Двойник твоей жены [СИ]

Глава 14. Разговоры по душам

Ночь выдалась веселой. Спасибо лорду! Ну и забывчивой госпоже Берк, разумеется.

Его сиятельство отплясывал в библиотеке примерно часа полтора, затем выбился из сил и угомонился. Увы, ненадолго. Едва мы с Голкомбом вздохнули с облегчением, он запел. Всё ту же свадебную песенку. Но не под нос. А во все горло. И ужасно фальшивя.

— Уверены, что не нужно вызвать доктора? — спросил Мюррей, когда мы с помощником лорда, устав слушать жуткие подвывания, сбежали в гостиную.

— Бесполезно. «Сизый дурман» — магический эликсир. Его способно побороть лишь время.

— Ох уж, эта магия, — проворчал дворецкий, явно вспомнив собственное происхождение и отрекшуюся из-за отсутствия дара семью.

— Может, сопроводить Его сиятельство наверх? — предложил присоединившийся к нам мой личный охранник. Один из двоих.

— Нет. Рано. Всё равно спать не ляжет. Только спальню верх дном перевернет.

— Мне очень жаль, миледи, — извинилась госпожа Берк. Она сочла своей обязанностью остаться с нами и помогать не делом, так словом.

— Не переживайте, — успокоила я. — Может, оно и к лучшему. Его сиятельству в последнее время досталось. Не помешает выпустить пар. Может, впрямь, полегчает. Лучше скажите, вы всё купили из списка?

Я нарочно не уточнила, какого списка, при Мюррее.

— Да, миледи.

— Хорошо. А пока взгляните на это. Появилось под дверью нашей с лордом спальни после прогулки кого-то невидимого, но громкого.

Я извлекала из кармана рыжий локон. Дворецкий судорожно вздохнул, а Голкомб присвистнул.

— Цвет, как у Таи, — пробормотал он задумчиво. — Что же этим хотел сказать призрак?

— Возможно, тут постарался не призрак, — предположила госпожа Берк. — Велика вероятность, что с нами пытается связаться похищенная горничная. Это хорошо. Если она сильна, мы сумеем поговорить с ней во время ритуала.

На языке вертелось с десяток вопросов, но я повременила с ними. Вечер и так получился насыщенный, как и предстоящая ночь. Фальшивый супруг наворотит еще немало дел…

— Мне кажется, или он охрип? — два часа спустя поинтересовался Голкомб шепотом, чтобы не разбудить задремавших в креслах госпожу Берк и Мюррея.

Я прислушалась. Он прав. Песню теперь исполняли осипшим голосом.

— Не страшно. Я знаю пару настоек для больного горла. Их нетрудно приготовить.

Голкомб расплылся в одобрительной улыбке.

— Вы просто сокровище, миледи. Ваш муж глупец, что не ценил такую жену.

Я напряглась. Это что — комплемент? Неужели, поцелуй с лордом поспособствовал?

Увы, в одном Голкомб ошибался. Мой муж (в смысле, настоящий) вовсе не страдает отсутствием ума. Или, как минимум, сообразительности. Придумал же, как обогатиться за мой счет. И в дом Флемингов с легкостью проник. А теперь он еще и зол. Я бы тоже не пришла в восторг, проведя энное количество дней в доме скорби. Не ровен час, опять сюда наведается. В этот раз даже сонный порошок не потребуется. Войдет через главный вход вместе с Ребеккой, изображающей саму себя.

— А куда все делись?

Из-за двери библиотеки выглянул лорд с детской растерянностью на лице.

Голкомб подавил тяжкий вздох, а я поднялась с дивана и объявила, не особо рассчитывая на успех:

— Патрик, пора спать.

Однако Его сиятельство неожиданно вытер вспотевший лоб и зевнул.

— Я бы, пожалуй, прилег, — сообщил он устало.

Сердце радостно подпрыгнуло. Неужели, правда, утомился? Вот счастье-то!

Однажды во время прогулки с матушкой и сестрами мне довелось увидеть загулявших морячков. Их заносило так, будто под ногами не мостовая в погожий день, а палуба в жуткий шторм. Лорд сегодня запросто составил бы им конкуренцию. Нет, на ногах он держался, но шатался так, что Голкомбу с Мюрреем пришлось подхватить под белы рученьки и помочь одолеть лестницу. Мы с госпожой Берк поднимались на расстоянии, не дай бог, эта бравая троица рухнет на нас. Замыкал процессию охранник, вознамерившийся стеречь дверь спальни до утра.

— Осторожней! — скомандовал Голкомб, пытаясь уложить драгоценное сиятельство на кровать. Тот размахивал руками, аки птица крыльями. Скорее всего, ворона, ибо грациозно сия попытка не выглядела.

— Ой-ой-ой, — простонал Мюррей, не удержав хозяина.

Тот плюхнулся на постель лицом вниз, но претензий не предъявил. Обхватил руками подушку и прошептал ласково:

— Ева…

Мюррей сконфуженно кашлянул, боясь смотреть в мою сторону. Щеки Голкомба порозовели. Мои, кажется, тоже. Лучше б он Ребекку призывал, ей-богу. Или костерил, как после принятия на грудь.

— Оставьте нас, — велела я.

Дворецкий и госпожа Берк, ожидавшая окончания «спектакля» в дверях, удалились. Голкомб не сдвинулся с места.

— Не уйду, пока он не уснет. Одна вы с ним не справитесь.

— У меня бравый «воин» в коридоре. Если что, позову.

Но он упрямо мотнул головой.

Ох уж, эти мужчины. Только и знают, что проявлять характер не к месту.

— Ева… — повторил лорд сонно. — Вы такая… такая… очаровательная…

Зубы Голкомба хрустнули, того гляди, сломаются. Помощнику категорически не нравилась сегодняшняя любвеобильность Его сиятельства. Видно считал, что ему одному можно заглядываться на копию Ребекки.

— Это всё «сизый дурман», — заверил он.

— Знаю, — ответила я, а сама поежилась.

Вспомнились уроки наставницы по зельеварению. А ведь она учила, что снадобья, влияющие на разум, сродни вину. Что у трезвого на уме, у пьяного на языке. Ох, лорд всерьез считает меня очаровательной? Еще и обнимает в воображении? Кровь прилила к лицу сильнее. От смущения, конечно же. От чего же еще?

— Ева, — снова подал голос фальшивый муж. — Я рад, что вы… мы… встрети…

Предложение закончилось громким храпом. Намаявшийся танцами и пением Его сиятельство провалился в глубокий сон. Наше бдение можно было считать законченным.

— Спокойной ночи, господин Голкомб, — попрощалась я с помощником лорда.

Слишком холодно. Но по-другому не получилось. Мне не нравилось, что он испытывал ревность к Его сиятельству из-за меня. Или из-за Ребекки. Кажется, он уже сам не понимал, кого во мне видит, и что вообще чувствует к нам обеим.

Голкомб удалился, не сказав ни слова, а я устало опустилась на кровать. День выдался непростым. Но в голову стучались мысли не об унизительной сцене у дома министра или найденном локоне Таи, а о словах лорда. Я вдруг поймала себя на том, что мне понравилось, с какой нежностью он произносил мое имя. В его устах оно звучало, как никогда, сладко и волшебно…

С утра, наспех позавтракав, я озаботилась делом. Забрала у госпожи Берк ингредиенты и занялась приготовлением зелья. Выбрала одну из спален на втором этаже, оставила у двери охранника (не того, что отвечал за мою безопасность накануне, а его сменщика) и велела не впускать никого, кроме борцов с нечистью и фальшивого супруга.

С разведением магического костерка справилась быстро. Бросаешь порошок пепельного цвета на чугунную подставку, и все дела: вспыхивает контролируемое пламя. Главное, не перестараться и не сыпануть лишнего, иначе огонь взметнется до потолка. А дальше… дальше началась кропотливая работа. Для кого-то нудная (приходилось добавлять в котелок ингредиенты в строго отведенное время и в четкой последовательности), но меня она успокаивала. Нарезая серебряным ножом стебли тюльпанов, я напевала под нос. Вчерашнюю песенку лорда.

Оконное стекло гладили солнечные лучи. Небесное светило вышло из-за туч впервые за несколько недель. Вот что значит — невезение. Это случилось в тот самый день, когда я лишена возможности отправиться на прогулку. За зельем предстоит следить до поздней ночи. Даже трапезничать буду здесь, чтобы вовремя добавлять очередные ингредиенты и помешивать снадобье, дабы не свернулось и не «убежало». Иначе работу придется начинать заново.

Прошло три часа, а я добавила в котелок всего два порошка из измельченных трав, сок одуванчика и пару кореньев. И это из списка, в котором значилось с полсотни составляющих! Зато помешать снадобье успела раз тридцать. Оно недовольно бурлило, пытаясь плеваться темно-болотной жижей во все стороны. Лоб вспотел, но окно открывать опасно — запросто схватишь простуду. Распахивать дверь я тоже не рисковала. Не хватало, чтобы кто-то из слуг увидел леди Флеминг за странным, неподходящим для статуса занятием.

Обед принесла госпожа Берк и предложила на время составить компанию. Я не возражала. Тем более, не мешало выяснить, как именно борцы с нечистью планируют использовать результат моего кропотливого труда.

— Обрызгаем гостиную — место, где призрак объявился впервые и совершил два похищения, — с готовностью объяснила госпожа Берк. — И будем ждать развития событий. Кто-нибудь обязательно явит себя: сам дух или плененная девушка.

— Нам с лордом стоит участвовать?

— Обязательно стоит. Кем бы ни оказался призрак, он знаком вам обоим.

С этим я бы поспорила. Но пришлось остаться в образе.

— Муж считает, это моя убитая горничная — Джойс.

— Логичное объяснение. Вся эта история началась примерно после ее гибели. Садовник же объявлялся, почему бы служанке не сделать того же.

Я вздрогнула при упоминании призрачного Паркера. Живо представила его, кланяющимся в темном парке, а затем указывающим пальцем на зловещий пруд.

— Надеюсь, в этот раз свет не погаснет, и никто не пропадет.

— Этого не случится, миледи, — заверила госпожа Берк. — К тому же, ритуал проводится в темноте.

Я взмахнула руками, чуть не уронив котелок с драгоценным зельем.

В темноте?! Какая прелесть!

Госпожа Берк сообразила, что взволновала меня раньше времени и торопливо удалилась, дабы не нервировать сильнее. Я отбросила ложку, которой мешала зелье, и села на постель. Что за незадача? Я-то наивная надеялась, что ритуал не предполагает опасности для участников. Душу терзали подозрения, что мне попросту не хватит смелости сидеть в кромешной тьме и ждать ответа от призрака или Таи. Вскочу посреди мистического мероприятия и убегу с криками.

Может, вообще бросить готовку зелья? Толку-то?

Но память напомнила, что я обещала лорду сделать всё возможное для возвращения сестры, а, значит, нужно хотя бы попытаться довести дело до конца.

Кстати, о лорде…

Он явился в сумерках, когда я больше напоминала пугало, а не благородную леди. Лицо лоснилось от пара, окутавшего комнату, волосы растрепались, платье покрылось крапинками брызг. Вот уж точно сегодня язык не повернется назвать очаровательной. Даже под действием «сизого дурмана».

— Я вам не помешал? — спросил Его сиятельство.

Выглядел он… хм…сконфуженно. Неужели, рассказали в красках о вчерашних подвигах?

— Нисколько. Как вы себя чувствуете?

— Неплохо. Только в горле першит. В обычных обстоятельствах я редко пою. Если не сказать, никогда. Надеюсь, я вас ничем не обидел? Не наговорил лишнего?

Я делала вид, что не отрываю взгляда от котелка. Щеки пылали теперь не только от жара. Еще как наговорил! Но лучше ему об этом не знать. Моего знания достаточно. И знания разобидевшегося Голкомба.

— Нет-нет, ничего такого. Только на танец приглашали.

— Уфф, — лорд вытер пот со лба. Не то жар сказывался, не то смущение. — Прошу прощения, Ева.

— Ничего страшного. Зато выплеснули эмоции.

Лорд рассмеялся. Но отнюдь не весело.

— Пожалуй. По сравнению со вчерашним вечером, чувствую себя гораздо лучше. Будто узел в груди развязался. К чертям министра и весь высший свет. Мне и раньше не доставляло удовольствия разъезжать по всяким гостям. Это Ребекка обожает рауты и балы. Лишь бы покрасоваться.

— Какие новости? — поинтересовалась я, добавляя в зелье сок подорожника. — В газетах не появилась ценная информация о нашем скандальном разводе?

— Пока нет. Но боюсь, это вопрос времени. Впрочем, меня сплетни мало тревожат. Гораздо больше опасений вызывает освобождение господина Картрайта из-под опеки докторов. Доминик провел небольшую разведку. Дома наш беглец не объявлялся. Подозреваю, они с Ребеккой прячутся в дешевой гостинице или, что более вероятно, сняли у кого-то комнату. Найти их не получится, пока не нанесут первый удар.

Пальцы дрогнули, но удержали склянку из-под сока, не уронили в котелок.

Удар — звучало слишком опасно. И бесповоротно.

— Не бойтесь, Ева. Вас охраняют днем и ночью.

— Достаточно сонного порошка, и никаких препятствий. Мы это уже проходили.

— Вот именно! — лорд победно улыбнулся. — Я переговорил с Берками. Они знают, как обезопасить дом не только от нечисти, но и живых людей. В смысле, от посторонних живых людей. Проведут обряд и развесят зачарованные предметы, которые не пустят чужаков. Доступ в дом получат лишь те, кто находился здесь во время обряда. Берки обещали всё сделать сегодня же, поэтому слугам приказано не покидать предела особняка, иначе не смогут вернуться назад.

Затее лорда полагалось меня успокоить, но ничего не вышло. Нашим неприятелям необязательно проникать внутрь. Они могут нанять кого-то из прислуги. Как Сару в прошлый раз. От всего застраховаться невозможно.

— Ева, обещаю, мы справимся, — заверил Его сиятельство, не подозревая о моих мрачных мыслях. — Однажды я опростоволосился, и вас едва не похитили. Второй раз я подобного не допущу.

Но я не поверила. Хотя и очень хотела…

…Я провозилась с зельем для мистического ритуала почти до ночи. Берки в это время не сидели, сложа руки, и провели «охранный» обряд. Но до его окончания в дом таки прорвался кое-кто посторонний. Незабвенный дядюшка Бенжамен, которого настигли сплетни о скором изменении в нашем с лордом семейном положении.

— Ребекка! Ребекка, где же ты?! — кричал он на весь дом. — Патрик, куда ты ее от меня спрятал?! Признавайся, негодяй!

Я растерялась. Сэдлер обязательно должен меня увидеть. Иначе помчится прямиком к констеблям на радость настоящей Ребекке и моему муженьку. Но и оставлять зелье без присмотра нельзя. К счастью, на помощь пришла госпожа Берк, быстро сообразившая, с какой сложностью я столкнулась. Отобрала ложку и заверила, что с помешиванием плюющейся жидкости точно справится. Благо в ближайшие полчаса ничего добавлять туда не требовалось.

Я едва успела добежать до супружеской спальни на третьем этаже, стащить перепачканное зельем платье, натянуть чистое, а заодно стереть крапинки и пот с лица. Привести в порядок голову не хватило времени. Посему, когда дядя с ноги открыл дверь (мешать нанимателю охрана не посмела), предстала перед ним с прической а-ля ведьма из страшных сказок для непослушных детей.

— Ре-ре-ребекка? — растерялся Сэдлер, застыв на пороге. Привык видеть племянницу исключительно при полном параде.

— Что? — спросила я гневно, уперев руки в бока. Даже притворяться не пришлось. Как же допекли все! Старая Ева еще бы стерпела. Новая — ни за что!

Дядюшка вытаращил глаза.

— Ре-ребекка, что у тебя я во-во-волосами?

— Новая горничная оказалась неумехой, — соврала я, не придумав иного правдоподобного объяснения. — Девчонка криворукая!

— Ясно… — пробормотал Сэдлер, всё еще стоя на пороге.

— А с вами что стряслось? Кричите, будто в доме пожар.

Он всплеснул руками.

— Пожар?! Нет! Кое-что похуже! Немедленно собирайся, Ребекка. Ты уезжаешь из этого дома. До свадьбы с Габриэлем поживешь у меня.

Ох…А дядюшка и дальше готов выступать в роли сводни. Но подчиняться нельзя.

— Никуда не поеду! — объявила я, садясь на кровать.

Сэдлер, наконец, соизволил пройти в комнату и закрыть дверь.

— Что за ребячество? — спросил строго. — Раз вы с Патриком разводитесь, тебе нечего делать в этом…

— Мы не разводимся. Это глупые сплетни. И не собираюсь я за Габриэля. Он приукрасил действительность. У моего бывшего ухажера богатая фантазия.

Дядюшка сложил руки на груди. Брови сошлись на переносице.

— Не лги мне, девочка. Габриэль показал твои письма. В доказательство серьезности ваших намерений. Я понимаю, — Сэдлер присел рядом. — Тебя пугает шумиха, связанная с разводом. Но лучше так, чем жить с человеком, который тебе отвратителен.

— Я… мне…

Аргументы застряли в горле. Наверное, для супругов Флеминг — расставание, пусть и скандальное, не худший вариант. Понять бы еще, что задумала Ребекка…

— Я поддержу тебя во всем, дорогая, ты же знаешь.

Он обнял меня и прижал к себе, как ребенка. Того гляди, по растрепанным волосам гладить начнет. Но вместо паники, которой я ждала, накрыла благодарность. Мне так не хватало чужого тепла. Пусть дарилось оно совершенно другой женщине. Ох, как же хорошо просто сидеть рядом с кем-то любящим и заботливым.

— Знаю, дядя Бенжамен, — проговорила я, прогоняя навернувшиеся на глаза слезинки. — Но, боюсь, ты не захочешь помогать, когда узнаешь правду.

Сэдлер отстранился и глянул напряженно.

— К-к-какую правду?

Я показательно вздохнула.

— Кажется, я наделала глупостей.

Взгляд Сэдлера стал пристальным и озабоченным.

— О чем ты, Ребекка?

— Патрик мне не отвратителен, дядя. Совсем нет. Просто у нас были проблемы. Я говорила. Он вечно пропадал на фабрике, забывал о моем существовании. А тут пришло письмо от Габриэля и я…я… вспомнила наше прошлое. Но это было временное помутнение, дядя Бенжамен! Я люблю Патрика и не хочу разводиться, а тем более, выходить за Габриэля Саттона. Ох, как же теперь быть? Еще эти проклятые слухи о разводе…

Сэдлер схватился за голову, едва седые волосенки не выдернул.

— Ребекка! — вскричал он гневно. — Как можно быть такой легкомысленной?!

— Я не нарочно, дядя.

— Еще бы ты это сделала нарочно! — загрохотал он.

— Простите, дядя Бенжамен, — я посмотрела на него с мольбой. — Вы мне поможете?

Он молчал примерно с минуту, принимая трудное решение. А потом огорошил неожиданным ответом. Я думала, он выскажет нечто нелицеприятное, но согласится поддержать драгоценную единственную племянницу. Однако…

— Нет, Ребекка. Пора преподать тебе урок. Сама разбирайся с Габриэлем. И со слухами. И с Патриком, если он узнает о сопернике. Я не стану вмешиваться и исправлять ситуацию по своим каналам. Походишь в отверженных, может, поумнеешь. И не смей обращаться ко мне в ближайшие месяцы. Даже не приближайся к моему дому. Слуги выставят вон со скандалом, как презренную попрошайку.

Я кивнула, изображая, что принимаю наказание. Впрочем, так оно и было. Пусть Сэдлер не вмешивается и прогонит настоящую Ребекку, коли явится.

Увы, оставался один важный аспект.

— А как же фабрика Патрика? Вы же не заберете деньги? Он ведь…

— Ни в чем невиноват? — спросил Сэдлер язвительно. — Виноват. В том, что простофиля. Но так и быть. Я не трону вложенные средства. Не хочу, чтобы вы разорились и оказались на улице. Не хватало еще, чтобы моя племянница побиралась.

Он смерил меня строгим взглядом, не подозревая, что я хоть и сижу понуро, но внутри ликую. Победа! Этот раунд точно за мной!

Оказывается, не такая уж я и плохая актриса…

— Хотел бы я посмотреть, как слуги Сэдлера выставят Ребекку взашей, — мечтательно протянул лорд Флеминг, пока мы собирались на мистический ритуал.

Фальшивого мужа полностью устроил мой разговор с дядюшкой и реакция последнего. Фабрике ничего не угрожает, а драгоценный родственник вряд ли в ближайшее время появится на пороге.

— Не веселитесь раньше времени, — посоветовала я, пытаясь самостоятельно справиться с беспорядком на голове. — Давайте сначала закончим вечер без происшествий.

— Ваша правда, — согласился лорд, взирая на мое отражение в зеркале с восхищением. — Ева, вы просто сокровище. Отлично со всем справляетесь.

Услышав очередную похвалу, я так рьяно потянула расческу, что выдрала клок волос. Ох, заканчивал бы Его сиятельство с комплементами. И так вся на нервах.

— Не сглазьте, — проворчала я, вспомнив недобрым словом мероприятие внизу.

С приготовлением зелья я справилась. Если не считать испачканной одежды и забрызганных стен в спальне. Но это поправимо. Главное, чтобы результат многочасового труда не преподнес сюрпризов. Да, зелье выглядело, как указано в рецепте (приобрело нежный малиновый цвет), но всё равно оставался риск, что я где-то ошиблась. Впрочем, даже идеальная работа не гарантировала безопасности. Призрак у нас с характером.

Мы спустились в гостиную последними. В компании обоих охранников. Остальные — супруги Берк, Голкомб и Мюррей — уже собрались, но в настроении пребывали разном. Борцы с нечистью ждали ритуала с предвкушением, помощник лорда — с сомнением, Мюррей с непробиваемым лицом и… (я с трудом подавила улыбку) с ружьем.

— Милорд, миледи, — обратился он к нам, поклонившись. — Слугам приказано не покидать комнат, чтобы не путались под ногами и всё не испортили.

— А констебли?

— Один обходит парк. Сказал, вернется через час. Второй спит. Его дежурство ночью.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Его сиятельство. — Давайте начинать.

Берки засуетились. Обрызгали помещение зельем, истратив всё до последней капли, и начертили несколько знаков в воздухе. Что-то защитное, насколько я знала.

— Погасите лампы и встаньте в круг, — распорядилась госпожа Берк. — Возьмитесь за руки. Господин Мюррей, ради всего святого, положите ружье. Оно вам не понадобится.

Уголки губ поползли вверх, но улыбка погасла. Пробрал озноб. Вспомнился треклятый спиритический сеанс. Сейчас происходило нечто похожее. Разве что свечи не горят, а мы стоим, а не сидим.

— Ничего не бойтесь, и ни в коем случае не размыкайте руки. Пока вы касаетесь друг друга, нечистая сила не причинит вреда.

— В первый раз причинила, — вставила я, вспомнив исчезновение гостьи.

— Потому что нельзя доверять магические сеансы дилетантам, — припечатала госпожа Берк, намекая на квалификацию госпожи Хендрикс. Точнее, на отсутствие оной. — Начнем!

Мы подчинились. Встали, как велено. Мюррей погасил лампы. Мою правую ладонь сжал лорд, левую охранник. Последний нервничал. Дышал часто и громко. Я его не винила. Одно дело — противники из плоти и крови. Другое — нечисть, способная похищать людей у всех на виду. Я сама боялась. Боялась, что призрак заберет кого-то еще, или, что Тая не вернется живой. Его сиятельство не перенесет такого удара…

— Ты слышишь меня? — спросила госпожа Берк не то духа, не то похищенную служанку.

Никто не ответил. Но она и не ждала столь скорой реакции. Зашептала что-то на незнакомом языке. Я не слышала его прежде. Казалось, он целиком состоит из шипящих звуков. Умом я понимала, что в этом нет ничего страшного. В детстве в учебнике наставницы читала, что некоторые маги используют для ритуалов древние забытые языки, которые, как принято считать, обладают особой силой. И все же темноте слова, произносимые госпожой Берк, звучали зловеще.

— Ох… — сорвалось с губ почти беззвучно.

В глубине дома послышался плач. Надрывный и горький. Ладонь лорда дрогнула, но я сжала ее крепче, не позволяя разомкнуть круг. Даже если рыдает Тая, нельзя поддаваться эмоциям. Это девушке не поможет. Госпожа Берк замолчала, прислушиваясь к новым звукам. Остальные едва смели дышать. Стенания, тем временем, приближались. Можно было даже разобрать отдельные слова, которые произносились между всхлипами.

— Не хочу… не отдам…

Сердце похолодело.

Не отдам?! Значит, это призрак, не желающий возвращать Таю?! Голос звучал странно, прерывисто, не поймешь, принадлежит он сестре лорда или нет.

— Поговори со мной, — обратилась к таинственной женщине госпожа Берк на обычном языке. — Расскажи, что тебя мучает.

Несколько невыносимо длинных мгновений тишины и…

— Она…

— Она? — переспросила госпожа Берк. — Но кто ты?

— Не помню…

— Что именно ты не хочешь отдавать?

— Часть себя…

Прозвучало так жалобно, что на глаза навернулись слезы.

Все-таки, Тая! Тая, у которой привидение хочет что-то забрать.

— Как тебе помочь? — спросила госпожа Берк.

Она молчала с минуту, за которую лорд стиснул мою ладонь, что я охнула.

— Отдать кого-то другого, — наконец, ответила девушка. — Если не будет слишком поздно. Я не смогу долго сопротивляться.

— Что значит, отдать другого?

— Ей постоянно нужен пленник, чтобы… чтобы существовать…

— Кто она?

— Та, что умерла в доме насильственной смертью.

— Назови имя.

Но вместо ответа нас оглушило рыдание, сменившееся паникой:

— Идет! Она идет! Ищет меня!

По гостиной пронесся ветер. Злой, колючий, тот, что зимой обжигает кожу, словно жаждет расцарапать, оставить кровавые следы.

— Лжецы, — прорычал другой голос. Яростный. Беспощадный.

Его сиятельство встрепенулся.

— Если тебе нужна жертва, возьми меня! — крикнул он призраку. — Только Таю верни!

— Не двигайтесь! — я изо всех сил вцепилась лорду в руку.

— Не размыкайте круг! — вторила мне госпожа Берк. — Иначе погубите всех!

Фальшивый муж нехотя подчинился. Но я физически ощущала его желание вырваться и поменяться с сестрой местами. Невзирая на последствия. Призрак это тоже почувствовал, прошел совсем рядом с нами. Пробрало с ног до головы, будто я провалилась сквозь лед в холодную реку. Но в то же время, я испытала кое-что еще: горечь, столь невыносимую, что хоть в петлю, лишь бы прекратились страдания.

— Лжецы… лжецы… лжецы…! — завыло привидение.

— Назови имя, дух! — крикнула госпожа Берк.

Но ей не сочли нужным ответить. Ураганный ветер хлопнул дверью библиотеки, и все стихло. А мы стояли в тишине зачарованные, пока под наши громкие возгласы сами по себе не загорелись лампы…