры со слезоточивым газом. Эшлин содрогнулась при воспоминании о своем боссе.

Никогда больше она не вернется в этот офис. Торп может прислать ее вещи по почте, или она пошлет за ними одного из самых отчаянных своих родственников, предварительно его вооружив.

Дойдя до ванной, Эшлин включила душ, отрегулировала температуру до комнатной, стянула с себя одежду Рейлин и встала под холодные струи.

Только тогда она расплакалась. Слезы стекали по ее щекам и смешивались с водой.

Кендра и Уатт приехали через полчаса и привезли Дэйзи и Макси. Молодая пара спешила обратно. Они хотели поскорее вернуться в тишину дома Уатта. Эшлин с радостью переключила внимание на девочек Они сгорали от нетерпения рассказать ей все новости — о большой черной собаке, Его Чести, о мультиках, которые они посмотрели, о дереве, на которое они лазали во дворе.

То, что Кендра проводит эту ночь с дядей Уаттом, их интриговало.

— Дядя Уатт — муж Кендры, — важно объясняла Макси. — Муж — это вроде друга, только ты можешь ночевать у него в доме.

— Мамочка, а ты хочешь, чтобы у тебя был муж? — спросила Дэйзи, пристально глядя на мать.

— Потому что у Кендры он есть? — Эшлин прочно приклеивала к лицу улыбку. — У меня есть вы, две мои дочки, и я очень, очень счастлива.

Когда-нибудь ей придется объяснять детям, кто их отцы. Это неизбежно. Макси и Дэйзи знали, что их родила Рейлин, но никогда об этом не вспоминали. И никогда не говорили об отце или о его отсутствии. Может быть, они в глубине души осознавали, что это была закрытая тема.

Однако Эшлин не хотела, чтобы они выросли в атмосфере секретности и привыкли к отговоркам. Когда-нибудь они поговорят по душам, она обязана это сделать, но не сегодня.

— Время спать! — скомандовала она, умело симулируя жизнерадостность.

Она уложила девочек в кроватки и поцеловала их перед сном.

— Мамочка, а если ты выйдешь замуж за дядю Корда, он будет твоим мужем, да? — сказала Макси, когда Эшлин уже выходила из комнаты.

Эшлин остановилась. Какие предлоги только не изыскивала Макси, чтобы оттянуть тот момент, когда свет погаснет! Жаль, что на этот раз она не просит пить или есть.

— Ага, — ответила Дэйзи на вопрос сестры. — И он будет нашим папой. Дядя Корд хочет стать нашим папой. Он сам мне сказал.

Как же, станет! Эшлин вскипела. Для этого было достаточно только произнести имя Уэя.

Но замечание пятилетней дочери открыло перед ней еще одну перспективу: придется сказать Дэйзи, кто ее отец, независимо от того, будут ли они женаты. Она беспокоилась о том, как Дэйзи и Макси отреагируют на такую новость.

Ее плечи устало опустились.

— Засыпайте, — только и сказала она. К счастью, в этот вечер разговоров об отцах и мужьях больше не было.

Эшлин проснулась, как только рассвело. Она чувствовала себя так, как, наверное, чувствует себя провод высокого напряжения. Мысль о том, что ей придется провести день в этой квартире, вздрагивая при каждом шорохе, боясь появления Корда или — не дай Господь! — Этана Торпа, пробудила в ней такую волю к сопротивлению, какой бы позавидовал самый неистовый из клана Монро.

Она разбудила Дэйзи и Макси и надела на них новую одежду, купленную Кендрой.

— Мы отправляемся на прогулку, — объявила Эшлин, когда девочки сонно жевали свою кашу. — Только мы вроем, и никого больше.

Она уже собиралась снять трубку, чтобы позвонить Кендре — так прочно въелась привычка следить за своей сестрой, — но вовремя отказалась от своего намерения. Кендра была замужем и жила в доме супруга. Проявления сестринской заботы казались бы теперь навязчивыми.

Она упаковала чемодан, и все трое сели в автобус и поехали на автобусную станцию в Экстоне. Эшлин вынула свою карточку — она приобрела ее на всякий случай и очень редко ею пользовалась — и оплатила три билета до пляжа.

— Мы едем в Океанский город, — объяснила она двум взволнованным девочкам. — Мы остановимся в отеле и два дня будем ходить на пляж, купаться, пойдем в поход, на чем-нибудь покатаемся…

Она подумала о том, каким праздником казались ей дни, проведенные в Монтане. Они нарушили спокойное и скучное течение ее жизни. Теперь она решила сменить обстановку не одна, а в обществе детей. Она пыталась убедить себя, что не присутствие Корда в Глетчере доставляло ей такую радость, что она чувствовала бы себя счастливой и без него, просто проводя каникулы на природе. Однако поняла, что пытается себя обмануть, и ее настроение стало падать.

Но Макси и Дэйзи это приключение пришлось по вкусу. Их энтузиазм был заразителен. К моменту, когда Ане въехали в город, Эшлин тоже почувствовала волнение.

Ее не тревожила мысль о том, какой счет ей пришлют в следующем месяце, не тревожило и то, откуда взять деньги на его оплату. Она знала, что заплатит. Сегодняшний день был посвящен развлечениям на берегу океана.

Макси и Дэйзи так понравилось в мотеле, что они долго не хотели уходить. Они пришли в восторг от комнаты с бассейном и батареи бутылок с лимонадом.

Эшлин наконец уговорила их отправиться на пляж. Они остановились по пути, чтобы купить зонтик от солнца, пляжные полотенца и игрушечные ведерочки с совками. Она не моргнув заплатила за все это безумные деньги.

Девочкам понравилось солнце и океан, и они оставались на пляже до вечера, пока в шесть не разошлись спасатели. Покупали напитки и всякую еду, приготовленную с использованием синтетических добавок. Это было так вкусно-!

Позже, вечером, они гуляли по дощатому настилу на пляже. Внимание детей привлек продавец воздушных шариков. Разные по форме и размерам, шары были наполнены гелием.

— Мамочка, я хочу шарик! — воскликнула Макси. — Я хочу синюю рыбку! Ну, пожалуйста!

— Всего пять долларов! — бодро сообщил им продавец.

— Пять долларов за воздушный шарик? — Эшлин была ошарашена. Она решила ни в чем не отказывать ни себе, ни детям, плевать на цены. Но отдать пять долларов за шарик? — Хорошо, — храбро сказала она. — Мы возьмем синюю рыбку. А ты какой шарик хочешь, Дэйзи?

— А можно два? — спросила девочка. Эшлин в шоке уставилась на нее. Это был вопрос в стиле Макси, который Макси, однако, не задала.

— Вон идет дядя Корд с двумя шариками, — объяснила Дэйзи. — Мне полагается хоть один?

Эшлин быстро обернулась и увидела, что к ним подходит Корд. Он держал за ниточки два шарика в виде попугаев. На какую-то долю секунды у нее мелькнула мысль, что и она и Дэйзи бредят.

Однако Корд не был видением.

— Вы только представьте себе! Приехал сюда и сразу наткнулся на вас. Мир тесен! — воскликнул он.

Эшлин смотрела на него с каменным выражением на лице. Взволнованные лица детей светились счастьем.

— Это нам шарики? — пропела Макси.

— Конечно! — Корд вручил каждой по шарику.

— Дэйзи, хочешь синюю рыбку? — спросила Эшлин, не посмотрев на Корда.

— Нет, мне этот попугай ужасно нравится, — ответила Дэйзи и расцвела в улыбке.

Появление Корда не показалось детям странным, и они тут же включили его в свой маленький коллектив. Все четверо шли по настилу. Дети держали в руках нитки от шариков. Эшлин держала за руки обеих девочек.

Когда они дошли до аттракционов, где дети могли покататься на маленьких машинках, она забрала у них шарики. Они с Кордом посадили девочек в машинки и остались ждать за ограждением.

— Ты еще ни слова мне не сказала, — заметил Корд. Эшлин наблюдала за машинками, ехавшими по дорожке.

— Мне нечего тебе сказать.

— Ты даже не хочешь узнать, как я сюда попал? — терпеливо спросил он.

— Думаю, на машине.

На его лице мелькнула едва заметная улыбка.

— Ты и дети сели на восьмичасовой утренний автобус в Экстоне.

Эшлин налетела на него, как смерч.

— Ты шпионил за нами, да?

— Да. Я нанял детектива, чтобы вас разыскать. У него это не заняло много времени.

— Детектива! — Эшлин была изумлена. Она пришла в неистовство. — Да как ты посмел? Я что, преступница? В чем мое преступление? Я тебя обокрала?

— Я должен был найти тебя, я не мог больше ждать. — Корд глубоко вздохнул. — Я всю ночь проклинал себя за тупость и появился у ваших дверей ровно в девять.

— Поэтому я и уехала! — ответила Эшлин. Ее холодность сразила Корда.

— Сначала я заехал в офис к Торпу и забрал твои вещи из стола. Он позволил мне забрать только рисунки Макси и Дэйзи, несколько картинок в рамках и кружку для кофе. Сказал, что все остальное принадлежит ему. — Эшлин кивнула, изобразив безразличие. — Он довел меня до бешенства, повторяя в деталях свой вчерашний рассказ.

— Которому ты поверил! — Она больше не могла притворяться безразличной.

— Я не поверил, правда, не поверил. Я просто понял, что мне все равно, случилось это или нет. Все, чего я хочу, это остаться с тобой. Заботиться о тебе и детях. — Он положил руки ей на плечи и теперь смотрел на нее сверху вниз. — Пожалуйста, дай мне еще один шанс, Эшлин.

— Ты меня просишь? — спросила Эшлин срывающимся голосом. — Что я слышу? Ты не приказываешь, не требуешь? Ты — просишь?

— Я умоляю тебя, Эшлин!

К ним примчались Макси и Дэйзи. Девочки даже подпрыгивали от возбуждения.

— Можно мы еще покатаемся?

— Конечно, можно! — быстро согласился Корд. — Вот еще билеты.

Дэйзи и Макси издали радостный вопль и помчались обратно к машинкам. Корд забрал шарики из безвольных рук Эшлин и привязал нитки к ограде.

— Пока дети катаются, мне, может быть, удастся вымолить прощение у их матери. Славное приключение, а? — Он взял ее за подбородок. — Может быть, ты хотя бы выслушаешь меня, Эшлин?

Его прикосновение заставило ее вздрогнуть.

— Процедура раскаяния тебе в новинку.

— Эшлин, я знаю, что сделал с тобой Торп. Сегодня утром в офисе я раздразнил его, упомянув Холли. Это действительно его ахиллесова пята. И он проговорился. В конце концов он так взбесился, что выдал свою тайну. Он рассказал, как привез тебя к себе домой и запер в спальне.

— Откуда я благополучно сбежала. — Роль беспомощной жертвы претила Эшлин. Она не сказала о том, что Этан ее ударил, и была уверена, что Торп об этом тоже промолчал. Он поступил, как жестокий и злобный человек. Странно было упоминать о том, что ее побили, среди ярких огней и жизнерадостного смеха детей. Когда-нибудь она расскажет Корду эту историю до конца. Но не сейчас.

— Эшлин, дорогая, я так виноват…

— Ты поверил, что я сама прыгнула в постель к Этану? — В нее как будто черт вселился. Она не могла противиться желанию поймать его, заставить попасться. — Вчера ты выглядел почти довольным. Ты долго говорил о преимуществах нашего, как ты считаешь, равного положения.

Он задумчиво смотрел на нее.

— Я собирался сказать, что хотел бы быть рядом, когда ты нуждалась во мне. Хотел бы защитить тебя.

— Я сама могу о себе позаботиться, — заверила она его.

— Я знаю. Но я нуждаюсь в тебе и хочу, чтобы ты хоть чуть-чуть нуждалась во мне. А эта болтовня о «равном положении»… Я просто хотел сказать, что я не имею права обвинять тебя в чем-либо. Твоя сестра была матерью моего ребенка! В тот момент я понял, как много тебе придется простить мне. Я хотел, чтобы ты поняла: ничто не сможет повлиять на мои чувства к тебе.

Сердце Эшлин понеслось галопом. Она старалась подавить уже зарождавшуюся надежду. Ее слишком часто обманывали, чтобы она могла позволить себе быть оптимисткой.

— Я не очень понимаю, что ты можешь чувствовать по отношению ко мне. — Эшлин проявляла осторожность. — Ты мне об этом никогда не говорил.

— Ну вот, наконец-то! — Корд довольно улыбнулся. Он прикоснулся руками к ее лицу и произнес слова, которые репетировал часами:

— Я люблю тебя, Эшлин.

Она смотрела в его темные глаза, и ее переполняло волнение.

— Ты любишь меня? — как эхо повторила она, желая услышать эти слова снова. Ей было необходимо это.

— Я люблю тебя. Люблю. Люблю. Все было так просто. Почему он не сказал этих слов раньше?

— О Корд, я тоже люблю тебя!

Она бросилась в его объятия прямо у входа в аттракцион.

Они счастливо смеялись, глядя на окружающих. Смеялись над собой, над неуместностью подобного признания. Смеялись просто оттого, что были живы, счастливы и наконец вместе.

К ним присоединились Макси и Дэйзи и попросили покатать их на лодках.

Корд вручил билеты, и они направились к следующему развлечению.

— Они так увлеклись аттракционами, что даже не заметили, что мы обнимаемся, — довольно промурлыкала Эшлин.

— Может быть, мы так естественно выглядим, что они решили не комментировать, — предположил Корд. — А теперь… — Он вынул из кармана кольцо. — Эшлин, любовь моя, ты выйдешь за меня замуж? Я прошу, а не приказываю, — добавил он с улыбкой.

— Да, Корд, выйду.

Глаза Эшлин наполнились слезами счастья, когда он надел ей на палец кольцо.

— Сегодня? Мы можем поехать в Виргинию и пожениться там же, где Кендра и Уатт.

— Я хочу этого, — мягко сказала Эшлин. — Но дети ни за что не согласятся уезжать из мотеля сегодня. Они в первый раз в таком месте.

— Тогда мы останемся на ночь, а поженимся завтра.

Благодарная Эшлин с любовью улыбнулась ему. Любовь наполняла ее. Влюбленными были глаза, которые смотрели на него.

Корд взял ее руку и погладил кисть большим пальцем.

— Жаль, что мы не одни, — прошептала Эшлин, задохнувшись. — Мы так давно не были… вместе.

Она хотела его. Когда она призналась в своей любви к нему и услышала его признание, ее страсть достигла наивысшей точки.

— Завтра вечером, — пообещал Корд. Она закрыла глаза. Казалось, им придется ждать вечность.

Меньше чем через сутки мистер и миссис Корд Уэй стояли на маленьком застекленном балконе своей комнаты в отеле и молча смотрели в темноту. За окном шел дождь. Огромная кровать была готова и как бы приглашала их прилечь, но они не торопились уходить с балкона. Нежный ветерок иногда приносил капли дождя.

— Наконец-то дети уснули, — сказал Корд и улыбнулся, вспомнив, как возбуждены были девочки.

— Они были так взбудоражены, что я думала, они пробесятся всю ночь.

Эшлин прислонилась к мужу и положила голову ему на грудь. Он обнял ее, и их пальцы соединились.

— Они уснули, едва коснувшись подушек.

Макси и Дэйзи присутствовали на тихой свадьбе. Они были одеты в новые платья, только что приобретенные в магазине рядом с отелем. В руках у них были маленькие букетики цветов. Кендра и Уатт настояли на своем приезде. Они освежили воспоминания о своей свадьбе, произошедшей несколько дней назад.

Сейчас дети спали в смежной комнате, а Кендра и Уатт заняли номер на другом этаже. Корд и Эшлин наконец-то наслаждались благословенным одиночеством.

— По-моему, свадьба была замечательная! — прошептала Эшлин.

— Я рад, что рядом были Уатт и Кендра, а новости, которые они привезли, не назовешь просто интересными.

— Это невероятно! — засмеялась Эшлин. — Холли решила сама баллотироваться в Конгресс и теперь пытается зарегистрироваться как кандидат от партии. А Синди Кларкстон уже обратилась к ней с предложением возглавить областную коалицию женщин и поддерживает кандидатуру Холли.

— Политика предполагает время от времени появление странных попутчиков. Но на сей раз враждующие стороны объединились на почве ненависти к Этану Торпу. К сожалению, Холли теперь не сможет отделиться от пристального внимания Торна. Или наоборот. — Он пожал плечами. — Может быть, на этом все и закончится. В любом случае, я рад, что мы в это время будем в Монтане, и нас их война не коснется.

— Мы уезжаем в Монтану, Кендра и Уатт — в Нью-Йорк. — Эшлин с сожалением вздохнула. — Мне будет так ее не хватать, но я знаю, она всегда мечтала туда поехать. Помню, она говорила, что хотела бы брать уроки актерского мастерства. Конечно, тогда она была еще маленькая. Последнее время она об этом не упоминала.

— Кем бы ни захотела стать Кендра, Уатт поддержит ее. Она помогла ему вырваться из скучной и бесцветной жизни, в которой он чувствовал себя, как в ловушке. Как ни странно, они удивительно друг другу подходят.

— Так же, как и мы. — Одним легким движением Эшлин повернулась в его руках и обняла его за шею. — В постели и не только.

— Мы действительно подходим друг другу. — Корд смотрел на нее сверху вниз с любовью. — Вчера и сегодня мы доказали, что подходим друг другу не только в постели, прежде всего мы уважаем интересы детей. Теперь надо бы позаботиться и о себе и отправиться в постель.

Эшлин почувствовала, что его тело пульсирует от возбуждения. Это был лучший мужчина, которого она когда-либо встречала, самый добрый и самый щедрый. Он был ее мужем. То, что казалось ей невозможным, произошло: она вышла замуж за Корда Уэя.

Огонь, разгоравшийся в животе, устремился вверх, наполняя чувственным жаром ее грудь, и вниз, в мягкую теплоту ее лона.

— Я хочу любить тебя, Эшлин, — прошептал ей на ухо Корд. Он взял ее на руки и понес к широкой кровати.

— Да, — сказала Эшлин, и ее захлестнула страстная волна любви и желания.

Они быстро сбросили одежду, сами смеясь над своим нетерпением.

— Я люблю тебя, Корд, — не скрывала своих чувств Эшлин.

— Я всю жизнь искал тебя, Эшлин. Ждал тебя, сам этого не осознавая. Ты — единственная женщина, которую я люблю, единственная, кого я всегда буду любить.

— Уж я за этим прослежу, — сказала она, принимая его.

Он был силен и безжалостен, и она инстинктивно приблизилась к нему, заставив глубже войти в себя. Они двигались в одном ритме, нераздельно слившись, окутанные бесконечным колдовством страсти.

Этой ночью они тянулись друг к другу снова и снова, пока, наконец, обессиленные и почти без чувств от блаженства не уснули глубоким сном.

— Вы там что, еще спите? — Голос Макси прозвучал в тишине с неожиданностью ружейного выстрела. — Просыпайтесь!

Корд сел на кровати и взглянул на запертую дверь, отделявшую их спальню от комнаты детей. Эшлин все еще глубоко спала. Он поцеловал свои пальцы и приложил к ее губам.

Поспешно надев халат, он открыл дверь, за которой стояли улыбающиеся Дэйзи и Макси.

— Привет, папа! — захихикала Макси.

— Привет, папа! — застенчиво проговорила Дэйзи.

— Мы есть хотим, — заявила ему Макси. Он посмотрел на часы, стоявшие рядом с кроватью на столике.

— Уже почти семь утра, — сухо сказал он. — Неудивительно, что вы проголодались. — Несмотря на то, что время было раннее и он явно недоспал, Корд великолепно себя чувствовал. Принимая во внимание то, что он всю ночь любил свою жену, не стоило этому удивляться. С заботливостью овчарки, собирающей стадо, он направил их обратно в их комнату. — Давайте дадим маме поспать сегодня утром, — предложил он, — а мы пока позавтракаем и посмотрим мультики.

Дэйзи оглядела комнату.

— Но здесь же нет еды, — терпеливо сказала она.

Корду стало смешно. Интонация была ему знакома. Дэйзи всегда так говорила, когда пыталась объяснить что-то Макси.

— Зато здесь есть телефон. Мы позвоним на кухню и закажем, что нам заблагорассудится. Нам все принесут в номер. В Монтане эта служба тоже существует. Я думаю, вы быстро с ней освоитесь.

— Папа, мы со всем быстро осваиваемся, — сказала Дэйзи, внезапно и импульсивно обняв его.

Корд поднял ее и крепко прижал к себе. Его глаза, так похожие на ее, затуманились. Дэйзи была его дочерью, его маленькой девочкой, катализатором их любви с Эшлин. Из-за этого он еще больше ее любил.

— Папа, папа, подними меня тоже! — потребовала Макси.

Корд с готовностью подчинился и расцеловал девочек в обе щеки.

— Мне здорово повезло. Я отец двух красавиц.

— Да, — согласилась Дэйзи.

— Тебе еще больше повезет, когда у нас будут котята, — пообещала ему Макси. Корд рассмеялся.

— Дочери, кошки, жена — разве можно желать лучшей участи?